— Да к Алёшкам поедем, как планировали. С водителем Игорь Васильевич договорился уже. Уж до них без взрослых мы как-нибудь дотопаем. А оттуда нас вряд ли завернут. У Игоря Васильевича всё же разряд "Турист СССР".
— Хорошо бы... — Димка невольно поёжился. Мысль о том, что их Большой Поход может уложиться в один день была страшноватой, но настроение оставалось слишком хорошим, чтобы верить в это...
— Ой, смотрите, Эдик идет, — заметила Машка, и Димка повернулся к окну. В самом деле, к автобусу деловито топал Эдик Скобелев — он придерживал свой рюкзак за лямки двумя руками и явно сопел от натуги. Сам он походил на хомяка — и фигурой, и толстощёким лицом. Турист из него был так себе — но Эдик упорно таскался в походы в напрасной надежде похудеть.
— Наверное, опять рюкзак едой забил, — заметила Машка и Димка хихикнул. Он помнил, как в самый первый раз Игорь Васильевич, заподозрив неладное, попросту вывернул рюкзак Эдика наизнанку. Там оказалось штук двадцать шоколадок, и — офигеть! — настоящий торт! Того, что Игорь Васильевич выдал потом, было лучше не слышать — несчастный Эдик стоял красный, словно рак, и покорно отправился домой...
Димка думал, что он не вернётся — но упрямства Эдику занимать не пришлось. Он казался идеальным объектом для насмешек — но попавшие под его тяжёлую руку быстро проникались к нему уважением. А уж для поддёвок Эдик был непробиваем, чем и заработал совсем немалый авторитет среди мальчишек.
Димка с интересом выслушал дежурное "Скобелев! Явился!" Аглаи. Эдик что-то проворчал, но в салон не полез, — грузно свалил рюкзак наземь и встал возле него, отдуваясь. По виду его рюкзак тянул пуда на два.
— Вот жиртрест, — проворчал Серёжка. — Лучше бы он дома остался, опять весь отряд тормозить будет.
Димка вздохнул. На самом деле друг преувеличивал — Эдик был упорен, как вол, хотя и тащился, пыхтя, в самом хвосте группы. Иногда он, правда, отставал и его приходилось ждать — но это же иногда! Не гнать же за это человека, вон как старается, аж вспотел весь...
Почти сразу же показались Ирка Семецкая и Антон Овчинников — ещё одна парочка, служившая мишенью для постоянных насмешек Аглаи. Рюкзачок у Ирки был почти игрушечный и Антон тащил его на плече, в дополнение к своему, вовсе немаленькому. Аглая тут же упёрла руки в бока и выдала длинную тираду — что-то насчёт "ты весь поход чужую кашу жрать будешь?", на что Ирка ответила не менее длинной речью — что-то насчёт казармы и унтер-фельдфебелей. На самом деле Ирка слыла у мальчишек первой красавицей в классе — смуглая, с черными волосами, совсем как француженка, так что причина возмущения Аглаи была ясна, как день.
Сейчас, в дополнение к кедам, Ирка была в болгарском спортивном костюме, с волосами, собранными в пышный хвост, и Аглая опять отпустила что-то ядовитое — уже насчёт буржуазного разложения. Ирка не осталась в долгу, и вокруг парочки сразу же собрался кружок — споры между Иркой и Аглаей стали осью классной "светской жизни". Антон стоял рядом, снисходительно ухмыляясь, — как звезда школьного театра, он мог позволить себе не бояться какой-то председательши отряда. Правда, Аглая метила в председатели их школьной дружины, а тогда Тошке могло прийтись кисло. Двум мальчишкам, имевшим глупость всерьёз с ней повздорить, пришлось переводиться в другой класс, а Димку Ткаченко Аглая даже выжила из пионеров за любовь к буржуазной музыке, не поленившись дойти аж до совета дружины...
В самый разгар спора появился Максим Потапов — самый крепкий мальчишка в классе. Светловолосый, похожий на былинного отрока — хоть бери его в фильм "Детство Ильи Муромца", на главную роль. Рюкзак он тащил, как пушинку, под короткими рукавами футболки бугрились твердые бицепсы. Едва он подошёл к друзьям, спор прекратился и Аглая загнала всех в автобус, тут же устроив перекличку — словно не видела, что нет только Сашки Колтакова. Димка начал злиться — в самом деле, кому охота сидеть в душном салоне, когда уже можно ехать? Всё же, нехорошо это, когда все ждут кого-то одного... Нет, понятно, что водитель ждать не будет, и они уедут ровно в пять, как и намечено, — но до пяти-то ещё десять минут, и высиживать их не очень-то приятно, особенно с учётом их довольно неясных обстоятельств...
Вполуха слушая дружеский трёп, Димка нетерпеливо вертелся в кресле. Всё же, обидно будет, если Сашка опоздает. Пусть и странный он — молчит всё время — но всё же свой, турист и пионер. Сам Димка тоже как-то опоздал на автобус. Пусть дядя Валера, друг отца, и подбросил его на маршрут на своей машине, всё равно, было очень обидно...
Сашка появился всего минут через пять. Молча забрался в салон — и так же молча плюхнулся на сиденье. Мест в автобусе хватало, так что все расселись, как хотели. Водитель закрыл дверь и впереди, наконец, заурчал двигатель. Автобус мягко тронулся и сердце мальчишки запело: Большой Поход начался. Тогда ещё никто из них не знал, насколько он окажется БОЛЬШИМ...
* * *
Ещё в лесу не просыпались птицы,
Ещё не время солнечным лучам.
И только трубачам уже не спится,
Не спится на рассвете трубачам.
Им тоже спать, наверное, охота,
В подушки спрятать хочется носы.
У трубачей — особая работа,
У них всегда вперёд идут часы.
И потому встают они до света,
И строятся у ночи на краю.
Трубят горнисты в сторону рассвета,
И выдувают красную зарю.
Уже звезда прощально замигала,
Горят на трубах жаркие лучи...
Чтоб мы смогли подняться по сигналу,
Сперва должны подняться трубачи...
Петь в несущемся во весь опор автобусе здорово. Они уже давно выехали за город и сейчас за окнами величаво проплывали сосны, такие громадные, что иногда казалось — дорога идет по дну какого-то каньона. Всё чаще среди леса мелькал серый гранит скал, а за ними уже поднимался сизый хребёт гор. Димке хотелось, чтобы дорога тянулась бесконечно, но всё когда-нибудь кончается. Автобус мягко затормозил и повернул к обочине. Молча, похватав рюкзаки, ребята посыпались наружу.
Ступив на землю, Димка глубоко вздохнул и осмотрелся. Небо затянуто тонкими, высокими облаками, сквозь них лишь изредка просвечивает солнце — самая лучшая погода для летнего похода, ни холодно, ни жарко...
Прямо перед ребятами в лес уходила узкая просёлочная дорога — начало маршрута. К вечеру они уже должны оказаться в горах — там будет первая ночёвка. А потом... потом...
Димка вздохнул. Игорь Васильевич, конечно, всё уладил и на маршрут их наверняка выпустят. Хотя он теперь и понимал, что их не ждёт там каких-то особых приключений, разве что геологов встретить или там охотников. Правда, оставалась надежда найти какой-нибудь упавший метеорит или самолёт времен войны — как тот "Бостон", на который наткнулись в прошлом году взрослые туристы. Или — чем чёрт не шутит? — встретить самого настоящего снежного человека, о котором писали в журнале "Техника-молодёжи", и про которого никто не знает, есть он на самом деле или нет...
Долго мечтать у мальчишки, к сожалению, не вышло. Неугомонная Аглая тут же учинила построение, да ещё и с перекличкой — словно кто-то из ребят мог остаться в автобусе!..
Автобус, между тем, неуклюже развернулся и уехал. Димка невольно проводил его взглядом. Стало очень тихо, лишь в лесу негромко пересвистывались птицы...
Мальчишке вдруг стало одиноко и даже немного страшновато. В прошлых походах с ними всегда был Игорь Васильевич, всё знающий и всегда готовый дать совет, да и спокойнее просто, когда рядом взрослый мужик, да ещё бывший десантник. Чем чёрт не шутит — вдруг медведь? Или даже китайские шпионы? Хоть и далеко тут от границы, и пограничники не дремлют, — ну а вдруг?..
При этой мысли Димка усмехнулся. Всё же, они все — уже взрослые четырнадцатилетние люди, вполне способные дойти до Алёшек самостоятельно, да и отец Борьки Стеклова, охотник, рассказывал им, что медведь на самом деле труслив, и, если его нарочно не дразнить, никогда не нападает...
— Всё, товарищи пионеры, — провозгласила Аглая. — Выходим!
Впереди, естественно, пошел Серёжка — у него на груди висел бинокль, а в командирской сумке на боку лежала карта и планшет с утверждённым маршрутом. За ним увязалась Аглая, как обычно — со свистком на груди, чтобы подгонять отставших. За ней пристроился сам Димка с Машкой, за ним — остальные. Подъём пока что почти не ощущался, так что идти оказалось легко.
Всё же здорово в лесу, подумал Димка, вдыхая невероятно свежий воздух. Здорово шагать вот так, с друзьями, зная, что целых две недели перед глазами будет только новое...
* * *
— Ребята, мы заблудились, — сказал Сергей, когда вместо долгожданных Алёшек они вышли на какую-то свежую вырубку, на которой дорога и кончалась.
— И как это понимать? — спросила Аглая, уперев руки в бока. — Кто тут у нас штурман и следопыт?
— Это другая дорога, совсем новая, её ещё нет на карте, — смущенно ответил Сергей. — Вот водитель и ошибся, не довёз нас. Я сразу подумал, что мы слишком рано приехали, да решил — показалось, быстро ехали же...
— Кажется — креститься надо! — зло фыркнула Аглая. — Что делать будем? Возвращаться к шоссе?
— Нет, не пойдет, — Сергей вздохнул. — Мы сюда почти полдня топали — да и назад будет не меньше. А потом ещё по шоссе, а потом до Алёшек... Два дня потеряем минимум. И маршрут весь полетит к чёрту, даже если нас на него вообще теперь выпустят.
Это Димка понимал и сам. Для туриста маршрут — дело самое первейшее. Отклоняться от него запрещается — иначе группу даже не найдут, случись с ней что, да и точки ночёвок все расписаны и утверждены. Опоздаешь на одну — в городе начнут беспокоиться, могут выслать спасателей и привет — группу снимут с маршрута. И вроде бы никто не виноват...
— Что делать-то будем? — уже нервно спросила Аглая. Этот поход был её детищем и смотреть, как оно летит ко всем чертям, она явно не хотела.
Серёжка почесал в затылке. Снова посмотрел на карту. Хмыкнул.
— Судя по всему, до Алёшек тут всего километров пять на юг. По ногам, конечно, больше, но вряд ли намного.
— Мы же не знаем, где находимся, — сразу же занудил Сашка. — Может быть пять, а может — все пятнадцать. И тропинок тут нет — лес глухой. Заблудимся и сгинем.
— Панику не разводи! — прикрикнула Аглая, и Сашка затих. — Значит, так. Разбиваем лагерь. Серёжка и Максим идут на регонсцировку маршрута к Алёшкам. Если найдут — выходим сразу все, как раз к обеду доберемся и всё будет по плану. Более-менее. Потом, правда, придётся поднажать, чтобы не выпасть из графика. Ну да ничего. Полдня — не срок. Сократим ночёвку, пойдем без привалов, на сухпайке из НЗ... за день-другой наверстаем. Наверное.
— А если ребята никаких Алёшек не найдут? — предположила Танька.
Аглая прикусила губу. Этот вариант ей не нравился, но его тоже приходилось учитывать.
— Если через пять... ладно — через семь километров деревни не будет, пусть возвращаются. Пойдём назад к шоссе, там поймаем какой-нибудь грузовик, поедем к Алёшкам. Игорь Васильевич позвонит в турклуб, сократит маршрут на день — это не страшно. Всем понятно?
Понятно было всем. Димка вздохнул и посмотрел на небо. Солнце медленно и упорно продиралось сквозь переплетения неторопливо плывущих туч. Небо было свинцово-серого цвета, по нему пробегали рваные тени, а кое-где уже блестели первые капли дождя.
— И это называется ясным днем! — вздохнул Борька. — А ведь обещали, что погода будет солнечной!
Он посмотрел по сторонам. Впереди, в нескольких десятках метров от него, виднелась небольшая полянка, поросшая травой и кустарником. Он улыбнулся и решительно направился к ней, чтобы начать устройство лагеря. Димка же ещё раз вздохнул, продолжая смотреть на небо. Тучи в нём были похожи на горы. Горы, которые всё приближались, надвигались, сдвигались и вот-вот должны были накрыть собой весь небосвод. И тогда наступит конец всему...
Мальчишка фыркнул и недовольно мотнул головой.
* * *
Как это часто бывает, план Аглаи рассыпался, едва дошло до дела. Начать с того, что Димка сразу же увязался за другом — как, такое и без него? Максим посопел обиженно, но согласился — понимал, каково это, без друга. Потом к ним привязались Борька и Юрка — явно затем, чтобы не возиться с разбивкой лагеря. Аглая сразу начала выступать на этот счёт, но после краткой лекции о лютых волках и медведях, от которых ну никак не отбиться вдвоём, всё же сдалась — ей и самой стало страшновато...
Шагая за Серёжкой, Димка ощущал себя самым настоящим героем — ещё бы, он, можно сказать лично спасал Большой Поход! Будет чем ткнуть в носы этим противным девчонкам! Но лёгкой прогулки — не получилось. Сначала они забрели в небольшое, но донельзя противное болото, которое никак не получалось обойти, а когда, наконец, из него выбрались, погода окончательно испортилась. Небо заволокло нехорошими плотными тучами — с лимонным зловещим отливом, низкими и неподвижными, хотя тут, внизу, дул ветер, почти горячий и настолько ровный и сильный, что мешал идти. Когда они добрались до леса, стало тише, зато на нервы здорово давил монотонный нескончаемый гул в кронах деревьев. В лесу было темно даже на нашедшейся кстати тропинке.
— Гроза будет, — Димка вытер вспотевшее лицо рукой. А ведь ничего не предвещало вот такого. На всю неделю обещали ясную и не очень даже жаркую погоду, да и все приметы дня не сулили даже простого обычного дождя...
— Бери выше — бурей пахнет, — возразил Борька. — Душно-то как, словно не Сибирь...
— Надо было плащи с собой взять, — сказал Серёжка. — Теперь промокнем к чертям все...
Димка промолчал. Хотя тучи были совершенно грозовые, в них царило безмолвие — ни раската грома, ни зарницы. Ему стало вдруг страшно. Все волоски на его теле поднимались, он буквально физически чувствовал, как в странных жёлтых тучах скручиваются в спирали ждущие своего часа сиреневые молнии. Туже и туже... И, когда они, наконец, развернутся в гремучие ломкие линии, мало им не покажется. Там, наверху, готовилось что-то... немыслимое. Не гроза и не буря, а нечто такое, чему, пожалуй, даже нет названия...
Димка никогда не боялся гроз.
Но там, наверху, — там была НЕ гроза. Что-то такое, чего здесь не бывало, ещё, наверное, никогда...
В лесу орали и метались птицы. Так заполошно, что мальчишке тоже стало не по себе. Словно оттуда, сверху, в них вдруг упёрся чужой пристальный взгляд, хищный и оценивающий их как просто добычу...
— Слушайте, — сказал Борька. — Давайте в лагерь вернёмся и поставим палатку. Переждём. А то в лесу сухостоем прихлопнет — вот и вся наша геройская разведка.
Сергей задумчиво грыз ноготь. Потом, выставив плечо, достал карту, развернул на руке.
— Нет, — решительно сказал он через полминуты. — Не успеем уже. Надо дальше идти. До Алешек мы не добежим, конечно, но если я правильно определился, тут всего километр до старого лабаза. Он понадежней палатки, да и вообще, их в надёжных местах всегда ставят, где не достанет ни наводнение, ни молния...
