В книге «Ночные магические существа» Тонкс нашла объяснение вспышке гнева Поттера.
::Флешбэк::
— Гарри, мне кажется, я знаю, почему ты внезапно разозлился на Дамблдора, — сказала Нимфадора, оторвавшись от книги.
— Да? — Поттер отложил в сторону свою.
— Да, прочитай это, — Дора протянула ему заинтересовавшие ее страницы.
Гарри взял книгу и начал читать.
Горгульи.
«Это могущественные существа, невероятно редкие и востребованные в волшебном мире. Горгулья — гуманоидный вид известный главным образом своей преданностью, жестокостью, а также возможностью превращаться в твердый камень. Поскольку преобразование в камень является весьма болезненным процессом, большинство горгулий живет в глубоких пещерах или ямах, где дневной свет им не опасен. Много слухов существует об этих представителях, включая то, (1) что их кожа абсолютно устойчива к любому типу магии, (2) что они не в состоянии двигаться в светлое время суток и, (3) что они питаются людьми.
Все эти слухи ложны. Кожа горгулий устойчива к магии так же, как и шкура драконов, то есть им может быть причинен вред с помощью магии, как и любому другому живому существу.
Также неверно, что как только горгульи попадают под солнечный свет, они застывают. В отличие от вампиров, чтобы превратиться в камень горгульям необходимо пробыть от тридцати минут до двух часов под прямыми солнечными лучами. На самом деле, при воздействии солнца, горгульи становятся намного опасней. Их кожа становится еще более прочной, что заставляет горгулью чувствовать болезненные изменения и, пока она не превратится полностью в камень, устойчивость к волшебству будет повышаться. Горгулья, с каждой проведенной на солнечном свете минутой, будет становиться все более жестокой и агрессивной.
Наконец, самое большое преувеличение это то, что горгульи жестокие каннибалы и охотятся на людей, и питаются только ими. Хотя было несколько случаев нападений горгулий на человека, но жертвами часто становились лишь те, кто вредил горгульям. Дело в том, что из тысячи пятисот семидесяти трех человек, сообщивших о нападении горгулий, тысяча сто двадцать семь пытались поймать горгулий из-за их кожи или навредить им. Это привело к теории, что горгульи на самом деле очень умны и мстительны.
Эта теория имеет смысл, ведь горгульи мстят лишь тем, кто причиняет им вред, либо их сородичам. Случай, который подтвердил эту теорию, имел место во время раскопок египетских пирамид в 1798 году. Майкл Стритер работал на раскопках, когда одна из горгулий ожила и неожиданно обезглавила его, а после улетела, не причинив вреда другим искателям. После изучения биографии мистера Стритера, его товарищи узнали, что почти сорок лет назад тот убил молодую горгулью в Исландии. Многие люди отрицали эту теорию, утверждая, что горгульи не имеют интеллекта и не понимают такие вещи, однако последние испытания доказали, что мозг горгулий похоже немного менее развит, чем у гоблинов».
— Я не понимаю, Тонкс, — Поттер отложил книгу.
— Гарри, что именно ты думаешь о Дамблдоре?
— Ты знаешь, что я думаю о нем, — резко сказал Поттер.
— Я знаю, Гарри, знаю. Но хотя бы подумай... Горгульи мстят людям, которые причинили им боль, и поэтому ты набросился на директора и Снегга, ведь эта первая вспышка гнева горгульи внутри тебя. Я знаю, что ты считаешь Дамблдора ответственным за то, что случилось с твоими родителями, и ты ненавидишь его за жизнь с Дурслями. А теперь ты узнал, что он твой опекун, и он отказался помочь тебе. Я думаю, что твоя обида и мстительность вывела горгулью из себя, — сказала Нимфадора.
— Я не хотел убить директора школы, Тонкс, — Поттер намеренно не стал уточнять, что не хотел убить Снегга.
— Может быть, ты просто злишься на него за то, что он сделал с тобой, но было ли это преднамеренным или нет, ты только опустил его перед преподавателями, а не напал физически, как это выглядело со Снеггом.
— Может быть, Тонкс. Все может быть, — пожал плечами Гарри. Он уже думал о том, почему Снегга хотел именно убить, а Дамблдора только унизить. Дамблдор разрушил его жизнь намного больше, чем Снегг. В конце концов, Снегг просто брюзгливый профессор зелий, не так ли?
::Конец флешбэка::
Последний день каникул, кабинет директора школы Хогвартс.
Альбус Дамблдор сидел за своим столом и раздумывал над тем, что же не так пошло у него с Гарри Поттером. Он надеялся, что они смогут забыть свои разногласия в честь Рождества и лучше узнать друг друга, но получилось совсем наоборот. Во всяком случае, заставить юного Гарри, остаться в школе было ужасным решением. Мало того, мальчик обиделся на него еще сильнее, так он, оказывается, еще и натравил на ребенка средства массовой информации.
Дамблдор жалел о том, что он не может вернуть все назад и заново повлиять на множество вещей в жизни Поттера. Он должен был принимать участие в жизни юного Гарри. Может, если бы он был рядом тогда, то Гарри относился бы к нему как к крестному, а не как к неудачному опекуну.
Было больно из-за того, что ребенок Лили и Джеймса так относился к Альбусу. Недавнее фиаско с прессой показало, что мальчик и дальше будет презирать его. Альбус каждый день размышлял о словах Гарри на рождественском ужине, каждое из них было правдой. Он с треском провалился, не защитив мальчика от прессы, хотя вполне смог утаить открытие Тайной комнаты. Тем не менее, он должен был предвидеть реакцию на талант Гарри, когда он раскроется. Что же насчет письма в газеты, оно бы прошло долгий путь и все же прекратило эти ужасные обвинения в адрес двенадцатилетнего мальчика.
Ход мыслей Альбуса был прерван, так как вспыхнул камин, и в кабинет вошла заместитель директора.
— Альбус, ты должен перестать корить себя за это, — произнесла Минерва.
— Как я могу, Минерва, если все, что сказал Гарри, правда? Я ужасный опекун для него, — печально заметил Альбус.
— Альбус, ты не можешь позволить Люциусу Малфою стать его опекуном, мы оба знаем, что он Пожиратель Смерти.
— Раньше я тоже так думал, Минерва, но Гарри, кажется, уже ненавидит меня. Я надеялся хоть как-то преодолеть пропасть между нами на каникулах.
— Ты должен позволить всему идти, как есть, Альбус. Гарри — лучший студент, ты — директор Хог...
— Вместе с тем, я опекун этого студента, Минерва. Я должен был обсудить с Гарри это все несколько лет назад, хотя бы в прошлом году. Так много всего произошло, что я не знаю, что мне сделать, чтобы исправить все это.
— Ты всего лишь человек, всем свойственно ошибаться, — Фоукс заклекотал в знак согласия с Минервой.
— Я знаю, но мне кажется, что мои ошибки имеют гораздо большие и далеко идущие последствия. Я могу только молиться Мерлину, чтобы Гарри не стал одной из них, — сказал Дамблдор.
Глава 23: Наследник Слизерина?
Вначале я должен извиниться за долгое отсутствие продолжения перевода. Дела в реальном мире просто выкрали все мое время, так что пришлось несколько раз приступать к переводу глав. Один раз практически доделанная работа пропала полностью, так что пришлось перепечатывать заново. После этого я стал переводить на бумагу. Так что у меня точно есть перевод всего фика, но нужно набрать последнюю 26 главу.
Также спасибо Таше за перевод 24 и 25 глав и помощь в переводе 26-ой главы. Мне осталось только проверить эти главы и выложить их.
Как вы знаете, эта глава появлялась на ficbook.net, но в неполном варианте. Теперь же она тут в полном варианте. За ошибки и косяки перевода или, точнее, нелитературности оного только на меня)(
А еще с прошедшим Хэллоуином) С днем народного Единства тех, кто в РФ, и с теми праздниками, что я пропустил в этом году!
Судя по ощущениям Гарри, январь полз мучительно медленно. В самом начале семестра Тонкс и Джинни рассказали Драко с Блейзом о проделке Гарри с анимагическим зельем и о её последствиях. Драко смеялся над ситуацией, Блейза же интересовала анимагическая форма Гарри.
Когда возобновились занятия, стало ясно, что трудностей с ними молодой Поттер не испытывает, да и преподаватели не знали, что с ним делать после его ссоры с директором во время рождественского застолья.
Флитвик постарался притвориться, что ничего не случилось, но Гарри знал своего преподавателя заклинаний достаточно хорошо, для того чтобы понять, что тот буквально ходит вокруг него на цыпочках. В конечном счёте, у них состоялся разговор о том, почему Гарри поступил по отношению к директору именно так, а не иначе.
Гарри не упоминал ничего связанного со своими отношениями с Дурслями, но Флитвик всё равно ему посочувствовал, узнав, что планы мальчика на рождественские каникулы были разрушены из-за того, что директору внезапно захотелось узнать своего ученика получше — впервые за двенадцать лет. Флитвик был сторонним наблюдателем, но иногда он всё же играл роль «адвоката дьявола», так как в самом желании Дамблдора узнать Гарри лучше он не видел чего-то предосудительного. После того, как преподаватель и Гарри неторопливо обговорили эти моменты между собой, их отношения снова стали налаживаться.
А вот профессор Снегг был оскорблён речами Гарри на рождественском ужине и немедленно обрушился на мальчика с упрёками по поводу его неуважительного поведения на протяжении всего курса зельеварения. Нападки Снегга при каждой встрече становились всё более ожесточёнными, и от Гарри потребовалось потратить немало силы воли на то, чтобы удерживаться от ответного выпада, в то время как горгулья у него внутри рвалась и рычала, требуя вздеть голову Снегга на хвост как на пику.
Рычала в буквальном смысле.
Ну, Гарри бы все равно влетело от Снегга, даже не начни он тогда рычать под влиянием своей анимагической формы. И рык этот стоил Гарри пятидесяти баллов и месяца отработок с Филчем, но самое прекрасное в том, что произошло, — это то, что Снегг перестал его замечать.
Насколько Гарри ненавидел профессора Снегга, настолько же, наверное, он не выносил, когда Локонс заводил свою шарманку, вещая про вред вражды со знаменитостью.
Единственным преподавателем, который положительно отнесся к его вражде с директором, была профессор Синистра. Она задержала мальчика после урока астрономии и сказала, что если ему нужно выговориться, то он может прийти к ней.
Но самую странную реакцию продемонстрировала профессор Стебль: по всей видимости, она чувствовала себя неуверенно рядом с Гарри и не смотрела ему в глаза. Как Гарри узнал от Невилла, она предупредила своих пуффендуйцев, что находиться рядом с Гарри наедине — опасно, а это говорило о том, что Стебль немало напугана. Но ещё один сюрприз исходил от МакГонагалл.
::Флешбэк::
— Мистер Поттер, пожалуйста, сядьте, — сурово сказала МакГонагалл.
Гарри кивнул и положил сумку.
— В чем дело, мэм? — спросил он.
— Мистер Поттер, я убеждена, что нам необходимо, так сказать, развеять напряжённую атмосферу между нами. И я думаю, очевидно, что после того как вы с начали ссориться с директором, наши отношения с вами тоже стали страдать. Позвольте узнать: что, как вы считаете, я должна сделать для того, чтобы исправить эту ситуацию? — прямо сказала МакГонагалл.
— Я не знаю, мэм, — как можно вежливее сказал Гарри, стараясь сдержать рвущуюся на волю горгулью, которая требовала, чтобы МакГонагалл принесла извинения.
— Хорошо, мистер Поттер. Я признаю, что была несколько обескуражена и взволнована тем, каким образом вы постарались отомстить директору после того, как он смог сохранить опекунство над вами... — произнесла МакГонагалл.
— Месть? Вы думаете, что тот инцидент с идиотским законом насчёт маглорожденных был моей местью? — произнёс Гарри покровительственным тоном.
МакГонагалл посмотрела поверх своих очков на Гарри.
— Вы утверждаете, что это не так?
— Возможность досадить директору была лишь неожиданным дополнением, это не входило в мои планы. Я в любом случае собирался выступить против этого глупого закона ещё до того, как узнал, что Дамблдор был одним из его создателей, — пренебрежительно отозвался Гарри.
— Ясно. Так можете ли вы внятно объяснить, ради чего вам потребовалось срывать принятие одного из важнейших законов для продвижения маглорожденных в нашем обществе за все времена? — практически потребовала ответ декан Гриффиндора.
Гарри с трудом мог подавить рычание, рвавшееся наружу под влиянием тона МакГонагалл.
— Вы имеете в виду причину помимо той, что Макмиллан старался манипулировать мной, продвигая этот проект в защиту маглорожденных? — отрезал Гарри.
МакГонагалл осуждающе выгнула бровь.
— Так всё-таки это была месть, но совсем не директору?
— Мерлин! Что же вы заладили — месть да месть? Сорок тысяч галлеонов — это не та сумма, которую можно просто так выкинуть на ветер ради такой бессмысленной цели. Я твёрдо убеждён в каждом своём слове, что произнёс на заседании Визенгамота. Если Грейнджер может быть лучшим студентом школы, то почему другие маглорожденные не могут входить в десятку лучших? Если у чистокровных больше преимуществ, то почему их мало в десятке? Я имею в виду Бута, он полукровка — и при этом второй на моём курсе. А вспомните, что есть чистокровные, которые просто ужасны в волшебстве? Те же самые Крэбб и Гойл, да и не стоит забывать про Рона Уизли — они все чистокровные, но совсем не оправдывают звания волшебника.
— Мистер Поттер, я прошу вас воздержаться от оскорбления ваших коллег, — прервала его МакГонагалл.
— Очень хорошо, мэм, — нейтральным тоном проговорил Гарри, — я всего лишь хотел сказать, что маглорожденным нужно всего лишь приложить немного усилий, и всё будет в порядке.
— Вы действительно верите в это, мистер Поттер? — раздражённо спросила МакГонагалл. Она готовилась к разговору с мстительным учеником, а не к идеологическому диспуту.
— Я думаю, что у чистокровных всего лишь больше знаний о традициях, связей в Министерстве магии, а также богатства и престижа, но это не даёт тебе никакого преимущества, когда ты варишь зелье или пишешь эссе по трансфигурации, — просто ответил Гарри.
МакГонагалл кивнула головой в знак того, что поняла его.
— Мистер Поттер, я не могу сказать, что соглашаюсь с вами, но вы, кажется, твёрдо верите в то, что делаете. Я надеялась, что мы могли бы возобновить наши частные уроки, — сказала она.
«Нет! Пусть она сначала извинится!» — горгулья внутри него практически орала и рвалась наружу, Гарри даже пришлось сжать руками свою голову.
— Мистер Поттер, вы в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась МакГонагалл.
