...Я прислонился к колесу фуры и поглядел на темное небо. Караван собирался выехать ночью, по холодку, но смысл этой фразы при учете августа и скорой осени до меня не дошел.
— Кто такой Лоза?
Крапива удивленно пожала плечами.
Я скромно попросил у Энгель содействовать и не чинить препятствий. Зато выпущенный Клен выставил жрице такой счет, будто несколько часов в заточении только его и сочинял. Запросам друида мешал только факт, что все, что он может содрать с северных в счет моральной компенсации, команде попросту не унести. Теперь друиды разбирали вещи и конфискованное оружие, а целительница отговорилась тем, что наблюдает за пострадавшим, и преспокойно бездельничала.
— Странный вопрос. Лоза — это ты!
Для друидов я участвовал в экспедиции по умолчанию. Мое мнение привычно никого не интересовало, кроме меня. Да, меня очень занимает вопрос, где оно бродит, бросив хозяина на произвол бесчувственных манипуляторов. Давно бродит, между прочим. Такое ощущение, что оно в комплектующие изначально не входило. Эй, Карма, за какие грехи мне вообще достался такой убогий набор личных качеств?
Ну, ничего, за мое мнение ныне отвечал Сона, храбрый оборотень-диверсант, не расставшийся с любимой профессией ни после смерти, ни после превращения в несусветное чудище. Гвозди бы делать из ниморцев, или даже рельсы...
Хм, если Сону переплавить, то десяток гвоздей выйдет точно.
— Прошлый Лоза. Тот, кто оставил мне рюкзак, место среди вас и это замечательное имя.
Из-за которого глава Северного Братства едва не сделала мне трепанацию черепа. Голова слабо, но неприятно заныла; я потрогал повязку, и поморщился, представив, что было бы, окажись осколок потолка чуть побольше.
— А-а, этот... — безо всякого интереса откликнулась девушка. — Не знаю. Он не из наших.
— Как?! — я резко привстал и заморгал, прогоняя подступившую к глазам темноту. — Он не был друидом?
— Не из нашего братства, — поправилась Крапива. — Я не знаю, откуда. Лозу отправили с нами по особому приказу Великого Леса.
Спокойно, Ло... Хм. Ты думаешь, что над тобой издеваются. Но, может быть, она это всерьез? Нет, лучше нет. Хотя бы останется иллюзия, что Великий Лес не полностью проел друидам мозги.
— И вам никогда не хотелось узнать, что за человек с вами идет?
Так... дайте-ка я угадаю ответ...
Друидка искренне изумилась:
— Это же приказ Великого Леса!
Угадал. Проел. Теперь я даже не удивляюсь, как они меня приняли. Великий, правда, за меня не ручался, но с таким отношением к делу...
— Но хоть что-то о нем ты можешь припомнить?
Друидка потерла переносицу и покачала головой.
— Я ведь его до этого не видела ни разу. Вот как он с командиром приехал — в первый раз. У Клена спроси. А лучше — у командира...
И отправься вслед за Лозой?
— А.. что с ним случилось?
Крапива мгновенно помрачнела и сухо ответила:
— Это был несчастный случай.
Понятно, меня снова послали. Я прикусил язык. Как бы с тобой, Лоза, тоже чего не произошло. Несчастного.
За все то время, что я шел с друидами, серьезная заварушка приключилась только на подболотной лодке. В остальном их путь был тих и спокоен, а разнообразили его в меру способностей только мы со Смертью. И вот, друид, чужак в команде, погибает на самом безопасном участке пути, буквально в Великом Лесу.
— Эм, ты точно никогда не слышала этого имени? Оно не кажется тебе странным? — попытался я снова пробиться к истине.
— Не-а. Имя как имя, — девушка задумчиво намотала на палец длинную прядь. Казалось, она совсем забыла о неудобном вопросе. — Худо в братствах с именами. Я не хочу сказать ничего такого, но вот какая же я Крапива? Камелия, к примеру, мне бы больше подошло. Как ты считаешь? Или Орхидея... Да, Орхидея, я думаю, в самый раз. Да? Кактус, какого Великого Духа ты тащишь свой топор?! Что тебе было сказано взять? Я ж список написала!
На какое-то мгновенье мне показалось, что подошедший друид не удержится и стукнет целительницу алебардой.
— Ни-че-го вам доверить нельзя! — несостоявшаяся Орхидея спрыгнула с подножки и зашагала к остальным, на ходу возмущаясь: — Чуть что — сразу за оружие! Кактус, чего ты там стоишь, я одна весь этот огромный список потащу?
Я проводил парочку рассеянным взглядом, погружаясь в болото невеселых мыслей. Что-то в этой истории глубоко не так. Очень глубоко не так...
Черные маги, как и друиды, берут новые имена, чтобы отречься от прошлого и начать жизнь с нового листа. Взять чужое имя — прожить чужую жизнь. Кто же ты, Лоза? И какие еще беды принесет мне твое имя?
Нет, я — друид, каково, а? И что, мне теперь по должности положено молиться на учебник по экологии и устраивать массовые казни за каждую обломанную веточку? И славить, славить Великий Лес, не забываем.Докатился...
Тихие голоса выдернули меня из дремы. Рядом с кабиной фуры разговаривали два человека, почти неразличимые в темноте; вот тип с рюкзаком что-то передал второму в форме водителя, послышался шелест, удовлетворенное хмыканье и хлопок дверцы. Человек с рюкзаком кивнул, развернулся и увидел меня.
Прикидываться было уже бесполезно, и мы уставились друг на друга как воры, столкнувшиеся нос к носу рядом с одним и тем же сейфом. Незнакомец явно не ожидал увидеть здесь постороннего, но быстро пришел в себя: парень улыбнулся, прижал палец к губам и одним движением запрыгнул в фуру.
Я закрыл глаза и помотал головой. А водитель-то подрабатывает левой перевозкой пассажиров. За такое и работы лишиться можно. Позвать охрану? Нафиг надо, там милосердечники. Человек заплатил, пускай едет. Все равно в Город-у-Горы его не пустят — режимный объект. Помни, Лоза, что сам ты не лучше...
Между тем, переговоры закончились полным и окончательным триумфом Всеединого Братства. Друиды по сути ближе к белым магам, а те невероятным упорством задолбают кого угодно.
— Эта тварь все еще нас преследует? — мрачно осведомился Кактус, сбрасывая на землю две тяжеленные сумки. В глазах друида я так и остался злобным татем, крадущимся за бравой экспедицией и строящим всяческие козни. Богатая фантазия у человека.
— Да ладно тебе! — Крапива, как всегда, с одним маленьким рюкзачком, залезла внутрь фуры. Что-то загрохотало.— А здесь неплохо. Хлам, правда, какой-то валяется, но жить можно. Пойдет, машина наша!
— Мы не доедем до места спокойно, — пророческим тоном возвестил друид.
— Хорош тоску нагонять, — девушка высунулась наружу. — Чем тебе Лоза не угодил?
— Он приносит несчастье.
— А я говорю — ерунда! И мне лучше знать. Я целительница, или нет? Скажи, Клен!
— Да-да, — рассеянно отозвался светловолосый друид, неподвижно глядя в пространство. — Это возмутительно. Придется по возвращении поднять вопрос о правомерности действий Северного Братства...
Похоже, Клен получил больше, чем рассчитывал, но меньше, чем хотелось. И он предполагает вернуться. Радует.
Внутри фуры оказались темнота и хлам. Крапива растянулась на тюках и светила себе в лицо фонариком.
— Вот видишь, Клен сказал, что я права! И Великий Лес желает, чтобы Лоза шел с нами.
Друида явная подтасовка информации не убедила.
— Откуда тебе знать?
— Кому, как не мне? Он же еще жив — значит, Великий не против. А ты, Кактус, ты против Великого Леса?
Обычно за такие наветы Кактус бил врага алебардой, но устроившаяся напротив целительница не давала ему даже шанса выйти из спора с честью, как подобает воину, а заставляла мучиться и составлять осмысленные предложения.
Тут в фургон ввалился Черная Смерть, и спорщики дисциплинированно замолчали. Высокое начальство изволило пребывать в скверном настроении.
Настроение колдунов изменчивей, чем погода весной, но колеблется только в отрицательных диапазонах.
Выпрыгивать из машины было уже поздно.
Город остался за спиной; впереди была только непроглядная ночная темень без единого огонька. Такая же непроглядная и пугающая, как мое будущее...
Эй, что я говорю, эта жалкая серенькая дымка рядом с моим будущим и рядом не валялась! Оно такое... такое... ох, и зачем оно мне такое... Тьфу, блин. Надо настроится на благополучие... на счастье... мое прошлое замечательно, мое настоящее великолепно, мое будущее светло и радостно...
Светло...
...Серая паутина ветвей на фоне серого неба, одинокие яркие мазки запутавшихся листьев. Облетевшая березовая поросль окружает поваленное дерево, серебряное от старости, рядом — полусмытый след от кострища.
На краю поляны — заросшая груда камней, покосившийся шалашик из металлических прутьев с приваренной ржавой табличкой. Время и дожди стерли буквы, но я знаю...
...Я оборачиваюсь. Черная фигура замерла напротив. Залитое кровью лицо, белые губы шевелятся, словно пытаясь что-то сказать. Разбухшая земля скользит под ногами...
Я падаю...
— Нет! Я не хочу в могилу!
— Нормальное состояние для живого существа. Еле дозвался. Что за каша в голове!
— Дэн Рола?..
— Знаешь, почему нельзя давать никаких обещаний мертвецу? Да не трясись ты! — Дэн Рола, дезертир по смерти, а потом по собственному желанию, громко расхохотался. — Потому что живые исчезнут. А вот мертвец не отстанет никогда.
— Намек понят, — безнадежно вздохнул я.
О, карма, ну что тебе стоит — пусть это будет кошмар, маленький такой страшненький кошмарик...
— Реальность. Субъективная. Впрочем, они все субъективны... — опавшие листья зашуршали под чужими шагами.— Что я обещал тебе за нарушение клятвы?
Дэн Рола не собирался ходить вокруг да около.
— Ничего.
— Ничего?
— Ты сказал, что я пожалею. Так вот, я уже жалею. Очень жалею. Очень-очень жалею. Очень-очень-очень...
...что с тобой связался. Нет, что мешало мне самому разорвать коварные сети грибного царства и утвердить, так сказать, господство разума над природой?
Да уж понятно, что. Где он, этот разум, чем господствовать буду?
— ...короче, все, что пообещал, уже исполнилось! — закончил я гениальную мысль.
Шуршание за спиной стихло, а потом Рола засмеялся. Хриплым, булькающим смехом, быстро перешедшим в кашель, словно Голос Леса вещал в этот раз из насквозь прогнившей болотной коряги.
Так, этот мертвяк бестелесный еще ржать будет. Да сколько можно?! Хватит уже терпеть нахлебников, желающих выехать на мне в счастливое будущее! Пора уже обернуться и высказать в лицо все, что я думаю о ниморском выродке...
— Ты знал, что Смерть друид, ты знал, что я друид, ты знал, что нас послал Великий Лес, ты все знал, и ты... меня обманул... — праведное возмущение упало до тихого шепота и сгинуло в тех же местах, где пряталось всю жизнь.
Лица, в которое требовалось высказать протест, не было.
Бледное пятно то застывало, четкими, правильными чертами напоминая лик мраморной статуи, то смазывалось, размывалось, и из хаоса проступала грубая бесчувственная гипсовая маска, чтобы в следующий момент снова исчезнуть.
Среди пластилинового хаоса неподвижными оставались только глаза: левый — бесцветный, затянутый белесой пленкой, и неподвижный провал на месте правого, больше напоминающий жирного черного паука, впившегося в кожу.
Не знаю, как выглядел Леонид Гарш, страж Города-на-Границе, но смерть его не украсила.
— Хорошее тело, — не согласился Дэн Рола. — Чувствуется примесь чистой крови. Нашу кровь не скроешь...
Что, после призрака и зомби побыть приятно?
Ниморец запрокинул голову и насмешливо процитировал:
— Здесь покоится Леонид Гарш. Великий Лес, спаси его душу!Как же смешно... Спасет... А вот не спас. Вы ведь не знаете, как он спасает, не так ли?.. Глупцы...
Голос Леса внезапно оказался совсем рядом, вызвав желание разучиться думать не по делу.
— Ты что-то хотел сказать?
— Д-да. Ты меня обманул.
— Уволь, Лоза, разбираться, кого куда послало какое-то ваше братство не входило в мои обязанности. Никто из живых или мертвых не пересечет границу Великого без его дозволения! — голос Ролы упал до шепота. — Иначе умрет или останется в нем навсегда... что, впрочем, одно и то же. К сожалению, у мага был пропуск. А у тебя — нет.
— Но ты специально все подстроил!
— Думай как хочешь. Оправдываться перед тобой? Много чести, — нагло ухмыльнулся ниморец.
Как же мне все надоело...
— Да пошел ты!.. Будешь угрожать? Давай. Я ничего не боюсь!
— Пра-авда? Тогда погляди мне в глаза, — он чуть наклонился, нависнув надо мной как олицетворенье рока. Я всем своим видом показывал, что разглядывать глаза всякой эксплуататорской сволочи ниже моего достоинства. — Вижу, разговор зашел в тупик.
Подлый прием. Карма, за что ты так со мной? Что я такого совершил в прошлой жизни, что сейчас на мне отрываются все, кому не лень?
Рола прошелся по поляне, заложив руки за спину и внезапно предложил:
— Предлагаю сыграть в игру: я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Согласен?
Это вообще-то допрос называется.
— Начнем. Ты спишь. Что помешает Соне перерезать тебе горло?
Я непроизвольно коснулся шеи, уже представляя, как в далеком реальном мире к моему безмятежно дрыхнущему телу тихо подкрадывается зомби-убийца, точа длинные иглы, но быстро опомнился и скептически добавил:
— На глазах трех друидов и черного мага?
— Хорошо, — согласился ниморец. — Не сегодня, так завтра. Ты не сможешь вечно за них прятаться. Итак?
— Потому, что я тебе нужен?
Рола благосклонно кивнул.
— Ответ правильный, но ничего нам не дает. Кроме того, что проще найти взаимовыгодную причину сотрудничества.
— И с какой радости мне будет выгодно вам помогать?
— Еще не понимаешь? Продолжим. Что ты бы мог сделать, чтобы от меня избавится?
Интересная постановка вопроса.
— Сдать друидам? — я прикусил язык. А ведь неплохая идея...
Дэн Рола хлопнул в ладоши:
— Замечательно! Великий Лес в радости. Меня ловят, и что же он узнает? Что некто Лоза, притворяющийся друидом, убийца и предатель?
...и перилами лестницы восхождения по затылку, надо же так попасть! — мысленно закончил я короткий, но эмоциональный внутренний монолог.
— Ты думаешь, тебя выдадут светским властям? Они даже о тебе не узнают. Никто о тебе больше не узнает. Мне кажется, ты уже получил представление о методах братства? Учитывая, во что после того допроса превратилось бы содержимое твоей головы, — Дэн задумчиво помолчал, и добавил: — Впрочем, небольшое отличие от киселя, что там сейчас... Хм, забавный случай. Кем же был этот Лоза...
Поищи его на том свете. У вас там, как погляжу, теплая компания.
Ниморец подарил мне недобрый взгляд:
— Не желаешь присоединиться?Мог бы и поблагодарить Сону. Он жалуется на тебя.
Вижу, что обоюдных претензий у нас накопилось на маленькую гору и болотную кочку в придачу.
— За сохранение мозгового киселя в первозданном виде спасибо. Но, прости, твой друг — психопат.
— Неужели?
— Он пытался меня убить!
— У Соны не было такого приказа.
Да плевать он хотел на приказы.
— Вот когда нарушит — тогда будешь жаловаться, — оборвал мои вопли Рола.
