Беда прошел мимо и, насвистывая, начал изучать второй вход в зал.
— До войны местечко было весьма популярным. Вызывали глад, мор и неурожаи, смерть врагов, — тоном бывалого экскурсовода пояснил он. -Одна жертва — одно желание.
— И это... действовало?
— Говорят, что да, — маг наклонился, рассматривая что-то у себя под ногами, и негромко присвистнул. — Неплохо... Ну, как тебе колодец?
— Мрачновато, — честно признался я, обходя жертвенник по широкой дуге.
Беда негромко рассмеялся:
— Не смотри так. Колодец раньше не простаивал, что верно, но это давно в прошлом. Да и тогда чаще пускали под нож ниморцев.
— Ниморцы — тоже люди.
— Ниморцы — твари. Вот уж поверь мне, Лоза, — маг резко замолчал, а потом продолжил уже обычным тоном: — После войны традицию пытались продолжить, но быстро прознали белые и прикрыли лавочку. Да и времена уже не те...
Он непонятно хмыкнул и, прихватив фонарь, исчез во втором коридоре. Уединение с кровавым колодцем и его жителями разонравилось моментально.
— Что это? — я осторожно шагнул следом, и под сапогами громко захрустело. На полу валялось множество блестящих сероватых осколков, хрупких, словно стекло.
Беда поднял один из осколков и веско ответил:
— Двери.
...и местные думали, что ниморцы служат демонам и приносят им жертвы через колодцы, — Беда быстро шел по коридору, не переставая рассказывать, и я едва поспевал следом. Луч фонарика хаотично бегал по стенам, позволяя увидеть, что ничье вдохновение их не обезобразило.
Неудивительно. В давние времена ниморцев и вовсе принимали за демонов.
— Почему тогда главный осьминог на потолке?
Маг из приграничья аж остановился, вытаращив глаза и возмущенно зашипев:
— Да ты что! Это же САМ.
— Неужели Сам Великий Дух Ниморского Превосходства?!
Спутник посмотрел на меня как на душебольного.
— Зверь из Бездны. Не узнал, что ли?
О да, как я мог не узнать.
— Традиционная иконография: множество рук, которыми он забирает души, множество глаз, которыми он видит грехи, и пасть, которой он пожрет наш мир.
Свалив последней фразой наповал, Беда бодро похрустел к груде камней, перегораживающих коридор. Было видно, что их пытались убрать, но, чуть поковырявшись, работнички бросили дело вместе с кирками. Странные стеклянные обломки усеивали пол так густо, что ступня проваливалась в них полностью.
Коридор был замечательным, камни были замечательными, но замечательных останков Дэна Ролы не наблюдалось. А это значило, что мне придется лезть наверх, бродить по развалинам и, желательно, в одиночестве. Избавиться от Беды оказалось проще простого: маг прикипел к завалу и душой, и телом, ползая по камням с таким энтузиазмом, будто за ними скрывались утерянные сокровища ниморской хунты как минимум.
Пока меня не было, из колодца никто не вылез. Ниморцы не верили в демонов.
Блин, Лоза, неправильно. ТЫ не веришь в демонов. Уяснил? Их нет, их нет, их нет...
Колодец я обошел по широкой дуге.
Сона вылетел с лестницы и яростно набросился на стену, оставив на ней пять глубоких царапин.
— Что такое? Ты нашел? — я вскользь подумал, что будет, если бросить Сону в колодец: найдет он с духами общий язык или всех распугает. — Так, повтори. Что ты нашел? Вентилятор?
Ниморец перестал крутиться на месте и ощетинился иглами.
— Ежа? Да успокойся ты, аппендикс эволюции. Если нашел то, что надо, кивни. Нет? А где они? Не знаешь? Прекрати мельтешить, не пришествие Бездны, найдем...
Природа не дала птицам речь, а Дэн Рола своему другу — нормального тела, поэтому единственным способом общения для Соны оставался язык жестов. Двигать он мог только крыльями, ими же и летал, и постольку, поскольку два этих дела плохо сочетались, в соприкосновение с полом он пришел после первого же пассажа, раскрывающего глубокую суть моей безмозглости.
Ворон заложил крутой вираж и припадочно запорхал по залу. Что-то он хотел передать, но что...
...Когда на лестнице послышались шаги, было уже поздно. Сона только и успел, что бросится вперед, закрывая меня от двухфигур, появившихся в дверном проеме...
— Демон!!! — сдвоенный вопль заглушил грохот выстрелов; меня накрыла темная удушающая волна магического отката, и Сона безжизненной грудой железа рухнул на пол. В лицо ударил свет от мощных фонарей.
— Это что еще за тварь?!
— Неважно, стреляй, пока не очухался!
Я не успевал ни сбежать, ни спрятаться, и сделал самую бессмысленную и бесполезную вещь.
Я зажмурился.
И грянул гром.
Время шло. Я досчитал до десяти, сбился, начал снова, боясь пошевелиться, как будто пока я прячусь в этой уютной темноте, не может произойти ничего плохого.
Глухой звук падения заставил меня открыть глаза. Двое неудачливых колдунов неподвижно лежали на полу. На гладком камне, постепенно замедляясь, катался выпавший фонарик.
Я ошарашено смотрел на тела, постепенно проникаясь величием момента. О, кара небесная, прости, что я никогда в тебя не верил, и ты, лестница постижения, тоже прости, и ты, закон кармы со своими последователями, забудь все те слова, которые я тебе посвящал в течение свой жизни. Спасибо вам. Я возвел увлажнившиеся глаза к ясному лазурному небу, уткнулся взглядом в Зверя из Бездны, поспешно зажмурился снова, благодарно улыбаясь и припоминая хоть какую-нибудь молитву. Как назло, все те дурацкие десятистишия повылетали из головы именно в тот момент, когда высшие силы наконец-то соизволили позаботиться о своем подопечном. Я смутился и горячо пообещал исправиться, следовать всем заповедям, посещать церковь каждый день... нет, несколько раз в день! Да я там жить буду!!!
— О, Лоза... мне жаль.
— Что жаль? — я моментально уставился на Беду. Мне уже ничего не жаль, и жизнь прошла не зря... Нет, не прошла, она только начинается!
Беда кивнул на лежащего на полу Сону, и эйфория исчезла вмиг. Как я теперь с Дэном объясняться буду?
— Я не успел.
— Беда, так это ты их? — я почувствовал иррациональную обиду.
— Нет, ступенькой лестницы с неба приложило! Кто же еще? — Беда пощупал у ближайшего колдуна пульс, а потом ухватил за куртку. — Иди сюда, поможешь. Тяжелый, зараза...
...Когда второй труп перевалился через бортик колодца и рухнул вниз, черный маг удовлетворенно вздохнул и уселся на жертвенную плиту.
— Не хочешь загадать желание?
— Какое? — тупо переспросил я.
— Какое хочешь. Назови, к примеру, имя. Есть кто на примете?
Я мотнул головой, и повторил вслух:
— Нет.
Руки дрожали. Колодец проглотил мертвецов беззвучно. Я специально считал секунды, когда сталкивал тела в колодец, но удара так и не услышал. Только колыхнулся серый туман...
Только что еще два человека погибло из-за меня...
— Что, даже зла пожелать некому? — посочувствовал Беда.Он вел себя так, будто двойное убийство в его жизни — малозначительный рутинный эпизод. Колдун... Чужая жизнь для него ничего не стоит. — Не гляди на меня с таким видом, никто их не найдет. Жертвы тоже кидали в колодец, мы от традиции далеко не ушли.
Я опустился на пол — ноги не держали — и коснулся черных перьев.Сона принял удар на себя, но черная магия сожгла его, оставив только безжизненное железо.
Беда склонился над колодцем, задумчиво прищурившись, и, едва шевеля губами, негромко прошептал:
— Изголодались, а? Давно вас не кормили...
— Я думал, ты скажешь имя.
Черный маг выпрямился:
— Себе дороже. Раз свяжешься, и считай навсегда. Скверно все это...
Я почувствовал себя слегка неуютно:
— Эм, прости. Это из-за меня ты сюда попал.
— Лоза, будь проще! Это дураки сами нарвались. Ты, кстати, там на полу сидишь — я вещичку одну уронил. Не видишь?
Я вынырнул из болота самоуничтожения и уныло огляделся вокруг. У самой стены, в пыли что-то тускло поблескивало.
— Вижу что-то...
— Не трогай! — от истошного вопля Беды я вздрогнул и отдернул руку. Маг спрыгнул с плиты, оттолкнул меня в сторону и крепко сжал вещицу в кулаке. Новая серия психиатрической хроники "колдун и фиговина". Фетишисты проклятые.
Я потер ударенный локоть и огрызнулся:
— Я просто хотел это тебе передать.
— Пальцы в розетку совать не пробовал? — раздраженно отозвался маг. — Нет? Так чего заклятый предмет хватаешь?
Я мрачно глянул в его сторону, и Беда вздохнул.
— Смотри, — на протянутой ладони лежал позеленевший от старости бронзовый бубенчик. — Мое заклятие к нему привязано. А по тебе бы остаточным зарядом долбануло — и вперед, ступеньки Постижения считать.
Я вспомнил, как рылся в вещах Черной Смерти, и запоздало испугался.
— Я думал, эти штуки просто накопители...
— Еще как накопители! Столько дряни на них копится — ты не представляешь, -маг уже вполне дружелюбно усмехнулся, пряча бубенчик в карман. — Никакие рассеиватели не помогают. Пошли отсюда, Лоза.
— Так ты убил их заклятием...
— Я называю его Песней Смерти, — довольно откликнулся Беда. — Звон бубенчика, прекрасный звон... Удобные штуки, эти артефакты. Магии на них надо — чуть. Все уже вложено, только потянись. Но заклинать их — жуткая морока. Повторяешь раз, повторяешь два, десять, двадцать раз...
Судя по всему, своим творением маг очень гордился и мог говорить о нем бесконечно. То-то сильные темные заклятья считаются редкостью — нудный сложный труд колдунам снится в кошмарах. Вопрос только, откуда у Черной Смерти столько артефактов. Отобрал, наверное, у кого-нибудь.
Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнул свежий прохладный воздух. Развалины купались в серебряных туманных реках, тихо шелестели молодые березки, а в небе горели яркие звезды.
От стены отлепилась тень и метнулась за угол.
— Стоять! — Беда бросился следом. Послышался шум отъезжающей машины, яркий свет фар мазанул по домам; я догнал мага у соседнего дома, и мы вдвоем успели полюбоваться, как неизвестный бодро укатывает в ночь.
Беда зло саданул кулаком о стену.
— Ушел, гад! Будь я настоящим колдуном...
Я тихо начал паниковать.
— Беда, если он поедет в город... Тебе нужно спрятаться. Или... или... я знаю нескольких магистров, ты расскажешь, что это была самозащита...
Пока я говорил, на лице мага все шире и шире проступала улыбка.
— Стоп-стоп, не надо Белого Совета, и ваших братств тоже не надо.
Я отчаянно взвыл:
— Но я же знаю, что бывает с теми колдунами, которых обвиняют в убийстве!
Беда легкомысленно отмахнулся.
— А-а-а, он же сам колдун. К милосердечникам не побежит.Им же до Ниммы, кого хватать. А сам Милосердию я в любом случае больше попадаться не собираюсь.
— Но...
— Лоза, не твои эти заботы! — перебил черный маг.
Возвращались мы в подавленном молчании. Точнее, оно таким было, пока Беда не начал мурлыкать очередную неразборчивую песенку — на этот раз, кажется, ниморский военный гимн — а я зевать.
— Слушай, значит, эти трое — мародеры? — в затуманенном сонливостью мозге возникло слабое просветление, когда я внезапно вспомнил поручение Дэна Ролы. Карма моя, еще пара минут, и я бы так и ушел. Не переживу возвращения в это прекрасное место. — Рылись здесь, искали оружие, значки...
— Какие мародеры, Лоза? — Беда резко прекратил напевать. — На объекте давно все перерыто. Отряды памяти его зачистили в первую очередь.
— За-зачистили?!И где они... где похоронены тела? — я очнулся и понял, что вцепился в мага, развернув его к себе. Вот что делает недосып и постоянное психическое напряжение.
— В Городе-на-Болотах, — Беда озадаченно поглядел на меня.
Я разжал руки и в отчаянии схватился за голову. Не только не представляю, где это, но даже впервые о нем слышу.
— Как туда добраться? — я прикидывал, не будет ли большой наглостью попросить Беду меня довести хотя бы до дороги, и понял, что тоже будет. Наверное, никто еще так не навязывался черному магу.
Беда прищурился, а потом внезапно от души ухмыльнулся.
— Три дня пешком на север, или... — он широко развел руками. — К полудню будем.
— Будем?
— Я еду в Город-на-Болотах, Лоза!
Он точно за мной следит.
— Ты уже спас мне жизнь, — я приготовился отказаться.
— Если бы они не наткнулись на тебя, но сразу бы встретились со мной, и Нимма знает, что я бы стал делать. А если бы твой зверек их не задержал, то я бы не успел подготовить заклятие.Так выходит, что я тебе еще должен...
Маг довольно потер руки.
— Осталось добраться до машины и взять пассажира. Ты ведь не против еще одного попутчика? Характерец у него, прямо скажем, тот еще...
Я хлопал глазами, не успевая за ним. В голове гудело, и страшным призраком крутились три дня. Три дня в неизвестном направлении. Мои шансы в одиночестве продержаться три дня на приграничной равнине гораздо ниже, чем выжить, доверившись случайному знакомому.
Ах да. Это же самый простой выход.
— Пошли, солнце нас ждать не будет!
— А как твой коридор?.. — я протер глаза, послушно, как зомби, ковыляя за магом.
— Плохо коридору, — Беда поморщился. — Эту дверку-то не просто так не открывали. Заминирован коридор был. Завален теперь полностью... Эх, вот надо было так дело запороть, а?
...Остаток пути я помню смутно.
Постепенно светлело, развалины приобретали четкие очертания, переставая казаться инфернальными декорациями иного мира.
На востоке разгоралась заря, впереди маячила полоска леса и странная ажурная конструкция перед ней, возносящаяся в небо на недосягаемую высоту.
Железная хреновина стояла на облицованном плиткой холме. Как только мы приблизились, на вершине показался темный силуэт, неразличимый в предрассветных сумерках.
— Друг мой Черная Смерть! — радостно прокричал Беда, раскрывая руки словно для объятья. — Как я рад тебя видеть!
Колдун смотрел на нас так, словно жалел, что у него нет гранаты, чтобы кинуть ее сверху.
Глава 8. Добро пожаловать в Город-на-Болотах
— Нет. Это никуда не поедет, — равнодушно бросил Черная Смерть. Сволочь и... Не-е-е, просто оборзевшая вконец сволочь.
— Да. Поедет. И, — я с нарастающим бешенством уставился прямо в глаза колдуна. — Меня зовут Лоза.
Четыре буквы. Превышение емкости памяти? Как он свое имя запоминает, мне интересно?
— Ты никуда не поедешь, — конкретизировал черный маг. Я глубоко вздохнул и стиснул зубы.
— Я. Еду.
Беда обеспокоенно теребил край маскировочной сетки, укрывающей припрятанный на границе леса джип, переводя взгляд с меня на Смерть и обратно. Такого поворота событий он точно не ожидал.
— Нет.
— Еду.
Переговоры пошли по кругу.
Вот представьте: рассвет. Чистое сияние разливается по лазурному небосводу, привольный свежий ветерок качает росистую траву, и в каждой капле блестит маленькое солнце... я говорил, что терпеть не могу утро? Оно означает, что меня ждет целый кошмарный день, а если не повезет, ужасающая ночь... так вот, мерзкое солнце светит в глаза, одежда от росы намокла и липнет к телу, ледяной ветер промораживает до костей, птицы... молчат. Кузнечики молчат. Все молчат. Все знают, что если рядом черный маг, надо сидеть тихо и молчать в тряпочку.
