Когда-нибудь. Куда-нибудь.
Деревья расступились, угрюмым частоколом застыв на границе круглой поляны. Лес не собирался заканчиваться; он все так же тянулся и слева, и справа тяжелым сплошным массивом, и призрачные огни вновь ускользнули, затерявшись между деревьями.
А посреди поляны стоял пень.
На пне сидел человек в одежде друида и вертел в руках берестяную маску.
До-ста-ли. Я сжал кулаки и в несколько шагов оказался рядом, вырвал грубо вырезанную деревяшку, швырнул ее на землю и прорычал чужаку в лицо:
— Ты кто?!
Он выглядел удивительно знакомо... как и багровые узоры, опутывающие его руки от локтя до запястья.
— Я — Лоза, — мой двойник широко улыбнулся, сверкнув зелеными глазами: — А вот кто ты?
...Кто ты?
...в рот полилась холодная жидкость, я захлебнулся и закашлялся. В глаза ударил яркий свет...
— Я же говорил, что он очнется! — радостно воскликнула расплывчатая тень. Поросшие мхом деревья заколебались и сгинули, уступая место беспощадной реальности...
— Кха... Беда? Небеса, какого демона... ты... жив?
— И вот так всегда, — парень с перевязанной головой и еще не сошедшими следами побоев на лице расстроенно обернулся к соседу. Впрочем, тот не поддался и сочувствовать не стал; у белых магов плохо с сочувствием. Они и слова-то такого не знают.
— И почему Смерть тебя не добил...
— О, он хотел, — кисло поправил приграничник откуда-то из далекого-далека. — Но не может же ему постоянно везти?
Стены плыли, качались и куда-то уезжали, мешая сосредоточиться на одной точке. Так... узкая темная комнатушка, низкий потолок, треснутая керосиновая лампа, ни окон, ни дверей, на стене рожи какие-то намалеваны, напротив, на полочке — ниморский уголовный кодекс... Я что, уже в камере? Карма, и что же мне так хреново-то?
Я поморщился от неприятного солоноватого привкуса, прижал ладонь ко лбу, пытаясь унять головокружение, и недоуменно уставился на забинтованную ладонь. От кончиков пальцев до локтя кожу в несколько слоев покрывала ткань, пропитанная похожей на деготь щиплющейся жижей с едким лекарственным запахом. Забавно. И кто же это решил превратить меня в мумию, да инвентаря не хватило? Пальцы тот же неизвестный доброжелатель старательно смотал вместе, так, что пошевелить ими было невозможно; некоторое время я изучал непонятную конструкцию, поворачивая руки то так, то эдак, а потом передернулся, вспомнив поляну, безумный оскал колдуна и ослепительную боль, с которой лезвие ножа воткнулось в ладонь. Пр-роклятье... Знал же, что ничем хорошим эта история с обманом не кончится...
— Доигрался?
Эжен Морой, будущий координатор и ходячая правильность, стоял рядом с кроватью, обличительно взирая на меня сверху вниз. Осунувшееся лицо, темные круги под глазами, воспаленные красные глаза и ни капли триумфа от удачно выполненного задания — скорее уж застарелая усталость, будто он день и ночь таскал мешки с кирпичами без сна и отдыха. И этот до дрожи знакомый взгляд. Иногда мне казалось, что белый маг родился с таким взглядом, заставляющим всех окружающих чувствовать себя неполноценными — лично мне всегда хотелось забиться в самый темный угол и там переживать собственную никчемность вкупе с виной за то, что такое жалкое создание смеет существовать на этом свете. Мог бы и порадоваться для приличия, или хотя бы позлорадствовать. Он что, меня ловил, чтобы тут стоять с унылой рожей?
— Эжен, ты вообще улыбаться умеешь?
Давно хотел задать этот вопрос, вот только духу не хватало.
Беда уткнулся в стол и начал ржать:
— Ты не поверишь, кто только не спрашивал...
И, похоже, достали вконец.
— С чего тут веселиться? — упаднически-мрачно осведомился ученик магистра Юстина. Окружающий мир его по жизни в восторг не приводил. Эжен защищал свой город; все остальное, в том числе всякие непонятные чувства, в круг его обязанностей не включались. Особенно если учесть, что бесконтрольные проявления эмоций — первый шаг к превращению в черного мага.
Стремясь избавится от чужого давления, я с преувеличенным интересом стал разглядывать обстановку. Темно. Душно. Грязно. Убого. Вот дверь, на двери пыльная цветастая тряпка с невнятным узором, и такие же вытертые грязные половички валяются на деревянном полу. Стены обиты выцветшей тканью, в углах непонятно, чего больше — темноты или паутины, вместо скамей — обитые железом сундуки, посреди комнаты — массивный грубый стол, на котором высится полуразобранный ниморский прибор непонятного назначения. Сначала я решил, что бомба, потому что рядом отирался Беда с отверткой, но потом идентифицировал древний радиоприемник довоенного производства. Единственный диван, на котором лежу я, над диваном... что это?!
Набравшись смелости, я потыкал в нечто пальцем, почти уверившись, что на тряпке увековечили Зверя-из-Бездны, пока не разобрал, что это огромный, аляповатый, весь в черно-красный цветах, похожих на язвы, махровый ковер. Только бы эта махина не сорвалась — не убьет, так удушит...
— Эм... где мы? — несмотря на все старания, вышло слабо и неуверенно.
Куда город подевали, ироды? Я, может быть, жил надеждой, что наконец-то окажусь среди нормальных людей, в кольце крепких стен... не помню, правда, но уверен. Но Священный Илькке представлялся мне несколько иначе... не деревянным сараем уж точно...
— Где? — зловеще переспросил Эжен. — Ты еще спрашиваешь, где?
— Эй, он же не виноват... — попытался вмешаться Беда, но ученик резко развернулся и прикрикнул:
— Не лезь!
Маг спрятался за радиоприемник и оттуда отчетливо пробормотал:
— И чего тебя в белые понесло... — расчет оказался верным: на ниморскую технику у Эжена рука не поднялась. — Поселение Серебряные Ключи, Лоза. Ты вырубился, пришлось сюда тащить.
— Не думай, что это тебе поможет, — мрачно предупредил будущий координатор.
Он считает, что я специально это подстроил? Никогда бы не подумал, что мнение Эжена обо мне столь высоко.
Я сел и прислушался к посторонним голосам в родной черепушке, пережидая, пока комната перестанет изображать карусель. Но вещание на частоте "звуки природы" оказалось свернуто за неуплату кровушки, и даже злобный вяк подсознания не долетал боле до бодрствующего разума. Спасибо, я лучше со Зверем пообщаюсь, или с Дэном Ролой, чем сам с собой. Мне самого себя и в реальности хватает.
— Кстати, с каких это пор ты поменял имя? — холодно осведомился белый маг, но быстро перескочил на другую тему, решив, что все это мелочи перед лицом настоящего разноса. — Я притащу тебя в Илькке, даже если для этого потребуется выкопать броневик, который местные затопили в болоте еще во время войны.
Так чего он ждет — иди и копай.
— Хотелось бы верить, — понадеялся я, игнорируя восторженное "целый броневик?!" от Беды. Эжен упертый, если он что сказал — то сделает.
— Я отправлю тебя под суд, что бы мне это ни стоило.
Эм... что не всегда в плюс.
— Эжен, подожди, пожалуйста, — я попытался успокоиться и, набравшись смелости, решительно произнес. — Мне надо тебе многое рассказать. Это насчет мастера...
Предатель подождет. Тут все гораздо серьезней.
Белый маг словно ожидал этих слов:
— Каяться будешь? Я и так все знаю. Ты вломился в кабинет учителя, пока он был в отъезде, похитил его исследования по проблеме умертвий и передал нежити. Небеса, Найджел, как можно быть настолько неблагодарным?
Несколько мгновений я не мог понять, не послышалось ли мне, а потом расхохотался:
— Исследования по проблеме? Да ты хоть видел, что это за исследования? Да никакой колдун на такое не решится! Это же темный ритуал, такой, что...
— Молчать, — тихий и яростный приказ заставил слова застрять в горле. — Не смей клеветать на учителя. Он принял тебя в семью, он дал тебе свою фамилию, он оказал тебе высочайшую честь — не понимаю, за что... Жалкое, пустое, бесполезное, ни на что не годное, ничтожное существо, которому непонятно зачем дали жизнь.
Каждая фраза раскаленным гвоздем втыкалась в мозг.
— Зависть? — вкрадчиво осведомился я. Кому же приятно слышать нелестную правду? — Эжен, не злись — будешь много злиться, станешь черным магом.
Ученик координатора поперхнулся, уставившись на меня налитыми кровью глазами.
— Ах ты... — он определенно хотел сказать нечто иное, но быстро взял себя в руки. — Ты вообще знаешь о том, что такое ответственность за свои поступки? Ты хоть знаешь, в какие неприятности втянул мастера? Его единственный... официально признанный потомок, наследник рода, продался нежити!
Я пытался быть дипломатичным, но всему есть предел.
— Да какой, к демонам, нежити! — заорал я в ответ. — Раскрой глаза — вон твой приятель, который выдал меня Ильде!
— Молчать, я сказал!
Беда, с увлечением наблюдающий за спектаклем, с сожалением развел руками. Вместо того, чтобы разоблачать истинного виновника, ученик стоял к нему спиной и смотрел на меня так, как ниморец в припадке нацисткого фанатизма на представителя иной расы. Карма... вот сейчас он меня прибьет, и мне станет совсем грустно.
— Эжен, да отстань ты от него — не видишь, плохо человеку, — заботливо вмешался черный маг. — Совсем бредит.
Координатор прошил меня пылающим взором, тряхнул головой и яростно процедил:
— Какого демона ты тут сидишь? Тебе кто сказал вставать? Лежал — и лежи дальше.
Не дожидаясь, пока меня силком уложат обратно и для верности примотают к дивану веревками, я завернулся в одеяло и уткнулся в ковер. Ох... какой же я идиот. Обвинять Беду после того, как посмел покуситься на святое — доброе имя магистра Александра Юстина. Не удивительно, что Эжен не стал меня слушать. А когда он меня вообще слушал? За шесть лет, что я провел в башне... Вот что он делал — старательно учился меня не замечать.
— И откуда вы друг друга знаете? — обреченно спросил я у ковра.
— ТТУ, — самодовольно возвестил Беда.
— Чего?
— Тикхетсткое Техническое Училище, — сухо расшифровал ученик.
Карма, спасибо тебе и за это. Мне бы хоть немного твоего упорства. Маги вместе учились на оккупационной территории: а это не только хороший технический базис, но и увлекательная игра в конспирацию, в которой малейший провал грозит разоблачением и отправкой в лаборатории. Ниморцы различали только колдунов, их бы удар хватил, если бы узнали, что все жители нашей страны в той или иной степени владеют магией. Неудивительно, что Эжен верит потомку змеи и осколочной гранаты больше, чем тебе, Лоза, а если уж Эжен кому-то верит, то не отступится, даже если Беда наденет маску и превратится в переросшую медузу. Сила инерции.
Вспомнив старые добрые времена, приятели издевались над техникой, испустившей дух еще до войны, а я втихомолку расколупывал повязку, размышляя о вселенной. В самом деле, звезде, под которой я родился, давно пора аннигилировать от стыда. Все кругом плохо... очень плохо. Подушка жесткая, одеяло колючее, мазь жжется, как зараза — они бы меня еще с головой замотали, из-за одной царапины, ц-целители недоделанные. Наконец измочаленный бинт поддался и, помогая себе зубами, я стал раскручивать его дальше, передергиваясь от мерзкого вкуса. Похоже, ткань пропитывали ниморским средством для дезинфекции — только не ран, а бытовых предметов...
— Эжен... — тихо позвал я севшим голосом.
Тот раздраженно бросил какую-то деталь и подошел к дивану:
— Ну и что ты творишь? Кто тебя просил ее разматывать?
Но меня уже совсем не волновал его тон. От кончиков пальцев, как будто обугленных, растекалась жгучая чернота; язычки пламени словно пробивались изнутри, скользя по коже, и казалось, что рука окутана огненным ореолом. На темном фоне четко выделялись чернильные просвечивающие вены, белесые волдыри на запястье и багровый узор в виде дерева с семью ветвями из запекшейся крови. Шрам от ножа, тонкий и еле заметный, на их фоне просто терялся.
— Ч-что это?!
— Ничего серьезного, — белый маг, не особо заботясь об осторожности, вернул бинт на место и затянул его еще туже.
— Ты просто горишь заживо, а так все нормально, — поддержал его Беда и осекся под мрачным взглядом.
— Попал под темное проклятие. Чем ты думал, когда связывался с колдунами? — ученик равнодушно отвернулся, спеша воссоединиться с милой его сердцу техникой, которая ничего не требует и ни на что не претендует. — Чего?
— Сделай что-нибудь, — я только крепче вцепился в него негнущимися пальцами, не собираясь отпускать.
— Могу отрезать.
— Ты же белый маг!
— Будет не больно, — Эжен надавил куда-то в район локтя и вернул мне руку обратно. Было действительно не больно. Было никак. Я ее больше не чувствовал. Карма. К тому, кто уверен, что человек чинится так же, как и холодильник, за помощью обращаться не то, что бесполезно — опасно. Отрежет же, легко...
— А-а где остальные? Стражи и друиды?
Ответил черный маг, для которого жизнь с каждой минутой становилось все прекрасней и увлекательней, и хотя бы для восстановления симметрии хотелось добавить ему еще один фингал.
— Конвоируют центральных в Илькке. Намучаются они с ними...
Как — бросив нас? Впрочем, зная Эжена, рискну предположить, что он специально всех отослал — чтобы не было свидетелей родственных разборок. Жаль, что Беда не пошел с остальными. Вдруг бы милосердечники одумались, топей вокруг много.
— Там же была целительница!
— Еще неизвестно, что она за целительница, и что они за друиды, если уничтожили Древо и сожгли пол-леса, — ровно процедил ученик, дав понять, что он прекрасно это знал. — И еще неизвестно, чем она тебя травила. Сколько раз тебе говорили — не доверяй незнакомым людям.
Я в немом возмущении наблюдал, как белый маг закидывает на плечо странную конструкцию из деревянного шеста и прикрученных к нему с двух сторон железяк и хладнокровно идет к выходу.
— Т-ты уже похоронить меня собрался?
Количество планок постоянно менялось, но их же там не десять? Их не может быть десять!
— Это антенна, неуч, — оскорбился Эжен. — Прекрати ныть. Как только закончу с этой штукой, сразу же свяжусь с учителем...
— Нет!
— Боишься поглядеть в глаза человеку, которого предал?
— Он меня убьет!
— Если бы убил — было бы проще. Мастер слишком мягок и добр... простит еще, — с отвращением заметил белый маг. — Пожалуй, я действительно не стану торопиться. Не надо его расстраивать. Говорят, координатор Илькке — очень справедливый человек...
Говорят, стража Города-у-Горы со стен расстреливает тех, кто осмелился явиться без пропуска.
Я невидяще смотрел вслед ученику; перед внутренним взором, загораживая весь вид, маячил огненно-красный плакат "берегите лес от пожара", а за ним издевательски хохотали березы и ели, потрясая листьями, колючками и яблоками. Да чтоб я еще раз взял в руки спички! Я, конечно, слышал, что на воре и шапка горит, но не в таком же смысле...
— Так значит, Найджел Юстин, сын магистра из Белого Совета Александра Юстина, координатора целого региона... — задумчиво протянул черный маг, меряя меня оценивающим взглядом. — Любопытно.
