Девушка выбралась из дворца сразу после отъезда Хьюго. Мужская одежда сидела отлично — худоба, усилившаяся за время "болезни", оказалась на руку. Перетянутая полотняной полосой грудь стала совсем незаметной, аккуратная попка не выглядела излишне аппетитной, а ноги и в лучшие времена были стройными. Волосы пришлось обрезать чуть выше плеч, но огорчаться по столь пустячному поводу Ив не собиралась — отрастут.
Зато старенькая кормилица попричитала вдоволь: и по волосам, и по "бедной моей леди-сиротинушке" и по ее жениху, несправедливо сосланному "злобным извергом" в родной замок. Рассказывать доброй женщине о подлинном положении вещей Ив не стала, и вовсе не потому, что пеклась о репутации герцога Адингтона. Старая Бесси крепко невзлюбила Правителя еще в те далекие времена, когда Хьюго отправил жену с новорожденной дочерью из столицы. Правда о жестокой расправе с крестником не уронит его ниже, ибо некуда. А вот рассказывать кому-либо о прошлом Филипа у Евангелины нет никакого права.
Выйдя из потайного хода, девушка оказалась в крошечном тупичке, щели, заваленной мусором, между дворцовой стеной и городским домом. Был ли выход из потайного хода задуман так изначально, или здание возвели много позже, Ив не ведала, но теперешнее положение оказалось весьма удобным. До "Слизня и салата", постоялого двора, куда частенько захаживали выпить гвардейцы, и где ее должны были ждать сегодня Шон, Кайл и лошадь, было минут пять хода. Немалое преимущество, учитывая, что дорожные сумки уже оттянули плечо.
Евангелина заметила место встречи издали: яркая вывеска над входом привлекала внимание. На грубо намалеванной картинке был изображен похожий на зеленую кляксу лист салата и плотоядно косящийся на него слизень ужасного вида, лиловый, как свежий синяк. Подойдя ближе, Ив с удовольствием полюбовалась на зверскую физиономию и зубастую пасть прожорливой твари.
В полутемном, заставленном столами и стульями зале было по-утреннему безлюдно. Одинокий посетитель облокотился о стойку и о чем-то беседовал с вальяжным усатым хозяином. Евангелина замешкалась на мгновение — ее должны были ждать двое, потом разглядела пшеничную шевелюру Шона, подошла к гвардейцу и по-свойски хлопнула его по плечу.
— Давно ждешь, ранняя пташка? — девушка старалась, чтобы голос звучал как можно ниже. — А Кайла добудиться не сумел?
Шон обернулся и уставился не то с беспокойством, не то с удивлением, кабатчик глядел на обоих с ехидцей.
— Ты чего-то совсем прозрачный стал.
— Прихворнул, — подмигнула гвардейцу Ив. — Не беспокойся, это не заразно, — с издевкой глянула на хозяина.
— Присядем, — Шон кивнул в сторону столов. — Саймон, распорядись насчет лошади, — обратился к кабатчику. — Мой друг спешит.
— Да, мой лорд. Вам что-нибудь принести, молодой господин? — хозяин смотрел на Ив с едва заметной усмешкой. — Час ранний, дорога дальняя...
— Не вздумай молоко предлагать, милейший, — девушка одарила непрошенного собеседника сердитым взглядом. — Любимая шутка вашего брата, когда видите кого-то в штанах, но без щетины на подбородке. Если я еще не бреюсь, это не значит, что не умею меч в руках держать!
— Да ты, никак, не с той ноги встал? — Шон с трудом подавил смех. Дочь Старикана весьма неплохо изобразила задиристого мальчишку.
Евангелина не ответила, направилась к столу подальше от стойки, устало поправив на плече дорожные сумки. Кабатчик проводил странного посетителя удивленным взглядом, покачал головой и вышел распорядиться насчет лошади.
— Ну, ты загнул, — Шон уселся напротив Евангелины. — От Филипа набрался?
— Сказал бы я, чего от Филипа набраться можно, — усмехнулась Ив. — Хотя, правды ради, следует признать, ваш друг многому меня научил. А осаживать бойких на язык я давным-давно умею. Отцовская школа. — Гвардеец рассмеялся, девушка не разделяла его веселья. — Почему ты один?
— Кайл просил передать тысячу извинений и пожелание удачи, — Шон посерьезнел. — Его внезапно отправили с поручением. Ну, ты понимаешь...
— А-а, та самая служба, куда вы намереваетесь перейти? Часом, не за мной следить приставили?
— Что ты! Кайл никогда не станет вредить вам с Филипом, поверь, — Шон понизил голос едва ли не до шепота. — Мальчишка давно на тебе помешан. Ну, знаешь, по-рыцарски так, без грязи. Если еще доведется с ним встретиться, ты уж помягче с парнем...
— Я знаю, как Кайл ко мне относится, — невольно улыбнулась Ив. — При встрече он имеет полное право рассчитывать на благодарность и признательность. Шон, как моя внешность?.. — прошептала чуть слышно. — Не слишком заметно, что я девушка?
— Нет, — помотал головой гвардеец. — Вон, Саймон поначалу вроде бы почуял неладное, но после твоих слов насчет молока сильно усомнился в своих подозрениях. А тебе большего и не надо. Пускай встречные головы ломают, кто перед ними. Проверять-то вряд ли полезут. Я б не полез — себе дороже. Если девица при мече и такие штуки откалывает, лучше держаться подальше. А смазливые мальчики — это и вовсе не по моей части.
— Успокоил, спасибо.
— Всегда рад помочь, и остальные ребята тоже. И тебе, и Филипу. Запомни это, пожалуйста, и ему передай.
— Обязательно. Мы оба ваши должники.
— Мы бы предпочли быть вам не кредиторами, а друзьями.
Евангелина улыбнулась и пожала руку Шона, тот ответил крепко, по-мужски.
— Мне пора, — проговорила девушка, вставая.
Гвардеец хотел было подхватить ее сумки, но и сам опомнился, и Евангелина чуть качнула головой. Что ж, правильно. Раз взялась прикидываться мальчиком, вести себя нужно соответственно в любой ситуации.
Лошадь ждала у коновязи. Пристроив дорожные сумки (здесь помощь друга была уместна и с благодарностью принята), Ив без лишних проволочек вскочила в седло.
— Удачи вам обоим! — гвардеец хлопнул Евангелину по колену будто своего товарища-гвардейца. — От меня, Кайла и от всех ребят.
— Спасибо. Она мне понадобится.
— Уверен, что у тебя получится задуманное. И страху на окружающих нагнать умеешь, и улестить, когда нужно, — подбодрил Шон.
— Дурная наследственность, — Ив скорчила гримаску, заставив гвардейца ухмыльнутся.
Девушка махнула рукой на прощание и тронула лошадь. Шон постоял, проследил, пока всадник не скрылся за углом, и отправился восвояси. Свою часть работы он выполнил, теперь дело за Кайлом и удачей. В игру снова придется вступить, лишь если что-то пойдет не так.
II
Выехав из города, Ив оказалась в одиночестве. Жители окрестных сел приезжали в столицу рано утром, к открытию ворот, и не успевали сбыть плоды своих трудов до полудня. Каторжники покидали Валмер еще раньше, перед восходом солнца, причем далеко не каждый день, а лишь тогда, когда скапливалась достаточно большая группа осужденных. Сейчас серая дорога, устремлявшаяся на юг через поля и небольшие перелески, была пустынна.
Евангелина вздохнула полной грудью и пустила лошадь рысью. Губы сами растягивались в улыбку: наконец-то свободна! И Филипа освободит, непременно, по-другому просто быть не может.
Дул свежий ветер, по осеннему небу неслись редкие клочья облаков, то и дело ненадолго скрывая солнце. После полудня налетел быстрый ливень. Девушка остановилась переждать непогоду под кроной мощного дуба, который не спешил расставаться с лиственным убором, уже изрядно тронутым желто-бронзовыми мазками. За шорохом капель Ив не расслышала приближения всадников, обернулась, когда мужчины поравнялись с ее укрытием. Разглядела на плащах серую гончую — эмблему алтонских стражников, и успокоилась. Один из тех самых дорожных разъездов, о которых когда-то говорил Филип.
Солдаты тоже решили переждать дождь, благо тот обещал быть коротким.
— Куда направляешься? — спросил от нечего делать их командир у настороженного парнишки (или переодетой девицы? Уж больно мордашка смазливая).
— Сначала в Свонидж, а оттуда на Архипелаг, — ничуть не смутившись, заявила Евангелина. За полтора месяца подготовки к побегу несложно было измыслить годную ложь на любой вкус.
— На Архипела-аг? — усмехнулся один из солдат, рыжий здоровяк. — Мамочка-то отпустила?
— Она умерла, — печаль в голосе прозвучала непритворная. — А ее брат решил женить меня на единственной дочери богатого торговца...
— Тебя? Женить? — загоготали сразу несколько солдат. — Да ты сам за девку сойдешь, если в платье одеть!
— Вот и я считаю, что рановато мне в хомут, — последовал невозмутимый ответ. — К тому же невеста уже женихов ждала, когда я в пеленках лежал, страшна, как адово порождение, и вдобавок избалована и ревнива. Я ей приглянулся, как и вам, — Ив одарила усмешкой чернобородого солдата, предлагавшего одеть незнакомца в платье. — Вот и приходится бежать аж на Архипелаг. В Алтоне-то ее отец и мой дядя меня из-под земли достанут.
Мужчины недоуменно переглянулись. Юный путешественник сильно смахивал на девчонку, но вряд ли какая-нибудь из них вела б себя столь бойко в присутствии полудюжины незнакомцев воинственного вида.
— А отец твой что же? — спросил командир. — Или тоже умер?
— Отцу я не нужен. У него теперь законный сын есть. Мечом научил владеть, и на том спасибо, — буркнула девушка.
— Не покажешь, чему он тебя научил? — не выдержал чернобородый, глянув на главного и получив одобрительный кивок.
Евангелина охотно продемонстрировала свои умения, вполне удовлетворившие солдат. Сражался мальчишка неплохо, хотя сил и опыта пока не хватало, ну, да это дело наживное. Дальше девушка ехала с разъездом, развлекая мужчин придворными сплетнями, в которых сын дворцовой служанки и лорда несомненно должен был знать толк. Попутчики не тяготили, наоборот, давали ощущение полной безопасности, но Ив была несказанно рада, когда вечером рассталась с солдатами, оставшись ночевать на постоялом дворе. Бравых вояк из всех дворцовых пересудов едва ли не больше всего интересовали разговорчики о дочери Правителя и герцоге Олкрофте.
Хозяин и постояльцы "Ленивой черепахи" с любопытством поглядывали на переодетую девушку, но Евангелина напустила на себя надменно-мрачный вид, лишивший кого бы то ни было желания приставать с вопросами или иными вольностями к непонятному путешественнику с мечом на поясе.
В последующие дни дорога оставалась такой же спокойной, полностью оправдывая и слова Филипа о Южном тракте, и рассказы недавних попутчиков-солдат. Попались навстречу обоз с углем да несколько одиноких путников, направлявшихся в столицу. Довелось встретиться и с другими разъездами: первый, судя по ухмылкам, знал от товарищей о беглом сиротинушке, второй просто не обратил на девушку внимания.
Ив не раз мысленно благодарила Шона с Кайлом, которые и лошадь подобрали хорошую, но не отличавшуюся внешними статями, и с одеждой да снаряжением помогли. Вещи были добротные, хоть и подержанные, и подходили не столько дворянину, сколько горожанину-простолюдину из необремененных излишним достатком. Неприметность облика играла на руку: и интереса ни у кого не вызывала, и не запоминалась. Оставлять за собой заметный след Евангелина не хотела назло отцу.
В пути девушка не вспоминала о Хьюго, пока не столкнулась с колонной каторжников, бредущих, звеня цепями, по раскисшей от недавнего дождя дороге. Ив поспешила проехать мимо, и после все чаще пришпоривала лошадь. Филип молод и силен, ему приходилось не так трудно, как тому еле передвигающему ноги старику (что он мог натворить в столь преклонном возрасте, чтобы попасть в подобную процессию? Фальшивомонетчик?) или его соседу-мальчишке. Только отвык ее ненаглядный в бытность свою разбойничьим предводителем от унизительного обращения, да и с тычками, кои получал в родном замке, не мирился безропотно. Любимый же крестный во второй раз приговорил к наказанию, невыносимому для дворянина. Хорошо, что прощаясь, Филип обещал дождаться. Слова он не нарушит, как бы туго ни пришлось, но захочет ли после видеть ту, по чьей милости угодил в подобную переделку?
* * *
Ив въехала в ворота Свониджа спустя пару часов после полудня. Городок напоминал разросшееся селение: окружен не стеной, а деревянным тыном, большинство строений глинобитные, с соломенными крышами. Каменной кладкой могли похвастаться лишь небольшой храм, да несколько домов поблизости. Из боковой улицы выступили было пяток гусей, заметили всадника, остановились и сердито загоготали. Что еще за нежданная помеха их процессии? Чуть впереди в луже валялась пятнистая не то от грязи, не то от природы свинья. Очаровательное местечко, подумалось дочери Правителя. Ее персона непременно оставила бы по себе долгую память, если б не привычка местных жителей к подозрительным чужакам.
Скалистое побережье с пещерами, что открывались прямо в море, будто нарочно было создано для контрабандистов. Они возили с Архипелага дурь, дешевые вина и разные диковинки, частенько, поговаривали, магического свойства, за пользование которыми в Алтоне грозило суровое наказание. Тайная служба боролась с нарушителями, но искоренить доходное занятие не могла.
Девушка быстро нашла постоялый двор — приземистое каменное строение без вывески, но с коновязью, сейчас пустовавшей. Зал тоже пребывал в ожидании посетителей, просторный и чистый, он располагал к отдыху и застольной беседе. Хозяин, протиравший за стойкой кубки, не слишком соответствовал благополучному на вид заведению. Худощавый мужчина средних лет глянул на первого гостя чересчур настороженно и тут же принялся нервно покусывать ус.
— Доброго дня, хозяин, — Ив уверенно подошла к стойке. — Я издалека, дорожу временем, поэтому спрошу о деле сразу. Мне нужен дней на пять-шесть уединенный домик в Свонидже, а еще лучше — неподалеку. За платой не постою.
— Домик найдется, добрый господин, коли монеты есть, — кабатчик, если и заподозрил в посетителе госпожу, виду не подал. Он частенько имел дело с темными личностями и привык не только не задавать лишних вопросов, но и не забивать ими голову. — Теща моя как раз на отшибе проживает. Погостит у меня недельку, за два десятка золотых потерплю. Только уговор, молодой господин: если кто спросит, вы мне всего семь заплатили.
— Идет, — кивнула девушка. — Жилье осмотрю сейчас. Мне нужно, чтобы там был порядок, в достатке хорошей еды и корм для лошади.
Хозяин кликнул сына, мальчишку лет пятнадцати-шестнадцати, объяснил, что требуется передать бабушке, и велел проводить посетителя. Кабатчик отлично понял — с заезжим юнцом не все чисто, но его это не касалось, пока сулило наживу. Может, парень — подручный контрабандистов. Те не гнушаются любыми помощниками, будь то зеленый пацан или бедовая старушка-вдова. Кто бы ни был этот незнакомец, хоть девица переодетая, любовница какого-нибудь головореза, главное — денежки платит. Может, конечно, и из Тайной службы человечек, так опять же, какое Тощему Билли дело? Спросили жилье, Билли подсуетился. Не задарма, понятное дело. Кто ж задарма станет у себя дома тещу цельную неделю терпеть?
