Риск тут, понятно, был немалый — карта уже раз их подвела — но возвращение означало уже полный провал их героической миссии, и они заторопились по тропинке в сгущавшуюся жутковатую черноту. Димка нутром чувствовал, что делают они что-то не то. Надо было, сломя голову, бежать назад, в лагерь, где без них много чего могло случиться, — но, как всегда в таких вот случаях, он ничего не мог поделать, понимая, что нутро друзьям не предъявишь, да и прослыть трусом не хотелось...
Дождь хлынул мгновенно, едва они сделали первый шаг. И так же мгновенно промочил их навылет. Песчаная тропинка вскипела белопенным ручьём, быстро дошедшим до щиколоток. Упругие струи пробивали кроны деревьев. Дождь был невероятно тёплым и пахнущим какой-то травой, точнее Димка не мог определить. Вода лила так, что он почти испугался захлебнуться. По лицу струились потёки, слепили глаза.
Похоже, Сергей сам уже жалел о своём решении, но Димка был даже доволен неожиданным приключением. Ливень был в миллион раз лучше тянущего нервы безмолвия, да и вообще мальчишке показалось, что он сейчас где-то в джунглях Африки или вообще в бразильской сельве...
— Ёлки-моталки! — прокричал Борька, цепляясь за его плечо. — Ёлочки зеленые, я такого за всю жизнь не помню-ю-у!!!
— Очень длинную жизнь, — усмехнулся Димка. — Это солидное заявление.
— Как в джунглях! — крикнул Юрка и едва не сыграл через корягу в кусты. — Ухх! Сезон дождей!..
Тучи ползли уже так низко, что казалось — дождь выливается прямо над верхушками деревьев. Несколько раз на тропку падали мёртвые птицы — ошалевшие и с маху разбившиеся об сучья. Их живые собратья не прекращали дикого тарарама. Воцарилась почти настоящая темнота, мешавшая идти. Но Сергей оказался на высоте — Димка ничего не видел, а он уже поднял руку, показывая:
— Во! Вот он, вот лабаз!
И только через два десятка шагов трое мальчишек тоже различили приподнятый на четырёх мощных столбах приземистый домик старого охотничьего лабаза. К прямоугольнику дощатой двери вела лесенка из грубых плах. Лабаз до такой степени напоминал всем известную избушку на курьих ножках, что Юрка просто не смог удержаться:
— Повернись к лесу задом, ко мне передом! — гаркнул он, подбрасывая рюкзак на спине. Рюкзак мокро чавкнул.
Честное слово — Димка почти ожидал, что лабаз со скрипом развернётся... Чушь, конечно...
Серёжка взобрался по лестнице и потянул дверь. Она отворилась без скрипа, которого все ожидали, и Димка вдруг подумал, что это вовсе не к добру. Словно сюда, в это надежное вроде бы место, их и гнали, и теперь довольно потирали руки...
* * *
Узкие окна-бойницы оказались задвинуты фанерками, а лучи двух наспех заряженных фонариков-"жаб" (1.) едва рассеивали темноту. Но Сергей заметил керосиновую лампу на столе, деловито побулькал ею, достал спички — и через минуту жёлтый огонёк за мутным закопчёным стеклом вытянулся, окреп и отчасти рассеял влажный сумрак.
(1.) Распространённый в середине ХХ века фонарик с ручной динамо-машиной и аккумулятором — после нескольких энергичных нажатий на рычаг светил довольно долго, но неярко. "Жабой" он был прозван за характерную форму корпуса и издаваемый при зарядке урчащий звук.
Внутри не нашлось ничего, кроме маленького стола, широких нар и печки из бензиновой бочки. Возле неё кубиком сложены сухие кирпичи торфа, рядом банка с керосином и растопка. На столе рядом с керосинкой стояли две гильзы. И всё. Но Димку не оставляло ощущение, что они только что забрались в мышеловку, которая вот-вот сыто захлопнется...
— Шестнадцатый калибр, — сразу сказал Борька, сбрасывая рюкзак. — Вовремя дошли, разгулялось-то как...
Стоя посреди лабаза, ребята прислушались. По железной крыше мощно лупил дождь. Выл ветер, слегка вибрировали фанерные заслонки. И только теперь они начали ощущать, как вымокли. Вода, пропитавшая одежду, перестала казаться теплой. У Димки сами собой застучали зубы — и точно такой же стук понёсся ещё из трёх точек вокруг него...
Ребята, не сговариваясь, сунулись раскочегаривать печку, толкаясь и рассыпая упакованные в полиэтилен спички. Растопкой оказались газеты — очень старые, пожелтевшие, даже ломкие от времени, но сухие. Правда от них одних, без керосина, торф вряд ли загорелся бы. Димке вообще не очень нравилось, как горит торф — в смысле, запах не нравился. Но его в этих местах столько, что в одной деревушке — в Спасском — до сих пор своя электростанция (небольшая, правда) на торфе работает. А топят вообще часто. И у деда дома сохранилась печка, которую в войну топили как раз торфом, потом — дровами... Когда семь лет назад провели газ, бабуля запретила ломать — как она сказала, "на всяк случай то оно..." Все посмеялись, но ломать и правда не стали...
Едва на кучку облитых керосином торфяных кубиков упала спичка, печка-бочка деловито ухнула, подавилась звуком "пок..." и активно загудела. Собранная из консервных банок труба начала стремительно раскаляться.
— Ну вот, — довольно сказал Сергей, — это дело, — и начал поспешно раздеваться. Рюкзаки промокли только снаружи, внутрь воду не пустили самодельные полиэтиленовые вкладыши.
Вот фигня, мелочь, а почему сразу на заводе не сделали? — вдруг подумал Димка. — Ну, был бы рюкзак на полтинник дороже, зато сколько времени мы сэкономили бы на этом, целую неделю возились всем клубом...
Они покрепче растёрлись полотенцами, развесили всё своё барахло на растянутом под потолком крест-накрест шнуре, завернулись на нарах в сухие одеяла — и, наконец, расслабились. Даже Димку постепенно отпустило...
А снаружи творилось уже что-то невообразимое. Даже стены заметно подрагивали, а по нарам гулял отчетливый сквозняк непонятно откуда. Гром грохотал почти непрерывно, сливаясь в сплошной гул, в щели заслонок то и дело пробивались полоски ослепительного сиреневого света.
— Ребята, — вдруг сказал Юрка, — смотрите, мы как будто в кабине бомбардировщика...
Он был прав. Темнота, гул рвущегося воздуха, грохот, подрагиванье, а сиреневые вспышки — это, конечно, шарят в небе фашистские прожектора... Если бы они не так сильно устали и были чуть помладше, то наверняка начали бы играть в бомбардировку Берлина. Дед Юрки служил во время Великой Отечественной в ДБА — дальней бомбардировочной авиации — и летал на Берлин в начале войны два раза, с острова Саарема. Он рассказывал им, как это всё было...
Но они устали за полдня похода, и к тому же считали себя уже взрослыми, поэтому просто помолчали, конечно, представляя, как летят. Димка собирался предложить поесть, но язык почему-то уже плохо ворочался, а темнота становилась всё непроглядней и непроглядней, пока он не решил, что сейчас закроет глаза (раз они сами всё время закрываются) и чуть-чуть отдохнёт — всё равно, наружу нос не высунешь и вообще темно, как будто не полдень, а уже полночь...
Стоило ему закрыть глаза по-настоящему и перестать сопротивляться, как он тут же мёртво уснул, словно провалившись куда-то в небытиё...
Глава вторая: неведомое место
Идти по следам героев им на дом не задавали,
В дневник за поход отметки учитель не ставил им.
Но звонкие ветры странствий в дорогу ребят позвали,
Знали ребята: надо мир открывать самим!
Димка проснулся от чудовищной духоты. Не помнил, что снилось, но что-то точно связанное с баней, и ещё не совсем проснувшись он подумал, что руки надо оторвать тому, кто так раскочегарил печку...
Первое, что он увидел, подняв голову, была как раз печка. Давным-давно прогоревшая и холодная даже на вид. Второе — пробивающийся в щели ровный зеленоватый свет. Судя по нему, буря давно уже прошла и небо очистилось...
Во сне он спихнул одеяло на пол, но всё равно был весь мокрый от пота. Сергея рядом не было. И вообще в лабазе. При том, что вся его одежда висела у мальчишки перед носом. Что за шутки?..
Димка неуклюже сполз с верхнего яруса нар на пол. Голова была почему-то тяжёлая, во рту — мерзкий привкус кислого металла. Он даже подумал, что угорел. Но печка-то давно остыла, да и заслонки в ней нет...
Пол оказался почему-то сырой, словно в бане. Борька с Юркой дрыхли в обнимку, тяжело дыша, словно в бреду. Димка решил для начала одеться и протянул руку к своим вещам, но воздух давно был сырой, и их барахло просохло плоховато. Ладно, фиг с ним, девчонок тут всё равно нет...
Открыв дверь, он прижмурился от яркого света. Воздух снаружи тоже был очень влажный и теплый, даже, пожалуй, ещё более жаркий (точно как в бане), светило через кроны деревьев высокое полуденное солнце... полуденное? Так сколько же они спали-то, что, всего несколько минут? Или (от этой мысли у мальчишки внутри гадко ёкнуло) продрыхли в этом проклятом лабазе целые сутки, и теперь их уже ищет милиция с собаками?..
— Димка! — услышал он окрик, и, повернувшись, увидел Сережку, быстро выходящего из-за угла лабаза. На нём не было даже трусов, лицо ошарашенное. — Димка, иди скорее сюда, ну же!..
— Погоди, оденусь, — смущённый мальчишка сунулся назад, но друг схватил его за руку (Димка охнул — не схватил, а вцепился, да ещё как!..) и буквально сдёрнул с лестницы в траву. — Ты чего?!
— Смотри... — почти прохрипел он, таща Димку за собой на прогалину позади лабаза. Трава была мокрющей, лесной сор колол босые ноги, мальчишка хотел было возмутиться уже как следует, но...
Но не успел. Вместо этого он заорал и шарахнулся к стене, вляпавшись в мокрые бревна затылком и лопатками.
Огромный — раз в пять больше Солнца! — расплывчатый золотисто-зелёный шар висел над просторной и глубокой долиной в дымчатом зеленоватом небе. Только теперь проснувшись окончательно, Димка наконец сообразил, что свет вокруг не кажется зелёным, пробиваясь сквозь листву, — он в самом деле отчётливо зеленоватый...
— Ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч... — он укротил наконец прыгающие губы и выдавил: — Что это-о-о?!
— Солнце, — прохрипел Сергей. Димка сказал несколько слов, от которых в другое время его самого скрутило бы. Сергей то ли хихикнул, то ли всхлипнул и идиотски помотал головой. Потом нетвёрдо добавил: — Это ещё не всё. Смотри, Дим... Вокруг внимательно смотри...
Мальчишка отлип от стенки, и, сделав два шага, ошалело осмотрелся. Он стоял на краю высоченного обрыва, за который даже не хотелось заглядывать, глазея на исполинский зеленый склон на той стороне долины, высотой в сотни и сотни метров. И росли на нём точно не сосны и ели. Да и здесь, вокруг, лес был ДРУГОЙ. Настоящие джунгли — с какими-то яркими цветами, с лианами... А в конце долины отчётливо, хотя и далеко, стеной вставали сиреневые шпили невероятно острых гор...
Джунгли?! Здесь?! Но в следующую секунду Димка понял, что это так и есть, — он видит джунгли и горы, которых на Земле просто НЕТ.
Он шагнул обратно, и, прижавшись к стенке, закрыл глаза как можно плотнее — так, что в темноте заплясали огненные колёса. Наверное, всё это — просто дурной сон, подумал он, и надо немедленно, сию же секунду проснуться...
Со стороны лестницы донёсся хоровой вопль Юрки и Борьки. Сергей идиотски захихикал:
— Проснулись, касатики...
* * *
Как ни странно, они быстро опомнились — всё же, все четверо были советскими пионерами, все четверо читали фантастику в достаточных количествах, и ЧТО произошло, они хотя бы в самых общих чертах понимали.
— Ребята, мы в другом мире, — первым догадался Сергей. — Не знаю, КАК мы сюда попали, но это не Земля, даже не Земля в прошлом, — солнце совершенно другое.
— Это всё гроза, наверное, виновата, — предположил Димка, всё ещё таращась на далёкие горы. — Наверное, она была такая сильная, что случился этот... как его... подпространственный перенос. И мы теперь на планете какой-то другой звезды или даже в другой галактике.
— Ну, про другую галактику ты, положим, загнул, — фыркнул Сергей. — В одной нашей — сто пятьдесят миллиардов звезд. Мало тебе, что ли?..
— Ребята, а ведь это, наверное, циркониевая звезда, как в "Туманности Андромеды", помните? — сказал Борька, глядя вверх, на огромное солнце. — Такая же зелёная.
— Точно! — воскликнул Димка. — Это очень редкие звезды. Если мы узнаем, как она называется...
— Это ничем нам не поможет, — вздохнул Сергей. — Звездолета-то у нас нету.
— Это что выходит — мы тут навсегда останемся? — опасно высоким голосом спросил Юрка.
— Нет, конечно. Ведь СЮДА мы попали — значит, можно попасть и обратно.
— Угу, ещё тысячу лет такой же грозы ждать, — проворчал Димка... и сразу же пожалел о своих словах. Что, если и в самом деле — так?.. И они тут на самом деле навсегда останутся?.. Нет, так просто быть не может! Отец всегда говорил ему, что выход есть из любой, даже самой сложной ситуации — главное не паниковать и хорошенько подумать...
— С этим потом разберёмся, — решил Сергей. — Сейчас для нас главное — этот мир разведать, чтобы не пропасть в нём, почем зря.
— Может, тут динозавры настоящие бродят, — бодро предположил Юрка. — Схарчат на раз, и спасибо не скажут.
— Динозавров тут быть не может, — веско сказал Димка. Он увлекался палеонтологией и теперь пришло время использовать свои знания. — Потому что они плод земной эволюции. Здесь все животные должны быть совершенно другими.
— Ага, — сказал Юрка. — Медузы какие-нибудь электрические, как на планете Железной Звезды.
При этой фразе всем стало неуютно. В самом деле, выйдет из леса какое-нибудь инопланетное чудище с девятью ногами, с десятью рогами, — а у них даже ружья нет!..
— У меня к рюкзаку топор пристёгнут, — вспомнил Сергей. — Что у кого ещё?
— У меня только нож складной, — с неохотой признался Димка. Ведь есть же у него дома отличный туристский топорик — так нет же, договорился с Серёжкой, что топор возьмёт он, настоящий... Впрочем, что толку теперь жалеть-то...
— У меня в рюкзаке лопатка сапёрная, — признался Борька. — Отец говорит — жуткая вещь в рукопашной.
— Ого, — присвистнул Сергей. — Это зачем она тебе?
— Аглая взять заставила, — выдавил Борька, краснея до пупка. — Ямы под сортиры копать.
— Так, с этим всё понятно, — заключил Сергей. — Правильно твой отец говорит — сапёрная лопатка, это в бою жуткая вещь. Так что раскисать не надо, отбиться у нас есть чем. И спички у нас есть. И крупы по семь кило на брата. И масло есть, и сахар, и чай. Мы на наших запасах пару недель продержимся, а то и побольше, если экономить.
— А потом что будем жрать? — спросил Юрка. — Вдруг тут все растения ядовитые?
— Наверняка не все, — сказал Борька, знаток ботаники. — Даже в земных джунглях ядовиты не все растения, а только немногие. И большинство плодов съедобны.
— Ага, и как ты узнаешь, что съедобны? Будешь пробовать и ждать — помрёшь или нет? — ядовито спросил Юрка.
— Ну, не знаю, — насупился Борька. — Надо здешних жителей найти — уж они-то знают, что тут есть можно, а что нет.
— А с чего ты взял, что тут есть жители? — спросил Юрка.
— Ну, должны быть, — предположил Борька. — В земных джунглях, даже самых диких, всегда племена какие-то живут.
