— Просто у него тяжелый характер... Что будет, когда он потребует меня выдать? — в лоб спросил я.
Смерть неожиданно успокоился:
— Когда?
— Если ничего не помешает — уже сегодня.
— Уверен?
— Одна стычка его не остановит... И он будет со стражей, так что лучше уйти из города, пока...
Его вообще ничего не остановит. Он и на том свете меня достанет, если понадобится.
— Так он скоро придет, — уточнил Смерть и откинулся на спинку стула с довольной ухмылкой. — Ему придется сильно об этом пожалеть.
Я замер. Так колдун вовсе не собирался скрываться. Эжен — маг границ с нулевым чувством самосохранения. С него станется заявиться прямо к Смерти и потребовать моей выдачи, и пофиг, что Смерть, в отместку за пережитое унижение, ему голову отвернет. И магия не поможет — преимущество внезапности утеряно.
— Эжен — ученик магистра Белого Совета, — предупредил я.
— Это его не спасет, — Смерть продолжал скалиться.
— Но это верный путь в черный список!
— Ты, никчемное создание, будешь пугать меня черным списком? — вкрадчиво поинтересовался Смерть, подаваясь вперед. В его глазах разгорался безумный огонек.
— Н-нет! — я прекрасно понимал, что уйти из-под удара уже не успеваю.— Письмо!
— Какое еще письмо? — раздраженно рявкнул сбитый с настроя колдун.
— Это, — я с трудом заставил себя подойти к столу и положил конверт на самый краешек. — Лично в руки.
Смерть раздраженно надорвал бумагу. Внутри оказался единственный листочек в клеточку, исписанный с одной стороны. Неизвестный адресант явно впопыхах выдирал его из блокнота — и теперь я мог убедиться, какой силой обладает слово. С каждой строчкой черный маг мрачнел все больше и больше, пока его лицо не превратилось в гротескную перекошенную маску. По листку от сжавшихся пальцев поползла чернота, и через мгновение он рассыпался в прах.
Колдун со всей силы ударил кулаком в стену; что-то хрустнуло, по руке потекла кровь, но он словно не чувствовал боли.
Вот так отвлек внимание...
— Кто?
— Не умертвие! — поспешно отмазался я. — Глаза темные, карие...
— Как выглядел?! — Смерть сорвался на крик и закашлялся, прижимая ладонь к горлу. Я впервые подумал, что его специфический голос — результат давней травмы.
— Незагорелый, — я еще удивлялся, в каком подвале он сидел все лето. — На черного мага не похож... Что еще...Шел с вещами, уезжал, наверное...
Смерть выругался и одним махом сгреб в рюкзак все безделушки, зажав одну в кулаке. Монументальный стол только отлетел в сторону, когда колдун метнулся к двери.
— За мной! — кратко прорычал он, на секунду останавливаясь рядом.
... На первый этаж мы слетели с грохотом.
— Где?! — заорал черный маг, подлетая к стойке.
— Это не я!!! — в один голос прокричали портье. Единственная преграда между ними и разъяренным колдуном оплыла и рассыпалась.
— Где он?! — сделал Смерть потрясающее уточнение, склоняясь над беднягами.
— Там! — одновременно ткнули они в направлении двери.
Колдун широкими шагами двинулся к дверям; те, словно предчувствуя приближение злого рока, задрожали, оплавились и сползли на пол раскаленными лужицами.
— Стоять! Лежать! Руки за голову!
...Слишком много шума для такого раннего утра, — меланхолично подумал я, краем глаза глядя, как из открытых дверей и откуда-то из гостиницы в холл с автоматами наперевес врываются амбалы в красных колпаках и серых балахонах, и плавно утыкнулся носом в пол, прикрывая голову руками. Вот жизнь веселая пошла — встать, лечь, спасибо еще не отжаться...
Черная Смерть замер на месте и легко взмахнул рукой. Вспыхнуло черное сияние и...
— У нас рассеиватели, справедливщик! — торжествующе сообщил один из амбалов таким счастливым голосом, будто сам не верил в эффективность ниморского прибора до сего момента. — Сдавайся, не множь свои грехи!
Бесконечность на бесконечность умножалась плохо. Колдун стоял, чуть ссутулившись и наклонив голову; рядом с ним в воздухе быстро формировалось темное облачко неопределенных очертаний.
— Эй, даже не думай... — забеспокоился главарь.
Смерти думать и не думал, и не собирался заниматься бесполезными занятия впредь. Облачко потемнело, приобретая объем и форму; расплывчатые черные жгуты неуклонно формировали знакомую многолучевую звезду...
— Вспомни о душе! — воззвал главный говорун. — Или мы тебя пристрелим!
Сегодня что, день борьбы с черными магами, и эти клоуны ограбили оружейный склад? Они же не будут стрелять, верно? Патроны редкие, патроны экономить надо...
— А ну прекратить! — ледяной голос пронесся над холлом. — Кто вы такие и по какому праву вы угрожаете моему подчиненному?
Клен, отмороженный наемник, спустился с лестницы и, не обращая никакого внимания на целый арсенал в руках врагов, растолкал красноколпачников, остановившись между главарем и Черной Смертью. Вслед за ним, вооружившись до зубов, шествовали остальные, и среди них я заметил двоих охранников, мгновенно простив им подлый удар в спину у дверей пятисот-непомнюкакого номера.
Так. Подчиненному?!
— Клен, Старший научно-исследовательского отряда дальней разведки братства Ренья Нова, — светловолосый наемник достал волшебную грамоту, на ходу разворачивая ее в полный рост. — Повторяю: кто вы такие и по какому праву вы нам угрожаете?
Самый широкий серый балахон уставился на листок так, будто впервые видел буквы.
— Вы...
— Друиды, — холодно оборвал его Клен. — Центральное братство милостью Великого Древа Ренья Нова. Итак?
Лес вас забери, во я попал.
И вот с этими... вот с этими недочеловеками... я преспокойно шел столько дней! Целых шесть. Все сходится: и растительные имена, и грамота-пропуск, и фанатичные заявления про цель... вот только настоящие друиды никогда не свяжутся черным магом. Да они же устраивают вой на всю округу, стоит только колдуну случайно появиться на горизонте. Да я сам лично помню, как братство Города-у-Леса в полном составе потребовало изгнать из района всех черных, и Эжен (Эжен!) тех защищал. Тяжела доля ученика координатора региона.
А, понял, это поддельные друиды. Поддельные друиды с поддельной пропускной грамотой. Вот только самозванцы тем более бы не стали так себя дискредитировать...
— Командир добровольческой дружины Движения-за-Милосердия от южного сектора Алексей Ферг, — оторопело представился главарь.
Млин, они выдают оружие гражданским?! Куда смотрит местный координатор, а, я вас спрашиваю?
— Что за маскарад, командир Ферг? — нехорошо осведомился Клен. — Этот маг — наш проводник.
Черный маг. Проводник по Великому Лесу. Да, дружинник Ферг, я тоже в это верю.
— Этот маг — участник Движения-за-Справедливость!
— Да в какой справедливости вы меня обвиняете?! — не выдержал оскорбленный до глубины души Черная Смерть. В таких жутких и противоестественных вещах его еще никто не подозревал.
— Мы пришли по вызову из этой гостиницы...
— Нам сказал один из постояльцев! — истерично крикнул старший портье.
— Кто-то сказал кому-то, тот сказал другому, тот третьему — надежные основания, — резко хмыкнул Клен. — Я тоже видел плакат на контрольном пункте. Чем вас не устраивает справедливость?
Дружинник уставился на него как на пришельца из дикого леса.
— У вас тут Справедливость?! — я наконец обрел дар речи. — Где военное положение, где перекрытые границы, почему в Совете ничего об этом не знают?!
Окружающие — что друиды-наемники, что серые балахоны — смотрели на меня, как на внезапно заговорившую колонну. Алексей Ферг слегка смутился:
— Ситуация под контролем, и мы не видим причин беспокоить Совет...
— Под контролем? — я задохнулся от возмущения, сам не заметив, как вскочил на ноги.
Я — приемный сын магистра Юстина, координатора от Белого Совета. Да, я прекрасно знаю, что такое Справедливость, и что когда ситуация выйдет из-под контроля, дергаться уже поздно.
— Лоза, в чем дело? — спокойный голос Клена разом привел меня в чувство. Вот так не привлек внимание...
— Движение-за-Справедливость, радикальное течение Церкви Постижения...
Учение о карме говорит, что каждое новое рождение сообразно прошлой жизни. Был хорошим — на тебе магию в зубы, был плохим — помучайся в шкуре обычного человека. Не так сложно подумать, что маги должны властвовать, а люди — подчиняться и молча страдать, искупая грехи, правда?
А вот колдуны сами бы до такого не додумались. Не дружат они с религией. Но нашелся же человек!..
— Еретики они, а не радикалы! — вставил милосердечник. На себя бы посмотрел.
— И при чем здесь черные маги? — нетерпеливо перебил друид. Как бы объяснить, попроще...
— Короче, они хотят восстановить темные времена.
...Он не хотел ничего плохого. Он просто написал книгу "О справедливом порядке". Он воззвал к совести магов, призывая лучших существ наставлять и учить своих грешных собратьев. К милосердию и снисходительности к слабым со стороны сильных. Небеса мои. Основателем самого кровавого движения в истории стал неизвестный идеалист-теоретик.
Реакцию колдунов нетрудно предсказать: "оба-на, мы тут думали, что правим, потому что всех несогласных поубивали к демонам, а оказалось — такой мировой порядок! В ученой книжке написано, что мы — высшая раса! И ничтожные людишки должны у нас в ногах ползать! И это... ничего себе... справедливо... Офигеть, спра-вед-ли-во..."
И порядок темных времен — самый справедливый порядок. Разумеется, чего бы черным-справедливщиками не желать его восстановить?
— Что за бред, — высказал Клен самое здравое мнение по поводу религии вообще. — Этих ненормальных давно уничтожили.
— Этот бред уже вычистил всех торговцев оружием за сотню километров!.. — сорвался на крик милосердечник.
— Разве плохо?
— Теперь у них оружия больше, чем у всего города!
— Печально, но при чем здесь мы? Тем более вы тоже из какого-то движения...
О мои небеса, друиды даже не знают, кто такие милосердечники. В каком мире они живут? Я тоже хочу туда.
— Движения-за-Милосердие! — Алексей Ферг скрипнул зубами и уставился в грамоту. — Командир Клен, братство Рению Нуова?
— Ренья Нова, — тихим от напряжения голосом поправил светловолосый друид, делая ударение по-ниморски, на последний слог.
— Все сходится. Вы арестованы. Все.
— Да не пошли бы вы!.. — раздраженный возглас колдуна прервал громкий скрежет. По потолку прошла крупная трещина; в наступившей тишине было ясно слышно, как один портье говорит другому:
— Все, никаких больше камней и бетона — деревянный пол, бумажные стены! Так хоть не страшно...
— Вы понимаете, что идете против Великого Леса? — с отчетливой угрозой прервал паузу Клен.
Вопреки ожиданиям, Ферг не впечатлился.
— Так приказало наше братство. Вы там уж сами между собой разбирайтесь. Да и кто сказал, что вы друиды? Бумажку можно любую сделать. У нормальных зеленых черные маги на побегушках не служат. Сложите оружие и сдавайтесь добровольно.
Черная звезда полыхнула ослепительно-белым. Брызнула кровь, оставляя в воздухе светящиеся фиолетовые линии, и с дробным стуком посыпалась на пол. Стены дрогнули и понеслись вдаль, растаяв в дымке горизонта.
— Стреляйте!
Воздух наполнило жужжание мух, больших стальных неповоротливых слепней, плавящихся криков и демонического смеха, сплетающегося в гигантскую шевелящуюся фигуру, накрывшую весь мир...
А потом на меня упала тьма и со звоном разбилась.
* * *
... Давно остывшие угли присыпаны серым пеплом. Жухлая трава цепляется за сапоги, пахнет сыростью и гарью. Справа темнеет гранитная насыпь; шелестит пожелтевшая березовая поросль, по опавшей листве едва слышно шуршит дождь. Мир погружен в легкую дымку.
Тишина. Покой. Но что-то не так, это место кажется мне странно знакомым, хотя я уверен, что никогда раньше здесь не был. Взгляд цепляется за непонятное грубое сооружение на краю поляны: груда камней и железные палки, поставленные шалашиком. Что это?.. этого не должно быть!..
... К железу приварена табличка; букв почти не видно, но слова приходят сами по себе.
"Здесь покоится Леонид Гарш, страж Города-на-Границе. Он защищал живых от мертвых, пока сам не ушел за грань. Великий Лес, спаси его душу!"
... глубокая яма. Запах сырой земли, прелых листьев и чего-то горького забивает ноздри.
...Я оборачиваюсь. Черная фигура замерла напротив. Залитое кровью лицо, вместо одного глаза — провал, другой слепо таращится в пустоту, затянутый белесой мутью.
— Я... это случайность! Я не хотел... Это все заклятие!
Молчание. Он шагает вперед.
— Прости... я... я правда не хотел... мне очень, очень жаль! Прости меня!!!
Мокрые листья под ногами скользят, я оступаюсь, и падаю в черную пропасть...
Падаю...
Сквозь прутья решетки виднеется краешек затянутого серыми облаками неба. Странным образом непогода успокаивает, погружая в полусонное состояние. Осколки кошмара медленно тают...
Кошмара? Я попытался сосредоточиться. Кажется, мне снилось что-то плохое... или нет... мысли разбегались, оставляя в голове блаженную пустоту.
Не помнить.
Не думать.
Лежать.
Смотреть в потолок... Он красивый. Серый такой. Бетонный. Неровный, и с трещиной. Замечательный потолок.
Я нахмурился. Тоненькая трещинка в месте соединения плит разбудила неясное беспокойство, но с чем оно связано, я не вспомнил.
Зачем волноваться, в самом деле? Думать — это так утомительно...
Эй, а как меня зовут?
А надо ли мне знать, как меня зовут?
А нормально ли разговаривать сам с собой?
Ощущение покоя куда-то подевалось. Досадно. Вопросы плавали в голове как вермишель в киселе — медленно, неторопливо, и лучше бы их там не было.
Из состояния овоща меня выдернул громкий стук в окно. Поначалу я не обращал на него внимания, но звук не прекращался, выводя из себя и прогоняя отупение. Кое-как встав на ноги (окружающее плыло в невнятном тумане), я прошлепал к окну, лелея планы мести очумевшему дятлу.
За стеклом бесновалась старая и изрядно драная ворона, по виду — только что из помойки. На показанный кулак и размахивание руками бомжеватая птица ответила утроенными усилиями. Быстро оглянувшись, я стукнул по стеклу. Ворона отскочила в сторону, смерила меня оценивающим взглядом и долбанула в ответ так, что будь окно стеклянным, то разлетелось бы на осколки.
От неожиданности я отпрыгнул практически как ворона. Пол качнулся; перед глазами заплясали бело-черные переливающиеся точки; я судорожно вцепился в спинку кровати и зажмурился, выравнивая дыхание и мысленно считая до десяти.
Ворона ни с того ни с сего утратила интерес к стеклу и улезла в район форточки. Из-за старой, покрашенной облупившейся краской рамы торчали только встрепанные черные перья: птица ухитрилась забраться между решеткой и окном.
М-да. Нимора неподалеку, сразу видно. Успокаивает только то, что форточка закрыта изнутри. Чтобы пробиться через рамы, пусть и деревянные, потребуется не один час.
Соображалось с трудом. И чем меня так обкололи? Последнее, что помню — вспышка черного света. Всегда думал, что рассеиватели не дают колдовать. И дружинники так же думали. И ниморцы... ну, они проиграли, так что неудивительно.
