Охотница Салли, или Листик на тропе войны.

— Листик, а то, что сюда мы завернули, это входило в изначальные планы?

— Ага, — кивнула девочка, — надо было проверить одну догадку нашей нанимательницы. И она оказалась правдой. Догадка, в смысле.

— А что? Наша уважаемая нанимательница никогда не ошибается? — усмехнулась Салли, Листик вздохнула:

— Ошибается, она хоть и... — Листик не договорила, пожав плечами, сказала: — Не часто, но ошибается.

— И потому нанимает исполнителей для того, чтоб те проверили, не ошиблась ли она, а если ошиблась, чтоб исправили ошибку. Так?

— Ага, — снова кивнула Листик и, вздохнув, добавила: — Бывает так, что эти исполнители даже не догадываются, что они исполнители. Прошлый раз я... Ладно, я пошла спать.

Девочка ушла к своей ящерице и устроилась у неё под боком, а гиласса прикрыла сразу засопевшую девочку лапой и обвела людей своими жёлтыми глазами, словно предупреждая, что будет защищать свою маленькую хозяйку и плюнет в любого, кто попытается её побеспокоить. Люди посидели у костра ещё некоторое время и стали тоже укладываться спать, предварительно выставив часовых.

Утром девочка убежала купаться, ширина и глубина ручья, похожего на маленькую речку, позволяла это сделать. Листик ушла немного в сторону, ниже того места, где брали воду для приготовления еды и умывались. Пока девочка купалась, наёмники обменивались своими впечатлениями о вчерашнем дне.

— Они меня почти достали! Я думал, что зомби вот-вот схватит меня своими костлявыми руками, брр! — Передёрнуло Ждана. Он хотел ещё что-то сказать и громко заорал — ему на плечо опустилась костлявая рука, видно зомби был совсем старый и истлел до костей. Наёмник дёрнулся и попытался сбросить крепко державшую его за плечо руку. При этом он не переставал громко вопить. Остальные за этим с удивлением наблюдали — за плечо Ждана ухватилась только кисть руки, а всего остального не было. Эта часть руки была сама по себе и возникла будто из воздуха. Откуда она взялась, стало понятным, когда захохотала появившаяся Листик. Она щёлкнула пальцами, и отлепившаяся от плеча наёмника костяная кисть повторила жест улыбающейся девочки, щёлкнув костлявыми пальцами.

— Страшно? — спросила Листик, Ждан ничего не ответил, надулся, совсем как ребёнок, у которого отобрали игрушку или очень обидели. Листик перестала смеяться и, подойдя к наёмнику, погладила того по руке:

— Не сердись, я просто хотела пошутить.

Капельки воды блестели на золотистой коже девочки, взлохмаченные волосы делали её похожей на рыжий одуванчик, девочка напоминала фею из волшебной сказки, на такую трудно было сердиться. К тому же выражение лица у неё было такое виноватое, что Ждан, вздохнув, пояснил:

— Я очень боюсь мертвецов. Вот ничего не боюсь, а мертвецов...

— Ага, — кивнула Листик и попросила наёмника: — Дай мне твой меч.

Тот протянул девочке своё оружие, не понимая, почему он это делает. В голосе девочки было что-то такое, чего Ждан не смог ослушаться. Листик взяла меч и подняла над головой. Костяная кисть, так и висящая в воздухе, словно втянулась в лезвие, и оно будто засветилось изнутри. Так было несколько секунд, и свечение погасло, а по лезвию побежал узор, напоминающий переплетение ветвей. Листик, размахнувшись, забросила меч далеко в сторону. Наемник растерянно хлопал глазами, а улыбающаяся Листик сказала:

— Я не могу тебя избавить от твоего страха, это ты должен сделать сам. Я могу тебе только помочь — придать уверенности в своих силах. Сожми руку и представь, что в ней меч!

Последние слова Листик произнесла, повысив голос, Ждан вытянул вперёд руку и сжал её в кулак, вернее попытался это сделать. В кулак не получилось, так как в руке он держал свой меч.

— Вот, — удовлетворённо кивнула Листик, — теперь меч, где бы он не был, будет появляться у тебя в руке, как только ты захочешь. Мало того, его удары будут смертельны для зомби. В смысле, их не надо будет рубить на мелкие кусочки, достаточно будет ударить один раз. Жаль, что я вчера всех зомби упокоила, сейчас бы и попробовали.

Ждан, пугливо оглянувшись, поблагодарил девочку за такой подарок, а та, приподнявшись на цыпочки, поманила мужчину к себе и, когда тот наклонился, поцеловала в щёку, сказав при этом:

— Ты на меня больше не сердишься?

Это получилось настолько трогательно, что наёмники даже и не думали улыбаться, улыбки вызвало другое — Ждан отшатнулся от зубастой пасти, к нему тянувшейся.

— Не бойся, Огонёк тебя тоже поцеловать хочет, — Листик обняла свою ящерицу.

Из долины с упокоенными зомби ехали прежним порядком, только теперь Листик ехала не с Салли, а впереди всех на золотисто-оранжевой ящерице. Маара, поравнявшаяся с Салли, поинтересовалась у девушки:

— Салли, я не могу понять — Листик говорит, что ей больше ста лет. Если судить по тому, какая могущественная она волшебница, то в это вполне можно поверить. Но понаблюдав за её поведением, этого никак не скажешь, она ведёт себя как ребёнок, даже младше по возрасту, чем выглядит. Не объяснишь ли, как такое может быть?

— Видишь ли, Маара, Листик не человек. Её возраст, если пересчитать на человеческий, соответствует возрасту пятилетнего ребёнка, так что её поведение вполне естественно.

— Но сто лет! Она же... — Удивление наёмницы было неподдельным, а охотница, попыталась объяснить:

— Листик не человек, у её вида дети перестают быть младенцами очень быстро — несколько месяцев и они уже всё понимают, разговаривают, могут принимать решения, то есть уже соображают. Ну и огнём плюются...

— Листик тоже это может? — изумилась Маара.

— Ещё как может, только я немного неправильно сказала, она не плюётся, а как бы выдыхает... Нет, не так, не выдыхает, а как бы создаёт огонь перед собой и заставляет двигаться от себя, — попыталась объяснить Салли. Видя, что Маара не совсем поняла, продолжила пояснения: — Ты же видела, как она играючи управляет боевыми пульсарами. Так не один маг не сможет, а Листик — запросто! Она не только может огненный шар создать, может и непрерывный поток, даже огненный вал обрушить на противника. Ну, или куда-то ещё. Понятно, что обладая такой мощью, дети народа Листика должны уметь её контролировать. Вот они и начинают всё понимать, как только у них появляется эта их особая способность — огнём швыряться. Но срок жизни у них очень большой — по человеческим меркам. Да что там по человеческим, по гномьим и даже эльфийским — они бессмертны. В смысле — живут очень долго, но убить можно. Вот они и пребывают в детском возрасте до срока, называемом у них — первым совершеннолетием. А теперь представь — пяти-семилетнего ребёнка, прожившего сто лет. Опыт, знания уже есть. А восприятие мира...

— Семилетнего ребёнка, — понятливо кивнула Маара.

— Вот отсюда и странности поведения. Когда надо что-то сделать, ну, возникает критическая ситуация, у Листика как бы включается накопленный опыт и те знания, что у неё уже есть, а когда всё спокойно...

— Я всё слышу! — повернулась к девушкам Листик. — Слышу, как вы обо мне сплетничаете!

— Не вмешивайся, когда старшие разговаривают, — с напускной строгостью сказала Салли.

— Это кто тут старший? — Скорчила рожицу Листик и, для большей убедительности, ещё и язык высунула. Язык был сначала розовый, потом стал синим в оранжевую крапинку. Салли глянула на Маару и усмехнулась, наёмница согласно кивнула головой, все, что говорила охотница, получило наглядное подтверждение.

Глава третья. Хранители.

На перевал вышли засветло. Поскольку в инструкции нанимателя было сказано, что командование отрядом переходит к магу именно на перевале, то отряд остановился, и все выжидающе уставились на рыжую девочку. И Листик не разочаровала: она наморщила лоб, изображая усиленную работу мысли, даже указательный палец приложила. Так она думала минут пять, после чего глубокомысленно изрекла:

— Пора на ночлег устраиваться, скоро темно! — Выждав пока все одобрительно закивают, девочка продолжила свои откровения: — Тут хорошее место.

Действительно, место было удобное — это был ещё не перевал, а скорее водораздел. Место, на которое указала Листик, было чуть ниже по склону, защищённое от ветра с одной стороны этим склоном, с другой — рощей, ниже переходящей в густой лес. Дождавшись не только кивков, но и одобрительных замечаний, Листик тем же тоном заявила:

— Но мы здесь ночевать не будем, здесь купаться негде. Поехали дальше!

Уже стемнело так, что стало плохо видно. А Листик на своей Огоньке, продолжала невозмутимо двигаться вперёд. Никто и не пробовал возражать девочке — формально, уже она была командиром, да и ехала она далеко впереди, а вокруг уже был тёмный лес. А обустраивать привал, когда ещё видно — это одно дело, а когда вокруг темно да ещё и густые заросли — совсем другое. В темноте можно и глаза выколоть, и руки-ноги поломать. Можно факелы зажечь, но для этих факелов надо сначала веток наломать и делать это надо в темноте. Тут одна надежда — на мага, а она едет впереди и в ус не дует! Хорошо хоть её ящерица время от времени выпускает освещающую дорогу струйку огня. После очередного поворота, вызвавшего приглушенные проклятия всего отряда (пришлось уклоняться от веток деревьев, обступивших дорогу), открылась большая поляна с горящим в центре костром. У костра сидел юноша, а перед ним на вертеле жарилась туша кабана. Люди в нерешительности остановились — место, хоть и не такое удобное, как первое, но всё же пригодное для ночлега, было уже занято. Двигаться дальше по лесу в темноте не хотелось никому. Следовало спросить разрешения присоединиться у расположившегося в этом месте — он-то первый его занял. Асаш и Гавр переглянулись, и охотник решил взять инициативу переговоров на себя, но не успел, Листик подъехала к костру, а её огнеплюющая ящерица потянулась зубастой пастью к жарившейся туше. Юноша без страха отвёл ладонью в сторону голову ящерицы и показал в сторону кустов:

— Для тебя там! Туда иди!

Листик соскочила на землю, и ящерица послушно потопала в темноту. Девочка с подчёркнутым вниманием осмотрела жарящуюся тушу и недовольно произнесла:

— Это же кабан!

— Листик, а поздороваться? — улыбнувшись, спросил юноша и выжидательно посмотрел на девочку. Та демонстративно принюхалась, а юноша попенял: — Вежливые люди сначала здороваются, а уже потом нюхают.

Листик возмущённо всплеснула руками:

— Ну куда ж тут здороваться, когда тебе вместо козла свинью подсовывают! Вилар! Так не честно!

Наёмники и охотник с удивлением смотрели на эту перебранку, только Салли оставалась невозмутима. А юноша встал и вежливо поздоровался, при этом извинившись, что из-за поведения некоторых невоспитанных личностей не сделал это сразу.

— Ага, — кивнула Листик и, обращаясь к юноше, сказала: — Здравствуй Вилар!

После чего представила юношу своим спутникам, а их ему. Но в конце пожаловалась:

— Вот, обещал козла! Теперь вот даже не знаю, что с этой подложенной свиньёй делать!

После чего, обиженно шмыгая носом, пошла в лес. Люди с недоумением смотрели ей вслед: идти ночью в незнакомый лес — это могло быть очень опасным! Даже для мага, ведь от нападения со спины никто не застрахован! Общую обеспокоенность выразил Асаш, Салли пожала плечами, а из лесу послышался звонкий смех и не только Листика. Увидев удивление людей, юноша коротко пояснил:

— Русалки.

— Это же опасно! Русалки ночью! — обеспокоился Ждан. Юноша удивлённо на него посмотрел:

— Опасно? Листику? Вы знаете кто она? Судя по реакции, и не догадываетесь.

— Я знаю кто, этого достаточно, — быстро произнесла Салли, показывая, что не стоит распространяться на эту тему, юноша кивнул и принялся переворачивать над костром тушу, словно потеряв к окружающим интерес. При этом он тихонько бурчал:

— Если пригорит, будет ругаться, а сама до сих пор жарить не научилась. Всегда спешит, вот у неё и подгорает.

— А ещё просит замариновать, — улыбнулась Салли, слушавшая бурчание юноши, а тот продолжал, не отвлекаясь:

— Вот и я о том же. Сама так и не научилась это правильно делать. А ещё ей не понравилось, что кабан... Козёл, козёл... А правильно приготовленное и замаринованное мясо дикого кабана разным козлам не уступает, а если ещё и...

— Ага, вот сейчас и проверим! Кто лучше, свинья или козёл! — У появившейся из лесу Листика мокрые рыжие волосы не торчали, как обычно, девочка деловито обошла почти готовое угощение и, принюхиваясь, сообщила:

— А вкусно пахнет! Ага!

— Ага, — кивнул юноша, копируя Листика, неизвестно откуда появившимся ножом отрезал кусок мяса и подал его девочке, затем угостил остальных. К мясу у него были буханки свежего хлеба и много зелени, всё это он извлекал из большой корзины. Пока все ели, гостеприимный хозяин поляны повесил над костром чайник очень немаленьких размеров. Откуда он это всё доставал, никто так и не понял, вроде, ничего не было и раз — появляется. Только Листик и Салли не удивлялись, воспринимая всё, как само собой разумеющееся. Затем перешли к чаепитию — юноша наливал ароматный чай всем желающим — каждый подставлял свою кружку, а Листику, у которой из посуды ничего не оказалось, юноша протянул красивую фарфоровую (фарфоровую!) чашку. Листик, сделав несколько глотков, глянула на молодого человека:

— Вилар, спрашивай.

— Что там было?

— Некромант почудил. Поднял целое кладбище и не смог обратно упокоить, а может — не захотел. Хотя... Скорее всего, посчитал это лишним. Просто ушел, бросив всё, что там наделал. А вот полог, скрывающий долину, не он ставил, другой кто-то, очень сильный. Не некромант — точно. Причём поставил до того, как там появился некромант. Словно готовил для того место.

— Зачем? — спросил Вилар, выслушав Листика, та пожала плечами:

— Вот и мне интересно. Зачем? Возможно, чтоб зомби не разбежались?

— Но туда-то можно было беспрепятственно войти. А вот выйти... Но иногда зомби вырывались оттуда. Но не разбредались, что было бы вполне естественно, а словно выходили только для того, чтоб кого-нибудь утащить в ту долину. — Юноша, когда это говорил, протянул руку к костру, и там появились новые дрова — жарил мясо и кипятил чайник он на углях, почти прогоревших к этому времени. Листик кивнула:

— Ага, огненная иллюзия прикрывала только вход, выйти можно было свободно. Да и действовала она только на людей, отпугивала. Хорошая такая иллюзия — ни маги, ни охотники пройти не смогли бы. Сгореть-то все боятся. Надёжная такая защита получилась для зомби, словно кто-то боялся, чтоб их никто не обидел. А вот гилассу там недавно посадили...

— Проголодаться она-то успела, а гилассы долго могут обходиться без пищи, — возразил Листику Вилар.

— Это потому, что она ещё совсем молодая. Да и изловить её смогли только поэтому. К тому же её туда голодной сунули, видно сами боялись маленькую, или боялся, кто там её ловил. — Листик погладила внушительную морду, неслышно подошедшей большой ящерицы. Юноша, раздумывая, покивал и спросил:

— А вот зачем? Она же, в отличие от иллюзии, жгла бы и зомби?