— Ну, я пойду, ребят, нужно еще вещи собрать. Завтра поезд в семь утра, — сказал Блейз, выходя из-за стола.
— Да, я тоже... Ты идешь, Гарри? — спросил Драко.
— Нет, я еще чуть-чуть посижу, а потом отправлю по почте подарок. Идите, встретимся в комнате, если вы не уснете к тому времени, — сказал Поттер, умело скрывая фальшь своей улыбки.
— Спокойной ночи, Гарри, — сказал Блейз.
— С каких пор я стал «Гарри», а не «Поттер», а, Блейз?
— Да я давно тебя так называю, если бы ты был чуть менее подавлен, может быть, и заметил бы это, — ответил ему Блейз.
Поттер только повел головой.
— Счастливого Рождества, Блейз, — сказал он задумчиво.
— Тебе того же, — уходя, произнес Блейз.
— Ты точно в порядке, Гарри? Ты всегда можешь приехать к нам в поместье, — уверенно предложил ему Малфой.
— Спасибо, Драко, но у меня немного другие планы, которые необходимо воплотить в жизнь, и сделать я это могу только в Хогвартсе, — сказал Поттер.
— Хорошо, тогда счастливого Рождества, Гарри, — улыбнулся Малфой.
— Тебе тоже хорошо провести праздники, и не забудь практиковаться в квиддиче, ведь я буду тренироваться каждый день.
Драко только улыбнулся, кивнул и последовал за Блейзом.
Поттер посидел еще некоторое время, а потом решил, что и ему пора уходить. Он поднялся по лестнице в совятню. А когда поворачивал за угол, заметил там тех, кого ему видеть не хотелось, — небольшую группу гриффиндорцев.
— Ну и ну, кого мы видим? Поттер, прошли слухи, что ты хочешь остаться в замке на Рождество. Что, дома все тебя так ненавидят, бедняжка Потти? — спросил Рон Уизли, рисуясь перед своими дружками.
— Что именно, Уизли, ты считаешь домом? Огромную комнату, где может поместиться вся твоя семья? И спите вы вместе, укрываясь разными одеялами. Удиви меня, скажи, что ты даже получаешь подарки, — грозно сказал Гарри. И тут же был вознагражден за свою злую шутку: лицо Уизли приобрело ярко-красный цвет.
Поттер не собирался позволять еще один выпад в сторону своих погибших родителей, поэтому решил добить оппонента:
— Ведь это так? Так почему ваша семья не продаст титул чистокровности кому-нибудь из богатых полукровок? Вы бы убили двух зайцев одним выстрелом. Не стало бы чистокровных, позорящих свое имя и смущающих других, а ваш отец наконец-то смог бы жить как обычный магл.
Гарри ухмыльнулся, видя, что Уизли-младший стал похож на вулкан, готовый разразиться потоками магмы. Это было забавное зрелище.
— Должно быть, ты всегда такой жестокий, Поттер. Что делает тебя лучше Рональда? — вызывающе сказала Гермиона Грейнджер.
У Гарри внезапно возникло желание заколдовать девчонку так, чтобы ее с противоположной стены пришлось соскребать. Эта грязнокровка... это она — причина, по которой ему придётся праздновать Рождество без Тонкс... Он крутил палочку в левой руке. Он осознал, что происходит, прежде, чем смог что-либо сделать с этой грязной волосатой девушкой.
Должно быть, он выглядел устрашающе, потому что Гермиона Грейнджер стала отступать к стене, и ее глаза расширились от ужаса.
Поттер поднял свою палочку на уровень бедра: вдруг кто-то нападет на него со спины. Он приблизился к лицу Гермионы и сказал:
— Слушай, ты, отвратительная грязнокровка. Это ты виновата, что я остаюсь в этом долбанном замке вместо того, чтобы праздновать Рождество с моим лучшим другом. В следующий раз, когда ты попробуешь заговорить со мной, я заколдую твои губы так, что ты замолкнешь.
Кто-то тяжело вздохнул за его спиной, и Гарри обернулся посмотреть. Это была Тонкс. Она смотрела на него, и в ее глазах читалось так много эмоций: шок, недоверие, растерянность, но затем они все уступили место одной — гневу.
— Как ты смеешь называть ее так, Поттер! Я не могу поверить, что когда-то считала тебя другом. Ты ничто, жалкий блюститель чистокровности со шрамом, который заставляет тебя считать себя кем-то особенным, — быстро сказала Нимфадора.
Гарри почувствовал боль в сердце. Внезапно все гриффиндорцы начали издеваться.
— Как вам нравится эта голова для шрама? — крикнул Рон.
— Не очень-то он и важен теперь, этот Поттер!
Гарри не знал, как звали крикнувшего мальчика.
— Я всегда знал, что Тонкс настоящая гриффиндорка, — кричал Ли Джордан.
— Ты поставила его на место, Тонкс, — прокричал темнокожий мальчик, вроде Дин.
— Почему бы тебе просто не убить себя, Потти... — начал Фред.
— ...так ты сможешь быть со своими ничего не стоящими родителями... — продолжил Джордж.
— ...ведь здесь ты никому не нужен!— закончили они вместе.
Гарри пытался сдержать слезы, рвущиеся наружу: слова близнецов все-таки сделали свое дело. Он отвернулся от насмешек гриффиндорцев и посмотрел на Нимфадору. Дора смотрела на него и не могла поверить в то, что сказала и спровоцировала. Поттеру было все равно. Его лучший друг, не какой-то там его первый друг, а лучший, только что публично предал его. Он смотрел на человека, для которого мог сделать все.
— Мне кажется, что это прощание, поэтому, Тонкс, счастливого Рождества. Наслаждайся подарком. Я собирался отправить его по почте, но вот возьми это. Ты понимаешь, что это последнее, что ты получаешь от меня, — сказал Гарри, впихнув в руки пакет, и, повернув за угол, направился вниз, в подвалы. Он прошел половину пути, прежде чем не выдержал и свернул в незнакомый класс. Он закрыл дверь на замок и заколдовал так, чтобы никто не услышал его. Он сломался из-за того, что потерял, и дал волю слезам.
Наверху Нимфадора все еще стояла на том же месте, глубоко вдыхая воздух, и сильно прижимала подарок мальчика к своей груди. Она выглядела ужасно: тени, размазанные по всему лицу, слезы... Большинство гриффиндорцев ушли после Поттера, но близнецы, Ли Джордан и Гермиона остались.
— Не беспокойся о Поттере, Тонкс, будет тебе уже убиваться по нему, — сказал Ли.
— Точно, Тонкс... — сказал Фред.
— ...возьми его подарок... — продолжил Джордж.
— ...и сожги его в камине, — закончили они.
Дора повернулась и свободной рукой ударила Джорджа в лицо, да так, что сломала ему нос. И наставила свою палочку на Фреда, оглушив его обезоруживающим заклинанием, попавшим в голову. Отлетев на добрых двадцать футов и ударившись об стену, он сполз на пол.
— Я ненавижу вас! Я всегда ненавидела вас! Гарри был единственным человеком, который принял меня такую, какая я есть, а теперь он ушел! Я ненавижу Гриффиндор и ненавижу вас всех! — яростно проорала Нимфадора, прижав к себе подарок Поттера еще крепче, и сорвалась с места. Она не смогла пробежать и фута, как чья-то рука схватила ее за плечо. Девочка обернулась и увидела, что это Гермиона держит ее.
— Спасибо, что заступилась за меня, — тихо сказала Гермиона.
Тонкс хотела оттолкнуть ее.
— Я не должна была. Жаль, что я поссорилась с Гарри из-за тебя.
— Ты сделала это, и мне хотелось бы поблагодарить тебя, — проговорила немного с неохотой Гермиона.
Нимфадора убрала руку девочки со своего плеча. Она почувствовала, как слезы горячим потоком стекают по ее лицу, и побежала по залу. Ей хотелось бежать, пока она не споткнется обо что-то и не упадет.
«Как я могла сказать такое ему. Перед половиной Гриффиндора... Он никогда не простит мне такое. Это стоило мне лучшего друга».
Дора продолжала бежать с закрытыми глазами, пока не налетела на кого-то. Они обе упали на землю, рядом упало несколько книг.
— Мисс Тонкс, десять баллов за вашу невнимательность и... — МакГонагалл мгновенно перестала кричать, когда заметила зареванное лицо одной из своих студенток.
— Мерлин, все хорошо, Нимфадора? — испуганно спросила декан, боясь, что девушка ушиблась.
Дора только покачала головой и продолжила плакать.
— Точно все хорошо, не нужно позвать Поппи? — спросила МакГонагалл.
Тонкс встала при упоминании о школьной медсестре. Ей не нужно было в Больничное крыло, ей нужно было к Гарри.
— Я... все хорошо, профессор. Мне не нужно к мадам Помфри, — сказала Нимфадора сквозь слезы.
МакГонагалл только сейчас заметила, что ее студентка очень сильно прижимает к себе маленький пакетик. Он был завернут в бумагу, украшенную летающими снитчами. МакГонагалл предположила, что физической боли нет, это смягчило обычно строгое выражение ее лица.
— Дорогая, вы не хотели бы зайти в мой кабинет? — мягко спросила она Дору.
Тонкс только кивнула головой и под руководством МакГонагалл прошла в кабинет. Когда они оказались в кабинете, Нимфадора разрыдалась еще сильнее, сжимая подарок Гарри.
— Тонкс, что такое? — спросила МакГонагалл.
— Гарри... он... он теперь ненавидит меня, — сказала Дора, всхлипывая.
Для МакГонагалл это стало шоком. Она надеялась, что дух Рождества объединит этих двоих, но казалось, что он только еще больше их оттолкнул.
— Дорогая, ты уверена? Возможно, ты что-то неправильно поняла? — с надеждой произнесла МакГонагалл.
Нимфадора только сильнее заплакала.
— О... он... он сказал, что это последний подарок... который он когда-либо дарил мне. Это все моя ошибка... Это все моя проклятая ошибка. Я... я не должна была вмешиваться в эту ссору, — плакала Тонкс.
— Какую ссору, мисс Тонкс? Что произошло? — разволновалась МакГонагалл.
— О... он обвинил ее в том, что не может провести Рождество со мной... он... он сказал кое-что ужасное им... Когда я услышала это... я... я рассердилась и сказала, что... что он ужасный... Хуже всего то, что это было перед половиной Гриффиндора... И... и они все слышали... они унижали его... Они сказали ему, что... что никто его не любит... и... он должен быть один на Рождество. Он выглядел очень паршиво, а... близнецы Уизли... Близнецы предложили ему, что... что... это...
— Что они предложили ему, дорогая? — спросила тронутая МакГонагалл.
— Они сказали... они сказали, что он должен убить себя. Только так он сможет быть со своими родителями, потому что его тут никто не любит, — призналась Нимфадора. — Проф... профессор... он выглядел ужасно. Тогда он посмотрел на меня... и... и сказал, что... что это последний подарок, который он подарил, — рыдала Дора.
Лицо МакГонагалл резко побледнело, когда она услышала то, что сказали близнецы. Как они могут быть настолько жестокими!
— Я поговорю с близнецами, — мрачно сказала МакГонагалл.
— Нет! Не делайте этого. Гарри тоже сказал много неприятного, я... я не хочу делать еще хуже, — отрывисто проговорила Тонкс, прижимая свой подарок.
— Это то, что подарил вам мистер Поттер? — предположила МакГонагалл.
— Да... Он собирался отправить его по почте. Профессор, что же мне делать?
На этот раз профессор промолчала: она не знала ответа. Это единственное, что было вне ее возможностей.
Подземелья Слизерина, Хогвартс.
Гарри проснулся один в своей спальне, в Сочельник. Он предполагал, что небольшой перерыв будет неплох, но после ссоры с Нимфадорой чувствовал себя паршиво. Чтобы отвлечься от мыслей о Доре, он окунулся с головой в свои занятия. Он выучил новые заклинания, расширившие возможности наступления. Также тренировал управление ножами и маленькими острыми предметами заклинанием полета. Он посылал их в противоположную стену гостиной.
Поттер приложил все свои усилия, чтобы не выходить из спальни Слизерина, исключая походы в Большой зал и встречи с преподавателями. Он начал искать сведения о Дамблдоре, спрашивал о нем Флитвика, МакГонагалл, Снегга и Квиррелла.
Флитвик рассказал то, что есть в книгах.
МакГонагалл даже не захотела говорить на эту тему. Она потребовала рассказать, что произошло с Тонкс. Гарри было очень неудобно лгать, но только так он смог покинуть ее кабинет. Он понял, что данный разговор был продуман заранее, и расспрашивать ее о Дамблдоре бесполезно.
Снегг же быстро куда-то заспешил и оставил мальчика одного в классе.
Удивительным было то, что больше всех рассказал Квиррелл.
::Флешбэк::
Тук, тук.
— В-войд-дите, — сказал Квиррелл.
Гарри, немного помедлив, открыл дверь.
— Профессор Квиррелл, простите, могу я вас отвлечь ненадолго?
— М-мистер Поттер, в-входите. Ч-что я могу сделать для вас? — заикаясь, спросил Квиррелл.
— Сэр, не могли бы вы помочь мне? Вы знаете, что я одарен в трансфигурации?
— Д-да-а.
— Хорошо, я немного порылся в книгах и обнаружил, что профессор Дамблдор тоже одарен в этой области. Я бы хотел побольше узнать о нем, но ни одна из книг не может помочь мне в этом. В них написано только о его открытиях и достижениях. Может, вы знаете что-нибудь о нем?
— Что же вы хотели бы знать? — спросил Квиррелл без намека на заикание.
— Я совсем не знаю его, великого волшебника и преподавателя, — солгал Гарри.
— Хм. Хорошо, я действительно немного знаю о нем. Профессор Дамблдор рос в Уэльсе. У него есть брат по имени Аберфорт, который на два года его старше. В 1857 году он закончил Хогвартс. Он был лучшим в выпуске по трансфигурации, заклинаниям, зельеварению, древним рунам, нумерологии и защите. Окончив школу, Дамблдор пошел в обучение к мастеру трансфигурации и через год получил титул мастера. Он встретил свою будущую жену Пенелопу в те десять лет, когда ничем не занимался. Они обвенчались в 1870 году. Затем Дамблдор работал с Николасом Фламелем где-то до 1890 года. Они открыли двенадцать способов применения крови дракона и прославились. Как мне кажется, его первый и единственный ребенок родился за несколько лет до этого. Предполагается, что он родился в 1882 году, но это точно не известно. Тогда Альбусу было лет сорок. Он вступил в Визенгамот в 1900 году, где работает и по сей день. Он помог Николасу Фламелю и многим другим волшебникам победить Темного Лорда Гнарфара в 1917. Интересен тот факт, что до этого Дамблдора считали пацифистом, — сказал Квиррелл.
— Что же произошло? — спросил преподавателя Поттер.
— Гнарфар убил его жену. Она была изнасилована последователями Гнарфара, а затем казнена им самим. Гнарфар был не самым умным Темным Лордом. Он ведь даже не старался удержаться в Англии, — ответил Квиррелл.
— Подождите, я не понимаю... Что значит «не пытался удержаться в Англии»? — спросил Гарри.
— Поттер, что вы знаете о других волшебных странах? — спросил его Квиррелл.
— Ничего, сэр, — застенчиво ответил Поттер.
