...
В Будапеште шел дождь. Владимир ненавидел ненастную погоду, поэтому все окна в кабинете были не просто закрыты, но и тщательно завешены шторами. Настроение господаря было сравни погоде на улице — мрачным и сварливым.Эстебан, чуть склонившись, протянул ему документ, который только что получил. — Примерный план событий, по которым Орден предполагает действовать. Владимир взял бумагу двумя пальцами и бросил на текст быстрый взгляд. Прочитал сверху вниз, затем еще раз пробежался по нему глазами. — Вы помните нашу договоренность, уважаемый Эстебан? — Разумеется! — Тогда почему я вижу тут адрес вашей драгоценной менталки? — недовольно бросил ему господарь. Наставник Гюнтера недоверчиво поднял бровь и заново перечитал материал. Действительно, в списке зданий значился адрес в Люблино. Он нахмурился.— Это не страшно, насколько мне известно, сейчас она проживает у своего опекуна. — То есть, у понтифика? — язвительно уточнил у него Владимир. Тот нервно дернул головой, то ли соглашаясь с его словами, то ли отрицая их. — А если она опять от него уйдет, что тогда? Эстебану нечего было ответить на это. — Позаботьтесь, чтобы этот адрес был вычеркнут из списка. И этот, и адрес дома Росси, — Владимир отдал лист бумаги обратно Эстебан, — Я не хочу ни малейшего шанса, что девчонка пострадает.
...
В резиденции Лина сразу же поднялась к Марку. На людях пара вела себя сдержанно, ничем не показывая своих отношений, но за дверьми кабинета можно было расслабиться, что понтифик и сделал, жадно поцеловав девушку в губы. Девушка не стала поднимать с ним вечернюю ссору, да и высший уже о ней не вспоминал.— Есть одно дело, для которого ты нужна. — Сложное? — Как сказать. Сейчас все узнаешь. В дверь постучали. Вошедший, не дожидаясь разрешения, молча открыл дверь, кивнул головой в приветствии и вошел в кабинет. — Добрый вечер, Дитрих. Марк первым протянул ему руку для приветствия. Отношение Лины к Палачу немного изменилось после суда над Ланевским. Она была благодарна Дитриху, пусть и как исполнителю, за то, что тот выполнил наложенное Марком наказание, и таким образом отомстил за нее. Да, может это и выглядело несколько извращенно и неправильно, но девушка даже перестала его бояться. Почти. Лина молча села в кресло рядом с понтификом и приготовилась слушать. — Мне нужна твоя помощь, девушка, — голос у мужчины оказался низким и грубым, с чуть заметной хрипотцой, — Точнее, мне нужна помощь твоего дара. Лина перевела встревоженный взгляд на понтифика, тот лишь сжал ее плечо, заставляя слушать дальше. — У меня есть родственница, очень дальняя племянница. Единственная, оставшаяся в живых из всего моего рода. Как ты понимаешь, мне она очень дорога. Вчера девочка попала в аварию и весь сегодняшний день провела в реанимации. Даже моя кровь ее не спасает. Врачи говорят, что шансов нет, — он судорожно вздохнул, — Мне нужно знать, действительно ли это так, и если да, то... — То? — То я тогда распоряжусь о ее отключении от аппаратуры, — глухо проговорил Палач, опустив голову. Лина глянула на Марка. Тот, сжав губы, наблюдал за своим другом, искренне ему сочувствуя. — Ты сможешь помочь? — тихо спросил он у девушки. — Не знаю, — честно призналась она и уже громче, для Дитриха, проговорила, — Я готова попробовать, но я не знаю, получиться ли. Дитрих с надеждой глянул на девушку и встал. — Тогда не стоит откладывать, едем немедленно. Он стремительно вышел из кабинета. Марк остановил девушку у двери. — Лина, никакой самодеятельности. Приехали, ты проверила вероятности, сказала итог Дитриху, и уехали. Поняла? Девушка кивнула головой. — Никакой самодеятельности! — с угрозой повторил понтифик. — Да поняла я, поняла! — раздраженно дернула плечом девушка, мысленно готовясь к неприятной работе, — Приехала, проверила, уехала. — Умница! — он поцеловал девушку в затылок и закрыл за ней дверь кабинета. В этой больнице Лина уже была. Именно тут зимой она проходила полный медосмотр. Длинные светлые коридоры, медперсонал в голубой униформе, снующий по своим рабочим делам. Первый этаж отдан под приемное отделение и кабинеты консультаций врачей, стационар находился этажами выше, разделенный на отделения. Все как в самой обычной больнице. Если не считать уважительных поклонов в сторону высших, шедших вместе с Алиной. Многие встречали понтифика и его палача настороженно, но еще больше взглядов получала девушка, пришедшая в эту больницу в такой нестандартной для смертных компании. Дитрих провел понтифика и его спутницу за собой на третий этаж в отделение реанимации. В нужной палате стояла одна кровать, лежащая на ней молодая девушка, опутанная проводами капельниц и аппаратуры, казалась очень хрупкой и трогательно беспомощной. К палате уже спешил лечащий врач, смертный. Он поприветствовал Палача, с уважением склонился перед понтификом и с неудовольствием посмотрел на Лину. Если против присутствия понтифика он не смел возражать, то незнакомая смертная, судя по всему далеко не медик, ему категорически не нравилась. Тем более в реанимации, куда доступ посторонним строго запрещен. О чем он сразу же и сообщил посетителям. — Мы пришли по важному делу, доктор Мамонтов, — вежливо, но категорично ответил Марк, выпроваживая его из палаты, — Нам не нужно мешать. Лина оглядела девушку. Да, она на самом деле выглядела умирающей: бледная кожа, сухие губы, безжизненный вид. О том, что пациентка еще жива, говорила лишь едва поднимающаяся грудь при вздохе, да мигающая зелеными светодиодами аппаратура. Ткущая закрыла глаза, сконцентрировалась и попыталась прочесть судьбу девушки. Никаких вероятностей, ни основных, ни вторичных, линия судьбы прямая как палка. Впереди только смерть. Лина недоверчиво покачала головой, подошла ближе к девушке. — Как ее зовут? — тихо спросила у Дитриха. — Миа. Лина аккуратно дотронулась до пальцев девушки, стараясь не задеть иглы капельницы, закрыла глаза и мысленно позвала ту по имени, стараясь как можно глубже пробраться в её вероятности. Быть может их не видно из-за состояния больной? Ничего. Даже с прямым контактом все равно ничего. Смерть. Одна единственная судьба, которая заканчивается смертью. Лина открыла глаза, покосилась на Дитриха. Тот стоял рядом с ней и напряженно ждал ее ответа. Девушка огорченно покачала головой. Жить Миа не будет. Дитрих горестно вздохнул, погладил племянницу по голове и вышел из палаты.
...
В машине была тоскливая тишина. Дитрих ехал вместе с водителем, Марк и Лина — на заднем сидении. — Знаешь, никогда не видела такого, — задумчиво проговорила девушка, глядя в окно, — Конечно, у меня опыта очень мало, но чтобы у человека не было никаких вероятностей вообще... — А Авраам Моисеевич что-то говорил об этом? — поинтересовался Марк. Лина покачала головой. — Нет, он был уверен, что даже на одре смерти у человека есть вероятность выжить. — Может, это просто редкий случай такой? Она пожала плечами и отвернулась к окну. — Дитрих, вы уже отдали распоряжение об отключении девушки от аппаратуры? — поинтересовалась она у Палача. — Нет, — глухо ответил тот, — Пока нет. Сделаю это завтра. Лина кивнула головой. Это хорошо. У нее появилась одна идея, но проверить ее она сможет только завтра, когда понтифик уедет из города, иначе он не позволит девушке так рисковать. Марк сжал пальцы девушки. — Лина, ты помнишь, о чем я тебе говорил? — Помню, никакой самодеятельности! — Именно! Не обмани меня! — Марк, отпусти, мне больно! — попросила девушка, почувствовав, как железная хватка вампира до онемения сдавила пальцы. Он сразу же ослабил захват, но руку ее не отпустил. На следующий день девушка дождалась отъезда высшего, еще раз подтвердила ему, что помнит о самодеятельности, и засобиралась в резиденцию. Ей нужно было срочно посетить библиотеку. Там Лина провела около двух часов, роясь в литературе. Она обложилась книгами, просматривала, вычитывала, и помечала закладками нужные или кажущиеся нужными места. Наконец девушка вышла из библиотеки и, уточнив у Лоренцы, где можно найти кабинет Дитриха, спустилась на первый этаж. Что такое кабинет Палача? Висящие цепи, орудия пыток, дыба, наконец? Нет, ничего этого Лина в комнате не увидела. Обычный деловой кабинет — стол с документами, сейф, книжный шкаф. Дитрих стоял около окна, сумрачно наблюдая за уличной суматохой, но думая явно о своем. Оглянулся на девушку, кивком головы поприветствовал и пригласил войти. Лина подошла к окну. — Дитрих, надо поговорить. Он так же молча кивнул головой. Алина встала напротив него и заговорила: — Такого, чтобы у человека не было вероятностей, быть не может. Я просмотрела все, что можно, и нигде об этом не говорится. Значит, мне приходит в голову только одно решение, кто-то изменил ее судьбу так, что осталась только одна вероятность. — Я понимаю, — также тихо ответил ей мужчина. — Я могу отследить ее жизнь по этой вероятности назад. Точнее, могу попробовать. Раньше я такого никогда не делала, но Авраам Моисеевич мне в свое время подробно объяснил этот процесс. Дитрих попытался что-то сказать, но Лина жестом перебила его: — Я не могу изменить эту вероятность, это невозможно. Но, возможно, я смогу увидеть, кто это сделал и когда. Палач понимающе кивнул головой. Миа умрет — это факт, но у него появится шанс хотя бы отомстить за ее смерть. — Но, — Лина выставила перед ним палец, — Марку ни слова! Он не даст мне это сделать! — Понтифик беспокоиться за тебя, девушка. Если то, что ты хочешь сделать, причинит тебе вред, то я отказываюсь. — Дитрих, ну пожалуйста! — взмолилась Лина, — Марк слишком надо мной трясется! Я вполне самостоятельна и хочу вам помочь! Я хочу, наконец, быть полезной, а не просто ходить с большой медалью "Я ткущая" на груди и гордиться самим этим фактом! Я не его игрушка!Палач еще некоторое время посомневался, но девушка заверила его, что никакой опасности для нее в этом нет. В итоге, мужчину ей удалось убедить. — Марк сейчас уехал из города, так что самый лучший момент — ехать в больницу немедленно. ...
Гай подошел к стойке ресепшена как раз в тот момент, когда Лина, уточнив у Лоренцы, где находится кабинет Палача, быстрым шагом направилась к лифтам. — Куда это она? — спросил тот у ученицы.— К Дитриху, учитель, — бросив вслед Лине презрительный взгляд, ответила вампирка, — Фаворитка вашего брата решила, наконец-то, познакомится с его лучшим другом.Гай перевел взгляд на Лоренцу:— Она тебе не нравится?Та скривила накрашенные губки: — Мне нравится Магдалена. Верховный понтифик по-доброму усмехнулся своей ученице.Конечно, красавица-блондинка нравилась девочке больше. Для Лоренцы, выросшей в одном из бедных районов Рима, не знавшей ни блеска, ни роскоши богатых домов, шикарная Магдалена Брейер была чуть ли не небожительницей. Лоренца копировала за ней все: манеру поведения, стиль одежды, даже волосы хотела перекрасить в светлый тон, благо, Гай ее вовремя отговорил от этого шага. Это было бы уже перебором. Верховный понтифик снова вернулся мыслями к Лине. Девушка уже давно скрылась с глаз, но Гай все стоял и смотрел в сторону лифтов.Брат, как Гай убедился воочию на примере церемонии обращения, на самом деле влюбился в ткущую. И судя по тому, что Дитриху он ее не отдал, его отношение к менталке самое что ни на есть серьезное. Что ж, значит пора приступить к осуществлению своего плана. Неприятного, жесткого, для Ветровой даже жестокого. Но зато ткущая останется в клане. Навсегда.Почти бессмертной.
...
Она не игрушка понтифика.
Именно это сказала Лина Дитриху, убеждая его не отказываться от предлагаемой помощи. Она не вещь, которую захотел — выбросил, захотел — обвязал ленточками и поставил в красный угол. И Марк не будет ей указывать, как жить, что делать и куда идти. Ее жизнь — ее решения.Но дело было не только в этом. Лине было по-человечески жаль молодую шестнадцатилетнюю девочку, жизнь которой оказалась сломана так рано и так необычно. И не важно, что ее родственником был сам Палач, не важно, что Лина Мию совсем не знала. Это — вещи, которые на данный момент вообще не имели значения. Ткущая могла помочь и она это сделает. Иначе, действительно, грош цена ее таланту.Поднявшись в палату, Лина порадовалась предусмотрительности высшего, он даже распорядился поставить девушке стул рядом с кроватью Мии. Девушка сбросила сумочку на спинку стула, уселась поудобнее, взяла в руки ладонь пострадавшей и окунулась в ее судьбу. Авраам Моисеевич как-то подробно объяснял ей, как происходит считывание прошлого. Это чем-то похоже на работу телепата, который видит мысли и воспоминания. Только, если телепат считывает субъективные каналы, то ткущая может заглянуть и в те каналы судьбы, что не случились. Про себя Лина это назвала "движением по ёлочке", сначала она считывает существующую реальность, затем идет к ее исходной точке и пытается нащупать-увидеть то событие, которое к этой точке привело. Выйдя на него, точно также, прыжками назад, она может просмотреть жизнь человека, понять, где и когда он сделал решающий шаг, увидеть основные вероятности, которые еще были возможны. Долгая работа, кропотливая. От необычной работы заболела голова, но Лина старалась не обращать на боль внимания. Ей почему-то было очень важно узнать, что же произошло в жизни племянницы Палача, что полностью уничтожило все ее вероятности. Единственное, на что надеялась Лина, что считывать придется недолго. Мии было всего шестнадцать, вряд ли в ее жизни было много основополагающих событий. Голова болела все сильнее, Лина уже думала прекратить, но каждый шаг назад шел только по одной линии. Мия садиться на мотоцикл с другом, веселый парень с длинными каштановыми волосами, зовут Антон. Этот шаг Лина уже знает, именно это событие приведет к аварии. Кстати, парень погиб сразу же, сломав себе позвоночник в нескольких местах. Прыжок назад. С Антоном ее познакомила подруга Лена в ночном клубе, сейчас Лина наблюдала сцену знакомства в воспоминаниях Мии. Прыжок назад.Мия интересуется рок-музыкой, и Лена зовет ее в ночной клуб. Прыжок назад.Мия в школе влюбилась в старшеклассника, а тот слушал только тяжелый рок. Прыжки следовали один за другим, но нащупать нужное не удавалось. Все одно к одному, ни единой вероятности, ведущей в сторону от основной линии событий. Ни основной, ни вторичной. Голова болела все сильнее, по затылку как будто молотом ударили. Лина бессильно опустила голову на кровать, ее было уже страшно держать прямо из-за пульсирующей боли, что стучала по вискам, но остановиться девушка не решалась. Ткущая все дальше и дальше шла по судьбе племянницы Палача. Прыжок за прыжком.Вот оно, наконец-то! Месяц назад. День рождения Мии, ей исполнилось шестнадцать лет и дядя решает сделать девушке важный подарок — золотое украшение на ее вкус. Палач отвез девушку в дорогой ювелирный салон и Миа выбрала себе ожерелье с жемчужной подвеской. Выходя из салона, они наткнулись на двух мужчин в черном. Те пропустили девушку вперед, решив, что она одна, но затем увидели Палача. Сразу же озлобились, стали задирать вампира, как мелкие, но агрессивные шавки лают на мощного и безразличного дога. Дитрих смерил адептов брезгливым взглядом и бросил им что-то презрительное сквозь зубы. Миа подошла ближе, чтобы выяснить, что произошло. Это заставило черных разделится. Один продолжил лаяться с Палачом, а второй пристальным взглядом следил за девушкой. Вампир коротким жестом отправил племянницу к машине, а затем обернулся к адепту перед ним. Второй адепт мгновенно замер и ... И в этот момент Лина увидела возникшее перед ним мерцание, легкое, едва заметное. Через пару секунд оно разделилось на две части, затем еще на две, и еще, как многоголовая гидра. Первые мерцания были большими, в рост мужчины, следующие все меньше и меньше размерами. Лина сразу же поняла, что это такое — "окна" вероятностей, те самые "окна", с которыми всегда работала сама ткущая. Правда, никто при ее работе никогда не говорил, что видел какие-то мерцания. Получается, что он тоже ткущий, как Лина? Ведь работать с вероятностями могут только ткущие. Значит, у Ордена есть такой ментал? Или все-таки это маг? Надо будет выяснить у Марка, имеется у клановых магов разработка подобного заклинания, и если нет, то предупредить его, решила девушка про себя.Миа подошла к машине Палача и адепт с "окнами" повернулся в ее сторону. Значит, он отслеживает именно ее линии судьбы. И пока первый адепт отвлекал вампира, второй начал руками рвать вторичные вероятности. Это заняло у него не больше пары секунд, затем пришла очередь основных. Все-таки ткущий. Лина на всякий случай проследила предыдущее этому событие, но из него вытекают еще две вероятности. Значит, ткущий Ордена оборвал судьбу Мии именно тогда, в стычке перед ювелирным салоном. И только сейчас головная боль, которую Лина так упорно старалась не замечать, обрушилась на девушку со всей силой. Она с трудом приоткрыла глаза, приподняла голову, придерживая ее руками. Очень осторожно, как будто хрупкий сосуд. Слегка повернулась на стуле, откинулась на его спинку. И сразу же поняла, что в палате уже не одна. Рядом с Мией стоял вчерашний врач и проверял показания приборов, периодически бросая озабоченные взгляды на Лину. За ним пристально следил Дитрих. Но не это было страшно. Прямо перед девушкой стоял Марк и его лицо было перекошено от бешенства. Она поморщилась, боль наплывала волнами, создавая ощущение, что изнутри по черепу кто-то очень упорно долбил кувалдой. Подкатила тошнота, в глазах все плыло и чернело. Марк сделал было шаг к девушке, но Лина выставила вперед руку. — Не сейчас, — она медленно привстала со стула. Сделала один шаг вперед, затем второй. "Главное, не упасть в обморок", подумала она, прежде чем потерять сознание.
