— А эти, как их там — Горгульи? — спросил Эдик. — Это ж придумать надо ещё — рыбе поклоняться! А вдруг это акула какая-то и они ей жертвы приносят? Человеческие?
— Не пори чушь! — Аглая взмахнула своим посохом так энергично, что Эдик отскочил. — Нет тут никаких акул! И жертв никто никаких не приносит.
— Ну да, ну да, — проворчал Эдик. — Просто налетают из кустов и грабят. Тут вот на одно приличное племя — два разбойничьих, а дальше что будет?..
— А неизвестно, — вдруг откликнулся Антон. — Иван говорил, что на островах живут ещё эти Морские Воришки — так то ж не на берегу. Таких вот разбойников, чтобы налетали и грабили, тут больше и нет вроде. Буревестники, говорят, тоже с гнильцой — но они вроде мошенники просто...
— А Хоруны? — настойчиво спросил Эдик. — Мне Иван рассказывал, что они рабов берут! А бывает, что и убивают!
— Это чушь, — сказал Антон. — Нам ещё Льяти рассказывал же, что тут не умирают.
— Прямо вот так и не умирают? — вклинился Борька. — Даже если дубиной по башке дать?
— Ну, тогда, конечно, умирают, — ответил Антон. — Только потом снова оживают где-то. Никто толком не знает, правда, как и почему... Говорят, что это тоже Хозяева — вот поэтому ещё многие не хотят с ними бороться. Тут-то хоть вечно жить можно — а как домой вернешься, так сразу состаришься и помрешь. Ну, так тут говорят.
— Я бы особенно в это не верил, — сказал Сергей. — Мало ли что говорят... Сволочи тут есть — это факт. И не такие, как вот эти, — он лениво указал назад, — которые в благородных пиратов играются, а настоящие. Которые и девчонок могут взять в рабство, и даже убить. Пусть мало их, но есть. И расслабляться не стоит.
— Да ну вас! — возмутилась Ирка. — Никто ж толком не знает даже, где эти Хоруны живут, только страшилки рассказывают. А вы как дети малые: налетят, украдут, кровь выпьют... Тьфу! А я, между прочим, есть хочу!..
Услышав этот шедевр женской логики, Димка рассмеялся.
— Ладно, — Сергей махнул рукой. — Привал!
* * *
Лагерь на укромной, окруженной со всех сторон высоченными кустами поляне разбили быстро. Девчонки начали было сомневаться, стоит ли разводить костёр, но Сережка смог развести его почти без дыма, так что через полчаса все уплетали горячую кашу — пшенной крупы в дорогу Виксены им дали в избытке. Вкус, правда, был какой-то другой — вкус другого мира — и наверное поэтому всё вокруг казалось Димке немного нереальным...
— Слушай, тебе не страшно было на бугая этого идти? — спросил он у сидевшего рядом Сергея. — Йэрра же тяжелее тебя раза в полтора и вообще вождь и воин...
— А если страшно? — прищурился Сергей.
— Страшно? — удивился Димка. — Но ты же...
— Ага. Пришёл, увидел, победил! Не успел испугаться.
— Я бы так не смог, — вздохнул Димка.
Сергей вдруг внимательно посмотрел на него.
— Так — не смог бы. Но я вот в гадах разных вымерших не разбираюсь — а ты разбираешься.
— А толку? Динозавров-то тут нет.
— А драконы? Они разве не динозавры?
— Драко... — Димка замолчал.
* * *
Ночью в лесу было страшновато. За тонкой тканью палатки что-то всё время шуршало, стонало, вздыхало — ни дать, ни взять, толпа привидений, да и только. Самое обидное, что Машка дрыхла, как младенец, — а вот Димке всё время казалось, что к палатке кто-то подбирается. Зря, конечно, — на брезенте трепетали слабые отблески костра, у которого сейчас сидели Сергей и Макс. Всего через два часа моя очередь, подумал Димка, — а сна ни в одном глазу. Вот же гадство! Но стоит лишь закрыть глаза — и в них начинается какой-то сумасшедший калейдоскоп: летящие из кустов стрелы, Нурны, Квинсы, перекошенное от боли лицо Йэрры...
Мечтал, идиот, о приключениях, подумал Димка, перевернувшись на другой бок. Ирка и Антон тоже непобедимо спали. Ну, вот они тебе — и что? Хочется домой, где злобные идиоты не стреляют ядовитой дрянью из кустов, где воры и разбойники не живут лучше честных людей — эти домищи Нурнам не иначе как рабы построили! — где чокнутые пришельцы не похищают детей непонятно для чего... А поход как раз уже как закончился бы, и я спал бы дома...
На глаза невольно навернулись слёзы, и Димка сжал зубы. Нет уж, раскисать он не будет! Он знает, что домой МОЖНО вернутся — и он вернётся. Сколько бы времени это не заняло. А завтра он увидит новое племя, и, быть может, новых друзей, — что ещё надо для счастья?..
Мальчишка с вздохом перевернулся на другой бок — и, наконец, крепко заснул.
Глава девятая: у Моря Птиц
Уходит в звенящее лето
Весёлых туристов отряд.
Рюкзак и походные кеды -
Таков наш нехитрый наряд.
Звучит наша песня простая,
Дорога всё дальше бежит.
И если немного устанем,
Нас речка в момент освежит.
В лесу где-то прячется чудо,
Его отыскать мы должны.
За ним мы шагаем повсюду,
По дальним дорогам страны...
Музыка: В. Жубинская. Слова: Ю. Энтин.
— Ни фига ж себе... — выдохнул Антон.
Димка кивнул, глядя на вышедших навстречу Куниц -трёх невысоких загорелых мальчишек, босых и одетых в самые настоящие шкуры. В руках они держали копья с кремнёвыми наконечниками — ну, в общем, натуральные дикари. И ладно бы — дикарей на картинках и в кино Димка видел предостаточно. Но волосы у мальчишек оказались заплетены в смешные косички — на висках, по две, как не заплетают даже самые сумасшедшие девчонки, и на вплетённых в них кожаных шнурках висели какие-то костяные фигурки, похожие на изделия народов Севера. И это не считая резных костяных браслетов на руках-ногах, ожерелий из чьих-то здоровенных клыков и таких же фигурок. Просто музей ходячий какой-то!..
Но в дрожь мальчишку вогнало не это. Справа и слева от Куниц стояли два... волка, наверное? — могучие, по пояс мальчишкам, звери в дымчато-серой, текучей, словно бы жидкой шерсти — ни дать, ни взять, Серые Волки из сказки. Только вот взгляд у каждого был почти по-человечески осмысленный, но пристальный и жестокий. Наверное, это и есть оборотни, подумал мальчишка, — те, кто утратил человеческую речь и память. Брр!..
— Благо вам, — сказал средний из мальчишек. Он был чуть старше остальных на вид.
— И вам благо, — ответил Сергей. Аглая, должно быть, онемела от изумления, так что роль посла пришлось играть ему. — Можем ли мы вступить на земли вашего рода?
— Можете, — ответил мальчишка.
Димка ожидал ещё каких-то церемоний — но парень просто повернулся и пошёл, вместе с двумя остальными, показывая дорогу. Мальчишка оглянулся на странных волков, — но те уже исчезли в зарослях, словно их и не было...
* * *
— Нет, ну ни фига же себе... — в сотый уже, наверное, раз повторил Борька. — Неужели и впрямь...
— И впрямь, — жёстко отрезал Сергей. — Засидишься вот тут — сам шерстью обрастешь и на четыре лапы встанешь. Как эти вот бедняги.
— Ничего себе бедняги... — проворчал Борька. — Да любой из них меня...
— Помолчи, а? — буркнул Димка. На душе и так было... ну, не противно, конечно, но как-то тревожно. Как любой нормальный пионер, он привык твёрдо верить, что люди в зверей не превращаются — ну, разве что в сказках. Но сказки же — это для маленьких! И он — не в сказке. Или нет?..
Мальчишка недовольно помотал головой. Сказка тут или нет — но он прямо-таки ненавидел что-то не понимать.
— А может, это и не оборотни никакие вовсе, — продолжал гнуть своё Борька, — а просто такие волки дрессированные...
— Тш! — шикнул Сергей.
Мальчишки замерли, прислушиваясь. Звук в лесу, конечно, идёт так, что часто ничего и не поймешь, — но явно не в этот раз: до них доносились чьи-то истошные вопли, смех и неразборчивый гомон множества голосов.
— Никак поймали кого, — предположил Борька, деловито перехватывая копьё.
— Кажется, я знаю, кого, — ответил Димка прислушиваясь. Среди глуховатых голосов Куниц ему вдруг почудился один, очень хорошо знакомый...
— Кажется, я тоже, — проворчал Сергей, темнея лицом. — Вот оно, выходит, как... А ну — вперёд!..
Правду говоря, Димка сомневался, что узнал голос, но он не сомневался, что это вопли пытаемого — а может, и убиваемого, — и потому рванулся вперёд, словно лось. За ним с топотом неслись остальные — повезло ещё, что никого из хозяев впереди уже не было, их бы просто стоптали...
Бежать, к счастью, пришлось недалеко — селение Куниц открылось за ближайшим поворотом. Вот только его Димка сначала не узнал — просто не понял, что это селение. Не до того ему сейчас было...
Пулей пролетев распахнутые, к счастью, ворота, мальчишка понял, что не ошибся: у большого дерева дергался подвешенный за руки Льяти. Ноги страдальца были привязаны к толстому корню — а несколько местных девиц, одетых в шкуры, щекотали ему бока пушистыми метёлками своих громадных кос. Льяти возмущенно орал и вырывался, но веревки держали его крепко. Димка ошалело моргнул. Он ждал чего угодно, но этого!..
— Отпустите его! — крикнула Аглая. Крикнула громко — у Димки даже зазвенело в ушах — и Куницы ошалело замерли.
Торопливо переводя дух, Димка осмотрелся. Большая поляна в лесу, окруженная почему-то тыном, — а на ней какие-то поросшие травой холмушки. Лишь когда из нор в основании этих холмушек полезли хозяева, мальчишка понял, что это просто заросшие поверху землянки...
Всего через минуту перед ними собралось, наверное, всё племя — в самом деле большое, человек сорок. У всех в руках копья, грубые луки. Одеты все одинаково, разве что шкуры от разных зверей, с косичками — не сразу и поймешь, кто тут парень, кто девчонка. Смотрят все неприветливо, подозрительно и хмуро — словно к ним из леса вышла толпа нечисти. Домашних животных никаких — ну да, зачем они тут, с такими-то друзьями в лесу...
— Отпустите Льяти! — вновь крикнула Аглая. — Он наш друг!
— А что ж это ваш друг на наших землях шарится? — спросил тот самый, встретивший их мальчишка. Наверное, это и есть их вождь, подумал Димка. Ну да — вождь на то и вождь, чтобы первым встречать всё, что пришло на его землю, — и плохое, и хорошее...
— Я не шарился! — тут же возмущённо заорал Льяти. Рот ему, к счастью, заткнуть не догадались. — Я о помощи вас пришёл просить!
— Так вот же они, твои гости, — невозмутимо произнёс вождь. — Пошто соврал?
— Он не врал, — хмуро сказал Сергей. — Мы в самом деле в плен к Нурнам попали... ненадолго.
— И хорошо ли вас приняли? — с непонятной интонацией спросил вождь.
— Не жалуемся, — в тон ответил Сергей. — А вот Йэрре то не по нраву пришлось.
— Неужто побил? — с искренним интересом спросил вождь.
Сергей улыбнулся.
— А то!
— Врёшь, — очень спокойно сказал вождь. — Сколько я тут живу — не слышал о таком. Давно уже. Говорят, правда, что Вальфрид его побил — но то ж говорят, я то не видел, и никто из наших не видел, а говорят всякое же...
— А Вальфрид — это кто? — спросил Сергей.
— Вальфрид — вождь тевтонов, — ответил вождь. — Он отважный человек. Нехороший, но отважный.
— Отвяжите меня! — вновь истошно заорал Льяти, извиваясь всем телом.
— Обойдесси, — ухмыльнулся вождь. — Честные гости у хозяев не крадут.
— Да я только посмотреть взял! — возмущенно завопил Льяти. — И я вернул бы вам, обязательно! Ну, в следующий раз когда-нибудь.
— Что он украл-то? — спросил Сергей.
Димка ухмыльнулся — знакомая история. Выходит, что не только у них любопытство доводило Льяти до греха...
— А вот, — вождь протянул то ли смуглую, то ли дочерна загорелую ладонь. На ней лежала искусно вырезанная из кости фигурка... собаки? Нет — скорее, того самого оборотня. — Тотем то священный, и похитителя надлежит наказать!
— Никого тут наказывать не будут! — возмутилась Аглая. — Дикость какая! Прекратите над человеком издеваться!
— А мы не издеваемся, — спокойно сказал вождь. — Сутки провисит — отпустим. Всё по закону то.
— Я писять хочу! — возмущенно заорал Льяти. — Отпустите-е-е!
— Что ж ты у хозяев-то воруешь? — насмешливо спросил Сергей. — За помощью вроде пришёл — и воруешь. Нехорошо.
— Да я давно уже её взял! — заорал Льяти. — А она тут случайно из сумки выпала, честно-честно! Я думал, что про неё тут все забыли уже!
— Не забыли, не надейся, — хмуро сказал вождь. — С тотемами не шутят, в них — часть души Побратима. Сам он за ней бы пришёл — тебе бы небо с овчинку показалось. А мог бы и вовсе облика человеческого лишить. Бывает такое...
— Отпустите-е-е-е! — вновь завыл Льяти, извиваясь. Похоже, что ему совсем приспичило.
— Отпусти его, вождь, — хмуро сказал Сергей. — Хватит над парнем издеваться. Он ради нас же старался.
На минуту они встретились глазами — и никто в этот раз не отвёл взгляда...
— Ладно, быть по-твоему, — наконец сказал вождь. — Отпустите его! — он махнул рукой девчонкам. — Но теперь ты за него отвечаешь, — повернулся он к Сергею. — Слову твоему я верю... пока что. Но ежели Льяти что опять на землях наших сотворит — будет тебе нехорошо. Да и не тебе одному. Побратимы — они, знаешь, не прощают...
— Не сотворит он больше ничего, — ответил Сергей. — Я уж с ним потолкую... по-дружески.
— Значит, быть по сему, — спокойно сказал вождь.
Девчонки быстро распутали узлы — и Льяти, подвывая, умчался в кустики.
— Не сбежал бы... — сказал кто-то из Куниц.
— Сбежит — ему же и хуже, вещи-то его у нас, — ответил равнодушно вождь. — Не по-хорошему мы с вами встретились, — повернулся он к землянам, — но пусть на том нехорошее и кончится. Располагайтесь с миром. Вот гостевой дом.
На этом вся церемония и кончилась.
* * *
Гостевой дом Куниц оказался просто ямой глубиной по пояс — сухой, к счастью, — с крышей из жердей, дёрна и бересты, неожиданно просторной — вроде большой палатки, в которой, хоть и в тесноте, смогли разместиться они все.
— Это нам тут жить?! — сразу возмутилась Ирка. — В этой норе?
Димка вздохнул. Ну, не нора, конечно — стены и пол обмазаны гладкой сухой глиной, из стен выступает что-то вроде полок с постелями из травы и шкур, в центре — обложенный камнями очаг, но окон, само собой, никаких, если не считать дырки-дымохода в крыше, вместо двери — полог из шкуры. Вещей никаких нет — ладно, и не нужно...
— Тут мы переночуем только, — сказал Сергей. — А утром пойдём дальше.
— Может быть, лагерь за тыном разбить? — предложила Аглая. — А то тут и мыши могут ведь быть!
— Лагерь не надо, — сказал Сергей. — Лишняя возня, да и хозяева могут обидеться. Ничего, одну ночь потерпим.
— Но тут же дикость натуральная! — возмутилась Аглая. — Тут тараканы могут быть! Клопы! Вши, наконец!
— Нету тут никого, — буркнул Борька. — Постели-то с полынью набиты, а нечисть разная её на дух не переносит.
— И я тоже! — возмутилась Ирка. — У меня от полыни голова болит!
— За одну ночь не помрёшь, — сказал Серый. — Давайте обедать, наконец...
* * *
Но пообедать толком им не дали. Едва ребята расположились вокруг очага с мисками каши (выставлять часового всё же не стали — пусть Куницы и дикие, но тронуть гостей для них было немыслимо, это им объяснил Иван) — как снаружи донёсся непонятный шум. Димка было сунулся в дверь — и навстречу ему влетел Льяти, сжимая в охапке всё своё барахло — лук и прочее.
