Это был чистый, зеленый город, в котором дышалось так же легко, как в лесной обители эльфов. Кадиллак мчался по широким улицам в потоке других автомобилей. Высоко вверху мелькали ветки монорельса, отбрасывающие тени на дорогу. Было около половины десятого утра, солнце заливало улицы ярким светом. Селестиэль была почти в восторге от этого белого и зеленого, напоенного солнцем, сказочного города, и только всюду проникающий запах железа портил это чудесное впечатление.
Лугарев остановился на минутку около оружейного магазина и пригласил Селестиэль войти туда. Когда ее глаза приспособились после яркого солнца улицы к освещению магазина, Селестиэль стала с интересом разглядывать смертоносные предметы на стенах и в витринах. Ей приходилось участвовать во многих стычках, и она знала цену хорошему оружию. Лугарев же просто хотел сделать эльфам небольшие подарки.
Он купил три мощных складных лука с оптическими прицелами, три пружинных ножа из нержавеющей стали с выскакивающими лезвиями — они просто очаровали Селестиэль. Такая игрушка могла бы спасти жизнь, учитывая, что подобный тип ножа в ее мире не был известен. Еще он хотел купить ей небольшой пистолет с корпусом из нержавеющей стали, но решил, что от незнакомого оружия будет больше вреда, чем пользы. Продавец увязал коробки, Лугарев выкатил на прилавок золотой крюгерранд, забрал сдачу, связку коробок, и вышел вместе с Селестиэль в солнечный мир автомобилей, зелени и асфальта.
-Может быть, тебе не следовало бы тратить на меня столько денег? — сказала Селестиэль, вспомнив рассказанную Лугаревым историю. — Конечно, мы расплатимся с тобой, но мне не хочется вводить тебя в расходы, чтобы ты потом не был разочарован...
-А с чего ты взяла, что я заочарован? — рассмеялся Лугарев. — Я рассматриваю тебя в качестве делового партнера, ... а не полового.
-М-м... да? — Селестиэль никак не ожидала подобного ответа. Будучи прежде всего женщиной, она хотела спросить: "Это еще почему?" — но строгое эльфийское воспитание не позволило. Она украдкой оглядела себя с головы до ног, пытаясь понять, что же у нее не так. Взгляды прохожих ясно говорили ей, что все так, и еще как так, поэтому она осталась в недоумении.
Доехав до аэропорта и оставив кадиллак на стоянке, Лугарев и Селестиэль совершили целое небольшое путешествие по сверкающим стеклом и мрамором залам нового аэровокзала. Пока Лугарев забирал заказанные билеты у стойки авиакомпании "Империал", Селестиэль подошла к стеклянной стене и с интересом разглядывала бескрайнее летное поле аэропорта Пулково. По нему не спеша рулили большие, ярко раскрашенные самолеты. Глядя на них, она невольно подумала: "Какое у них все огромное, мощное, во всем чувствуется такой размах, такая сила... Воистину, только великий народ способен создать подобное."
Прямо напротив аэровокзала стоял белый самолет, совершенно не похожий на другие. Тонкий фюзеляж заканчивался острым, как игла, носом; крылья были короткие, треугольные, приросшие к фюзеляжу почти по всей его длине, на высоком трапециевидном киле красовалась золотая корона, а над длинным рядом окошечек вдоль корпуса вытянулась черно-красная надпись. Острый нос самолета был слегка отклонен вниз, отчего он напоминал огромную белую птицу, недоуменно смотрящую поверх клюва.
-Ну как, нравится? — спросил незаметно подошедший сзади Лугарев. Селестиэль слегка вздрогнула от неожиданности.
-Не то слово, — ответила она. — Такой простор...
-Да я не об этом, — улыбнулся Лугарев. — Птичка нравится? — он указал на остроклювый самолет. — Минут через двадцать махнем на нем через океан.
Объявили посадку. Вновь поездка на очередном эскалаторе — Селестиэль очень позабавили эти бегущие лестницы — затем короткий, на несколько минут, вояж на большом красивом автобусе, почти целиком состоящем из стекла. Подъем по трапу, улыбающаяся стюардесса в снежно-белом костюме что-то сказала Лугареву, Селестиэль не поняла ее слов. Он поблагодарил ее, и они вошли в самолет. Селестиэль пришлось пригнуться, дверь со скругленными углами была низкой. Она заглянула в открытую дверь кабины пилотов. Ее поразила ужасная теснота, в которой они помещались — казалось, что там просто негде пошевелиться.
Лугарев взял ее за руку и повел по проходу между двойными рядами кресел. Он нашел их места и усадил Селестиэль возле окна, пристегнул ее ремнями, прикрепленными к креслу.
-Зачем ты меня привязал? — спросила она, но увидела, что он тоже пристегнулся.
-Все в порядке, Селест, так полагается.
Она поудобнее устроилась в кресле. Оно было мягким, довольно комфортабельным, хотя несколько узковатым.
-Почему здесь так тесно? — спросила она.
-Это сверхзвуковой самолет, — ответил Лугарев. — Они все узкие, потому что летают очень быстро. За скорость приходится платить недостатком комфорта.
Нечеловеческий голос громко произнес несколько фраз.
-Ой, кто это? Что он сказал?
-Обычное объявление командира экипажа перед полетом, — пояснил Лугарев. — "Леди и джентльмены, капитан Жюль Ферран приветствует вас на борту "Конкорда", рейс 244, Ленинград — Хьюстон — Сиэттл. Взлет через пять минут, погода в Хьюстоне солнечная, очень жарко, пристегните ремни и не курите, пока не взлетим, " — процитировал он.
Снаружи раздался жуткий вой турбин. "Конкорд" медленно покатился вперед, приостановился, снова поехал. Капитан де Ферран опять давал объяснения по селектору — Селестиэль смотрела в окно на проплывающие мимо постройки аэропорта. В конце полосы "конкорд" сделал широкий разворот и замер на старте. Селестиэль с некоторой тревогой взглянула на Лугарева.
-Все в порядке, Селест, сейчас взлетаем, — сказал он, улыбаясь, и взял ее руку в свои. Тепло его рук передалось ей, а вместе с ним пришло спокойствие.
Четыре мотора "конкорда" взвыли, выходя на форсаж. Самолет дернулся, а затем Селестиэль почувствовала, как ее втиснуло в кресло. Она скосила глаза в иллюминатор — за стеклом бешено несся навстречу бетон полосы. "Конкорд" вдруг высоко задрал нос, как бы подпрыгнул, и под невероятным для пассажирского лайнера углом взмыл в воздух. Селестиэль, не отрываясь, смотрела в окно. Самолет быстро набирал высоту.
Стюардессы покатили по проходу тележки с напитками. Лугарев взял по бутылке "Кока-колы" и с удовольствием наблюдал, как его спутница осваивается с достижениями человеческой цивилизации.
Над креслом был укреплен цифровой спидометр. Лугарев указал ей на него. Последние цифры быстро менялись, пока не установилось число 1350.
-Это что? — спросила Селестиэль.
-Наша скорость, — ответил Лугарев. — 1350 миль в час.
Ее глаза расширились и округлились. До самого обеда она то смотрела в окно, то принималась расспрашивать Лугарева об устройстве "конкорда", так что он вздохнул с облегчением, когда поданный обед — великолепный, как всегда на рейсах компании "Империал" — отвлек ее от технических вопросов.
Закончив с обедом, она вновь прилипла к иллюминатору. "Конкорд" шел над облаками Атлантики, залитыми сверху ослепительным солнцем. Оно постоянно висело на одной и той же высоте — "конкорд" мчался над океаном навстречу вращению Земли, догоняя рассвет. Некоторое однообразие полета время от времени нарушалось интересными сообщениями командира экипажа. Он то поражал пассажиров тем, что самолет летит на высоте 55 тысяч футов, то сообщал, что в результате нагрева при трении о воздух "конкорд" стал почти на фут длиннее.
Солнце все же постепенно изменило свое положение — самолет пересекал Атлантику наискосок. Наконец он снизился над Мексиканским заливом и стал заходить на посадку. В иллюминаторе мелькнули сооружения Хьюстонского космопорта. "Конкорд" резко скользнул вниз, последовал мягкий толчок, самолет плавно опустил нос и покатился по полосе, замедляя скорость. Когда он остановился, стюардессы открыли переднюю дверь, и командир поздравил всех пассажиров с успешным окончанием полета. Лугарев отстегнул Селестиэль от кресла, освободился сам, и с удовольствием поднялся, разминая изрядно затекшее тело — кресла все же были узковаты. Они прошли к двери, спустились по трапу и ступили на прокаленный солнцем бетон.
Лугарев сразу заметил сверкающий на солнце длинный лимузин. Их встречали. Молодой, интеллигентного вида еврей в темных очках выскочил из машины как чертик из коробочки, и дружески приветствовал Лугарева:
-Здравствуй и процветай, о лучший из необрезанных! Приветствую вас, мисс, счастлив лицезреть вашу несравненную красоту! К сожалению, не знаю вашего имени...
-Знакомься, Селест, этот шут гороховый и есть тот самый инженер Ариэл Левин, о котором так долго говорили большевики, — буркнул Лугарев.
-Прошу садиться, — Левин распахнул перед ними дверцу "линкольна". Они забрались вовнутрь. В машине было удивительно приятно, свежо и прохладно — кондиционер работал на полную мощность.
Слабый свет, который, казалось, излучала Селестиэль, осветил полумрак лимузина, затемненные стекла которого почти не пропускали света снаружи. На ярком солнце это свечение не было заметно, но здесь... Левин с околдованным видом уставился на нее.
-Кхм, — прокашлялся он, наконец, и, обретя дар речи, сказал, — Игорек, ты знаешь, что твоя леди светится?
-Знаю, знаю, — буркнул Лугарев, но от дотошного инженера было не так легко отделаться.
Левин достал из кармана похожий на большой калькулятор портативный дозиметр и направил приемное окошечко на Селестиэль. Она удивленно посмотрела на него, затем перевела взгляд на Лугарева.
Ему до сих пор и в голову не приходило, что прекрасное волшебное свечение эльфов может объясняться столь прозаической и страшной причиной, как радиоактивность. Впервые Лугарев подумал, что звездный свет, мерцающий в волосах Селестиэль, может быть опасен для людей.
-Фон чуть повыше, чем обычно, — сказал Левин, — ну, повыше, чем от тебя, например, но до опасного предела еще очень далеко. Что это, мисс Селест? Люминесцентный лак для волос?
Лугарев покосился на переборку, отделявшую их от водителя. Так или иначе, Левину придется рассказать все.
-Это не лак, Ариэл, — сказал он. — Она — эльф.
Левин строго посмотрел на него.
-Иди ты, — сказал он. — Я тертый жид, меня так просто не купишь.
-И не думал, — ответил Лугарев. — Ты вообще новости смотришь? Операция "Заходящее солнце".
Левин только рот разинул. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог его закрыть.
-О, дьявол!! — выдавил он. — Что, в натуре?
-Да, и мы будем тебе очень признательны, если ты всем будешь говорить, что это люминесцентный лак, — сказал Лугарев.
Перегородка слегка опустилась, и водитель, которому надоело ждать, спросил:
-Куда едем, начальник?
-Вы как, отдохнете? — спросил Левин.
-Время дорого, — ответил Лугарев. — Есть что от Шильмана или противоракетной обороны?
-Есть, звездолет готов к старту.
-Так чего мы ждем?
-Дуй на сорок шестую стоянку космопорта, приятель, — сказал водителю Левин, и "линкольн-континенталь", наконец, двинулся.
Левин, не отрываясь, смотрел на Селестиэль, все еще не веря очевидному.
-Невероятно, — прошептал он. — Вот не думал, читая всякую дребедень типа фэнтэзи, что буду сидеть в машине с настоящим эльфом...
-А почему у тебя женское имя? — спросила вдруг прямо в лоб Селестиэль, глядя на Левина.
Трудно сказать, что больше удивило инженера: вопрос или сам звонкий музыкальный звук ее голоса.
-Как женское? — спросил он.
-На нашем Древнем наречии "Ар-риэль" означает "царственная коронованная дева", — сказала Селестиэль.
Глядя на обалдевшего Левина, Лугарев расхохотался.
-Слышь, Арик, — выдавил он между приступами гомерического хохота. — Я теперь буду звать тебя "принцесса"!
-Надавались вы на мою голову, — прорычал Левин. — Мало мне наемников, да антисемитов!
-Прости, я не хотела тебя обидеть, — пробормотала Селестиэль.
-Это — еврейское мужское имя, Селест, — пояснил Лугарев. — Это еще что. Вот я как-то работал с одним парнем, сыном обрусевшего грека и мексиканки, так его звали Хосе-Мария Тараканопулос. Ну ладно, какие там новости?
-В общем, так, — сказал Левин, успокаиваясь. — я в курсе того, что ты объяснял Шильману. Он после твоего звонка сам со мной связался и всех поставил на уши в своей обычной манере...
-Так чего тогда ты удивляешься при виде эльфа? — спросил Лугарев.
-Как раз об эльфах Шильман ничего не говорил, — ответил Левин. — В общем, ребята из ПРО перекинули на интересующую вас линию один из своих патрульных спутников, а также исследовали изометрическую структуру континуума в околоземном пространстве. И обнаружили две поразительные вещи. Первое, — он сделал многозначительную паузу и продолжил. — Над восточным побережьем Северной Америки на геостационарной орбите болтается искусственный спутник. Он даже не замаскирован. Более того, он оборудован мощным рефлектором и здорово ярко светится.
Левин протянул Лугареву несколько фотографий. На них в разных ракурсах был изображен спутник. Толстый цилиндр с воронкой сопла на одном конце и более тонким коротким цилиндрическим рылом на другом. Посередине была привычная крестовина солнечных батарей. Корпус опоясывало явно поворотное кольцо, к которому на двух поворотных же балках был прикреплен рефлектор. Он помещался перед рылом спутника, причем стоял под углом, отбрасывая свет точно на восток.
-Эта штука работает так, что если смотреть с востока на запад, она, начиная с вечера, всю ночь и до утра видна на небольшой высоте над горизонтом как очень яркая звезда, — пояснил Левин.
-Точно, — подтвердил Лугарев. — Это как раз то, что мы ищем.
-Второе, — сказал Левин. — В Северной Америке они обнаружили большую область, экранированную как бы чечевицей из свернутого пространства. Эта область, — он нарисовал в блокноте сегмент круга, изображающий Землю, и полууглубленное в нее овальное образование, — располагается так, что захватывает кусок Атлантического океана, Чесапикский залив, всю территорию вплоть до Сиэттла на западе, до Луизианы на юге, и часть Канады.
Впрочем, — оговорился Левин, — география и рельеф на этой линии настолько отличаются от наших, что я перечисляю эти названия лишь чтобы ты имел представление о размерах этой штуки. Я не уверен, например, что там вообще есть Чесапикский залив.
-Есть, — сказала вдруг Селестиэль. — Только у нас он называется Эльдамарский.
Левин удивленно взглянул на нее.
-Ну, каковы наши действия, командир? — спросил он.
-Мы должны снять с орбиты этот чертов спутник, Ариэл, — ответил Лугарев. — Выпотрошить его и достать Сильмарилл. А там видно будет.
Лимузин подвез их к стоянке, на которой стоял звездолет.
-Чуть не забыл, Ариэл, — сказал Лугарев, вытащив проволочку, что дала ему Селестиэль. — Это надо отдать на срочный анализ. Я хочу знать, что это за металл?
-Нет проблем, — ответил Левин.
Он что-то сказал водителю и отдал ему проволочку.
Весь багаж путешественников состоял из одного чемодана, куда были сунуты вместе их одежда, дневник Феанора и маленький сверточек, прихваченный Селестиэль.
