Наследник Звёзд

Через три минуты всех хаотических магов перебили, а потери среди магов академии и Сумеречных Клинков оказались нулевыми. Если конечно не считать этронаха, которого хаотические маги всё-таки смогли расколдовать. И башен самой академии, изрядно подразрушенных магической битвой.

Я сделал пас руками в направлении неба, и гроза прекратилась, а клубящиеся тучи превратились в облака, а потом и вовсе рассеялись.

— Да здравствует наш спаситель-аргомант! — выкрикнул Балиор. — Апион, я знал, что ты — способный студент, но никак не мог догадаться, что твои силы настолько велики!

— Ты льстишь мне, архимаг Балиор.

— Нет, Апион! Это — даже не уровень мастера магии. Это — аспирантура!

— Что ты хочешь сказать, архимаг?!

— Тебе нет смысла оставаться студентом. Ты — настоящий специалист в области аргомантии, не нуждающийся более в обучении.

— Что?!

— Разумеется, если ты хочешь обрести статус архимага, мы будем рады видеть тебя в аспирантуре. Но набор туда состоится лишь летом, так что пока можешь быть свободным. И держи амулет мастера магии, — ректор засунул руку в бездонный карман своей мантии, а затем протянул мне медальон с выгравированными двумя молниями. — Теперь ты — дипломированный аргомант. Многие здания академии лежат в руинах, но не пройдёт и месяца, как мы их восстановим! И держи новую палочку.

— Благодарю, господин ректор, но палочка мне больше не нужна. Я сам могу сфокусировать любое заклятие.

— Болотные черти! — услышал я голос своего учителя по специальности. — Даже у меня никогда не получалось так быстро организовать такую мощную грозу! Эти молнии бьют точно по врагам, огнешар мне в глотку! Ты превзошёл даже меня — и воистину достиг вершин аргомантии! Клянусь Перуном!

— Благодарю, господин ректор! Благодарю, учитель!

Внезапно во двор академии вбежала запыхавшаяся Снежана:

— Здравствуй, отец!!!

— Снежана! Девочка моя! Я так рад, что ты жива! Я был сильно опечален, когда ты исчезла накануне собственной свадьбы. И оказался в шоке, когда получил сообщение от Земидара, чтобы приходил в академию, иначе тебя убьют. Было ясно, что злобный некромант пытается заманить меня в ловушку.

После того, как я вызвал из храма Сумеречных Клинков Даромира, он сказал, что ты — студентка магической академии, и что Апион тебя охраняет. Я сильно недоволен твоим поведением, но, поскольку ты выжила после всех этих злоключений, я тебя прощаю.

— Полагаю, я должна собирать вещи и ехать к своему жениху Тиверлею?

— Нет, Снежана — отныне я дарую тебе свободу. Ты сама можешь выбрать, за какого князя или дворянина выйти замуж.

— Я хочу выйти замуж за моего охранителя, аргоманта Апиона!

Я разинул рот от этой фразы, но, слегка собравшись с мыслями, вспомнил высказывание отца, что надо завязывать с беспорядочными связями — и заводить семью.

— Я согласен, — тогда я не нашелся, что сказать поумнее.

— Но, Снежана, — промолвил князь Драгомир. — Ты — княжна, а Апион — сын ремесленника с Севера. Он тебе не пара.

— Отец, на самом деле, Апион — высокорождённый маг не из нашего мира.

— Всё равно — он не является эламским аристократом, — парировал князь. — Хотя — это можно исправить. Апион, ты верно служил мне и Солнцеградскому княжеству. Ты исправно охранял мою дочь — и спас её. Также ты спас и всех студентов и преподавателей академии. Не говоря уже о том, что ты второй раз спас меня. Во второй раз я — твой должник. Твоя преданность княжеству безгранична. И ты — аргомант, мастер магии. Достойный получить почётноё звание в своём ордене. Самое высокое изо всех званий среди боевых магов.

Преклони правое колено, Апион Грант, — сказал Драгомир. Я последовал этому приказу. Драгомир достал из ножен свой меч и коснулся им сначала до моего правого плеча, потом левого, а затем — снова правого.

— Отныне ты — аристократ, Апион Грант. Присуждаю тебе новое звание — Рыцарь Грома и Молнии.

— Благодарю, государь.

— Это ещё не всё, рыцарь! Когда ты станешь мужем моей дочери, ты будешь для меня как сын — мне всегда хотелось иметь сына. После моей смерти именно ты станешь новым князем Солнцеграда.

Конец первой части.

Часть вторая

Глава 11

Путь на Восток.

У нас со Снежаной прошёл медовый месяц. Мы почти не вылезали из своей башни. Конечно, Снежана иногда выходила на сдачу экзаменов, а я в дневные часы тратил много времени на подтягивание своей соученицы — а теперь и жены — по многим предметам, в том числе и по специальности. Снежана сдавала экзамены на отлично — но не так впечатляла комиссию, как я в своё время.

После сессии незаметно подкрались и Рождество Азариэлево, а за ним — новый, тысяча сто тридцать шестой год. Конечно, в академии магов, главном оплоте язычества, Рождество не праздновали, но на Новый Год гуляли вовсю.

Но нам со Снежаной было не до праздников — мы оказались поглощены друг другом. В общем, сам Новый Год мало отличался от подобного праздника в Гиперборее, моей родной стране — и с возрастом любимые праздники детства мне поднадоели. Во время медового месяца я даже забыл про собственный двадцать четвёртый день рождения. Даже не забыл — просто поначалу не осознал, что должен теперь справлять его в декабре — я покинул родной мир в двадцать три с половиной года осенью — и переместился в Элам, где наступило лето.

Академия сильно пропиталась духом праздника; помимо предвкушения Нового Года студенты буквально сходили с ума: с ненавистной сессией было покончено, а восстановленные башни академии вновь радостно сияли под золотистыми лучами декабрьского солнца. Многие студенты вновь ударились во вселенские пьянки. Впрочем, отдельные преподаватели от них не отставали. В неделю перед Новым Годом, называемую у последователей Азариэля святками, можно было часто увидеть Громобоя, выходящего из кабака "Весёлый Лось" со словами:

— Новый Год к нам мчится! Скоро пивом примемся лечиться!

Хотя я и бросил пить, пару раз я составлял преподавателю по специальности компанию в кабаке. Эх, Элам, грубый мир — зато очень интересный, — подумал я, сидя за одной стойкой с Громобоем. — Где это ещё видано, чтобы студенты с преподавателями на равных сидели в кабаке и рассказывали матерные анекдоты! Впрочем, я уже не студент — никак не могу привыкнуть к этой мысли.

— Апион! — сказал Громобой, наливая себе следующую кружку красного вина. — А ты в армии был?

Я, налив себе кваса вместо пива, посмотрел на учителя. Громобой одним залпом осушил кружку — правда, чуть ли не треть вина стекла мимо по его взлохмаченной бороде.

— Нет, учитель. Но я был рыцарем в ордене Утренней Звезды.

— Едрить-колотить! — крикнул Громобой, стукнув со всего размаху опустошённой кружкой о питейную стойку. — Что это за орден такой?

Вот ты и снова проболтался, профессиональный шпион, — мысленно сказал себе я. Ладно, Громобою доверять можно, пускай знает обо мне правду.

— Я — иномирянин, учитель.

— Едрёна-зелёна! — широко раскрыл глаза Громобой.

— Я родился и вырос в мире Эрта. С детства я был вором — а с шестнадцати лет сидел в тюрьме. После того, как я оставил воровство, мой друг Ларратос Мельд принял меня в орден рыцарей Утренней Звезды, специализирующийся на Первозданной Магии, которой очень мало в моём родном мире, а также на боевых искусствах Востока. В моём родном мире восточные техники фехтования — самые сильные, особенно для бездоспешного боя.

— Ого! — боевой маг продолжал смотреть на меня с нескрываемым изумлением. — А как ты попал в наш мир, Апион?

— Переместился, скрываясь от демонических воинов в Тени Абсолюта. Меня выдавило в Межреальность. Пришлось искать пригодный для обитания мир. И мне повезло, что я вышел в Элам, имеющий так много общего с моей родиной.

— И тебе повезло, что ты попал в нашу академию, едрён батон! — слегка успокоившись, Громобой вернулся к привычным выражениям.

— И повезло с тестем — не каждому доводится стать зятем князя.

— И с тёщей повезло! Уже давно как в могиле, едрить её коромыслом!

В разговоре возникла пауза: я смущённо замолчал.

— А ты был в армии, учитель? — через некоторое время я нарушил тишину.

— Конечно! Даже два раза! Я — потомственный военный!

— Два раза, учитель?

— Апион, не называй больше меня учителем, едрён батон! Ты — боевой маг, такой же, как и я — зови меня по имени. Первый раз я служил простым солдатом — с восемнадцати до двадцати лет. После армии я пошёл в академию. Закончив её, я пошёл на пять лет служить офицером — боевым магом во флоте. После армии я два года странствовал по миру, а затем решил осесть в родной академии.

— Ты странствовал по миру, учи... Громобой? Что же интересного ты увидел?

— Да так, ничего особенного, — боевой маг, отведя глаза в кружку, сделал ещё один мощный глоток. Было ясно, что он увиливает от ответа. — Слушай, Апион! Может, ты станешь преподавателем? — спросил Громобой. — Аргомант из тебя очень толковый, и думаю, мы сработаемся.

— Благодарю за приглашение, Громобой, но не думаю, что задержусь в академии надолго. У меня есть собственная миссия, которую я поклялся выполнить: я должен убить Зорана.

— Мать твою за ногу! Ты меня пугаешь, Апион!

— Я происхожу из расы Истинных Магов, как и сам Зоран — и поэтому я способен с ним справиться. Буду способен, — поправил я, поймав взгляд бывшего учителя. — После того, как мой отец во сне передаст мне необходимые знания, — но Громобой смотрел на меня ещё более удивлённо.

— А... — боевой маг задумался, что сказать. — Что же ты собираешься делать сейчас?

— Служители Зорана уже атаковали академию. Мы не можем дожидаться, пока они объявят войну всей Мойрении: чтобы предотвратить атаку, нам надо первыми напасть на Айрос. Я должен поговорить с князем насчёт войны — и насчёт союзников, которых мы можем найти.

* * *

Мы со Снежаной миновали охрану главных врат замка, прошли внутренний двор, а затем, войдя во внутренний замок, миновали холл, где на стенах висели древние мойренские мечи и восточные ковры: как кедмийские, так и гэнни-джунские. Мы двинулись по ковровой дорожке к трону князя.

Оглядывая вытянутый тронный зал ставшего родным княжеского замка, я вспомнил собственную свадьбу: месяц назад там собрались почти все дворяне Солнцеграда и большинство магов из академии. Из столов, стоявших в обеденном зале, мы тогда составили огромный стол на сто двадцать персон, который было негде разместить кроме как в тронном зале. Нас обвенчал высший архимаг Огнезар, высший жрец Огня в Солнцеграде, заведующий кафедрой огненной магии на стихийном факультете. Из дворян пришли почти все, вне зависимости от вероисповедания: аристократии Солнцеграда никогда не была свойственна излишняя религиозность или нетерпимость, на чём сказывались светские традиции, привезённые моряками из акнийского города Рэдрига. Не пришёл только особо религиозный азариэлец герцог Велигор и его супруга Адалина.

Во главе стола на свадьбе сидел сам князь Драгомир, чей резной тисовый трон мы с Громобоем дотащили до центра зала. Напротив же, в другой главе стола сидели мы со Снежаной.

На шестом часу свадьбы Громобой, сильно напившись, начал петь непристойные песни и танцевать на столе. На песни никто внимания не обратил, как и на то, что Громобой своими сапогами из кожи дракона затоптал зелёные шёлковые ткани, привезённые из Кедмии, потому что он был слишком ценным преподавателем. Но вот после того, как князь испугался, что под девятипудовым аргомантом провалится стол, он приказал троим агентам Сумеречных Клинков спустить его на пол. С дубовым столом ничего не случилось, но Громобой, до этого ведший себя относительно мирно, начал отбиваться от агентов — пока что кулаками, без магии. И держался вполне уверенно. Ректор Балиор кинул в моего бывшего учителя усыпляющий клатхический заряд; здоровяк Громобой оказался слишком крепким, чтобы свалиться от заклятия, которое сразу вырубало даже быка или медведя. И он, не соображая, что делает, успел кинуть в ректора шаровую молнию. Балиор, вместо того, чтобы силой воли погасить магический снаряд, рефлекторно отразил его. Шаровая молния полетела в золотой канделябр, стоящий в углу: тот упал, свечи загорелись, и подожгли висящий на стене кедмийский ковёр, где был изображён кедмийский храм с тремя минаретами, а шаровая молния полетела к портрету Годимира, покойного отца Драгомира. По счастью, портреты оказались зачарованны, огонь им не грозил. Балиор взмахнул рукой, и с неё слетела толстенная струя воды, потушившая ковёр. А через пять секунд Громобой всё-таки потерял сознание.

— Эй, Апион, о чём это ты задумался? — прервала мои воспоминания Снежана, и я вернулся к реальности. Мы стояли перед князем Драгомиром, сидевшим на своём тисовом троне. По бокам князя стояли два стражника из Сумеречных Клинков.

— Будь славен, великий князь Драгомир, — поклонился я. Вслед за мной поклонилась отцу и Снежана.

— Не нужно формальностей, Апион. Можешь называть меня отче. Что привело тебя в мой дворец?

— У меня дело государственной важности, вели... отче.

— Охрана, оставьте нас! — приказал Драгомир. Агенты Сумеречных Клинков покинули тронный зал и направились наверх, в помещение стражи.

— Снежана уже говорила, что я — высокорождённый маг, отче, — сказал я, — представитель расы Истинных Магов, о которой тебе должно быть известно, ибо к ней принадлежал Велизар, первый царь Мойрении. Только я один могу справиться с Зораном, чьи приспешники уже атаковали академию.

— Что?! Только ты?! О, Боги! — когда князь волновался, в его речи проскальзывали языческие выражения, хотя он и крестился. — От тебя зависит судьба нашей страны! И всего мира! Также я уверен, что если ты пойдёшь, ничто не может удержать мою дочь, чтобы она не двинулась вслед за тобой! И ты подвергнешь опасности её жизнь. Неужели нельзя найти в нашем мире других Истинных Магов?

— Не знаю. Среди жителей Элама могут встречаться люди, рождённые местными женщинами от Истинных Магов, но искать их по всей стране — всё равно, что иголку в стоге сена. Похоже, после поражения архимага Иллиндила Гранта, моего родного отца, от руки Зорана, Совет Двенадцати — правящая организация Истинных Магов — решил, что победа над Богом Хаоса — гиблое дело.

— Почему же, Апион?! Я чувствую, что ты что-то скрываешь.

— Хорошо, отче. Я скажу правду. Зоран черпает хаотическую силу из сердца Гашмана, падшего титана. А сердце он защитил магией крови: зачаровал его на самого себя. Но не только сам Зоран способен снять защитные чары, это может, в ком течёт кровь его рода. А я — его двоюродный правнук, последний из рода Грантов. Если я не справлюсь с Зораном, его не одолеет никто.

— Тогда чем же я могу помочь тебе?

— Я хочу, отче, чтобы Мойрения объявила войну Айросу до того, как служители Хаоса первыми нападут на нас. Война привлечёт к себе всё внимание Зорана — и в это время я постараюсь незаметно пробраться в Эльтон — и уничтожить сердце Гашмана.

— Я не уверен, что цель оправдывает средства. Наши воины могут пасть на поле брани вместе с тобой. Есть ли у тебя конкретный план?