Наследник Звёзд

— После объявления войны я поплыву на запад вместе с нашими солдатами. Затем я незаметно подкрадусь на один из вражеских кораблей, уплывающих на родину. Питание себе обеспечу сам, буду наблюдать за солдатами Айроса — и изучу их язык, то есть айросский диалект акнийского языка. Нашей расе свойственны феноменальные лингвистическими способностями.

После этого я украду у одного из солдат доспехи — и под видом городского стражника доберусь до столицы. В случае чего, я обладаю способностями гипнотизёра. Затем я вырублю одного из магов Хаоса — и, приняв внешность, похожую на его облик, пройду во дворец Зорана. Сердце Гашмана должно находиться в Святая Святых — под многочисленными замками. Но меня они не остановят. Пробравшись в Святая Святых, я уничтожу сердце Гашмана — и Зоран потеряет свои божественные силы.

— План кажется неплохим, Апион, хотя надо продумать его поподробнее. Я же смогу объявить войну Айросу, лишь тогда, когда мы можем собрать достаточное количество союзников. Союзниками могут выступить другие мойренские княжества и кочевники Гэнни-Джуна, с которыми у нас ранее было единое государство.

Княжества Мойрении, если это потребуется, без лишних вопросов станут под одними знамёнами с Солнцеградом: именно наш город когда-то был столицей единого царства, и Мойрения до сих пор едина, когда идёт речь о войне с общим врагом. Я сегодня же направлю в столицы княжеств послов. Но восточные кочевники, после того как обрели независимость, постараются не вмешиваться в войны Мойрении, если они не затронут сам Гэнни-Джун. Надо убедить кочевников, что война может коснуться их.

— Ты не уверен в своих дипломатах?

— Нужен посланник, обладающий особым даром убеждения. И я думаю, для этого сгодишься ты.

— Я?!

— Ты — Истинный Маг. Про представителей вашей расы ходят легенды, как о хороших дипломатах с фантастическим даром убеждения, способных применить меч и магию там, где не подействуют слова.

— Это значит, что я должен собираться на Восток?

— Да. Я выпишу тебе дипломатические полномочия.

— Ура! Мы едем в Гэнни-Джун! — радостно закричала Снежана и пустилась в пляс.

— Нет, Снежана, — строго ответил Драгомир. — Я не разрешаю тебе ехать в Гэнни-Джун. По пути вам могут встретиться опасные животные, чудовища и разбойники. Ты слишком слаба, чтобы защитить себя!

— Отец, ты меня знаешь! Если не хочешь меня отпустить, я сбегу сама! Я — не простая княжна, а будущий боевой маг!

— Вот именно, что будущий, — нахмурил брови князь. — Пока ты слишком слаба, и если хочешь стать настоящим боевым магом, возвращайся обратно в академию! А может, мне стоит-таки выслать тебя к Тиверлею? Для него, верного Азариэлю, брак, заключённый языческими жрецами не имеет силы.

— Апион защитит меня от опасностей, подстерегающих в пути, — ответила Снежана. — Пускай я сама ещё слаба, у меня есть сильный охранник — и учитель.

— После того, как Апион стал твоим мужем, он больше не должен тебя охранять. В академии сейчас и так много охранников.

— Послушай отца, Снежана, — произнёс я, и княжна увидела в моих глазах странный блеск. — Я не хочу, чтобы мы с твоим отцом всерьёз рассорились. А в академии, чья охрана многократно возросла за последний месяц, тебе будет куда безопаснее, чем по пути в Гэнни-Джун.

— Я согласна, — ответила моя жена.

— Отлично, — хитро улыбнулся князь, догадавшись, какую именно методику я применил. — Снежана, возвращайся в академию. А я пока найду подходящую карету для Апиона.

— Я провожу Снежану в академию, — сказал я. — К тому же, я должен попрощаться со своими друзьями.

* * *

Почти вся академия собралась на центральной площади, на той самой, где ещё месяц назад я досрочно сдавал экзамены на Младшего Мага. Среди присутствовавших я заметил и странно улыбающуюся библиотекаршу Алисию.

— Увидимся, Апион! — улыбаясь, произнёс ректор Балиор. — Мы все ждём твоего возвращения. Без тебя наша академия — и не академия вовсе. Мы ждём, когда ты пойдёшь в аспирантуру. Если хочешь стать у нас преподавателем, только скажи.

— Апион, ученик мой, — эти слова произнёс архимаг Артемий. На этот раз аристократичный маг разговаривал со мной как с равным себе. — Ты — великий аргомант, но можешь стать и не менее великим теоретиком магии. Я буду рад, если ты решишь продолжить свои навыки грозового мага — но ещё больше я обрадуюсь, если ты пойдёшь в аспирантуру ко мне — и займёшься изучением надмировых структур.

— Я благодарен тебе, профессор Артемий, — поклонился я. — Но я вообще не уверен, что пойду в аспирантуру. Поскольку чувствую, что судьба может завести меня далеко отсюда.

— Удачи тебе, Апион, — произнёс Красномир. — Ты был моим лучшим другом в Академии. Может быть, и я стану великим боевым магом.

— Я не считаю себя великим, — улыбнулся я. — По крайней мере, пока. Бывай, Красномир. И ты бывай, Громобой, — обратился я к преподавателю по специальности. — Ты был мне не только учителем, но и другом, и старшим братом. Именно благодаря тебе я стал тем, кем являюсь сейчас. И мне будет скучно без тебя в землях Гэнни-Джуна. Хотя... ты не против поехать со мной?

— Не против, огнешар мне в глотку! — произнёс Громобой. — Клянусь Перуном, мне не будет скучно! Потому что я еду с тобой!

По площади прошла волна изумлённых возгласов.

— Давненько я не странствовал по миру! — продолжал Громобой. — Пора бы и отдохнуть немного от преподавательской работы, которой я занимался пять лет! Ибо изначальное предназначение боевого мага — странствовать по миру и сражаться со злом, а уж затем — передавать свои знания последующим поколениям! Уже три дня, как я решил, что пойду с тобой, Апион!

— Но, учитель! Кто же будет преподавать аргомантию?

— Мы уже всё решили! — ответил Громобой. — Алисия!

— Я давно хотела получить преподавательский пост, — ответила рыжеволосая девушка. — И мы с Громобоем договорились, что он передаст этот пост мне, после того, как пойдёт сопровождать тебя в Гэнни-Джун. Прощай, Апион!

— Счастливой работы, Алисия, — крикнул я и помахал новой преподавательнице рукой. В ответ Алисия послала мне воздушный поцелуй. Я резко направил свой взгляд на Снежану, но к счастью она не заметила прощального жеста Алисии, иначе скандала было бы не избежать.

— Апион, это ещё не все перемены в преподавательском составе, — площадь вновь озарил умиротворённый баритон ректора Балиора.

— Неужели нашли нового преподавателя нечистологии? — изумился я.

— Именно, — Эти слова принадлежали Владане. — Новым нечистологом стала я. — Алхимия и нечистология — во многом смежные области, потому что нечистология изучает в том числе и травы и камни, позволяющие справиться с магическими существами. Поэтому любой нечистолог должен быть алхимиком, как им и был Земидар. Вот меня и выбрали.

— Постойте... — произнёс я. — А кто же тогда будет преподавать алхимию?

— А на должность алхимика я назначил нового преподавателя, — улыбнулся Балиор. — Апион, я думаю, вы с ним знакомы! А остальным лучше не видеть его лица, поскольку некоторых это зрелище может шокировать.

При этих словах открылась нижняя дверь ближайшей из башен, и оттуда неспешно с достоинством вышла огромная фигура в чёрной мантии. На голове этой фигуры величественно сидела золотая маска, ярко блестя под лучами январского солнца. На поясе у существа в чёрной мантии я заметил огромную шипастую булаву. Конечно же, я знал того, кто вышел из башни. Но остальным эта личность оказалась незнакома — и все уставились на носителя чёрной робы с не меньшим подозрением, чем на Земидара. Но большинство побоялось подходить близко к странному и страшному существу.

-А ты кто такой, огнешар мне в глотку?! — крикнул на незнакомца Громобой. Чужак промолчал. Аргомант молча и агрессивно посмотрел в красные глаза фигуры, проглядывающие за маской. Носитель чёрной робы не произнёс ни слова. Громобой и чужак подошли поближе друг к другу, и все увидели, как их фигуры между собой похожи — они были одинаковыми по ширине плеч и росту.

Никто из них не желал первым нарушить молчание. Но я явственно ощущал, что в обоих закипает гнев. Я одним прыжком одолел расстояние в пять метров и приземлился между ними:

— Эй, вы оба, успокойтесь! Я не хочу новых кровопролитий на территории нашей академии!

— Незнакомец, почему ты ходишь в маске, словно вор?! — выкрикнул Громобой. — Не думаю, что ты — друг нашей академии, чёрт тебя забери!

— Уже забирал! — ответил незнакомец с лёгким акцентом. — Что же, хочешь увидеть моё лицо — нате! Только не вздумай сразу в слезах бежать к мамочке! — незнакомец взмахнул возле своего лица рукой, и маска с шипением растворилась в воздухе. Само же лицо оказалось зелёным.

— Орк?! Говорящий по-мойренски орк, едрить твою мать! — выругался Громобой, от возбуждения забыв, что на него смотрит много людей. — Или ты просто человек, по чьему лицу очевидно, что мне пора бросать пить?!

— Мать мою не трогай, хотя она была далеко не святой. Я действительно орк, но бросить пить тебе бы не помешало!

Разве есть в уставе Академии пункт, запрещающий принимать орков на должность преподавателя? — чужак строго оглядел всех присутствующих. — Нас, орков, считают низшими существами — потому что мы не говорим на мойренском языке.

Но Апион помог мне встать на ноги в чужой стране и обучил местному языку, за что я ему сильно благодарен.

— Могу ли я узнать твоё имя? — спросил у орка Громобой, уже не так гневно.

— Я — Ирвэн, мастер алхимии, магии призыва и ближнего боя. Я уже имел честь разговаривать с господином Балиором, и он, ознакомившись с моими алхимическими навыками, убедился, что лучшего преподавателя по алхимии не найти во всей Мойрении.

— Я рад, что ты нашёл своё место в этой стране, Ирвэн, — ответил я. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты пошёл с нами, но, насколько тебя знаю, ты не бросишь только что полученный пост. Так что я желаю тебе хорошо прижиться в коллективе академии, Ирвэн.

— И тебе хорошего путешествия, друг Апион, — ответил алхимик.

— Прощай, любимый! — поцеловала меня Снежана.

— Я скоро вернусь, дорогая! — я обнял свою жену.

— Всем счастливо оставаться! — радостно крикнул Громобой. — Дорога ждёт! Но я надеюсь, профессор Балиор, что ты не ошибся с выбором нового алхимика, как уже было с Земидаром!

— А может быть, ты ошибся, с выбором профессии, Громобой? — ехидно спросил у аргоманта Ирвэн. — Думаю, тебе стоило пойти на рынок торговать пряниками!

— Это, мать твою за ногу, лучшее занятие, чем учить студентов варить палёный самогон!

Я, глядя за этими словесными баталиями, убедился, что две родственные души нашли друг друга.

* * *

После того, как со сборами было покончено, мы с Громобоем ехали на карете на восток, к землям Гэнни-Джуна, а если быть точнее — то в Джум-балл, столицу гэнни-джунского ханства. Карета, расписанная гэнни-джунскими орнаментами, запряжённая тройкой рыжих степных рысаков, ехала по дорогам зимней Мойрении. Невысокие, но крепкие лошади кочевников, привыкшие к невыносимым степным условиям, дрожали на мойренском холоде как заяц при виде волка. Но извозчик, явно принадлежащий к расе гэнни-джунцев, сидел совершенно спокойно. На нём красовалась соболиная шуба, а под ней мой меткий глаз обнаружил мойренский красный кафтан, который, как правило, носили богатые купцы и ремесленники. Очевидно, этот человек только подрабатывал извозчиком, а также он немало прожил в Мойрении, раз привык к морозам. Приглядевшись к его груди, я заметил медальон с восьмиугольником, изображающим солнце — гармонично переплетённые ромб и квадрат. Служитель Хорса. Маг Огня, выпускник академии. Судя по лицу, гэнни-джунец недавно разменял четвёртый десяток, а значит, закончил академию около десяти лет назад.

Несмотря на январь и холодный по местным меркам воздух, над княжеством ярко светило солнце, игриво отражаясь в лежащем снегу. Мне, выросшему на Севере, десятиградусный мороз не доставлял никаких неудобств, но Громобой от него сильно матерился. Чтобы согреться, он приступил к активному употреблению белого вина, запасы которого в карете насчитывали три ящика. Он предложил и мне, но я отказался.

— Ядрёное винище, — с похвалой произнёс Громобой после того, как, выражаясь его языком, "раздавил" третью бутылку. — Я, кажется, догадываюсь, как гэнни-джунцы приобрели свой облик, — Спились они, мать их! От злоупотребления алкоголем их лица и стали жёлтыми, а глаза — окосели! Чувствую, к тому моменту, как мы доедем к Джум-Баллу, нас уже нельзя будет отличить от местных аборигенов!

— Эй, там, поосторожнее со своими высказываниями! — крикнул с козел извозчик. — Я всё-таки боевой маг.

— Приношу извинения за поведение моего боевого товарища, — голосом сказал я. — Он просто пошутил.

Насколько я знал своего бывшего учителя, тот не принадлежал к людям, заявляющим, что больше всего ненавидят расизм и чужаков — но вот шутки у Громобоя иногда бывали злые. Особенно после третьей бутылки.

— Ладно, с кем не бывает, — ответил гэнни-джунец.

— А ты хочешь со мной выпить? — спросил Громобой.

— Нет, нет, я не пью.

— Могу ли я полюбопытствовать, каково твоё имя? — спросил я.

— Джумаш.

— Я — Апион, а это — мой учитель Громобой. Мы — аргоманты.

— Вижу.

Я пересел на козлы к Джумашу.

— Скажи, Джумаш, почему так много ваших учится в мойренской академии? Неужели у вас своей нет? Откуда же тогда в Гэнни-Джуне берутся маги?

— Нет в Гэнни-Джуне академии. Да и магов тоже нет. У нас одни шаманы. Я сам чуть не стал одним из них — и не по ярому желанию, а по праву рождения. Но силы, которыми с шаманами делятся духи, действуют слишком медленно и неэффективно. Поэтому многие гэнни-джунцы решают стать магами и едут в Солнцеград. В нашем мире есть только три магических академии — одна у вас, в Мойрении...

— А вторая — в Грэндоре, самом крупном городе Акнии, — подхватил фразу Громобой. — А третья — в кедмийских землях, в городе Бейт-Хазак. Если конечно, не считать магическими академиями Высший Храм Хаоса в Эльтоне, Высшую Школу Инквизиции в городе Марит в Илунии — и Храм Единого Бога в городе Бейт-Кадиш — опять же, в кедмийских землях.

— А почему нет академии в Илунии? — изумился я. — Неужели магия там находится под запретом?

— Эта страна — оплот Азариэльства, — ответил Громобой. — Магов там сжигают на кострах.

— Высшая Школа Инквизиции готовит элитных церковных кадров, проповедующих свою религию в иных землях и искореняющих среди уже обращённых инакомыслие, — сказал Джумаш. — Азариэльцы со всего света съезжаются в Марит, чтобы вернуться на родину в рясе инквизитора — и установить или укрепить дома веру в Искупителя — и в конечном счету объединить весь мир под железной пятой Папы Маритского, главы Церкви.

К счастью, цепкая лапа Инквизиции не добралась ещё до нашей родины, потому что Папа Маритский считает нас Богом проклятым народом.

— Я не понимаю, — спросил я. — За что Бог — или боги могли проклясть ваш народ, и в чём это выражается?

— Вопрос немного бестактный, — насупился Джумаш.