Оставшись без оружия, назгул схватился за длинный кинжал, висящий у пояса, но не успел его вынуть. Лугарев вдруг припомнил старинные эльфийские тексты, что переводил недавно. Слова и фразы Древнего наречия эльфов-нолдоров сами собой всплыли в памяти. Он поднял меч над головой.
-Аута и ломэ! — заорал он. (Исчезает тьма!)
Он вложил в этот удар всю огромную силу своего тела — тела боевого андроида Вечности. Назгул отскочил, наткнулся на опрокинутый стол, потерял равновесие и повалился назад. Кончик меча Лугарева рассек наискось его латы от правого плеча до левого бедра; огненная линия рассекла плащ, саван и пояс с кинжалом. Пояс свалился к ногам Лугарева, назгул кувырнулся по другую сторону стола, только сапоги его торчали вверх, а Лугарев своим богатырским замахом вкривь разрубил стоящую на ребре столешницу.
-Берем живьем! — заорал Топхауз и прыгнул на назгула через разрубленный стол. Лугарев тоже прыгнул следом за ним. Топхауз держал назгула за руки.
-Вяжи гада! — крикнул он Лугареву.
Но тут назгул с невероятной для призрака силой отшвырнул Топхауза, так, что Джон перелетел через стол, с грохотом шмякнулся спиной о стену и сполз вниз; отпихнул Лугарева, в свою очередь перебросив его через стол, вскочил, сиганул в окно, и был таков.
С улицы раздался грохот автоматов Калашникова и громкие нецензурные крики Кошелева и Грэхема.
-Стой, твою мать! — завопил Лугарев, выпрыгивая в окно вслед за назгулом. Однако улица была пуста.
-Где он? — повернулся Лугарев к подбежавшему Грэхему.
-Туда побежал!
-За ним!
Они добежали до угла, свернули в узкий боковой проход, выскочили на соседнюю улицу. Назгул исчез.
-Черт бы его побрал!!! — Лугарев не скрывал своего разочарования. — В руках держал гада!
-Где твой автомат, Игорек? — спросил Грэхем.
-А хрен его знает! Кажись, в комнате обронил.
Они вернулись на улицу Телумехтара. Наемники уже собрались у джипов. Связанные мужики были засунуты в кузова "виллисов". Беляев бинтовал одному из них простреленное плечо. Топхауз, держась за поясницу, протянул Лугареву его автомат.
-Силен, гад, а Игорек? — сказал он.
-Да уж, — мотнул головой Лугарев. — Мартин, Дик, Крис. Осмотрите комнату, опросите соседей, кто что видел. Кевин, помоги им, уговоришь народ, чтобы не пугались. Остальные по машинам и на базу.
-А жрать? — возмущенно заорал Кингсли. — Мы полдня не ели!
-Я вам Бэнкса пошлю с обедом, — сказал Лугарев.
-Только не Бэнкса, Игорек! — вскрикнул Бейли. — Он же все сожрет по дороге!
-Тогда управляйтесь поскорее, — ответил Лугарев, забираясь в машину.
Приехав на базу, Лугарев сдал задержанных Митчеллу и отправился обедать. Была уже вторая половина дня, и у него подвело живот. Митчелл пытался позвать его присутствовать при допросе, но Лугарев послал его подальше и погрузился в таинство приема пищи.
Едва он закончил, как примчались вконец оголодавшие Бейли, Грэхем и Кингсли. Мартин, не говоря ни слова, бросил на стол перед Лугаревым кинжал и пояс назгула, его оплавившийся, почерневший меч и лист пергамента, покрытый рунными строчками почти до половины. Край листа был залит чернилами, но почти весь текст уцелел, только поверх него, заняв почти весь лист, красовался рубчатый отпечаток десантного ботинка Лугарева.
-Соседи никто ничего не видел не знает, — промямлил Бейли с набитым ртом.
Лугарев решил доложить Митчеллу, и заодно узнать, чего он добился от задержанных. По дороге к нему пристроился Кевин.
-Игорь, ты где был? — пристал он. — Правда, что с тобой прилетели эльфы?
-Одна эльф, — буркнул Лугарев. — В Вечности был.
-Знаешь, у нас тут такое было! — не отставал Кевин. — На следующий день, как ты остался у эльфов, с неба вдруг пропала Гил-Эстель! И тут же пополз туман. Такая паника поднялась! Все кричат — знамение, знамение! А ты как думаешь, что все это значит?
-Да ничего, совпадение.
-А куда пропала Гил-Эстель?
-Отпуск взяла, уехала в Лас-Вегас! Откуда я знаю?
Кевин обиделся и замолчал.
Митчелл и Хейвуд допрашивали второго задержанного. Что удивило Лугарева, так это то, что тут же ошивался и Гэндальф. Лугарев бросил на стол трофеи, оставшиеся от назгула, и спросил:
-Где Селест?
-Николлс повез ее на "Хоке" в Золотой лес, — ответил Митчелл. — Обещала скоро вернуться.
-"Дакоту" привезли?
-Да. Только не знаем, что с ней делать. Боюсь, ее уже не восстановить. Слушай, ты что, правда дрался с назгулом?
Гэндальф тут же навострил уши.
-Правда, — ответил Лугарев.
-Н-да.., — Митчелл только головой покрутил. — Безумству храбрых...
-А что ты там орал, Игорек? — спросил подошедший Топхауз. — Слышь, Джим, этот черный нас там напугал до смерти, я чуть штаны не обмочил, а этот парень орет на него что-то непонятное и мечом своим машет! Черный кувырнулся, ну, тут уж и я бросился. Так он меня так об стену шваркнул, а еще говорят, призрак!
-Вы поистине бесстрашные воины, — сказал вдруг Гэндальф, внимательно прислушивавшийся к разговору. — Пойти с вашим оружием против этих порождений Мрака ... Хотя постойте! — он внимательно пригляделся к плазменному мечу на поясе Лугарева. — Я вижу на вашем оружии охранные надписи. Вам повезло, почтенный Игорь, они помогли вам справиться с призрачным воином.
-Игорек, — не отставал Топхауз, — так что ты там, все-таки, орал?
-Это по-эльфийски, Джон, — буркнул Лугарев. — Заклинания.
-Иди ты! — уважительно посмотрел на него Топхауз.
-Очень интересно! — сказал Гэндальф и намертво вцепился в Лугарева, выпытывая, что именно тот сказал.
Лугарев хотел было послать мага подальше, но подумал, что из этого валинорского шпиона можно извлечь кое-какую пользу. Повторив то, что он кричал назгулу, Лугарев подсунул магу пергамент и моргульский кинжал.
-Мне особенно хотелось бы узнать, что тут написано? — сказал он.
-Так-так-так! Оч-чень интересно! — пробормотал Гэндальф, вчитываясь в пергамент. -Гм! Это не что иное как рапорт назгула Саурону об операции с ушами ваших людей.
-А чего он в комнате-то сидел? — спросил Лугарев. — Привез уши и летел бы себе обратно.
-Эти говорят, — Митчелл махнул рукой в сторону задержанных, — он до ночи пересидеть хотел, чтобы улизнуть незаметно, да и по солнцу ему не хотелось лишний раз лететь. Не любят они солнечного света, сам знаешь.
Гэндальф долго выспрашивал у Лугарева подробности схватки с Черным всадником, заставляя пересказывать отдельные моменты по два-три раза.
Лугарев был уже не рад, что затеял этот разговор, тем более, когда, уже под вечер, вернулась из Лотлориена Селестиэль. Послушав рассказ Лугарева минуты две, она вдруг схватила его за плечи и с ужасом спросила:
-Я... я правильно поняла? Ты дрался с Улайром?
-Ну да, а что такого? — буркнул уставший уже от расспросов Лугарев, и осекся, увидев ужас, мелькнувший в ее глазах.
-Как что?! Ты же мог погибнуть! — сказала Селестиэль, хватаясь за голову.
-С твоими надписями на мече? Гэндальф говорит, что они меня и спасли, да еще то, что вовремя помянул Элберет, — ответил, усмехаясь, Лугарев.
-Он еще смеется! Ну-ка, пошли отсюда, глупый смертный! — прикрикнула на него Селестиэль, схватила за руку и потащила за собой, прочь с командного пункта.
Давно уже не получал Лугарев такой выволочки, как в тот вечер. Селестиэль заставила его еще раз все рассказать, выслушала, поминутно хватаясь за голову, а потом отругала на чем свет стоит.
-В следующий раз, — закончила она, — без меня или Митрандира не смей и близко подходить к этим страшилищам! Будь у тебя наш, эльфийский меч, тогда бы я не так беспокоилась. А ты, даже не умея мечом работать, лезешь в драку! Вот ткнул бы он тебя своим моргульским кинжалом, и везли бы тебя отсюда в "черном тюльпане" ногами вперед!
Сомневаться в ее правоте не приходилось, и Лугареву оставалось лишь констатировать, что она хорошо запомнила то, что он рассказывал про Афганистан.
Когда "семейная сцена" закончилась, Селестиэль занялась озеленением базы. Она привезла из Лотлориена не только семена, но и большой мешок всякого добра... На вопрос Лугарева, что у нее там напихано, Селестиэль, еще не успокоившаяся после перепалки, коротко ответила:
-Колдовские штучки.
Она достала несколько коробочек и сверточков, и отправилась на брустверы. Лугарев, от нечего делать, пошел следом, поглазеть.
Там, на искореженной бульдозерами земле, на голом песке, Селестиэль сеяла крошечные семена трав, посыпала над ними серой тонкой пыльцой, негромко напевая бесконечные, ласковые, звонкие колдовские песни; и там, где она проходила, прямо на глазах прорастала и тянулась к небу зеленая травка; изумрудный ковер покрывал голые обваловки и брустверы.
Лугарев не верил своим глазам. Не только наемники, весь персонал базы собрался поглядеть на чудо. Когда она закончила, Лугарев спросил:
-Селест, а цветы будут?
-Будут, будут, — устало улыбнулась она, и Лугарев отметил, что и эльфы тоже устают. — Не все сразу, Игорь, волшебство тоже требует сил и времени. Утром и цветы распустятся.
-Если бы ты торговала этим серым удобрением, — сказал Лугарев, — ты бы и сама озолотела, и всю Землю прокормить помогла.
-Нельзя торговать волшебством, глупый ты человек, — ответила Селестиэль.
-Э-э, ... простите, девушка, — неожиданно обратился к ней вылезший из толпы Сашка Ковшов. — А вы не могли бы мне помочь? У моей тетки огурцы в этом году плохо растут...
-Иди отсюда, олух царя небесного! — рявкнул Лугарев. — Накрой пленкой свои огурцы!
-Если сам не пьешь, так не мешай другим позаботиться о закуске, — обиделся Ковшов.
-Да, ты не прав, Игорь, — согласилась Селестиэль. — Если я могу помочь, почему бы не сделать это? Добро надо творить всегда, при первой подходящей возможности.
Она отсыпала немного серой пыли в опустевший пакетик из-под семян и отдала Ковшову.
-Лучше всего раствори это в десяти пинтах воды, и влей по двадцать капель под каждое растение, — сказала она. — Раствор будет храниться долгие годы, особенно если бросить в емкость с ним кусочек серебра.
Ковшов с благодарностями спрятал пакетик.
На ночь Селестиэль расположилась в собственной, также привезенной из Лотлориена палатке, поставив ее рядом с палаткой Лугарева. Он помог ей поставить палатку, а потом они отправились прогуляться перед сном по базе. Селестиэль хотела поближе познакомиться с человеческой техникой. На обратном пути разговор перешел на события прошедшего дня.
-Знаешь, я очень рада, что Митрандир здесь, — сказала Селестиэль. — Он могущественный маг...
-Вот это меня и беспокоит, — мрачно ответил Лугарев. — У нас тут уже есть один Саурон, как сказал Митчелл, только второго майара нам не хватало.
-Что ты, Игорь?! — изумилась Селестиэль. — Митрандир — наш друг, он всегда защищал и эльфов и людей, он никогда не служил злу! Он на нашей стороне!
-Я думаю, он на своей стороне, — буркнул Лугарев. — И на стороне своих хозяев. Не стоит обсуждать с этим типом наши далеко идущие планы. Возможно, он поможет нам избавиться от Гортаура, но что касается нашей поездки в Валинор, вряд ли он нас поддержит. Он будет на нашей стороне только до тех пор, пока его планы совпадают с нашими.
-Неужели Ломион был прав? — горестно сказала Селестиэль. — Неужели проклятие, лежащее на Сильмариллах, ожило снова, и мы теперь начнем подозревать всех и каждого из страха быть преданными?
-Погоди, Селест, — рассудительно сказал Лугарев. — Я не собираюсь подозревать всех и каждого. Но суди сама. Во время вторжения Олмера этого самого Митрандира много раз просили помочь. Он отказался, сославшись на какой-то там закон Весов...
-Все правильно, — вставила Селестиэль. — Никто из жителей Амана не смеет более вмешиваться в дела Северного Мира. Иначе равновесие добра и зла будет нарушено, может быть, даже необратимо. Появление Гортаура-Саурона нарушило равновесие, и валары прислали Митрандира, чтобы уравновесить Весы.
-Так почему же они его только сейчас прислали? возмутился Лугарев. — Саурон-то не вчера появился! А стоило нам заполучить Сильмарилл, как этот старый хрыч тут как тут! Он все твердит, как он любит людей и эльфов, так где же он раньше-то был со своей любовью? Почему сразу не появился и не прихлопнул этого Черного гов... кхм! Не знаю, знаешь ли ты, что когда Гилраэнь объявила Гондор империей, Пилигримы прислали этого Митрандира с предупреждением, а Гилраэнь выставила его с позором, — он кратко рассказал ей тот эпизод из легенды.
-Вот это да! — удивилась Селестиэль. — Я не слышала об этом!
-Это Пилигримы, Селест, — веско сказал Лугарев. — Гилраэнь была права. Вспомни Нуменор. Они утопили женщин, детей и стариков, целый народ поплатился жизнью за попытку проникнуть в пределы Валинора.
Селестиэль молчала, не зная, что ответить. Правда, как обычно, была горькой и жестокой.
-Так вот, видишь, — сказал Лугарев. — Как со злом бороться, так им Весы мешают, а стоило нам получить Сильмарилл, так сразу Весы побоку. Нет, Селест, я не говорю, что нельзя ни в чем ему верить, но и безраздельно доверять тоже не годится! Почем мы знаем, что у него на уме? Доверять ему мы не будем, но постараемся использовать его в своих интересах.
-Использовать Олорина, величайшего из майаров Амана, — покачала головой Селестиэль. — Смертный, знаешь ли ты, о чем говоришь?
-Время нас рассудит, Селестиэль, — ответил Лугарев, впервые назвав ее полным именем. — Но прошу тебя, если не хочешь поставить под удар всю операцию, если надеешься спасти деревья Валинора, будь осторожнее в разговорах с этим типом.
Утро 21 июня началось с вражеской атаки. Черный Властелин понял, что только с помощью людей или погоды ему победить не удастся. Но хитрости ему было не занимать. По ночам, под прикрытием тумана, он производил наращивание своих сил. На этот раз он не строил далеко идущих планов, решив для начала овладеть Итилиеном. Для выполнения этой задачи он привлек воздушные силы.
Он упорно разводил птеродактилей, сначала для своих назгулов, а потом и для других военных целей. Но их было все же не так много, зато в изобилии были большие и сильные кребайны — птицы, похожие на очень больших ворон. Они гнездились в Дунланде, на юге Мглистых гор, а также в лесу Фангорна.
Эксперименты Врага с пороховыми ракетами дали отличные результаты — удалось сбить один из так досаждавших ему "ганшипов".
И вот, рано утром двадцать первого июня, когда солнце едва позолотило снежную вершину Миндоллуина, прислужники Врага начали обстреливать ракетами крепости Минас-Итиль и Кирит-Унгол. После шквального ракетного обстрела на них обрушились стаи кребайн, каждая из которых несла маленькую зажигательную бомбочку. Крепости заполыхали, а на них уже надвигались смерчевые облака.
Древняя, несокрушимо прочная, построенная в дни Последнего Союза нуменорцами Элендила и нолдорами Гил-Гэлада, Кирит-Унгол торчала в Хмурых горах, как заноза, перекрывая воинству Врага кратчайший выход в Итилиен. Ее почти не коснулось всемогущее Время, не затронули многочисленные войны последовавших эпох. Она побывала в руках Врага, потом была отвоевана снова, но зло оказалось не властно над нею, древнее волшебство строивших крепость эльфов Гил-Гэлада насквозь пропитало камни.
