— Да, моя леди. Во сколько?
— В семь, — девушка прислушалась к шуму, донесшемуся из коридора, но в библиотеку никто не вошел, и она продолжила. — Кайл, забудь о титулах. Все эти "ваше высочество", "моя леди" — только язык путается и время теряется. Я, как видишь, не придерживаюсь этикета. Но к вечеру обещаю привести себя в порядок, — улыбнувшись, поправила растрепанные волосы. — Не ожидала, что встречу здесь кого-нибудь.
— А как же вы попали сюда? — позволил немого любопытства гвардеец. — Я почти неделю дежурил у входа в ваши покои...
— Узнаешь вечером, — пообещала Ив. — И прости, пожалуйста, что я накинулась на тебя. Старик не сказал, откуда узнал о нас с Филипом, вот я и подумала...
— Не за что извиняться, ваше вы... — Кайл осекся, опасаясь, что снова разозлил высокородную собеседницу.
— Ну вот, я совсем тебя запугала, — Евангелина выглядела искренне огорченной. — Это потому, что сама боюсь. Боюсь, что старик проведает о моих планах, что Филип не выдержит там... Страшно даже от того, что ты можешь заметить, как я напугана, — снова улыбнулась, на сей раз тепло, и как бы невзначай погладила гвардейца по руке, лежащей на перилах. Тот в очередной раз вспыхнул, но глаз прятать не стал. — Прошу тебя, Кайл, относись ко мне проще. Как к подруге твоего друга, не как к дочери Правителя. И Шона предупреди. Иначе мы будем не разговаривать, а мямлить титулы да принятые обращения, краснеть, заикаться, и под конец забудем, что собирались обсудить. Времени на притирку у нас нет.
— Хорошо, — кивнул Кайл, отчаянно желая и не решаясь назвать ее по имени. — Можете на нас положиться. Сегодня в семь будем здесь.
— Спасибо! Ваша помощь... Это просто дар Небес! Ну все, ступай, у меня еще есть тут дела, — Ив подтолкнула Кайла по направлению к лестнице, дождалась, когда он спустится, помахала ему сверху рукой. Потом, оставшись в библиотеке одна, закрыла лицо руками, сползла спиной по книжным полкам и, очутившись на полу, тихо заплакала от облегчения.
Вечером гвардейцы пожаловали в библиотеку, но просторное помещение пустовало, погруженное в темноту. Не успел Шон попенять Кайлу, мол, нечего было так спешить, девица, конечно же, опаздывает, как послышались негромкие скрип и скрежет. В стене напротив появилась светлая полоса, раздалась, превращаясь в дверной проем, освещенный пламенем свечи. Возникший на его фоне женский силуэт поманил озадаченных друзей, те переглянулись и подошли.
— Заходите скорей! — вполголоса поторопила Евангелина.
Девушка вручила обалдевшим гвардейцам по свече, передала Кайлу свою горящую и нажала на небольшой рычаг у пола. Дверь поползла назад, отрезая их от библиотеки.
— Ступайте за мной и постарайтесь поменьше шуметь.
Парни уже успели зажечь свечи и молча последовали за Евангелиной по узкому пыльному коридору. Дорога заняла не так уж много времени, вскоре троица оказалась в просторной комнате, часть которой была отгорожена ширмой. Окна закрывали расшитые цветами и листьями занавеси, уютно горел камин и свечи в канделябрах. Ив забрала у Шона и Кайла огарки, задула и небрежно бросила на сундук, что стоял у стены. Потом сняла плащ, который отправился вслед за потушенными свечами, и взглянула на гвардейцев с любезной улыбкой.
Друзья, все еще пребывавшие в удивлении от прогулки по потайному ходу, стояли и неприлично пялились на дочь Правителя. Шону раньше не доводилось видеть первую красавицу Алтона так близко, а Кайл был поражен разницей с ее утренним обликом.
Недавно приобретенная болезненная худоба никуда не делась, но волосы вымыты и аккуратно причесаны, лицо свежее, как лепесток раскрывшейся на рассвете розы, ссадина на щеке, поразившая его утром, куда-то исчезла, сочные губы призывно алеют, платье с иголочки и, как обычно, идет девице сногсшибательно, а пахнет от Евангелины каким-то невыразимо приятным свежим цветочным ароматом. Что там говорил Филип? Весной на Архипелаге?
— Присаживайтесь, — дочь Правителя села в кресло и указала гвардейцам на два напротив. — Это мои покои, здесь нам никто не помешает. Все двери крепко заперты, глазки в потайных проходах заделаны. Разговаривать, конечно, лучше вполголоса...
— Адова хрень! — не выдержал Шон. — А я все ломал голову, существуют ходы в стенах, или это сказки.
— Простите его, — выдавил Кайл. — Так вы, значит, пользуетесь потайными проходами... И в библиотеку по ним добрались, и про Шона знаете...
— Ну да, — несколько самодовольно улыбнулась Евангелина. — Лет пять, наверное, брожу по лабиринту, обо всем и обо всех осведомлена. В том числе и о том, как ко мне относятся. Забросила слежку лишь в последние дни. Увы, пропустила пересказ в казармах душераздирающей сцены в кабинете моего любезного батюшки. Наверное, смешно было. Раскисшая Ледяница — на это стоило посмотреть. Любопытно, кому из гвардии повезло там присутствовать?
Ив не сводила глаз с дружков Филипа, ожидая, что на их лицах промелькнет насмешка, но гвардейцы выглядели смущенными, а черноволосый определенно сочувствовал ей.
— Так вы не разглядели, что это были мы? — Шон первым собрался с духом, хотя ответ и получился не слишком вежливым. Прямолинейность и резкость Евангелины отчасти радовали, отчасти — удивляли. Веснущатый гвардеец никак не мог сообразить, какой тон правильнее выбрать.
— Если б разглядела, наверное, не спрашивала бы, — фыркнула Ив. — Какое нелепое совпадение! Или старик нарочно распорядился поставить в караул вас?..
— Нет, никаких замен не было, — покачал головой Кайл. — И никто не смеялся над вами, когда узнали...
— Приятно слышать, — девушка улыбнулась, немного напряженно. — Ну что ж, господа гвардейцы. Ваша осведомленность, равно как и дружба с Филипом дают право на привилегию. Разрешаю и прошу обращаться ко мне на "ты" и называть Ив. Полным именем меня зовет Правитель, и я его терпеть не могу. Имя, хотя старика тоже.
— Как прикажешь, Ив, — Шон ухмыльнулся во весь рот. — Одна неожиданность за другой! Сначала потайные ходы, теперь это. Признаться, думал, что ты — заносчивая надменная цаца. Рад, что ошибался. Дело предстоит обсудить серьезное, и заниматься плетением словес нам ни к чему. Можешь сказать, какая именно помощь понадобится?
— Конечно! — напряжение и настороженность покинули Ив. С пошляком оказалось легче, чем с красавчиком. Черноволосому она, наверное, слишком сильно нравится, вот мальчик и мнется. — Выбраться из дворца ничего не стоит по потайному ходу. Трудность в другом: без проволочек раздобыть выносливую и быструю лошадь. Еще понадобятся деньги, много. У меня есть драгоценные побрякушки, но продать их сама я не могу. Старик запретил мне покидать дворец, и если узнает, что я ослушалась, все пропало.
— Значит, купить лошадь и продать цацки, — уточнил Шон. — Сделаем.
— Возьми сразу, — увесистый кожаный мешочек перекочевал с маленького столика в руки гвардейца. — Посмотрим, сколько удастся выручить. Если окажется недостаточно, я вытрясу из старика еще украшений в счет предстоящей свадьбы.
— Он выдает ва... тебя замуж? — не выдержал Кайл. — За кого?
— Понятия не имею, — чуть раздраженно пожала плечами Ив. — Я должна сбежать раньше.
— Как собираешься вытаскивать Филипа? — спросил Шон.
— Выкуплю.
— Да, так проще всего, а мудрить и ни к чему, — кивнул гвардеец. — Лишь бы золота хватило. Только не давай понять, что хочешь освободить парня.
— Шон, благодаря потайным ходам я хорошо знаю людей с плохой стороны. Мне б и в голову не пришло оповещать кого-либо об истинной цели. Я как раз думаю над кровавой историйкой с грязными подробностями, главным злодеем в которой выступит наш общий друг. Никто не усомнится, что он нужен мне исключительно для мести.
— А ты неглупа, — ляпнул Шон, Кайл покраснел и собрался извиняться, но Ив его опередила.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Я была бы признательна, если б вы сохранили это в тайне. Гораздо выгоднее, когда окружающие считают тебя вздорной дурой.
— Ив, приношу извинения, — Шон встал и поклонился. — За всех нас, солдат гвардии твоего отца, и за себя в особенности. Никто не думал, что наш треп дойдет до твоих ушей, хотя это, конечно, не оправдание.
— Извинения приняты. Да и сердиться на вас, по большому счету, не за что. Я отлично умею притворяться и играть роли, чем и занималась с тех пор, как попала во дворец.
— Ты хочешь уехать через пять недель, я правильно понял? — Кайл поспешил вернуть разговор в прежнее деловое русло, ибо любое отклонение вызывало у него сильную неловкость.
— Да. Когда старик будет в отъезде.
— Разумно, — одобрил Шон. — Он не сразу узнает о побеге. До копей доедешь дней за пять-шесть, если не будешь жалеть ни лошадь, ни себя. И если уверенно держишься в седле, — вопросительно взглянул на Ив, та кивнула. — Выкупишь Филипа, отмоешь-откормишь — четырех дней должно хватить с лихвой. Всего получается дней девять-десять.
— О твоем побеге Старикан узнает не раньше, чем через пять дней. А после ему или посланцу потребуется не меньше десяти дней, чтобы добраться до Свониджа, — прикинул Кайл. — Если с сообщениями отправят меня или Шона, обещаем посильную задержку.
— С чего это отправят вас? — удивилась Ив. — Скорей уж кого-то из Тайной службы.
— Видишь ли, мы ненадолго в гвардии, — Кайл приосанился. — Еще два-три года — и перейдем в Тайную службу. Мы и сейчас выполняем кой-какие поручения, не требующие особой подготовки. Заодно и учимся. Вообще-то об этом мало кто знает... — спохватился под недовольным взглядом друга.
— Благодарю за доверие, — улыбнулась девушка. — Ваша тайна в полной безопасности, даже Филипу не скажу.
— Ему как раз можно, — проворчал Шон. — Полезные знакомства могут пригодиться, если снова решит сколотить шайку.
— Не решит, — покачала головой Евангелина. — Он дал слово Правителю. Да и наигрался уже в разбойников, насколько я могу судить.
— Чем же вы будете заниматься? — спросил Кайл. — Куда отправитесь?
— Извини, я не могу рассказывать о наших планах. Ради твоего же спокойствия.
— Прости, любопытство здесь неуместно, — смутился гвардеец.
— Имейте в виду, у Старикана везде есть связи, даже на Архипелаге, — заметил Шон. — Трудно вам придется. Может, лучше повиниться? Главный справедлив и отходчив, да и вы ему не...
— Справедлив и отходчив? — в голосе Евангелины впервые прозвучали морозные нотки. — Да, пожалуй. Со всеми, кроме ближайших родичей и тех, кого он таковыми считает. За нас с Филипом не волнуйтесь. Нам не грозит участь бродяг, ночующих в стогах сена. Я об этом позабочусь.
Веснущатый гвардеец промолчал. Девица временами прямо-таки пугающе похожа на отца. Какого хрена они со Стариканом не ладят?
— Ив, хочешь, я провожу тебя до Свониджа? — неожиданно спросил Кайл.
— Я... — девушка взглянула на гвардейца, тот смотрел сочувственно и в то же время спокойно. Будто был уверен, что все ей по плечу, а свое общество предлагал просто чтобы она не скучала в дороге. — Спасибо, Кайл. Огромное спасибо. Но я лучше одна. Не потому, что не доверяю, — заторопилась объяснить, привычно терзая пальцы. — Я верю вам обоим, вы его друзья, да и вообще... Но если Правитель узнает... Это слишком опасно... Филип из-за меня попал на каторгу, если еще и вы...
— Перестань, Ив, — прервал ставшую подозрительно сбивчивой речь Шон. — И у Филипа, и у нас головы на плечах имеются. Хотя девицам простительно думать, что мужчины влипают в неприятности исключительно по их вине. А уж тебе это простительно вдвойне. Нет, втройне, — усмехнулся, глядя, как на на лице Евангелины растерянное выражение сменяется слегка сердитым и, наконец, появляется намек на улыбку. Как бы хороша ни была дочь Старикана, другу не позавидуешь: чересчур много в ней намешано. Хотя если Филипу и впрямь захотелось чего-то особенного, то ангелочек — как раз то, что нужно. С ней скучать некогда.
— Я не отказываюсь от своего предложения, — продолжил Кайл. — Время подумать у тебя есть. Не хочу навязываться, но вдруг захочешь компании? И позволь узнать, почему ты забросила тренировки?
— Я боялась... — Ив с раздражением ощутила, что краснеет. — Думала, что вы... Ну, там, шутки, взгляды... Я иногда бываю страшной трусихой! — проговорила быстро и взглянула с едва ли не беспомощной улыбкой, от которой парни совершенно растаяли и принялись уверять девушку, что гвардейцы испереживались, не видя ее, и будут ужасно рады, когда дочь Правителя вновь почтит своим присутствием Тренировочный зал.
Евангелина пообещала прийти завтра же. Практика ей нужна, отвлечься от тоскливых мыслей не помешает, да и договориться о следующей встрече во время занятий проще простого.
Потом девушка отвела новых друзей назад, в библиотеку, где они и распрощались, чрезвычайно довольные друг другом.
* * *
Прошел месяц с того дня, как Филип покинул столицу. Хьюго с раздражением ощущал, что скучает по общению с крестником. Увы, освобождать парня через столь непродолжительный срок несолидно, да и других причин подержать молодца в копях хватает. Прежде всего, нужно предотвратить возможную встречу с Евангелиной, а выдать девчонку замуж оказалось непросто. Подходящий во всех отношениях жених имеется: племянник и наследник бездетного короля Кэмдена — толковый мальчик, уважительный, и без ума от первой красавицы соседней страны. К сожалению, юноша не скоро сможет думать о женитьбе, ибо его мать тяжело больна и находится едва ли не при смерти. Сбыть дочь кому-то из алтонских дворян не удастся, все давно наслышаны о ее прескверном норове, а теперь добавились слухи о связи с молодым герцогом Олкрофтом, от которого неизвестно чего и ожидать. То ли ублюдка в чреве якобы непорочной невесты и последующей череды насмешек, в том числе от лорда Филипа, то ли вызова за посягательство на его женщину.
Если Евангелина засидится в девках дольше полугода, крестника придется препровождать с каторги в родовой замок Олкрофтов. Что ж, непосильный труд в копях должен заставить забыть любовницу, а то и возненавидеть мерзавку, по милости которой угодил на самое дно. А тихая жизнь в далеком феоде поможет залечить душевные раны, да и здоровье поправить...
Хотя если вспомнить, что рассказала Евангелина о детстве и ранней юности парня, Филипу вряд ли будет спокойно в обществе так называемого дядюшки, прежнего воспитателя. Да еще учитывая, откуда он вернется в родные стены... Уму непостижимо, как Томас мог настолько пренебрегать сыном? Впрочем, он, Хьюго, немногим лучше: ни разу не навестил крестника, почти не интересовался мальчиком в письмах. Полагал, что старый друг сможет достойно воспитать отпрыска, да еще, пожалуй, в глубине души завидовал, глядя на собственную бестолковую дочь. А ведь вовремя сказанное или написанное слово могло бы предотвратить побег парня из родного дома... Да что теперь об этом думать, все возможности давно и бесповоротно упущены, имя Олкрофтов запятнано, и когда грязь станет видна всем — вопрос времени.
