Вроде бы, ноги у парней и девчонок одни и те же — но вот ноги Льяти не вызывали у него ровно никаких чувств, а тут... Димка не мог даже представить, что у каждой девчонки их так... много. То, что ноги были босые, добивало его окончательно, — хотя он опять-таки не смог бы сказать, почему...
Он не сразу заметил, что стоящая в центре девчонка держит на руках хлеб — самый настоящий каравай, правда, без соли и не на рушнике, а на чём-то, вроде глиняного блюда, но всё равно, он меньше всего ожидал тут такого...
В голове словно что-то щёлкнуло — ощущение реальности отключилось, теперь Димке казалось, что он смотрит какой-то сумасшедший фильм. Девчонки шептались и хихикали — гостей они не боялись ни фига, и это было почему-то обидно. Самая высокая — та, которая держала хлеб, — окинула взглядом неровную шеренгу гостей... и направилась прямо к мальчишке. Остановившись где-то в шаге, она протянула ему каравай.
— Это мне?.. — тупо спросил Димка, чувствуя, как по коже расползается пунцовый жар. Взгляд его был устремлен на её гладкий, подтянутый живот, потому что смотреть выше — а тем более, смотреть в её смеющиеся зелёные глаза было совершенно невозможно...
Механически протянув руки, он взял блюдо — неожиданно тяжелое. Горячее. Хлеб был теплым, от него поднимался умопомрачительный запах. Мальчишка почувствовал, как рот наполняется голодной слюной.
Как ни странно, это привело его в чувство. Он мотнул головой и осмотрелся. Виксены стояли полукругом — парни уже смешались с девчонками — и он, наконец, понял, что их не так уж и много, всего человек тридцать. Но после недели полного безлюдья в лесу и это количество казалось огромной толпой...
Взгляд Димки вдруг зацепился за парня, стоявшего в центре толпы, вроде бы вместе со всеми, но как-то так наособицу, что становилось понятно — это вождь. Димка сначала отметил именно это, и лишь потом понял, что этот парень непохож на остальных — крепкий, плечистый, он был заметно ниже стройных Виксенов. Русые волосы, серые глаза... Правый прищурен — сначала Димке показалось, что парень подмигивает, и лишь потом он заметил сползающий на щеку рваный шрам. Лицо у парня было самое обычное — как у самого Димки, у Сашки, у Антона...
— Ребята, — выдохнул вождь, — вы что? Русские?
* * *
Это было уже чересчур, и сознание Димки снова отключилось. Виксены окружили их галдящей толпой и куда-то повели. Как оказалось, вигвамы стояли правильным кругом — а в центре, между ними, посреди небольшой площади, помещался очаг. Не какое-то первобытное кострище, а именно настоящий очаг — выложенная камнями овальная яма длиной метра в четыре. Поперек неё положено несколько тщательно обтёсанных каменных плит, на которых что-то даже жарилось. В яме жарко тлели угли, но дыма совсем не было.
Площадь оказалась маловата для стольких людей, началась суматоха, толкотня. Димка задыхался от волнения, сердце у него бешено колотилось. Может потому, что только здесь он осознал, что Виксены тоже люди — но не земной расы, или потому, что вокруг него повсюду были девчонки...
Национальный женский костюм Виксенов отнюдь не отличался сложностью: что-то вроде передника — кстати, не из шкуры, а тканого, где-то тут умели делать ткань! — то же самое, прикрывающее... э-э-э... тыльную сторону, — а между ними видно, как ноги переходят в... наверное, бока. Где именно они там переходят, Димка затруднился бы сказать. Вся эта нехитрая конструкция скреплялась немудрёным шнурком — и ещё один такой же придерживал нагрудное ожерелье. Но если спереди оно ещё как-то справлялось со своей функцией, то взгляд сбоку открывал нечто такое, чего Димка предпочёл бы не видеть наяву, — особенно, когда рядом Машка. И эти босоногие заразы словно нарочно двигались так, словно плыли в некой невесомой среде. Смотрелось это потрясающе — только, вот беда, Машка всё равно была лучше!..
Наконец, как-то вдруг, все расселись вокруг очага — прямо на земле, потому что никаких стульев не было. Девчонки начали разносить еду — как сначала показалось, на листьях, но это были настоящие тарелки, вернее, мелкие корзины, выстланные изнутри листьями. От их содержимого тоже можно было ошалеть — хлеб! Масло! На этом фоне жареное и тушёное мясо, какие-то фруктовые салаты и солёные грибы уже как-то терялись. Димка даже представить не мог, что так соскучится по простому горячему хлебу...
Он плохо помнил, о чём тут говорили — вообще-то, говорили в основном гости, а хозяева молчали. Мальчишка быстро обожрался до совершенно неприличного состояния и потому плохо соображал. В довершение ко всему, после пира пришлось ещё ставить палатки — потому, что Аглая категорически отказалась стеснять хозяев, да и Сергей намекнул, что спать поодиночке в чужих домах не слишком-то разумно. Пусть Виксены вели себя открыто и дружелюбно, обычаев их ребята не знали, и какой-нибудь внешне безобидный поступок мог резко переменить их настроение. Чего-чего, а книг о приключениях среди диких племен Димка прочитал достаточно...
Предосторожность, в общем, была глупая, но Льяти успел объяснить им, что небольшая полянка сбоку от селения как раз и предназначена для лагеря гостей, они бывали тут довольно часто. Как ни странно, привычная, чисто механическая работа необъяснимо успокоила мальчишку — и, закончив её, он крепко заснул...
* * *
Проснувшись, Димка несколько секунд смотрел в зелёный брезентовый потолок палатки. В первый миг ему показалось, что весь этот чужой мир ему просто приснился, но донесшийся снаружи незнакомый звук, мычание какой-то местной животины, безжалостно разрушил иллюзию. Димка вздохнул и осмотрелся.
В палатке он был один — остальные, похоже, уже проснулись и разбрелись по делам. Солнце стояло уже высоко, и мальчишка понял, что спал очень долго. Лишь теперь он ощутил, как вымотался во время этого бесконечного перехода в проклятом лесу, где ночью и днём что-то беспрерывно выло, похрустывало и хохотало. Сейчас вокруг звуки были самые что ни на есть деревенские, мирные — вот потому, наверное, и спалось так хорошо...
Димка с наслаждением потянулся, потом натянул кеды и треники — расхаживать в трусах, на манер местных, ему как-то не хотелось. Потом, подумав, надел ещё кофту от спортивного костюма и повязал поверх неё галстук, о котором во время похода по лесу как-то забыл. Непонятно почему это показалось ему сейчас очень важным. Он ещё раз придирчиво осмотрел себя, потом выбрался наружу.
В первый миг ему показалось, что он где-то на съемочной площадке — вигвамы были совершенно как в фильмах — но иллюзия тут же рассеялась. В загонах лениво бродили какие-то явно неземные горбатые бычки, похожие на измельчавших бизонов, — на них, очевидно, Виксены и пахали. Между шатрами сновало несколько забавных зверушек, похожих на гибрид белки и зайца, с размерами последнего, явно домашних. Одна из них подбежала к Димке и села на задние лапы, выпрашивая подачку, но мальчишка отпихнул её ногой — ему надо было узнать, куда все делись.
Понять это, впрочем, труда не составило — хорошо поставленный голос Аглаи был слышен издалека. Ребята — и земные, и местные — собрались на площади, рассевшись прямо на земле, а Аглая, стоя, держала речь, и Димка остановился послушать.
— ...в нашей стране все живут в настоящих каменных домах! В каждом нашем доме есть электричество и горячая вода! В каждом нашем доме...
Димка хихикнул про себя. Сама Аглая как раз жила в деревянной развалюхе, назначенной на скорый снос. Ей приходилось топить печку и посещать удобства во дворе, но это ничуть её не смущало, это ведь временные трудности и скоро всё обязательно будет, как надо!..
Мальчишка собирался было присесть к Машке — интересно же послушать, всё равно, больше тут делать нечего, — но тут его цепко схватили за локоть. Димка повернулся, готовясь врезать нахалу между глаз — и облегчённо вздохнул, заметив Сергея. Тот тоже почему-то был полностью одетый и в галстуке.
— Пошли, — коротко сказал он, не отпуская локтя друга.
— К-куда? — выдавил Димка, немного ошалев от такого внезапного напора.
— К Ивану.
— К какому Ивану?
— К вождю здешнему. Его зовут Иван Корыто.
Димка хихикнул.
— Ничего себе фамилия. Или это прозвище такое?
Сергей улыбнулся. Губами. Глаза у него остались серьёзными.
— Других фамилий тогда не было. Иван родился ещё во времена царя Петра. Первого.
Димка удивленно приоткрыл рот.
— А...
— Б! Нечего тянуть, пошли!
* * *
Идти было совсем недалеко. Сделав всего несколько шагов, ребята нырнули в один из вигвамов, ничем не отличавшийся от остальных. Внутри, к разочарованию Димки, оказалось почти совсем темно — свет проникал сюда только сверху, через дырку в шкурах. В центре горел небольшой костерок — но света он тоже давал, прямо скажем, немного...
Когда глаза приспособились, Димка с удивлением обнаружил, что тут же сидят Макс и Антон — "Банда Четырёх" собралась в полном составе. Тут же сидел и Иван. Вчера он показался Димке почти взрослым, но сейчас стало ясно, что мальчишке всего лет четырнадцать. Трудно было поверить, что на самом деле он самый что ни на есть настоящий свидетель легендарных петровских времён...
Обстановка шатра отнюдь не поражала роскошью. Большая постель из травы и шкур, несколько стоявших у стены мешков, очевидно, с зерном, прислоненное к опорной жерди короткое копьё... Вот, собственно, и всё. Личного имущества чуть больше, чем у рыбы. Димка не знал, как там обстоят дела у остальных Виксенов, но их вождь явно не был заражен вещизмом.
Несколько минут все молчали, посматривая друг на друга. Димка начал волноваться. Он уже понял, что представление на площади — это и есть представление. Для публики. А настоящие дела будут обсуждаться здесь...
Они представились. Иван пожал каждому руку, потом попросил рассказать о России...
— Так что, выходит, за эти двести лет тут никого из наших не было? — простодушно удивился Димка.
Иван как-то странно посмотрел на него. Вроде бы и не зло, а так... непонятно.
— Да почему, были... Только последнего я лет сто назад видел, не меньше, — "сто лет" прозвучало, как шутка, но это была самая что ни на есть реальность этого мира, и от осознания её Димку начало потряхивать...
— А куда они потом делись? — спросил Сашка.
Иван пожал массивными плечами.
— Да кто знает... Затерялись... Кто к восточному морю ушёл, кто так — давно это было... У нас там теперь как?..
Сергей начал рассказывать. Говорил он совсем не как Аглая — без призывов и лозунгов, коротко и веско. Рассказ, правда, получился длинноват — слишком уж много всего произошло в мире за эти два столетия — но Иван не задал ни одного вопроса. Димке это показалось странным — на его месте он бы взорвался вопросами — но Иван просто долго молчал...
— Вот оно как, выходит, — наконец сказал он. — Нету больше царей... — и снова замолчал. Что хотел сказать — непонятно...
— А как ты тут оказался? — быстро спросил Димка. Он почему-то боялся разговора, который мог начаться...
— Как... — Иван снова помолчал. — Отец послал дяде мешок пшеницы отнести — вот и донёс... сюда. Сначала подумал — к чертям в ад попал, вокруг дикари голые пляшут... Чуть умом не решился. Да вот попривык как-то... Бродил по лесам, на этих вот наткнулся — они тоже тогда только что тут появились, не знали, что делать, тыкались туда-сюда, как слепые котята... Я сразу понял — пропадут. А они всё же люди — парни молодые, девчонки... Вот и взялся я их вести... — Иван снова замолчал.
— И что? — наконец спросил Димка.
— И всё. Веду. Вот уже две сотни лет как. Хлеб вот приучил сеять. Дома хотел поставить, как положено, — не хотят, им в шалашах проще... Они же сначала совсем дикие были, почти как звери. Руками ничего делать не умели, всё ждали, что кто-то их спасёт... Всему их приходилось учить. А теперь и не помнят уже, что ничего не знали, носы перед соседями дерут...
— А наших ребят искать не пробовал? — это спросил уже Антон.
Иван махнул рукой.
— Как искать, когда я два, почитай, века тут сижу? И они вон сидят... привыкли. Один Льяти — путешественник, да и тот без царя в голове. По горам своим всё гоняет, не счесть уже, сколько раз голову он там сложил... Ему что ни накажи — всё забудет, по-своему сделает...
— А самому пойти? — спросил Димка.
Иван усмехнулся. Без радости.
— Вы же их видели. Дети. Всех мыслей, что поесть и жить не напрягаясь. Без меня они б уже на десять раз пропали. Соседи у нас — не дай Боже, только чуть оплошай — все поля разорят, вытопчут... Сколько раз я с ними договориться пробовал, да только толку... — Иван махнул рукой.
— А Хозяева как? Их победить не пытался? — Сергей прямо взглянул на него.
Иван ответил ему таким же прямым взглядом. Нехорошим таким взглядом. Тяжелым.
— У нас тут целое племя было. Наше, русское. Многие ещё Смуту помнили, каково это — под инородцами жить... Да только тщетно всё. Железа тут не выплавить — а без доброго клинка как с нечистью сражаться? Народцев тут побывала тьма-тьмущая — да только каждый наособицу, каждый на соседа зуб точит, каждому соседское добро нутро жжёт вперёд любых Хозяев. Про веру Христову и слышать не хотят — плюются, аки бесы, а без веры — как народ поднять? Сами-то мы то туда бросались, то сюда... Вот и добросались. Хозяева-то поначалу пугали — раз пугнули, второй, третий... А потом разъярились, городище наше по щепкам разнесли, народ по лесам разогнали — да так, что потом мы уже и не собрались. Кто к чужакам прибился, а кто и совсем сгинул, царствие ему небесное...
Димка промолчал. Хотя он и привык думать о религии, как об опиуме для народа и глупости, смеяться как-то не хотелось. Совсем. Пусть и опиум — а опираться душой на что-то надо. Без опоры в здешнем мире вполне можно свихнуться — это мальчишка уже понимал. Ну, может, и не свихнуться, а... смириться со всем этим, что ли? А смиряться Димке совсем не хотелось. После рассказа Ивана откуда-то из глубины души начала подниматься темная, тяжелая злость...
— А ещё кто-нибудь Хозяев победить пробовал? — спросил между тем Антон.
Иван почесал в затылке, вспоминая.
— Да все, наверное, пробовали поначалу — только без толку оно всё... Вороны, вон, до сих пор способ ищут — по всему миру мотаются, да только не нашли ничего...
— А нам как их найти? — сразу спросил Сергей.
— То одному Богу ведомо, — ответил Иван. — Они тут с полгода назад были, а когда снова появятся — то не сказали. Может, ещё через полгода, а может, и через весь год. Да только зачем они вам? По лесам без толку мотаться — пустое дело.
— А что ж нам тогда делать?
Иван пожал плечами.
— Тут селитесь. Нас людишки дурные часто беспокоят, а ежели вы тут осядете, то сподручней отбиваться будет. Наши-то не против совсем.
— Э... спасибо, — ответил Сергей. Видно было, что он здорово ошарашен предложением. — Но мы к Волкам хотим идти, корабль строить, к острову Хозяев плыть...
— Да идите, мне-то что? Волки-то рассказы слушать обожают, да и живут вроде бы так, как вы рассказывали, — по уму, да по справедливости. И ими тоже девчонка заправляет, — Иван покачал головой. Видно было, что эту идею он категорически не одобряет. — Только не понравится вам там. Не дело это — на островах всяких жить...
