— Хороший мальчик. — Киваю я рейдеру. — Пошли.
— Куда?
— Тут недалеко. Сейчас увидишь.
Веду его к клетке. Трупы девочек, как и труп самоубийцы, уже оттуда убрали.
— Лезь. Туда. — Показываю ему на раздвинутые прутья. Он молча повинуется. Пролез легко, он не толстый. А я следом снова сдвигаю прутья, возвращая их в первоначальное положение.
— Сиди тут. Никуда не уходи. Я принесу тебе покушать. Может быть.
И ухожу на улицу, оставив рейдера в клетке. Меня встречают. У всех в глазах вопрос.
— Часть рейдеров, в их числе и те, кто ответственен за смерть этих детей, ушли в тоннель. Он ведёт к тоннелям, которые прокопали мутировавшие муравьи. Они там хотят пересидеть опасность. Кроме них и муравьёв там уже никого нет. — Отвечаю я на незаданный вопрос.
— Будем выкуривать их? — неуверенно спрашивает кто-то.
— А как? Да и муравьи эти... те ещё твари... — отвечают ему.
— А зачем выкуривать? — говорит вдруг Уилл Морленд, командир гранатомётчиков Ривет-Сити. — Пусть и остаются под землёй. Вы же всё равно хотели эти развалины подорвать? Просто теперь рвать их нужно так, что и тоннели обрушились, хотя бы те, что ближе к этому месту.
— Но как... — задают ему вопрос.
— Ядерная батарея. — Вдруг выходит наперёд молодой человек с кожей чёрного цвета, в синем комбинезоне Убежища 101. — Меня зовут Джонас Палмер. Если удастся инициировать её заряд, мощности взрыва вполне хватит, что бы обрушить и здание, и тоннели муравьёв, заперев рейдеров навсегда под землёй.
— И где её взять?
— Полагаю, смотритель не будет против. — Говорит Джонас. — Можно связаться с ним и обрисовать ситуацию. Полагаю, что большой долей вероятности он не станет препятствовать такому и поможет... чем сможет.
Народ начинает переглядываться.
— Нормально. — Говорит Морленд. — Всегда мечтал закопать какого-нибудь урода. А тут такая возможность, да ещё и не одного... Действуйте, Джонас. Вы, я так понимаю, присланы смотрителем оказать медицинскую помощь союзникам?
Тот смущённо кивает.
— Хорошо. Время у вас есть. Поговорите с нашими командирами, обсудите, что и как нужно для этого.
Джонаса тут же подхватывают под руки и куда-то тянут. За ним уходят и риветовцы. А я просто подхожу к ближайшему костру, и присаживаюсь рядом. Меня не гонят, предлагают чашку травяного чая. Не отказываюсь.
— Джеймс, а что это за Салазилс? Ну, про который ты упоминал.
— Саласпилс. Страшное место, парни. Там взрослые уничтожали детей. Вот, как то, что мы сегодня нашли.
— Это ж где такое место? — охнул кто-то. — Куда ж Братство Стали смотрит? Как люди позволили такому случиться?
— Это давно было. Задолго до Великой Войны.
Рассказываю им про этот "музей под открытым небом". Особую известность фашистский концлагерь Саласпилс получил из-за отдельного содержания детей, которых использовали для опытов, а также для забора крови для раненых немецких солдат. Единственными целями этого страшного места было уничтожение людей, и хотя он числился трудовым лагерем, условия жизни в нём предусматривали массовую гибель заключённых от голода, болезней, холода и истощения. Несмотря на высокую смертность заключённых от вышеуказанных причин, расстрелы, повешения и другие способы убийства были обычным наказанием за любую провинность. Немцы методично истребляли население захваченных территорий, не гнушаясь ничем, даже самыми бесчеловечными способами.
Потом началась доставка детей в лагерь Саласпилс. Возраст малолетних узников варьировал от новорождённых до 17 лет. После прибытия с матерями детей с ними разлучали и содержали отдельно, где за новорождёнными ухаживали другие дети.
Я тогда, после рассказа знакомого, поинтересовался про это место, кошмары хоть и не снились, но было очень неприятно, на душе кошке скребли.
Меня потрясённо слушают.
— Неужели тогда творилась такая мерзость? — Потрясённо спрашивает кто-то из слушателей. — Вроде и жили хорошо ж, и рейдеров не было... Чего ж так озверели-то? И при чём тут дети? Что бы вот так их...
— Вот потому их, фашистов этих, тогда и не стало. — Глубокомысленно замечает кто-то в стороне. — За такое убить мало. Вот и убивали таких. Как могли и всем, что было под рукой.
— Рейдер — оно состояние души. — Говорит ещё кто-то. — Если готов людей просто так умучивать, то когда б ты не жил, гниль эта всегда из тебя проступит.
— А почему этот... из Ривет-Сити застрелился? — Спрашиваю я.
Рассказывают. Это его дочь. Пропала однажды не так давно, искали, не могли найти. Подумали, что полезла куда-то, и попала на зуб болотникам. А оно вон как оказалось — похитили её. А он узнал её... мёртвую... не выдержал, и руки на себя наложил... Она у него одна была, мать её умерла при родах. Сколько она тут протянула, подвергаясь ежедневному насилию, побоям, издевательствам и моримая голодом — неизвестно. Но умерла она, скорее всего, совсем недавно. Возможно, их убили, когда поняли, что рейдерам не выстоять против нас.
Постепенно люди теряют интерес к недавнему событию, вспоминают другие случаи, переходят на другие темы. Жизнь продолжается.
Вскоре меня зовут, говорят Арвенс поговорить хочет. Поднимаюсь, иду за гонцом.
— Джеймс, ты можешь уже снять доспех, он уже не нужен. — Говорит мне Арвенс, когда я прихожу к нему.
— Сниму. Зачем звал, Джонатан.
— Мы связались с убежищем. Смотритель нам даёт аж две ядерные батареи и техника, который сделает нужное устройство, которое инициирует в них реакцию. Там одной хватило бы, но он хочет, что бы с гарантией. Завтра направим отряд вглубь тоннелей, один занесут подальше, второй поближе поставят. А потом рванём.
— Хочешь, что бы я полез туда тоже?
— А пройдёшь? — Смотрит он на меня с лёгкой смешинкой. — Там не так много места. Боюсь, ты там просто застрянешь. Потому в тоннель я тебя посылать не буду. Добровольцев хватает и без тебя.
— А что тогда от меня нужно?
— Уже ничего. В принципе, проблема Спрингвейла решена, и надолго, если не навсегда. Планирую завтра-послезавтра отправить тебя с ранеными в Мегатонну. Будешь охранить их в дороге.
— Хорошо. Много потерь?
— Много. — Хмурится Арвенс. — Но без тебя было бы намного больше. Одно это их минное поле...
— А "Супермарт"? Я там точно не пригожусь?
— Нет.
— Почему? Или всё ещё секрет?
— Нет. В "Супермарте" мы их просто потравим как кротокрыс. Пустим газ.
— Газ? Но как?
— Это уже не твоё дело. Просто поверь — есть и газ, и возможность его пустить внутрь здания, не рискуя жизнью наших людей.
— А что мешало тут так поступить?
— Не те условия для использования газа.
— Что же, больше не буду спрашивать ничего.
— Вот и хорошо. Иди, снимай доспехи свои. Ты сегодня отлично повоевал. Спасибо! Я распорядился тебя сегодня в охрану не привлекать.
Что ж, баба с возу — кобыла в курсе дела. И вскоре, сняв с себя доспех, я наслаждаюсь заслуженным отдыхом. Скоро домой, в Мегатонну.
Но вскоре меня опять поднимают — требуется помощь в уборке трупов рейдеров. Собираем их, закидываем на пару взятых под это дело повозок и вывозим мёртвых рейдеров подальше в сторону. Предложили было поначалу отвозить их к реке и скидывать в воду, пусть рыба вес набирает, но потом прикинули — долго получится, и решили просто отвезти их подальше, за границу руин. Оно недалеко, да и быстрее будет.
Кто-то вспомнил про подвал в здании бывшей школы, но таскать туда трупы никому не хотелось.
За несколько ходок вывезли всех мертвецов, собранных вокруг здания бывшей школы и в нём самом, скинули их в одну кучу и ушли. Всё мало-мальски нужное с них давно сняли, место тут безлюдное, никто не ходит, потому опасности эпидемии ожидать не стоит.
Остальные тела не трогали, оставили их там где были, предварительно обыскав. Брамины, чуя кровь и запах смерти, мычали и нервничали, было видно, что животным неприятно находится в этом месте. Когда закончили с перевозкой мёртвых тел, браминов распрягли и отогнали подальше в сторону, что бы животные отдохнули и перестали тревожиться.
Возвращаясь к своему костру, по дороге выпросил себе пару кусков мяса, что бы пожарить на костре.
Глядя как подрумянивается и обугливается мясо над огнём костра, думаю о том, что мне сегодня пришлось пережить и испытать. Особенно меня тревожило то странное состояние, которое я испытал, услышав крики беспощадно убиваемых рейдеров, взятых в плен.
Я никогда не был садистом, издеваться над другими меня никогда не прельщало. Я никогда не заставлял бегать за собою людей, наслаждаясь тем, как они что-то выпрашивают у меня. А тут вдруг такое... С чего бы это? Неужели этот мир начинает перекраивать меня под себя, приводя чужую душу к общему знаменателю? Или я что-то упускаю из виду?
Но после длительного размышления пришёл к выводу, что во всём виноваты сегодняшние события и новое тело. К адреналину, который бурлил в крови после схватки добавилась ещё какая-то своя химия, которую вырабатывал мой супермутировавший организм, и вот этот коктейль и шибанул мне по мозгам.
Помню, в игре супермутанты были довольно яростными в бою созданиями. И то, что я видел, просто привело меня тоже в какое-то состояние, близкое к тому, что испытывают супермутанты при виде врага. И при виде мёртвого врага тоже! Организм супермутанта сам себя подхлёстывал, уловив знакомый позыв моего разума, который при виде всей этой мерзости, выстроив ассоциативную цепочку с тем, что творили в прошлом моего и этого мира гитлеровцы, вызвал нужную реакцию.
Но с другой стороны, оно и не удивительно. Не зря взятую в плен охрану концлагерей красноармейцы тут же уничтожали. И теперь я понимаю почему. Очень хорошо понимаю!!!
Похоже, что сегодня я чудом прошёл по краю, не перейдя в режим капающего пеной от ненависти и ярости к врагам взбешённого берсеркера. Сорвись я в яму кровавого безумия и начни рвать и убивать пленных рейдеров, то меня пристрелили бы вместе с ними. Или всё же это было нечто другое? Ведь те же обожравшиеся мухоморов викинги могли в припадке кровавой ярости атаковать кого угодно в пределах досягаемости, а супермутанты атаковали только врага, не нападая на товарищей. Хм, неужели это так? Тогда выходит, что в бою, какой бы волной ярости и гнева меня бы не захлестнуло, я смогу держать под контролем окружение и различать — кто враг, а кто друг?
Может быть, это часть тех способностей суперсолдата, которые неведомые учёные разработчики хотели видеть в своём творении?
Ночь прошла без происшествий. Утром началась суета. Арвенс разделил отряд на три неравные части. Большая часть возвращалась в Мегатонну. Ребята из Ривет-Сити решили уйти с второй частью отряда к "Супермарту", они оттуда пойдут к торговой станции, а там с ближайшим караваном или сами доберутся до Ривет-Сити.
Третий отряд оставался на месте, держа под охраной выход из подвала бывшей школы. Там начали всё утыкивать теми самодельными минами, которые сняли вчера.
Сборы были долгими. Раненых, которые требовали бы задержки на пару дней, не было, стимуляторы и лекарства из убежища своё дело сделали, и дорогу перенести должны были все.
Раненых аккуратно грузили на повозки. Удалось пристроить и часть трофеев. За остальными придётся возвращаться.
Мы отдалились достаточно далеко, успели сделать привал и перекусить, снова тронуться в путь, как вдруг я ощутил ногами отчётливую дрожь в почве под ногами. Спустя какое-то время до наших ушей долетел неясный гул.
— Похоже, что парни из убежища не стали тянуть с решением проблемы и предоставили всё необходимое максимально быстро. — Слышу чьи-то слова. — Это хорошо. Теперь на несколько лет о Спрингвейле можно забыть.
— Если не десятков лет, а то и сотен. — Добавляю я, не оборачиваясь. — Если там действительно рванули две ядерные батареи, выброс радиоактивной пыли способен накрыть фонящим пятном все развалины.
— Не, это вряд ли. — Парирует тут же мой невидимый собеседник, мне банально лень оборачиваться, что бы узнать кто это. — Там всё ушло в тоннели, а сверху должно обрушиться здание и похоронить под собою всё, что было. Не позавидую я этим рейдерам — ушли под землю, что бы спасти свои никчемные жизни, а их там похоронили заживо вместе с гигантскими муравьями. Интересно, кто кого из них раньше сожрёт? Надеюсь, что муравьи будут первыми.
Начинается весёлое комментирование про то, как хорошо рейдерам будет жить в подземелье в компании с гигантскими муравьями. Некоторые из раненых, кто в сознании и не спит, тоже вставляют свои реплики. Я же просто шагаю молча.
Назад наш маршрут проходит так же спокойно, как и к Спрингвейлу, но медленнее, сказывается перевозка раненых.
Но вот наконец всё позади и мы прибываем в Мегатонну. Нас вываливает встречать толпа горожан. Кто-то радостно визжит и орёт, обнимая своего ненаглядного, а кто-то горько рыдает, узнав, что в живых кормильца семьи больше нет.
Раненых развозим по домам, кое-кого забирает доктор в свою клинику, а я сразу иду к себе домой. Там беру чистую одежду и отправляюсь в баню, предварительно уведомившись, что никаких проблем нет, и горячая вода будет в наличии.
Только погрузившись в горячую воду, я наконец-то расслабляюсь. На меня накатывает дремота, и я, зевнув пару раз, с опасностью вывихнуть челюсти, задремал.
Проснулся — всё тихо. Время не засёк, но проспал явно не десять минут, вода уже остыла. Сливаю её, набираю по новой горячую воду и тщательно моюсь.
Выкупавшись, иду домой и падаю снова уже в кровать. Никуда не хочется идти и что-то делать.
Постепенно приходит сон. Снилась всякая муть, пару раз я почти просыпался, но постепенно всё ушло куда-то, и дальше я спал без сновидений. Проснулся уже днём. Чувствую себя отлично, ничего не болит, только жрать хочется по страшному. Оправившись и умывшись, иду в "Латунный фонарь", прихватив крышечек.
Там меня за едой и находит Симмс, вываливая на меня новости. Во-первых, пока мы воевали в Спрингвейле, Мегатонна понесла потери в рядах своего электронного воинства. Один робот-охранник сгорел, и починить его никто не может. Второго помяли какие-то приблудные супермутанты, теперь он только на запчасти годится. Будут связываться с Кентербэрри и делать заказ Жестянщику, который Джо. Во-вторых, были какие-то мутные типы и расспрашивали про меня. Вроде как и рейдеры, а вроде как и нет.
— Может Изгои или Братство Стали? — вяло интересуюсь я. Меня эта новость ничуть не взволновала. — Порешали свои проблемы, и теперь прощупывают ситуацию на счёт меня. Долго ли нанять парочку рейдеров или бродяг потолковее, или самим напялить грязные тряпки и прогуляться сюда под видом туристов.
— Может и так. — Симмс кивает, соглашаясь со мною.
В-третьих, завтра мне заступать на пост по внешнему периметру.
— Лукас, а что с нашими гостями из убежища, отцом и сыном?
Трэвелы ушли в Убежище, в сопровождении Мойры, её охранника и ещё троих парней, сегодня должны вернуться. Про шпиона, работавшего на убежище, не спрашиваю, всё равно я собирался в салун заглянуть, что бы заказать себе подругу на ночь, там и поговорю с Мориарти, он мне больше и подробнее расскажет, чем эта история закончилась.
