Наследник Звёзд

— Спокойствие! Авузл и его твари — на нашей стороне! — громогласно объявил я. Войска союзников слегка угомонились. Но гэнни-джунские кочевые воители с криками: "За Бареш-хана!" вновь пустились в атаку.

— Братья! Опомнитесь! — крикнул Джумаш. — Октобай может не быть реинкарнацией Бареш-Хана, но он — настоящий Избавитель! Именно он снял проклятие с нашего народа! Именно он изгнал из Гэнни-Джуна враждебных чужеземцев! Тех самых сторонников Зорана, к которым теперь принадлежите и вы! Если вы не образумитесь, то останетесь предателями! Вы куда хуже чужеземцев!

Но большинство кочевников не желало слушать Джумаша. Их охватила боевая ярость, и они воевали на стороне Айроса. Чего только не придумает Зоран, чтобы остановить меня и союзников!

— "Разделяй и властвуй" — вот принцип Зорана, — Произнёс я. — Они охвачены хаотической яростью, Джумаш. Такова стратегия Зорана: сеять Хаос в стане врагов, а потом поодиночке их захватывать.

Ирвэн же спустил шлюпку, прыгнул в неё и поплыл в самую гущу скопления кораблей Айроса, ещё не доплывших до нас. Похоже, он решил в одиночку драться с айросскими моряками на палубах их собственных кораблей. Как это похоже на него!

— Ты проиграл, Октобай! — раздался со стоящей рядом с нашим флагманом галёры голос Бареша. Галёра оказалась окружена щитом Хаоса, который не пропускал наши каменные ядра и копья. — Тебе меня не достать!

— Разве?! — усмехнулся я, достал из ножен меч, и он загорелся синим пламенем. Я прыгнул в воду, и, доплыв до судна Бареша, стукнул мечом по щиту и задержал там руку. Щит Хаоса постепенно растворился в воздухе, а я взобрался на галёру. Мой меч из Небесной Стали смотрел прямо на шею Бареш-хана. Кочевник выхватил из ножен катану и напал на меня. Он был очень сноровистым воином, не менее ловким, чем я, но вот катана степняка оказалась не такой крепкой, как меч из Небесной Стали, и Бареш понял, что в ближнем бою ему справиться со мной тяжело, пока у меня есть такой меч.

— Ты не знал, что имеешь дело с великим магом воздуха? — произнёс Бареш, взмахнув рукой, и рядом с галёрой появилась воронка смерча. Она вертелась всё быстрее и быстрее, впитывая в себя воздух. Воронка чернела и росла, и через несколько секунд поглотила нашу галёру и подняла её в воздух на высоту пяти-шести десятков метров. Судно вращалось в воронке вихря всё быстрее и быстрее, и вскоре я уже не мог разглядеть, что же твориться внизу.

Порыв ветра вырвал из моей руки меч из Небесной Стали, и он ринулся вниз, в пучину океана. По счастью, у меня за спиной тоже была катана, которую я поспешил выхватить из ножен и сжать покрепче. Я встал по центру палубы, стараясь удержать равновесие в этой вращающейся посудине. Один неверный шаг — и я полетел бы вниз, вослед мечу. Что же делать? На помощь Авузла рассчитывать не стоит: он не достанет до корабля, летающего так высоко. Позвать Марту?! Не следует тратить время на телепатическую связь с фамильяром. Надо драться!

Стоя в центре палубы, я взмахнул катаной, стараясь держать баланс. Бареш же чуть ли не прыгал по палубе: похоже, у него уже был большой опыт в полётах. Супостат напрыгнул на меня, размахивая катаной. Я парировал его удар, но тот оказался настолько сильным, что я не устоял на ногах и ринулся к борту корабля. К счастью, в вихре успел пролететь трос, за который мне удалось схватиться. Навстречу мне уже летел Бареш-хан с блестящей под лучами вращающегося солнца катаной. Мы столкнулись в полёте и ударились клинками. При следующем же столкновении супостат ударил по моему канату, и я рухнулся на палубу. Схватившись рукой за штурвал, я силой воли выбил дверь в трюм, и, рассчитав центр равновесия, прыгнул туда. Отлично! Находясь в трюме, нельзя вылететь с корабля.

Тут же в трюм заскочил разъярённый Бареш-хан со зверским оскалом на лице. Я взмахнул катаной, но он нанёс такой сильный контрудар, что сразу выбил клинок из моих рук. Бареш-хан загоготал — и тут же застыл с тем же зверским оскалом и свалился лицом вниз. В его спине торчал меч из Небесной Стали,

— Ты заплатишь... за это... хан Октобай, — кашляя, произнёс Бареш. — Если ты... и выиграешь... это сражение... Зоран... уже ждёт тебя... и весь твой флот... лично... в морских вратах Эльтона.

Дыхание Бареш-хана остановилось — и его глаза закатились. За спиной погибшего предателя собственного народа стоял генерал Коринфос. Со смертью Бареша вихрь, подхвативший нашу галёру, исчез, и я телепатически приказал Авузлу подхватить её.

— Рад видеть тебя живым, Апион Грант, — улыбнулся генерал.

— И я рад видеть вас живым, Арктур.

— В таком случае, думаю, ты рад видеть целым и свой клинок, — генерал протянул мне меч из Небесной Стали. — Не теряй его больше.

— Постойте... — спросил я. — А как вы тут оказались? Как вы меня нашли?

— Мне удалось перебить половину воителей Авузла в подводном храме, а потом и сбежать, накинув Тень Абсолюта. Доплыв до берега и дойдя пешком до своего дома, точнее, до его руин, я телепатически позвал дракона, а затем прилетел сюда. Я прилетел на ваш флагман, где познакомился с экипажем. В это время проклятый желтомордый ублюдок поднял судно, где ты был, ветром, так что я взлетел сюда на драконе. А дальше ты знаешь. Что же, пойдём отсюда.

Мы с Арктуром вышли на палубу. Недалеко на слабых волнах качался наш флагман, "Жало Скорпиона". Я осмотрел поле битвы: многие гэнни-джунские корабли нашли свой покой в морской пучине. Остальные же союзники потеряли всего четыре корабля. А суден Айроса не было вообще. Наши уже выиграли морское сражение! Вот что значит заполучить на свою сторону Авузла!

Галера доплыла до нашего флагмана, и мы взошли на палубу "Жала Скорпиона". Ирвэн и Арктур, похоже, сильно обрадовались знакомству друг с другом. Также генерал оказался в восторге, узнав, что барьера более не существует, а Авузл теперь на нашей стороне и борется с другим богом Тьмы — Зораном.

— Это значит, мы можем найти выход из Элама в Эрту? — поинтересовался Коринфос.

— Пока не знаю, — ответил я. — Сейчас наша первоочередная задача — справиться с Зораном, а уже потом можно будет поломать голову над проблемой возврата в Эрту. Но помните ли вы, Арктур, что сказал Бареш перед смертью?

— Зоран лично ждёт нас у морских врат Эльтона.

— Отец предупредил меня, чтобы я держался подальше от Зорана. Я должен уничтожить сердце Гашмана, а вступать в бой с Зораном лично — самоубийство. Маг уровня моего отца имел шанс выжить в бою с ним, но никак не победить. А у меня даже нет ни малейшего шанса уцелеть.

— Что же ты предлагаешь? — спросили хором Ирвэн и Арктур.

— Пускай остальной флот по-прежнему плывёт на запад, в Эльтон, а наш флагман двинется окольными путями. В то время, как морская баталия отвлечёт Зорана, мы двинемся на юг и проплывём через Акбашаново море. В землях на побережье этого моря и к западу от них находится наибольшее количество городов акбашанов — инсектоидов, аборигенов Айроса. Мы пешком пройдёмся до Эльтона сквозь грибные леса акбашановых джунглей. А уже потом придумаем, как мне незаметно прокрасться во дворец Зорана.

Все единогласно одобрили этот план. Наше судно незаметно отделилось от армады и поплыло на юг, к Акбашановому морю...

Глава 25

Леса акбашанов

В то время, как армада, нагруженная войсками союзников, плыла на запад, к Эльтонскому заливу, наш флагман, "Жало Скорпиона", держал путь в ином направлении, на юг, к Акбашановому морю. Я планировал совершить высадку в самой восточной из бухт, Бухте Гунтвальда. Насколько я помню лекции архимага Артемия, она получила своё название от первооткрывателя. Не все представители нашего отряда остались на флагмане: Светозар поплыл вместе с кардиналом Велимиром, Ирвэн и Коринфос заинтересовались друг другом как тёмные владыки, и, похоже, задумали какой-то хитрый план. А Джумаш решил плыть вместе с гэнни-джунцами. Я полностью одобрял этот шаг: слишком большой отряд привлекает к себе внимание. Так что помимо Снежаны со мной отправился капитан Громобой.

При входе в море мы встретились с несколькими природными аномалиями: с воронкой в океане и двумя штормами. Но после той зоны аномалий, что окружала Эквитанию, они показались нам всплеском в стакане. Также по пути попадались и морские змеи, но создания Авузла, часть из которых поплыла с нами, расчищала нам путь. Сам же Авузл по моему приказу двинулся со всей армадой к Эльтону.

— По тропам нелюди мы незаметно прокрадёмся к Эльтону, не привлекая внимание Зорана, — задумчиво произнёс я.

— Тут много нелюди? — сзади ко мне неожиданно подкралась Снежана. — Ты же рассказывал, что правительство Айроса нелюдь ненавидит!

Пришлось мне рассказать жене, что я сам знаю про Айрос. Хотя мы и учились в одной академии, я прочитал гораздо больше книг. Когда-то Новый Свет почти весь был населён нелюдью. Семь веков назад Айрос открыли люди Дейлоса, а около шести с половиной веков назад начали заселять его, построив города Эльтон на берегу залива имени Карла Эльтона, Винглей на берегах великой айросской реки Винг'йа, впадающей в море Сирен, Лидленд на море Кальмаров и город Даггерон на берегу Лунного моря.

Первые четыре города были построены на землях, не заселённых нелюдью. Также часть территорий отвоевали колонисты под новые земли для короны Акнии. Через сто лет акнийские колонисты объявили войну за независимость, которую успешно выиграли, и в Айрос, состоящий из четырёх городов-государств, приехало множество мигрантов из Акнии, Илунии и Мойрении. В Новом Свете развился новый диалект акнийского языка. А ещё пятьдесят лет спустя к власти в Эльтоне пришёл Зоран и стальным кулаком объединил весь Новый Свет, создав государство Соединённые Штаты Айроса. Правительство Зорана принялось уничтожать нелюдь, представителей которой считало низшими существами. Многие расы оказались загнанными в резервации, где их постепенно вырезали. Из крупных рас выжили лишь инсектоиды акбашаны к югу от столицы и змеелюды хишшары на северном побережье моря Сирен.

Однако, Зоран не был идиотом. Он быстро осознал, что простое уничтожение нелюди не имеет смысла: из неё могут получиться хорошие рабы. Но даже Зорану оказалось не под силу тотальное порабощение нелюди: он не мог позволить себе начать масштабную войну против хишшаров и акбашанов. Поэтому он оставил их территории в относительном покое: войска и маги Айроса не атакуют поселения этих двух рас, но пускают по их территориям патрули, отлавливающие в рабство аборигенов, ходящих в одиночку или маленькими группами. На счастье Зорана акбашаны, люди-муравьи, на чью территорию мы сейчас приплывём, не обладают единым государством: у них есть только разрозненные города-муравейники, которые не могут дать отпора людям — поэтому войска Айроса и оказались на территории акбашанов. Но всё равно на континенте Айрос присутствует множество областей, неподвластных одноимённому государству.

От режима Зорана бегут инакомыслящие. Они прячутся в лесах нелюди, в том числе и в городах акбашанов. Тем, кто наделён деньгами, удаётся уехать в Дейлос: выход из Айроса относительно свободен. Именно от этих беженцев мы и наслышаны о режиме Зорана. Акбашаны были готовы с радостью приютить у себя людей, недовольных Зораном, но в последнее время под видом беженцев в их колонии внедрялись агенты, усыпляющие весь город и крадущие в рабство акбашанов. Поэтому теперь они ко всем людям относятся с настороженностью и опаской.

Пять-шесть веков человеческие путешественники исследовали расу акбашанов, когда те ещё доверчиво относились к людям. Именно от них мы много знаем об аборигенах. В обществе акбашанов — три касты: работники, воины и жрецы-маги. Маги — высшая каста, именно к ней принадлежат король и королева каждого города. Они могут общаться невербально, через клатху.

* * *

Вскоре, на крыльях сумеречного ветра мы проплыли в бухту Гунтвальда. Сам воздух, похоже, оказался напитан мистическими энергиями. Вдохнув его, я ощутил, что мои и без того острые чувства становятся ещё острее. На меня навалила яркая айросская луна, будто бы, выросшая и засветившая с неведомой силой в небесах Нового Света. В воздух ударил запах морской воды, гораздо сильнее, чем в океане, а уши услышали громкий всплеск волн. Я глянул за борт: обычные волны, только шумят значительно сильнее. И небо, иссиня-чёрное небо приобрело яркий цвет индиго. Звёзды загорелись с силой в половину луны. Правда, чем ближе мы плыли к берегу, тем явственнее в чарующем воздухе Айроса ощущались колебания чуждых энергий.

Под утро "Жало Скорпиона" подплыло к берегу. Капитан Громобой спустил трап, и мы ступили на красный песок айросской земли. Я осмотрел побережье: вся видимая нами земля оказалась покрыта местными, акбашанскими джунглями. Они не особо отличаются от обычных тропических лесов. За исключением того, что вместо привычных пальм здесь растут гигантские грибы. В основном, ближний к нам лес состоял из грибов, напоминавших увеличенные мухоморы и бледные поганки. Также, среди них попадались и шляпки гигантской болотницы: лиловые грибы, похожие на лисички, только светящиеся в темноте. Из-за шляпок мухоморов выглянуло солнце, и огонь болотниц начал растворяться, превращая грибы из лиловых в иссиня-чёрные. Небеса также поспешили перекраситься с появлением солнца: поначалу цвета индиго, они приобрели ярко-фиолетовый оттенок. Сказывалась близость Эльтона, города, покрытого багровыми небесами Хаоса.

Я приказал Марте взлететь и отыскать поселение аборигенов. Мой фамильяр поднялся в воздух и сообщил мне телепатически, что в трёх верстах к северо-востоку есть поляна, откуда отходят три тропинки. Марта приземлилась, и мы двинулись сквозь грибные заросли, надеясь, что сумеем добиться благосклонности аборигенов. Вблизи выяснилось, что у этих грибов оказались твёрдые стволы, как у настоящих деревьев. Я повёл по одному из них рукой: да хоть на дрова руби! Со шляпок некоторых грибов свисали лианы.

Наш отряд продвигался вглубь по грибному лесу. С приближением к поляне я ощущал всё более и более чёткие эманации страха. Живое существо испытывало ужас и отчаяние, убегая от могущественных противников. А в них ощущался Хаос. Я рванул к поляне так быстро, что надо мной засверкали шляпки древогрибов. Отряд последовал за мной: похоже, мои спутники тоже ощутили, что невинному созданию угрожает опасность.

Выскочив на поляну, я увидел аборигена, акбашана, за которым гнались три мага в робах служителей Зорана. Похоже, это и был патруль охотников за рабами. Этот инсектоид оказался высоким для своей расы: всего на голову ниже меня. Чем он ещё выделялся среди своих собратьев, я не понял: для меня все акбашаны на одно лицо. На аборигене красовались вычурные штаны и рубашка из кожи непонятного зверя. Из похожей кожи был сделан один из доспехов Громобоя, но этот инсектоид носил их не в качестве брони, так как имел хитиновый панцирь, рубашка и штаны составляли его одежду. Антенны акбашана с бешеной скоростью дрожали от страха. Абориген испуганно моргал огромными фиолетовыми глазами. На его поясе в ножнах висели четыре клинка, похожие на кинжалы, а на спине был закреплён магический посох. Также на шее инсектоида висел амулет.