Понтифик расхохотался, откинул планшет в сторону и повалил девушку на кровать, безудержно ее щекоча. Лина отбивалась, как могла, громко и заразительно смеясь, пока, наконец, Марк не решил, что она достаточно наказана за оскорбление его светлости. — Ладно, так и быть, беги на кухню, там в холодильнике на верхней полке для тебя сюрприз, — отпустил он девушку. Лина задорно улыбнулась и, вскочив с кровати, попыталась было обернуться в одеяло, но Марк удержал его на себе и она, как была без одежды, поскакала на цыпочках на кухню. Включила свет, открыла холодильник. Понтифик с довольной улыбкой услышал радостный вопль девушки. Лина завозилась на кухне, загремела тарелками. — Марк, а ты ее мыл? — Я — нет, — крикнул он в ответ, — А Жак — да. Он припас для пирога, но я уговорил его дать немного для тебя свежей. Правда, я хотел оставить тебе на утро на завтрак.Лина вернулась в комнату, держа в руках большую тарелку с клубникой. Уселась по — турецки на кровать, поставила между ног тарелку и глянула на понтифика: — Я тебя обожаю! — счастливая, она взяла первую клубничку и с видимым наслаждением положила ее в рот, — И Жака. — А кого больше? — он потащил пару ягод с тарелки, пока Лина с закрытыми глазами наслаждалась клубничным вкусом. — Хороший вопрос, — ответила серьезно девушка, — Я подумаю. Вторая клубничка отправилась в рот вслед за первой, а в руке уже лежала целая горсть. Марк стащил с тарелки еще одну. — Эй,— возмутилась Лина, — Это моя клубника! — А я ее принес! — он потащил еще одну ягоду. — А Жак дал для меня! — А я попросил! — А я... А я... А я женщина, слабое и беззащитное существо, поэтому ты должен оставить ее мне! — Лина показала ему язык и укрыла тарелку руками. — Несправедливо! — возмутился понтифик, — Ты ходишь с козырей! — Ха-ха, — победно рассмеялась девушка, — Молись, грешник, чтобы я снизошла до твоих просьб и поделилась с тобой клубникой! Понтифик отбросил укрывавшее его одеяло и встал на кровати перед Линой на колени. Полностью обнаженный. Планшет лежал экраном вверх, в его свете сидящая девушка обозревала тело понтифика достаточно подробно, чтобы понять, что если она хочет выспаться, ей лучше согласиться с пожертвованием клубники. — Хорошо, уговорил, — подняла она руки,— Разрешаю пару ягод! — Только пару? — поинтересовался Марк. Лина еще раз оглядела его, вздохнула и поставила тарелку между ними как барьер. — Ладно, уж так и быть, половина твоя. Но меньшая! — Ты так добра, моя госпожа! — фыркнул понтифик со смехом. Уже после, когда пустая тарелка была отставлена на стол, а Марк, выключив планшет, улегся спать, обняв девушку, Лина снова заёрзала и стала вырываться из его рук. — Что, опять? — уточнил понтифик. — Да нет, — отмахнулась девушка, — Мне зерно от клубники в зуб попало. Снова добежала до кухни, взяла зубочистку... Когда вернулась обратно и улеглась в постель, Марк уже лежал на боку, подперев голову рукой. — Знаешь, мне кажется, что спать ты все-таки не хочешь! — Хочу! — Лина завернулась в свой конец одеяла, как в кокон, и повернулась к высшему спиной. Он склонился к ее уху и будоражаще промурлыкал. — А поблагодарить меня за клубнику не хочешь? Девушка повернула голову: — Тоже хочу. Спасибо, — и отвернулась обратно, укрывшись с головой в одеяло. — И все? — Ты съел половину тарелки! — Но я же принес! — А я поделилась! — Разматывайся давай и благодари как следует! — Ну, ничего себе! Я итак "спасибо" сказала, чего еще надо-то? — шутливо возмутилась Лина, стараясь удержать на себе конец одеяла, который Марк упорно вытаскивал из-под нее, — Отдай одеяло! — А мне мало просто "спасибо"! — борьбу за одеяло он уже почти выиграл. — Ну, хорошо — большое спасибо! — она еще надеялась на победу. — А мне все равно мало!.. В общем, заснула Лина, как и предполагала, только к рассвету. ...
Гюнтер в бешенстве бросил стакан с кровью об стену. Стекло разбилось и остатки кровавого ужина растеклись по белым обоям. Пауль спокойно посмотрел на ярость друга и так же спокойно заметил: — А ты думал, что это дело быстрое? Пауль пригласил его погостить у него в Цюрихе, а заодно поговорить о ткущей. Механик рассказал другу о своей встрече с Ветровой и посетовал на понтифика, который очень доступно объяснил, почему с его инициала снять метку не получится. Немец заходил по комнате взад-вперед, откинул ногой лежащего на полу смертного. Парнишка лет семнадцати был подобран на тихой и малолюдной улочке города. Кто он, Гюнтера не волновало, ему нужен был ужин и он его нашел. — Что вас задерживает? — Нет достаточного опытного материала, — Пауль отпил кровь из своего бокала, поморщившись, что та уже остыла. — А Медея что, уже не подходит? — Ну, во-первых, Медея одна, а для качественного теста надо бы несколько ткущих, во-вторых, Медея не активная, а значит, мы можем лишь предполагать результаты на основе лабораторных исследований. — Марк же отдал тебе Ханну!Пауль недовольно хмыкнул.— Ханну! Всего на месяц, да и то... Она же слабая, едва может увидеть вероятности. Нет, друг мой, мне нужна Ветрова! Если, конечно, все, что ты мне о ней рассказал, — правда!Он искоса глянул на друга.— Ты обещал мне, что к началу мая все будет готово! — обозлился Гюнтер.— Непредвиденные обстоятельства — пожал плечами Пауль, — Кстати, ты обещал мне сильную активную ткущую. И где она? До сих пор в Москве, нежиться в постели своего любовника.Гюнтер сжал кулаки. — Я не предполагал, что понтифик... Пауль согласно кивнул головой. — Понимаю, я тоже не предполагал. Так что пока работаем с тем, что есть. — Сколько вам еще нужно времени? — Месяц, может полтора. Так долго! Еще так долго ждать! Но ничего! Зная Пауля, Гюнтер был уверен в результате. Значит, будем ждать. Туман теперь почти всегда застилал разум вампира. Порой из его памяти выпадали целые дни. И избавится от этого тумана Гюнтеру поможет только ткущая. Она ему необходима как воздух, как кровь, как жизнь. И парень был готов сделать все, лишь бы Лина принадлежала ему. Этого требовал туман.
...
Когда у нее снова появился Всплеск, Лина не заметила. Даже не придала ему значения, настолько он был слабым.
Девушка как раз провожала понтифика в резиденцию, помогала застегнуть пуговицы на рубашке, как вдруг легкий зуд во лбу и мгновенно возникшая мысль о том, что сегодня Марк задержится.
В этом не было ничего странного. Чтобы правитель клана и уходил домой ровно в шесть вечера, как простой офисный менеджер?
Через день едва ощутимый Всплеск повторился, когда Лина стояла в магазине. Она почему-то была твердо убеждена, что покупательница перед ней устроит скандал с кассиршей и оплата товаров затянется. Так и произошло, но и в этой ситуации было мало неожиданности.
Вскоре предугадывания стали появляться все чаще и чаще. Девушка не понимала, что это — Всплеск или открытие блока? Быть может, нервное потрясение каким-то образом сломало блок?
И кстати, насчет этого потрясения у Лины тоже появилась мысль.
Девушка была уверена, что это подействовал Откат, о котором ее предупреждал Авраам Иосифович.
13 Глава.
Мария Александровна, подхватила свою сумку и вышла из церкви. Время почти двенадцать дня, надо было домой. Вчера она очень сурово отчитала свою дочь за то, что та купила себе джинсы на бабкины деньги, и сейчас торопилась, проверить, в каком виде та собирается поехать в университет. Как женщина и ожидала, девчонка так и не выполнила требование матери выбросить проклятые штаны. Да еще и с каким-то парнем трепалась по телефону! Вот точно, превратиться в такую же мерзкую и богопротивную дрянь, как ее бабка, будь она трижды проклята! Нет уж, она не позволит своей дочери стать такой же. Наглой, хамовитой, притворяющейся вшивой интеллигенткой, а у самой на руке татуировка, небось на зоне сделала! — Ты что напялила на себя? — накинулась мать на девушку, — Немедленно снимай эту пошлятину! Еще и накрасилась! На панель собралась, паршивка? Тебе уже мужики названивать начали, совсем стыд потеряла! К слову, Мила всего лишь подкрасила ресницы, но для женщины было достаточно и этого. Девушка спорить с матерью не стала, резво подхватила свою сумку, висящую на вешалке у двери, и выбежала из квартиры. — Людмила, немедленно вернись! Вернись и смой эту краску с лица! Вслед неслись крики матери, чтобы та остановилась, но Мила не обращала на них внимания. Сегодня мама ее окончательно достала. Спрашивается, если ты так отвратительно относишься ко всем мужчинам в мире, то почему каждый день ходишь в церковь и молишься святым, большая часть из которых тоже мужского пола? Вот и сейчас, не успела вернуться из церкви, как снова начала промывать мозги дочери на тему недопустимости любого общения с мужским полом, даже если это сокурсник просит продиктовать расписание на будущую неделю. Мила сбежала по ступенькам подъезда на улицу и перевела дух. Вроде удалось вырваться из дома с минимальными последствиями. Хватит, достаточно терпелась этих материнских сумасшедших выходок: штаны не покупай, носи только длинные юбки, краситься не смей, музыку любую, кроме религиозных псалмов, слушать не смей, после университета сразу домой и сиди там, читай псалтырь.Да сколько можно! Она уже не маленький ребенок, как никак, девятнадцать лет исполнилось! Мила решила окончательно, что вечером поедет в бабушке. Да, пусть от ее дома и далеко добираться до университета, и вставать придется на полтора часа раньше, но зато намного проще и спокойней жить. Свекровь мать девушки ненавидела, искренне считая, что именно она довела сына до развода с ней, а, значит, обвиняла во всех мыслимых и немыслимых проблемах. Бабуля бывшую жену сына так же терпеть не могла, и это чувство усилилось с уходом женщины в религию. В общем, Мила постоянно жила между двух враждующих женщин. До метро Павелецкая девушка быстро дошла пешком между дворами. И фитнесс, как она любила шутить, и экономия денег на транспорт. Мать Милы не работала, жила лишь на пособие по инвалидности, регулярно наведываясь в клинику с жалобами на больной желудок. Сколько раз врачи ей говорили, что строгий длительный религиозный пост и ее язва желудка несовместимы, но Мария лишь отмахивалась, что Бог ее не оставит. Она смогла выбить себе инвалидность по хроническому заболеванию, это дало ей возможность получать небольшую пенсию и не работать. Зато в церкви она пропадала днями и ночами, проводя там время за постоянными молитвами и помощью храму. Поэтому денег в семье было совсем немного. Фактически, семья жила бы впроголодь, не помогай бабушка Миле финансово. До университета было недалеко, несколько остановок на метро. Мила села на свободное сидение в вагоне и открыла тетрадь с лекциями. Сегодня предполагалось, что преподаватель проведет своеобразную контрольную работу перед сессией, поэтому надо было подготовиться. Хотя Мила итак прекрасно знала материал, но лишний раз повторить не помешает. — Привет! — раздалось над ухом. Мила про себя поморщилась, но подняла голову вверх и улыбнулась. — Привет! Над ней нависал однокурсник, Мишка Прохоров. Парень неплохой, но уж слишком шумный, навязчивый и, девушка призналась сама себе, довольно недалекий по уму. Он почему — то решил, что раз они с Милой живут рядом, то значит должны встречаться, поэтому каждую встречу превращал в своеобразный квест "поцелуй свою девушку". Она, разумеется, от этого постоянно отбивалась. Мишка ей не нравился. — Милк, опять читаешь что-то? — парень видел, что у той на коленях лежит тетрадь, но не мог не спросить очевидного. — Лекции, сегодня же срез, помнишь? Надо повторить все, — девушка явно дала ему понять, что разговаривать не намерена, но тот не понял. — Да ладно тебе, чего там повторять-то? Ты и так все напишешь на отлично. В этом он был прав, Мила была отличницей, шла на красный диплом, но считалась в группе ботаничкой и замухрышкой. Ее не то, чтобы не любили, но сторонились, и начинали с ней активно "дружить", только если приближались экзамены и вот такие как сегодня, срезы знаний. В ответ она лишь пожала плечами, мол, все равно повторить не мешает, и опять углубилась в лекции. Тут рядом освободилось место и Мишка плюхнулся рядом. — Слушай, а может погулять сходим вечерком? Нет, он не даст повторить, поняла Мила и с хлопком закрыла тетрадь. — Не знаю пока, может и сходим. Идти, разумеется, она не собиралась, но как-то же надо отвязаться от навязчивого кавалера. — Здорово, давай я зайду за тобой? Мила так и представила, как на звонок входной двери мать открывает дверь, видит этого бугая и тот начинает ей рассказывать про прогулку вдвоем. Большей проблемы для себя придумать девушка сама не смогла бы. — Нет, заходить не надо, я ж говорю — не знаю пока, пойду или нет. — Да ладно тебе, Милк, пошли пройдемся, в кафешке посидим! Девушку уже давно бесила привычка парня называть ее "молоком" по-английски, поэтому она недовольно скривилась на обращение и резко ответила: — Я же сказала, что подумаю! — А что, могут родаки не пустить? Мила повернулась к парню лицом к лицу. — Миш, я сказала, по-моему, вполне определенно. Тебе было что-то непонятно? Повторить? — Да ладно, ладно, что ты злишься то сразу?— он сразу пошел на попятную. — Потому, что ты мне сейчас мешаешь! — Мила заново открыла тетрадь, но тут объявили их станцию и она, быстро подхватив сумку и запихивая в нее тетрадь, вышла из вагона. Мишка не отставал, но хотя бы больше не приставал с разговорами. — О, снова наша сладкая парочка! — встретили их у входа в здание университета. Мила привычно отнекивалась, что они с Мишкой не парочка, тот лишь довольно улыбался в ответ. Срез прошел достаточно легко для Милы, а вот парень постоянно дергал девушку, прося подсказку. Она ему пару раз подсказала, но постоянно это делать не собиралась. Это было единственное занятие на сегодня, после него всю группу распустили по домам. И хоть Мишка и уговаривал Милу пойти прогулять, мол, хорошая погода и много свободного времени, девушка отказалась. Ей еще надо было забежать домой, пока мать снова ушла в церковь к вечерне, взять некоторые вещи и переехать к бабушке. Дома Мила позвонила бабуле, убедилась, что та никуда не собирается уходить в ближайшее время, и быстро рассказала, что произошло днем. Баба Вера беспрекословно приказала Миле собирать вещи и перебираться к ней, на что девушка очень надеялась. Мила написала матери записку, предупредив, что поживет у бабушки месяц как минимум, собрала все необходимое, учебники, документы, и вышла из дома.
...
Удар, еще один. Поворот. Ответный удар сначала в живот, затем по голове. Карл знал, что не сумеет спастись. Что ему не выстоять против двух адептов с поддержкой мага. Он знал, что этот бой проиграет. Но все равно раз за разом выхватывал у нападающих так необходимые секунды жизни. Потому что, главное не его жизнь, главное — жизнь Наташи. Молоденькая, всего четырнадцать лет, совсем еще ребенок. Карл стал ее покровителем лишь два месяца назад, как только ее привели в клан. Он краем глаза следил за девочкой. Наташа смогла увернуться от своего нападающего, оставив куртку в его руках. Тот достал нож. Взревев, Карл скинул с себя адепта, отшвырнул в сторону мага и бросился ей на помощь. Маг мигом сориентировался и с его пальцев в сторону вампира слетел аркан. — Уходи! — крикнул тот Наташе. Юная телепатка на пару секунд замешкалась, думая прийти своему защитнику на помощь. — Беги отсюда! — с отчаянием крикнул Карл, корежась на асфальте от боли. Девочка развернулась и припустила по дороге. Второй адепт, повинуясь взгляду мага, рванул за ней.
