Хьюго откинулся в кресле, устало потер переносицу. Вчерашний отчет господина Н о столичных и дворцовых настроениях и сплетнях оставил премерзкий осадок. Оказывается, о разлюбезной дочери и крестнике все еще помнят, даром что с их исчезновения прошел почти год. И слухи-то какие ходят, один нелепее и пакостнее другого! Взять хоть выдумку о том, что красотой Евангелина обязана бальзаму с Архипелага. Мол, кончилось у нее зелье, торговец вовремя не привез нового, лорд Олкрофт как-то поутру увидал девицу в подлинном обличье, и сбежал подальше. Она поубивалась-поубивалась, да разжившись очередной бутылью колдовского варева, кинулась его разыскивать. И внуки у Правителя будут хвостатые, с чешуей, потому как снадобье, красу неземную дарящее, колдуны-островитяне варят из голов и хвостов уродливой рыбины, шутниками морским ангелом прозванной.
— Как видите, это чистой воды сказки, мой лорд, — завершил свой рассказ глава Тайной службы. — Люди без них не могут. Стать героем народного творчества при жизни даже лестно... До определенной степени.
— Мой крестник таким героем стал еще до появления во дворце, — процедил Правитель (Н, конечно же, был прекрасно осведомлен о необычной судьбе молодого лорда Олкрофта). — Что до дочери, да, ей было б лестно... — мысль о том, как восприняла б Евангелина подобные разговорчики, слегка согрела душу. Уродина, бегающая за мужиком, это не тот образ, который пришелся б по душе вздорной гордячке. Вот о Хьюго бают, что он пьет эликсир из крови дракона, поэтому и отличается мудростью. Впрочем, тоже не лучшая выдумка. Получается, без волшебных штучек, которые в Алтоне запрещены строжайше, Правитель мало на что годен.
Адингтон с досадой поморщился и отогнал воспоминания о неприятном разговоре, но не смог отделаться от мыслей о парочке. Филип и Евангелина будто в воду канули. Где только их не искали по его приказу! Лучшие люди из Тайной службы перевернули весь замок Линденов, допросили каждого из его обитателей, объездили феод. Безрезультатно! И, самое главное, не удалось найти ни единой зацепки. Беглецов не видели нигде: ни в Алтоне, ни за его пределами. А уж как тщательно искали на Архипелаге, куда, казалось бы, парочка и должна была направиться, учитывая связи крестника с пиратами и пристрастия девчонки ко всяким порошкам с островов. Эх, чего б ни отдал, лишь бы получить хоть какую-то ниточку, да где уж теперь. Почти год миновал...
От невеселых мыслей отвлек стук в дверь. Караульный должил, что вассал леди Адингтон, некий Кендрик, просит Правителя принять его. Хьюго выпрямился в кресле, пальцы вцепились в подлокотники. Кендрика, конечно, расспрашивали, но поговорить с Бертиным воздыхателем самому будет не лишним, совсем не лишним.
— Проси!
Вошедший мужчина опустился на одно колено и почтительно склонил голову.
— Приветствую, мой лорд!
Отрадно видеть, что в удаленных феодах должный уровень уважения к Правителю не выветривается так быстро, как в столице.
— Здравствуй, Кендрик, — Хьюго не посчитал нужным подняться из кресла. — Встань. С чем пожаловал?
— Да вот, решил наведаться в столицу, мой лорд, — Кендрик выпрямился и взглянул на Адингтона. — Нужно иной раз в большом городе побывать, иначе в глуши одичать можно. Заодно привез моей леди отчет о делах в феоде. Управляющий просил передать, у него осенью дел много, а чего до зимы ждать, коли оказия... — достал из-за пазухи толстый пакет, и, повинуясь жесту лорда, положил на стол.
— Спасибо, — милостиво кивнул Хьюго. — Присаживайся, хочу с тобой поговорить.
Кендрик вновь почтительно склонил голову и сел в предложенное кресло. Правитель принялся расспрашивать о делах в феоде дочери, не забывая уделять внимание самому посетителю. Это располагает к тебе собеседника и усыпляет его бдительность, так что ненароком он может сболтнуть нечто полезное. Впрочем, старый поклонник Берты не поведал чего-либо из ряда вон выходящего. Обычные дела далекого феода: ленивые селяне, ушлые торговцы, что норовят поменьше заплатить, проезжая через земли леди, да еще разбойники и бродяги на дорогах.
— Ваше величество, нижайше прошу позволения увидеться с моей леди, — проговорил Кендрик, когда поток вопросов заметно иссяк.
— Зачем? Мы, кажется, и так все обсудили. Отчет я прочитаю и передам ей.
— Понимаете, мой лорд, — слегка смутился Кендрик. — Ваша дочь — моя госпожа, а я уж сколько лет ее не видел. В былые-то времена, еще при жизни вашей супруги, частенько встречаться доводилось. Ох и сорванец была леди Евангелина! То на лошади ее покатай, то кинжал покажи, то меч. Леди Альберта не препятствовала, даже позволила обучить девочку оружие в руках держать. Так хорошо у нее получалось... — мужчина улыбнулся, вспоминая. — Я просто желал бы засвидетельствовать молодой леди свое почтение, ваше величество. Взглянуть, какой она выросла, коли позволите.
Просьба Кендрика позабавила Правителя (о детских пристрастиях Евангелины, не сильно изменившихся с возрастом, он старался не думать). Старый повеса, много лет назад волочившийся за Бертой (жена сама рассказала об этом Хьюго. То ли хотела вызвать его ревность, то ли показать, насколько верна ему, он так и не понял, да и не занимали Правителя подобные вопросы), видно, возжелал увидеть первую красавицу Алтона, дочку былой привязанности. Что ж, лорд Адингтон знает, как правильно повернуть разговор, чтобы Кендрик сам отказался от этой мысли.
— Кендрик, да ты, я смотрю, умеешь туман напускать не хуже дворцовых интриганов! А все прикидываешься бесхитростным солдатом, — улыбнулся Хьюго. — Мне давно известна твоя слабость. Всегда любил баб пощупать. И уж как не полюбопытствовать, похожа ли первая красавица Алтона на матушку!
Кендрик справился с остатками смущения и усмехнулся. Суровый Правитель в кои-то веки решил пошутить!
— Ничего от вашего величества не утаишь! Каюсь, сильно хочется взглянуть на леди Евангелину. Говорят, она еще краше леди Альберты, хотя куда уж краше... — замялся, и решил свести все к шутке. — И что таить, слаб я, всю жизнь был слаб. Но, ежели позволите заметить, баб я не щупаю, я с ними сплю.
Хьюго чуть не вскочил на ноги. Не может быть, чтобы сальности Кендрика случайно совпали с высказываниями не в меру острого на язык крестника. И еще глупее предполагать, что Филип позаимствовал шуточку. Нет у него в том нужды, так и сыплет скабрезностями собственного сочинения по поводу и без. Томас, тот тоже мастер был по части хлесткого словца. Остается выяснить...
— От кого, где и когда ты это слышал?
— Простите, мой лорд, не возьму в толк, о чем вы, — недоуменно проговорил Кендрик, удивленный тем, как напрягся Правитель.
— О том, что ты баб не щупаешь, а спишь с ними, — поморщился Хьюго. — Слыхал я эти слова раньше и хочу знать, кто так шутил с тобой.
— Да прошлой осенью встретил я на Свониджском тракте двух ребят. Вернее, взрослого парня и пацана... — Кендрик вкратце поведал о путешествии в компании весельчака Ричарда и его племянника, опустив свои подозрения и рассеявшую их историю с кандалами. Лорд Адингтон вряд ли оценит...
— Глянь-ка, не похоже на младшего? — Хьюго достал из ящика стола небольшой портрет.
Кендрик с почтением взял в руки картину в скромной рамке.
— Святые Небеса, красота-то какая, — пробормотал, разглядывая изображение и, казалось, совершенно забыв о лорде.
— Так похожа или нет?
— Это моя леди? Ее высочество герцогиня Адингтон?
— Кендрик, очнись! — рявкнул Правитель. — Да, она! Похожа на того пацана или нет?
— Нет... Хотя... — Кендрик припомнил чересчур пухлые губы мальчишки, большие зеленые глаза, маленькие изящные руки, тонкие запястья, на которых он высматривал следы кандалов. Еще раз вгляделся в портрет ослепительной, цветущей девушки. — Похожа. И, пожалуй, тот мальчишка на самом деле был переодетой девчонкой. Странно, что я не обратил внимания. Наверное, из-за того, что уж очень заморенный и помятый вид у него... у нее... был.
— Ну, Кендрик, знал бы ты, как мне услужил, — Хьюго с трудом сдерживался, чтобы не потирать руки. Вассал дочери выглядел, напротив, едва ли не встревоженным. — Не беспокойся, твоей леди вреда от этого не будет. И тот щенок, с которым она шляется по дорогам, тоже вряд ли причинит ей зло. До сих пор она ему вредила. Как думаешь, куда они направлялись?
— Простите, мой лорд, но я об этом не думал, и сейчас мыслей не имею. Может, как и говорил тот парень... — (Какой он парень, наверняка лорд Олкрофт, о шашнях которого с леди Евангелиной был сегодня за обедом разговор в "Кабане и дудочке", но Правитель величает его щенком, так что расшаркиваться вроде бы ни к чему.) — ...Держали путь в феод Олкрофтов?
— Быть может... — задумчиво проговорил Хьюго. — Ты вот что, Кендрик. Опиши своим людям этих двоих, имен не называй. Скажи, что девчонка может переодеваться парнем. И сам гляди в оба. Ни в коем случае не пытайся взять их. Старший — мечник не хуже меня, младший... Тоже умеет с оружием обращаться. Только солдат положишь, а этих спугнешь. Если наткнетесь, проследить, где прячутся и срочно доложить мне. Хотя, весьма вероятно, их давно и след простыл из земель Линденов...
— Будет сделано, мой лорд. Имен-то я в точности и не знаю...
— Отлично. А догадки держи при себе. Надеюсь, и дальше не поглупеешь и ошибок не наделаешь. Теперь ступай, мне нужно подумать.
Стоило двери за посетителем закрыться, Хьюго улыбнулся и бодро забарабанил пальцами по подлокотникам. Рассказ Кендрика — подарок Небес. Значит, парочка и не думала бежать на Архипелаг, иначе зачем бы им ехать прочь от моря, в феод Линденов? К Олкрофтам короткая дорога лежит западнее, да и вряд ли крестник так уж рвался в родовое гнездо. Разве подались на Гейхарт?.. Маловероятно. К чему тащить девицу, от которой разум потерял, на остров шлюх? Нет, они наверняка забились в какую-то щель, дабы беспрепятственно миловаться. Но не год же? Обычно парочкам на это медового месяца хватает. Да, только большинство парочек и не вцепляются так друг в друга после полугода совместной жизни, как эти двое здесь, в его кабинете. Значит, могли затаиться надолго, вот только где? Не в Гиблых же Дебрях! Девчонка верит в любую бабкину сказку, а леса Линденов откровенно боится. Да и были там его люди, неподалеку от опушки, но были. Заросло все так, что и пешком-то пройти трудно, не то что с лошадьми... Впрочем, раз имеется только эта зацепка, не худо бы самому наведаться в феод покойной Берты, разузнать, что да как. Если дочь и крестник все еще там, они за прошедшие месяцы могли изрядно подрастерять бдительность.
IV
Прошел почти год, с тех пор как Филип и Евангелина обосновались на острове. К удивлению девушки, бывший разбойник не выказывал признаков усталости от однообразной жизни. Как-то вечером, сидя у камина, Ив прямо спросила его об этом.
— Я по натуре домосед, — усмехнулся в своей обычной манере, когда не понятно, шутит или говорит искренне. — Если б не удрал из замка, сидел бы лордом в своем феоде, собирал оброк с селяночек. Наведался б как-нибудь любопытства ради в столицу, крестного навестить, увидел тебя, женился бы...
— Ох, какой быстрый! — тут же вспылила Ив. — Я б ни за что не вышла за тюфяка из захолустного феода, особенно по воле отца.
— Ну, по-моему за год спокойной жизни тюфяком я не стал, — парень расправил плечи. — А узрев пылающие очи и раздувающиеся ноздри принцессы, сразу сообразил бы, что ей нужна крепкая мужская... кхм... рука вкупе с запретной страстью и приключениями. Попросил бы крестного подыграть, старик с радостью изобразил что угодно, лишь бы сбыть дочурку.
— И оба остались бы в дураках! Что это за разговоры, Филип? Никогда не слышала, чтобы видный молодой мужчина, не нуждающийся в деньгах, обласканный женским вниманием, стремился жениться. Еще расскажи, что мечтаешь о сыне.
— Я и дочке буду рад, — опять та же ухмылочка, гадостная своей непонятностью. — Понасмотревшись на тебя со стариком, понял, как воспитывать девочек.
— Удачи в поисках спутницы жизни, — Евангелина начала подниматься с топчана.
— Энджи, да ты что? — Филип не позволил ей встать, обнял покрепче. — Какие поиски? Я уже нашел.
Ив ощутила как желудок ухнул куда-то вниз, ноги стали ватными. На мгновение проснулось презрение к себе, но тут же растаяло. Слабо соображая, что делает, девушка вцепилась в Филипа, потянулась к губам...
— Ты все-таки сумасшедшая, — выдохнул он некоторое время спустя. — Что на тебя находит? Жизнь становится слишком гладкой, спокойной? Хочется встряски?
— Давай уедем на Архипелаг, — проговорила, не глядя ему в лицо. — Прошло уже много времени, люди старика ослабили бдительность.
— Ладно, давай. Где именно ты хотела бы поселиться? На Джибролте больше всего выходцев с Материка, но...
— Я не хочу селиться. Хочу странствовать, — чтобы не входить в соблазн, не начинать думать, будто и вправду можно жить с кем-то год за годом, не надоедая друг другу, не раздражая. А Филип действительно ничуть не раздражает... Да, здесь, в потаенном домике, где нет никого, кроме них. А что будет, когда кругом станут вертеться заинтересованные дамочки? Она прекрасно помнит, как на Весеннем балу женщины смотрели на крестника Правителя, как таяли те, с кем он танцевал. Только представить, что ее ненаглядный станет улыбаться кому-то также, как ей...
— Хорошо, как скажешь, — особенной радости в его голосе она не расслышала. — Когда ты хочешь уехать?
— Ну-у, — сейчас уже никуда не хотелось. Объятия Филипа оказали свое обычное действие. — Давай решим после Новогодья.
До назначенного рубежа оставалось чуть больше месяца, а запасы купленной у селян провизии изрядно истощились. Парочка давно не выбиралась из леса, и чем не повод для поездки приближение праздничной поры, когда хочется, чтобы на столе было не только жаркое из дичи, уха и печеные корневища рогоза.
К поездкам они не готовились, разве что Филип за неделю-другую переставал бриться, и вид у него становился совсем разбойничьим. Ив не упускала возможности заметить, что не сильно он отличается от теперешнего облика, мол, совсем лорд Олкрофт одичал в глуши. На что ее ненаглядный неизменно предлагал подруге почаще заглядывать в зеркало или, на худой конец, в озеро, дабы не забывать, как выглядит истинно дикое создание. Девушка только хохотала в ответ, ибо новый облик нравился ей куда больше старого. Филип в глубине души придерживался того же мнения. Загорелая девчонка с растрепанной косой и неизменной улыбкой на обветренных губах, одетая в штаны и рубаху (или только рубаху. Или только штаны. А в жаркие летние дни она разгуливала и вовсе без одежды, и он не мог оторвать от нее ни взгляда, ни рук) была в тысячу раз милее ледяной красавицы, будто только что сошедшей с парадного портрета.
* * *
Филип и Евангелина ехали по тракту. Осталось миновать небольшой участок, где лес сжимал дорогу с обеих сторон, а потом свернуть в поля, к небольшой деревушке, в которой они еще не бывали. Ив неплохо знала окрестности Гиблых Дебрей, и за все время проживания в убежище беглецы ни разу не появлялись в одном и том же селении дважды. Гораздо безопаснее, когда вас считают проезжими, а не ломают голову, что за подозрительные незнакомцы наведываются время от времени за провизией.
