Охотница Салли, или Листик на тропе войны.

Рамана напряглась, и через мгновение появился пепельный дракон, который, повертев головой, спросил:

— Что тут у вас стряслось? Вызов пришел, когда я вела учёный совет, я понимаю, что это важно, но нельзя же так! Хотя бы сообщили зачем...

— Вот! Она умирает! — Листик, не дослушав пепельного дракона, приподняла маленькое, начавшее сереть тело. Пепельная дракона, а это была дракона, а не дракон, внимательно посмотрела на безжизненное тело девочки и многозначительно произнесла:

— Сайше, они редко меняют ипостась. Вернее, никогда этого не делают, хотя могут. Если и меняют, то только потому, что хотят кому-то подражать, но это бывает очень редко. А эта — копия Листика.

Листик всхлипнула, у её маленькой копии уже и рыжие волосы потускнели, став такого же землистого оттенка как кожа. Ещё раз всхлипнув, рыжая девочка посмотрела на пепельную дракону:

— Тайша, сделай что-нибудь, скажи что делать! Сколько надо отдать силы — я отдам.

— Вряд ли это поможет, — вздохнула Тайша и, посмотрев на бронзовую дракону, ей кивнувшую, сказала:

— Рамана права, мертвящее заклинание такой силы, снять не возможно. Хотя... Можно попросить владыку ледяного мира, не исключено, он что-то может сделать. Но я бы не надеялась, природа сил сайше и Инедириазима диаметрально противоположные, не знаю, можно ли их совместить, хотя... если не пробовать, то и не узнаем.

Листик с Лишей на руках исчезли. Рамана с Тайшей снова переглянулись и тоже исчезли. Усимт многозначительно посмотрел на проплешину, оставшуюся на том месте, где был чёрный купол.

— Он не сможет больше проникнуть в мой мир, я позабочусь об этом! Мир его не пустит! — сказала Ливониэль, нахмурив брови. Лоссана и Люсиниэль поддержали хранительницу мира тёмных эльфов, пообещав, что и в остальные миры, где есть дроу, богу, напавшему на Листика, ходу не будет, ведь теперь они знают, каковы признаки появления Таруна или его магии и как от него защитить миры. Усимт кивнул и тоже исчез.

Усимт вышел на высоком холме, возвышавшемся среди густых тёмно-зелёных джунглей. Недалеко от этого холма высился ещё один, чёрный, напоминавший весенний сугроб — перекошенный и изъеденный солнцем. Только ели тот огромный сугроб не солнечные лучи, а существа, похожие на сплетения тёмных лент разных оттенков, от угольно-чёрного до серого. Были там и бордовые, фиолетовые, синие... Но все были очень тёмные.

На холме стояли две драконы, бронзовая и пепельная, с интересом наблюдавшие за уничтожением купола.

— Смотри-ка, жрут! — не оборачиваясь, сказала бронзовая дракона.

— Жрут, — согласилась пепельная, и пояснила: — Хищники, им всё равно, что жрать, лишь бы оно содержало какую-нибудь энергию. Потому-то Тарун так взбесился, ведь для него разрушение этого купола весьма болезненно. Он когда строил его как ловушку, вложил туда часть своей сущности, и теперь её едят эти мерзкие твари.

— А не отравятся? — поинтересовалась бронзовая и заботливо добавила: — Зверушки, конечно, мерзкие, но могут отравиться! Жалко будет.

— Нет, не отравятся, — покачала головой Тайша и, усмехнувшись зубастой пастью, пояснила: — Если кому из них плохо будет, то только от переедания.

— Девочки, — произнёс Усимт, — что же вы тут без защиты? А если кто из лувокков заинтересуется — кто это здесь такой вкусный стоит? Могут ведь и напасть!

— Нет, при таком обилии еды, отвлекаться на кузнечиков... Да ещё таких, что сами укусить могут... Лувокки отвлекаться не будут, они хоть и хищники, но осторожные — инстинкт самосохранения у них довольно развитый. Хотя... может ты и прав. Защита не помешает.

Вокруг вершины холма замерцала окутавшая его радужная плёнка. Усимт удовлетворённо кивнул — была поставлена высшая защита и, судя по мощности, драконы её ставили вместе, сложив свои усилия. Усимт ещё раз кивнул, а пепельная дракона, скосив глаза, заметила:

— Ты б сменил ипостась, а то как-то неудобно — мы с Раманой как порядочные дракланы, а ты...

— Хочешь сказать — непорядочный? — усмехнулся мужчина и, покачав головой, сообщил: — Да, я такой...

— И всегда им был, — хмыкнула бронзовая дракона, на что Усимт ответил:

— Именно! Ипостась менять не буду — штаны жалко.

— Сними, — посоветовала Тайша и, оскалившись, что должно было означать ехидную улыбку, предположила: — Боишься, что твоя Валина ревновать будет? Так мы с Раманой тебя много раз без штанов видели и не только...

— Ревнуешь? — не остался в долгу мужчина.

— Да нет, — снова оскалилась пепельная дракона, — завидую, дочь у тебя умница, наверное, в мать пошла, а не в отца! Тиасса, младше Листика на двадцать шесть лет, а уже магистр! Умница! Когда у меня стажировалась — я нарадоваться не могла, такая умная драконочка!

— Так она и карьеру делает как хуман, в Торилионском институте, Листику-то это не нужно, да и характер не тот... — с некоторой гордостью начал Усимт, но Рамана не дала ему сказать:

— Ну не знаю, не знаю. Как сойдутся вместе, так и не понятно от кого большей шкоды ожидать. Прошлый раз, когда на козлов охотились, так мне чуть замок не развалили. Гномы жаловались, что эти две так каменных троллей напугали, что те все штольни закупорили, пытаясь от двух расшалившихся драконов спрятаться. Та ещё парочка...

— Так Тиасса ещё же маленькая, до первого совершеннолетия... — начал Усимт, оправдывая дочку, но Рамана опять его перебила:

— Магистерская степень солидности ей не добавила, хотя со студентами она себя так не ведёт, они её уважают, говорят — очень толковый преподаватель, разве что требовательный слишком.

— И тут на Листика походить старается, та тоже огненных ведьм гоняет, говорит им — вас не только сжечь могут, но и утопить попытаются. Поэтому будьте к этому готовы! Правильно тонуть — тоже искусство! — засмеялась Рамана и спросила у Тайши, показывая на уже почти съеденный чёрный купол: — Посмотрела? Пошли на Айсгор!

— Я на Муллиан вернусь, — заявил Усимт и исчез первым. Рамана внимательно посмотрела на молчавшую Тайшу:

— Всё-таки ревнуешь.

— Я же сказала — завидую! Чудная девочка... — начала пепельная дракона, бронзовая её перебила:

— И не твоя. Ведь вы с Усимтом...

— Ты же знаешь, у нас только с любимым... — словно оправдываясь, снова начала Тайша, но Рамана опять не дала её договорить:

— Может потому, что ты сама не хотела, а потом стало поздно, так ведь?

— Ну а ты почему детей не имеешь? Тоже не нашла любимого?

— А я и не искала, — усмехнулась Рамана и, что-то вспоминая, начала: — Ветика... Ты же помнишь...

Бронзовая дракона замолчала, не договорив, и, меняя тему, решительно сказала:

— Пошли на Айсгор, надеюсь, Ледяной владыка не закрыл туда доступ, как прошлый раз.

Обе драконы исчезли. Вместе с ними исчезла и радужная плёнка защиты. Тёмно-зелёные джунгли по-прежнему лениво колыхались, хотя ветра не было, а вдали быстро таял порядком покосившийся чёрный купол.

Плачущая Листик с Лишей на руках вывалилась в цветущем вишневом саду. Но на деревьях были не только цветы, спелые плоды тоже были. В воздухе витал изысканный аромат и не только вишен, за столом, на который чуть не упала Листик, сидел юноша в белой тунике и с такими же белоснежными волосами. Юноша, улыбаясь, что-то говорил девушке, в такой же тунике и тоже с белоснежными волосами. Но если юноша был в сандалиях, то девушка была в белых сапогах, никак не гармонирующих с остальным её нарядом. Увидев Листика, юноша замолчал, а потом одновременно с девушкой спросил:

— Листик! Что случилось!

— Вот! — всхлипнула Листик, показывая, кого держала в руках. — Лиша! Она...

Листик не выдержала и, уже не сдерживаясь, заплакала, девушка в белых сапогах начала её утешать, а юноша, перехватив безжизненное тело, начал его вертеть, приговаривая при этом:

— Интересно, интересно! Хороший экземпляр и очень удачно обработанный!

— Как обработанный! Её ударили мертвящим заклинанием, меня хотели... А она... она... Меня закрыла, совсем о себе не думая! — закричала рыжая девочка.

— Я же говорю, всё очень удачно. Если бы она была в обычном своём состоянии, то я ничего бы не сделал, разве что заморозил — и только. Но, Листик, ты же не хочешь, чтоб она пополнила мою коллекцию, хотя от такого экспоната я не отказался бы.

— Не-е-ет! — это закричал изумрудно-золотистый дракончик и, щёлкнув зубами, попытался отобрать безжизненное тело у юноши. Но тот с лёгкостью увернулся и укоризненно произнёс:

— Не надо меня кусать — это нехорошо! Что обо мне скажут — внучка покусала? Совсем я её не воспитываю, хотя... Мне глубоко плевать на то, что обо мне другие думают, — юноша бросил взгляд на девушку, пытающуюся успокоить дракончика, и задумчиво добавил: — За некоторым исключением.

— Инед, ну сделай же что-нибудь, она умирает! — сквозь слёзы проговорила уже рыжая девочка, девушка обнимала её и гладила по голове.

— Что-нибудь я делать не буду, а сделаю так, как надо, — произнёс юноша, укладывая безжизненное тело, которое держал, на стол. Всё, что до этого на столе было, исчезло, а сам стол приобрёл другую форму. Юноша положил руки на грудь девочки и стал аккуратно массировать. Девочка открыла глаза и спросила:

— Я умираю, да?

— Пока ещё нет, — ответил юноша, девочка жалобным голосом произнесла:

— Как больно! — закрыв глаза, еле слышно прибавила: — Бросьте меня в вулкан, хочу в огонь!

Юноша ничего не ответил, только его движения стали интенсивнее. Появившиеся две драконы — бронзовая и пепельная, ничего не говоря, сменили ипостась и стали молча наблюдать за действиями юноши. Тишину нарушали только всхлипывающие подвывания плачущей Листика. Появившаяся девушка с пшеничными волосами собралась было что-то спросить, но перехватив предостерегающий взгляд юноши, просто поймала в объятия кинувшуюся к ней Листика. Рыжая девочка прижалась к этой девушке и затихла. Инед, не обращая ни на что внимания, продолжал свои манипуляции, так длилось довольно долго, наконец он убрал руки и вытер воображаемый пот:

— Тяжело было, но мне это удалось!

— Меня всегда интересовало, есть ли что-то такое, что тебе было бы не под силу? — задала вопрос девушка в белых сапогах. Инед, чуть прищурившись, ответил:

— Много такого есть, я не Творец, поэтому многое мне не подвластно. Просто не надо браться за то, что заведомо тебе не под силу. Делать надо только то, что сможешь, вот и складывается такое впечатление — моего всемогущества. Но, — Инед поднял вверх палец, — если думают, что я всемогущ, то зачем лишать тех, кто так думает, этой иллюзии. Этот может их разочаровать и привести к нервным срывам.

— Какой ты заботливый, как ты заботишься о здоровье окружающих, — с прежним ехидством произнесла девушка в белых сапогах, Инед тем же поучающим тоном ответил на этот выпад:

— Ты права, Саманта, вера в моё всемогущество многим сохраняет не только здоровье, но и саму жизнь, оберегая от необдуманных поступков. Ведь так?

— Ага! — подтвердила Листик, она уже не плакала, а смотрела на севшую Лишу. Девочка, к которой вернулся её прежний вид, недоумённо озиралась и, увидев свою старшую подругу, радостно закричала:

— Листик! Листик!

Лиша попыталась соскочить со стола и побежать к рыжей подруге, но остановилась, увидев, что ту обнимает девушка с пшеничными волосами и большими синими глазами. Настороженно глядя, девочка спросила:

— Это кто?

— Это Милисента, моя сестра, — ответила Листик. Уголки рта у Лиши опустились и на глазах выступили слёзы, чего никогда раньше не было! Дрожащими губам, готовая вот-вот разреветься, маленькая рыжая копия Листика спросила:

— А я? Как же я?

Листик и Милисента переглянулись и одновременно шагнули к Лише, Инед тихо сказал Саманте:

— Чувствую, что сейчас у меня появится ещё одна внучка. Вообще-то внуков дарят, не спрашивая на это разрешения и не спрашивая совета, но это дети родителям, но чтоб внуки деду?

— Ты же не простой дед, вот и внуки у тебя очень непростые, хотя Лиша не дракон, — ответила Саманта. Инед усмехнулся:

— Вообще-то, я только что дал вторую жизнь этой малышке, так что могу считаться её отцом, наравне с первозданным огнём. Но ладно, пусть буду дедом, кстати, воспитание своих внучек собираюсь возложить на тебя.

— На каком это основании? — возмутилась Саманта. Инед усмехнулся:

— Во-первых, ты уже воспитывала Милисенту и Листика, это у тебя неплохо получалось, так что и Лишей можешь заняться. Во-вторых, Айсгору нужна хозяйка, не всё же мне тянуть эту ношу, у меня и других забот хватает. Вот я и решил поручить эту обязанность тебе. Согласна?

— Я же не богиня, — растерялась Саманта. Инед чуть склонил голову:

— Ты снежный дракон! Поверь мне, здесь на Айсгоре не всякая богиня может с тобой потягаться, а если только это тебя останавливает, то уверяю — меня это нисколько не смущает!

Владыка Айсгора внимательно посмотрел на Саманту, затем внезапно притянул её к себе и поцеловал. Колючая и никогда не лезшая за словом в карман, Саманта не сопротивлялась, а, прижавшись к Инеду, ответила на поцелуй. Рамана и Тайша многозначительно переглянулись. А вот Листик и Милисента этого не заметили, они были заняты Лишей, которой сообщили, что она теперь их сестра.

— А ты тоже дракон? Как и Листик, — поинтересовалась маленькая рыженькая девочка у Милисенты, та кивнула, а Лиша продолжала: — И тоже можешь огонь выдыхать? Да? Как Листик? Я не дракон, но тоже могу!

Лиша выдохнула, почти как дракон, только вот пламя получилось ледяным, собравшимся в ледяную стрелу, улетевшую куда-то в сторону.

— Ну вот, раньше она огонь только выдыхала, а теперь сосульками плеваться может, — прокомментировала Рамана действие Лиши.

— Как это? — растерялась маленькая рыжая девочка и выдохнула ещё одну ледяную стрелу, но на этот раз стрела улетела недалеко и, воткнувшись в землю, взорвалась, превратившись в жаркое пламя.

— Как это? — повторила вслед за Лишей Листик, поворачиваясь к Инеду. Тот уже отпустил Саманту и теперь, улыбаясь, наблюдал за действиями Лиши. Листик сдвинула брови и спросила:

— Как это получилось? Лиша же сайше, насколько я поняла — они огненные существа, имеющие непосредственное отношение к первозданному огню! А она льдом швыряется!

Подтверждая слова подруги, Лиша запустила ещё одну сосульку, но теперь не выдохнула её, а просто вытянув вверх руки — ледяная стрела словно сорвалась с маленьких ладошек и устремилась вверх, где и взорвалась клубком пламени. Листик повторила действия Лиши, и в небесах распустился ещё один огненный цветок.

— Мертвящее заклинание выжгло часть ауры маленькой сайше, такую часть, что это для неё стало смертельно — она умирала, — начал свои пояснения Инед, его слушали внимательно, так как было непонятно, что ж он сделал и что за изменение произошло с Лишей, ведь она чисто огненное существо, антагонистичное льду и стуже. Инед продолжил: — Её аура, некоторые называют это душа или внутренняя сущность, это не столь важно, была разорвана в нескольких местах и утратила цельность. Утратила до такой степени, что это стало несовместимо с жизнью. Но... Мертвящее заклинание не повредило, а фактически выжгло, если можно так сказать, характеризуя действие подобного магического воздействия, значительную часть ауры. Если бы там были просто повреждения, то я бы ничего не смог сделать, но там было пусто...