Наследник Звёзд

Илья Гутман

Наследник Звёзд

Попаданческое фэнтези

Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал.

Книга Бытия 2:6

Нет богов кроме поджидающей человека Смерти, а все те, кого принято называть богами — просто очень сильные маги, сумевшие взобраться на самую вершину.

Николай Перумов

Рождение мага

Синопсис: что же было ранее

Мир, называемый обитателями Эртой, далеко ушёл от множества остальных миров в плане магии, техники и общественного строя. Но нельзя сказать, что это принесло всем жителям мира счастье: половину континента Вестланд занимало тоталитарное государство Масхон, которым правили шеддиты — младшие братья демонов, падшие паладины. И весь континент дрожал, в ожидании вторжения со стороны Масхона. После того, как масхонцы изгнали из своей страны некромантов, те нашли пристанище на крайнем севере Вестланда. Некромантов возглавил Азиз Шакир, чародей, прибывший с Востока, с континента Мизрах.

Шакир умудрялся управлять некромантами, в то же время проживая в Стейнгарде, столице северной республики Гиперборей. Чёрный маг задумал призвать могущественного демона Карерона и прийти к власти в стране. Одним из его приспешников стал Апион Грант, самый ловкий вор на Севере. Против Шакира выступили двое — Ларратос Мельд, воин и маг, и Элиддин аль-Кахаби, паладин, соотечественник Шакира.

Апион Грант, увидевший вещий сон о призыве Карерона, переосмыслил свою жизнь и перешёл на сторону Элиддина и Ларратоса. Совместными усилиями они победили Шакира и навсегда избавили мир от пришествия Карерона. Элиддин посвятил Ларратоса в паладины — и тот начал изучение Первозданной Магии. Обучение давалось Ларратосу слишком хорошо — и у Элиддина возникла идея, что его ученик — Избранный, способный уравновесить Свет и Тьму.

В это время началась мировая война. Масхон произвёл вторжение во все страны Вестланда. Надеясь покончить с диктатурой шеддитов, Ларратос и его друзья отправились в странствия по миру в поисках древней цивилизации Перворождённых. Ларратос обратил в паладинов всех своих спутников. Найдя народ Перворождённых и заключив с ним союз, отряд Ларратоса вторгся в столицу Масхона Баалгард. Ларратос вступил в бой с диктатором Масхона Баалом Хаммоном и одержал над ним победу.

В это время Апион Грант ощутил опасность, нависшую над его родиной, республикой Гиперборей. Прибегнув к Первозданной магии и укрывшись в Тени, Апион обнаружил, что Масхонцы воссоздали небесное оружие Перворождённых — ракету Хаоса. Апион похитил ракету — и спас Гиперборей от магической катастрофы. Однако, опасаясь преследования со стороны шеддитов, Апион предпринял попытку перейти на более глубокий уровень Тени — и выдавил себя из реальности Эрты.

Пролог

Апион висел в пустоте и темноте. Он ощущал, что его лилово-синяя аура полностью избавилась от чёрных точек, обозначающих склонность к злодеяниям. Героический поступок полностью перекрыл преступное прошлое Апиона — и он понял, что теперь действительно достоин титула паладина.

Апион оказался выдавлен из реальности — причём собственными руками. Но не отправлен в небытие. Он по-прежнему осознавал своё существование. Моё сознание живо, — подумал Апион. — Это хорошо.

Вскоре Апион убедился, что и тело его живо — и находится тут, вне реальности. Равно как и паладинский меч, а также рюкзак с лингвофоном и магически уменьшенной ракетой Хаоса.

Через некоторое время (кто знает, как быстро идёт время вне реальности) темнота развеялась, и бывший вор, а ныне — паладин и спаситель Гиперборея увидел, что находится в неком полностью пустом месте, не имеющем цвета. Абсолютно никакого. Это ничто не являлось даже чёрным.

— Я жив! — обрадовался Апион. — Просто я вне реальности Эрты. Только где?! Если верить тому, что рассказал мне Ларратос о достижениях Перворождённых, это — Внутренний Космос. Я вне реальности. Значит, это — Межреальность! И если в неё есть вход из реальности, значит должен быть и выход отсюда. Как говорится, даже из самого безвыходного положения есть хотя бы один выход: через вход.

Апион пошёл по пустому пространству. Не поплыл, не полетел, а именно пошёл, хотя твёрдой почвы под его ногами не было — одна лишь пустота. Вскоре он увидел золотую дорогу, состоящую из чистых энергий Абсолюта. Ступив на тропу, Апион пошёл по ней.

— Куда-нибудь я да приду, — рассуждал вслух Апион. — Я же не могу находиться в этой пустоте вечно. Тропа в Межреальности должна привести меня на какую-либо планету.

И вскоре Апион прибыл в место, где золотая тропа оборвалась. Она упиралась в дырку размером с яблоко. В синюю дырку, из которой шли потоки ветра. Апион засунул в дыру руки — и она расширилась.

— Так это же окно в какой-то мир! — догадался Апион. — Лишь бы это была Эрта. — пронеслась мысль в его голове. — Лишь бы это был мир, где вообще есть люди, — мелькнула вторая мысль. — Лишь бы это был мир, вообще пригодный для жизни людей, — донеслась до паладина третья.

Поэтому не стоило лезть в дыру, совершенно не осмотревшись. Апион высунул голову. Воздух оказался родной, человеческий. И небо человеческое. Более того, северное. Скорее всего, гиперборейское. Судя по всему, только закончилась прохладная северная весна, хотя, когда Апион покинул Эрту, там стояла середина осени.

Апион высунул голову. Дыра, из которой он выглядывал, находилась в воздухе — где-то в двадцати метрах над землёй. Точнее, над водой. Над озером. Внизу росли берёзы и сосны — такие же, как и в Гиперборее. На берегу озера сидел дедок в белой рубахе и лаптях. Человек!!! Значит, это Эрта! Апион не слышал, чтобы в каком-либо ином мире жили люди.

Апион высунулся из этой дыры — и ринулся вниз. А отверстие в воздухе затянулось, закрыв путь обратно...

Зачин

На дворе стояло начало июня. Чучело зимы сожгли почти три месяца назад — но истинная весна продлилась совсем недолго, уступив место лету. Старый лесничий дед Антип сидел на прохладном берегу озера, прозванного Окуневым, рыбачил и покуривал махорку. Было деду около семидесяти лет, его лицо заросло огромной бородой до глаз. Дед носил белую рубаху и плетёные лапти. Пятьдесят лет Антип проработал лесником в Медвежьем Бору. И кроме него с бабкой на длину сорока вёрст более нигде не встречались люди — ближайшее село Большие Яблони находились в сорока верстах от дома лесничего, а столица княжества, наречённая Древгородом, располагалась вообще в ста верстах.

— Хорошо хоть, шо я лесничий здеся, а не в Солнцеградском княжестве. — философски произнёс дед, глядя в воду. — Здеся — Медвежий Бор. А не Глухое Урочище, аки в Солнцеградье. Точнее, Глухое Уручище — помимо опасных чудовищ там живут и страхолюды — народ уруков — сиречь орков.

Всё равно деду жилось скучновато, работая лесничим. Вот уже двадцать лет, как самый младший из его сыновей покинул дом и уехал в город. Сыновья редко пишут Антипу письма, внуки — тем более. Тяжело старику жить с одной бабкой.

Внезапно небо озарила вспышка и на высоте десяти саженей что-то появилось — и плюхнулось в озеро. Присмотревшись, Антип понял, что это — явно человек.

— Шо-же такое?! — произнёс дед. — Слыхал я, шо народ может с небесов падать. Но только колдуны и страхолюды в южных землях. Но шоб здеся, в Медвежьем Бору?!

Старик пригляделся к пришельцу, бултыхавшемуся в прохладной воде: им оказался белобрысый парень в зелёной мантии. На его лице красовались голубые глаза и нос картошкой. Парень доплыл до берега, вышел из озера, и дед увидел, что рост его велик. А возраст его оказался тяжело определим — где-то от двадцати до тридцати лет. С годами Антип научился определять возраст пожилых людей — но вот возраст молодых уже определить не мог. На поясе незнакомца висел вычурный меч. А за спиной находился рюкзак. Судя по лицу, парень не собирался нападать на деда — он пришёл с миром.

— Эй, паря, ты хто? — спросил дед. — Ты колдун? Али, по мечу видно, мож ты из ентих... Как их там? Сумеречных Клинков?

Парень пожал плечами, помотал головой — дал понять, что ему не ясна речь деда.

— Чужестранец ты, да? — спросил старик. — Ну и откель ты, паря? Явно не кедмиец. На степняка с востока не похож. Рожа не узкоглазая. Может, ты с запада? С Акнии? Аль с империи Айрос?

В ответ на это парень произнёс некую фразу на непонятном языке, которая заканчивалась словом Апион — и при этом он похлопал себя правой рукой по груди. Похоже, он представился.

— Апион. Апион, ты шпион? Хе-хе! — улыбнулся дед Антип. — Ну кем же тебе быть, чужак, коль ты по-нашенски не говоришь, да ещё с этаким странным мечом ходишь. Думаю, тебя завербовали Сумеречные Клинки, паря.

Парень достал из рюкзака какую-то штучку, что-то в ней провернул, затем произнёс фразу на своём языке, и из штучки раздался его же голос:

— Где я? И кто ты?

— Ишь ты, колдун! По-нашенски говорить научился!

— Слушай, отец, я не хочу тебе навредить, хотя могу. Отвечай на мой вопрос.

— Не кипятись, колдун. Ты в Медвежьем Бору. А меня Антипом звать. Лесничий я тута. Давненько у нас с бабкой гостей не было. Пойдём со мной, — И странный парень пошёл вослед за дедом.

Часть первая

Глава 1

Небесный гость

Я шёл вслед за дедом Антипом по Медвежьему Бору. Всё это казалось очень странным. Меня мучило несколько вопросов. И самый первый звучал так: это — Эрта или не Эрта? Если Эрта, то, судя по родным берёзкам, дубам-великанам и многочисленным соснам, здесь должен быть Гиперборей. Тогда почему тут лето, если три часа назад стояла осень? И почему дед говорит не на вестландском?

У меня возникла версия, что старик говорит на древнем нордическом языке — исконном языке гиперборейцев и масхонцев. Это лишь с обращением в камриэльство гиперборейцы приняли вестландский язык из Ариады и Келонии. А в некоторых деревнях, отрезанных от всего мира, мог сохраниться и исторически родной язык.

А если это не Эрта? Тогда почему тут живут люди? Почему тут синее небо и жёлтое солнце? Почему тут родной воздух — и родные ёлки с осинами и берёзами?

А может, это всё-таки Эрта? Может, за те пару часов, что прошли для меня в Межреальности, в мире миновало несколько веков — и вместо гиперборейцев тут теперь другой народ? Тогда ясно, почему наступило лето. Надо спросить у деда, что это за место — и какой год. Нет! Может принять за психа! Надо спросить по-другому.

— Скажи мне, отец. А в каких богов ты веришь?

— В Сварога — повелителя богов, Перуна-громовержца, сына его — и в Мару, забирающую жизнь.

Я призадумался. Сварог — одно из имён Свидрира, языческого бога гиперборейцев. Мара — тоже гиперборейская богиня, как и Перун — наш древний бог-громовержец. Может, я попал в прошлое?

— А какой же сейчас год? — я решил всё-таки задать этот вопрос.

— Три тысячи восемнадцатый от битвы на Светлом поле, по-нашенски, — совершенно не удивившись, произнёс дед. Похоже, глядя на меня, он ничему не удивлялся. — Или же, по-ихнему, тысяча сто тридцать пятый от воплощения Искупителя.

— Кого?

— Искупителя. Вера в этого ложного бога, шо воплотился на Востоке, находит всё более почитателей среди людей.

— Искупитель, воплотившийся на Востоке? Ты имеешь в виду Камриэля?

— Нет. Имя его — Азариэль.

— Азариэль? Что это вообще за страна?!

— Древгородское княжество. Одно из княжеств некогда великого царства Мойрения.

— Никогда о таком не слышал. И сколько княжеств было в этом царстве?

— Девять. Если не считать земли Гэнни-Джун на востоке, где живут желторожие степняки.

— Желторожие? К какой расе они принадлежат?

— К людям. Только проклятые богами за свои грехи — вот и мучаются постоянно с кошмарами.

— Интересно! Очень интересно! Как вообще называется этот мир?! Что за народы тут живут?

— Всё-таки ты — чужак, колдун! Мир зовётся Эламом. А наш материк Дейлосом. На западе от нас — страна Акния. Там живут люди, такие же, как мы с тобой. Южнее Акнии — Илуния, также, как и Мойрения, состоящая из нескольких княжеств. К юго-востоку от нас проживают смуглые кедмийцы. За океаном находится Новый Свет, материк Айрос. На нём расположена одноимённая империя. Ими правят чёрные маги, наши враги. А из нелюди в нашем мире есть уруки сиречь орки.

— Больше никакой нелюди?

— А я почём знаю? Говорят, в Новом Свете до беса нелюди. Коренные обитатели. И в Глухом Уручище её немало. Я слыхал, в академии в Солнцеграде есть даже факультет, изучающий нелюдь и нечисть.

* * *

Похоже, дед с бабкой оказались рады моему нежданному визиту. Но мне не терпелось посмотреть мир. Я немало узнал даже от малограмотной пожилой пары — и поэтому был уверен, что как только смогу выбиться в город, в абсолютно любой, так и узнаю об этом мире и стране гораздо больше. А может, и сумею вернуться домой, в Гиперборей. И узнаю, чем кончилась мировая война — и битва Ларратоса с Хаммоном.

Мне очень сильно повезло, что лесничий вообще умел читать — и обучил меня местному письму. Правда, поначалу я буду писать с ошибками, но это со временем пройдёт, — подумал я. — Как только начну общаться с более образованными людьми. Антип оказался на редкость эрудирован для сельского жителя Мойрении — он закончил пять классов в школе при храме Сварога. Конечно, лесничий не знал, что его родной мир шарообразен, а не плосок — но основные знания географии имел.

Я решил не распространяться о своём мире: кто знает, может быть, тут, в Эламе, охотятся за иномирянами. И вообще о себе почти ничего не рассказывал. Поэтому дед с бабкой, разговаривая между собой обо мне, называли меня то шпионом из Айроса, то посланником загадочных "Сумеречных Клинков". Поэтому я понял, что без знания местного языка даже с лингвофоном я буду вызывать серьёзные подозрения.

И я начал учиться у деда с бабкой мойренскому языку. Старики удивились: я показался им на редкость талантливым учеником. Конечно, для меня, выросшего в просвещённом Стейнгарде, старый лесник и его жена были весьма посредственными учителями, но я слушал произносимые ими фразы со включённым лингвофоном — и старался их запомнить, уже зная значение. После этого я старался выделить в словах корни и осознать структуру языка.

Я и сам сильно удивился — не своим талантам, а тому, как этот язык похож на вестландский по лексике и грамматической структуре. Это же языки различных миров! Мизрахийский язык, который я знал весьма поверхностно, был гораздо меньше похож на вестландский, чем мойренский!

Похоже, боги обладают чувством юмора, раз создали в разных мирах похожие языки, — подумал я. — А что если... Боги создали людей не в каком-то конкретном мире, а в Межреальности. И люди говорили на нескольких языках. А потом боги расселили их по мирам — и родственный язык можно встретить очень далеко от родины. Может, и некоторые боги странствуют между мирами?! Перун и Мара, как и Камриэль, тоже могут не принадлежать отдельным мирам и править Вселенной из какого-нибудь замка в Межреальности...