Ай, ну его в море! Пусть всей этой математикой ЭМИЯ занимается, воину не пристало сидеть и считать вместо битвы.
— Значит так, — снимаю рюкзак и кладу его на траву у обочины. — Если вы вшестером сможете снять с меня Защиту более чем на полсотни очков раньше, чем я вас разоружу — я вас отпускаю и дальнейших вопросов не задаю. Не сможете — ответите под рабской печатью на всё, что я захочу узнать. Согласны?
— Э... да, господин. Спасибо вам. В бой!
Они попытались держать меня на дистанции, пользуясь тем фактом, что у них древковое оружие, а у меня только голые руки. Копейщики удерживают, лучники расстреливают, мечник бьёт, если я попытаюсь прорваться к лучникам или копейщикам — таков был их план.
Они не учли, что у меня навык Защиты от Стрел (не путать с местной системной Защитой) — один из лучших среди всех Слуг. А я слишком устал от поддавков, чтобы ещё и это им разъяснять. Сами увидят.
Я развернулся боком и две выпущенных стрелы прошли передо мной на уровне груди и живота. Это не было движением со сверхчеловеческой скоростью — я начал разворот, когда они ещё только готовились спустить тетивы. Но слишком поздно, чтобы они успели перевести прицеп.
Однако мои ноги оставались в прежнем положении, крутанулся я только торсом. Подпрыгнув, я опёрся ногами на вражеские копья и прыгнул вверх метра на три, закручивая сальто и пролетая над Эшли. Силой отдачи при этом оба копья толкнуло вниз — недостаточно, чтобы их сломать, это было качественное, артефактное оружие, но достаточно, чтобы наконечники глубоко ушли в мягкий грунт и их пришлось несколько секунд оттуда вытаскивать.
В полёте лучники успели ещё раз обстрелять меня — решив, что полёт по предсказуемой траектории сделает меня лёгкой мишенью. Так как я в полёте закрутился, они целились в центр вращения — примерно в районе пояса. Только вот в полёте я резко оттолкнул от себя Копьё, сместившись тем самым в сторону — и стрелы опять прошли мимо. Я же обещал не использовать его для нападения, а про помощь в акробатике разговора не было! Тут никакого несправедливого преимущества от Системы нет, у вас есть полная возможность со своим оружием делать то же самое... Ну, если бы вас такому учили, конечно.
Приземляюсь между лучниками, точнее, лучницами — дальнобойное оружие здесь отдано девушкам. Популярный штамп сказок двадцатого века, "мальчики бьют, девочки стреляют", весьма редкий в реальной истории — чтобы стрела летела далеко и наносила серьёзный урон, тоже нужна немалая физическая сила. Да вспомните хотя бы легенду о луке Одиссея, сказители-неумёхи! Однако в этом мире подобное распределение не только реально, но и обосновано — SMS сексизмом не страдает, прокачать Силу, Выносливость и навык стрельбы может кто угодно. А вот нервная система у девушек куда лучше приспособлена к аккуратному выцеливанию противника, чем к кровавой резне ближнего боя.
Захватываю один лук рукой, второй, у девушки подальше — носком ботинка, и резко дёргаю на себя. Поскольку девушки помнят, что условием победы для меня является обезоруживание, они обе вцепились в луки, как утопающие в доски. Из-за этого рывок сбивает их с ног. Срываю с обеих колчаны со стрелами и отправляю в инвентарь — захваченное в бою оружие противника считается "дропом", так что Копьё безропотно его принимает на хранение. Минус два — толку с того, что луки по-прежнему у вас, когда вам стрелять нечем?
Я, однако, потерял двенадцать очков Защиты — за те секунды, что разбирался с лучницами, кучер успел пройтись по мне кнутом. Но этим его успех и ограничивается — я перехожу в ближний бой, настигнув его одним броском. Без особых изысков заламываю ему руку и вынуждаю уронить оружие. Минус три.
Теперь на меня кидается сама Эшли, стремясь хоть на доли секунды связать боем, чтобы копейщики могли ударить с безопасного расстояния. Разумно, только ты не учла, что у меня в руках по-прежнему находится обезоруженный кучер. И весит он раза так в полтора больше тебя.
Конечно, кучер — это не очень хороший метательный снаряд с точки зрения баланса и аэродинамики (во какие я слова теперь знаю!). Но при броске на два с половиной метра это не имеет особого значения — и такого вполне хватает, чтобы сбить Эшли с ног. Меч она, правда, не выпустила даже в падении, так что обезоруженной не считается. Но пока толстый соратник с неё слезет, у меня есть несколько секунд, чтобы заняться копейщиками.
"Заняться", между прочим, не так просто, как это звучит. Копейщик наносит в бою всего один колющий удар — если он промахнулся, то считай весь твой, так как вернуть оружие для второго выпада не успеет. Но ты попробуй ещё сделай так, чтобы он этим единственным выпадом промахнулся. Он ведь контролирует ход оружия на протяжении всего удара — и в любой момент может подправить, реагируя на движение цели. Если бы я мог двигаться со своей обычной скоростью или парировать их атаки собственным копьём — проблемы бы не было, но избранные правила делают это немного сложной и потому интересной задачей. Суммарной Атаки двух копий вполне хватит, чтобы снять с меня оставшиеся до победы 38 очков Защиты. При этом не имеет значения, под каким углом и насколько сильным будет удар — достаточно, чтобы наконечники коснулись моего тела. А трюк с прыжком на копья они уже знают, второй раз он их врасплох не застанет.
Выхватываю из инвентаря два колчана, отобранных у лучниц, и кидаю их в лица противникам. Вреда они не причиняют — но на доли секунды закрывают обоим рыцарям поле зрения. Ровно на те доли секунды, которые мне нужны, чтобы пропустить наконечники мимо себя и перехватить оба древка руками. Ну а дальше вывернуть их так, чтобы заставить выпустить из рук — детская забава. Даже не обладай я силой Слуги — принцип рычага на моей стороне. Минус пять.
Эшли как раз успела подняться на ноги и теперь спешит ко мне — но видно, что она слишком деморализована лёгким разгромом всей свиты и уже не рассчитывает нанести удар, который принёс бы её команде победу. Тем более, что у неё из всей шестёрки самый низкий уровень — хотя это отчасти компенсируется самыми лучшими доспехами и оружием. Ей нужно нанести мне минимум два удара, чтобы счёт урона дошёл до пятидесяти, а я и один вряд ли позволю.
И совершенно зря она себя так недооценивает, надо сказать. Уровень фехтования у неё заметно выше, чем у всей свиты. К тому же специфика SMS позволяет ей размахивать здоровенным полутораручником одной рукой, словно тот весит не больше тростинки. А ещё у меча перед копьём есть небольшое, но значимое в данном случае преимущество — любое прикосновение любой части моего тела к лезвию в любом его месте будет засчитано как Атака. Так что самый очевидный трюк рукопашника против мечника — поймать клинок между ладонями — здесь не пройдёт. Хотя технически я могу себе это позволить — запас по очкам Защиты на один удар ещё достаточен, а второй ей будет нечем нанести. Но это было бы слишком уж неизящно, особенно против такой милой девушки.
Хотя... Если она использует ошибки Системы, то и мне можно, не так ли?
Сближаюсь на расстояние, где она может достать меня длинным выпадом, отклоняюсь назад, пропуская его... И спокойно ловлю кончик меча между двумя пальцами. Глаза Эшли расширяются — я не потерял ни одного очка Защиты.
— Видишь ли, дорогая моя, любое прикосновение к мечу засчитывается как Атака, если ты в этот момент им бьёшь или парируешь — в последнем случае это контратака, но считается она по тем же правилам. Однако возврат оружия после удара — ни тем, ни другим не является. В это время его можно хватать абсолютно безнаказанно...
Примерно на середине этого монолога до Эшли дошло, в чём хитрость, и она попыталась, не вырывая клинок у меня из руки, сделать им новый выпад — движение в мою сторону, чтобы Атака сработала. Но я следил за её зрачками и за треть секунды до этого резко провернул меч вокруг оси. Поскольку Эшли держала его одной рукой (и не могла схватить двумя, не привлекая моего внимания), рукоять из её руки выскользнула. Минус шесть.
Как они все на меня смотрели, когда Сильвана наносила Эшли рабскую печать... С них просто картину можно было писать — "Ненависть". Хотя нет, скорее "НЕНАВИСТЬ!!!". Именно так, большими буквами и с кучей восклицательных знаков.
Но сопротивляться никто не пытался. То ли понимали, что я могу с ними сделать, сражаясь в полную силу, то ли всё-таки исполняли условия договора, который мы заключили перед боем. Ну, или может, одних удерживала честь, других — страх. С Эшли — точно первое.
Видимо, я серьёзно недооценил её, когда в первый день знакомства посчитал пустышкой. Меня оправдывает то, что когда рыцарь пытается изображать шлюху, получается плохой рыцарь и плохая шлюха. Что я, собственно, и видел перед собой, но тогда не понимал причин.
Но насколько именно недооценил, я понял только после того, как она продержалась под печатью минут пятнадцать, прежде чем начать говорить. Рабская печать — это же не средство прямого управления разумом. Это просто "умный" пыточный инструмент, который причиняет носителю боль в ответ на определённые мысли, слова и действия. Но если у носителя достаточно крепкая воля, чтобы терпеть боль — он вовсе не обязан следовать приказу хозяина. Люди со слабым сердцем и/или некоторыми другими дефектами организма вполне могут умереть от боли раньше, чем сломаются.
Эшли была совершенно здоровой девушкой, к тому же с высоким параметром Выносливости, так что с этой стороны мы могли за неё не бояться. Но, слушая её крики, я уже начал всерьёз опасаться, что первым сломаюсь сам. Я, конечно, убийца, но не палач, и пытать женщину мне сильно против шерсти. Самому вынести пытки было бы не в пример легче. К счастью, она всё-таки заговорила прежде, чем эти мысли зашли слишком далеко и я решил отменить допрос.
Эшли Мэделин не любила нелюдей. Ни полулюдей, ни монстров, тем более, что грань между ними порой истончается до полной прозрачности. Она была патриотом Мелромарка и истовой прихожанкой Церкви Трёх Героев. Она регулярно читала светские и церковные хроники их деяний. И когда появилась возможность примкнуть к одному из них, она с радостью за этот шанс ухватилась.
Каковы же были её ужас и отвращение, когда двое из Трёх Героев, включая и Героя Копья, за которым она пошла, сами оказались нелюдьми! Причём нелюдьми одной из самых мерзких и ужасных разновидностей — спиритами! Герой Щита тоже к ним принадлежал, но это как раз было куда меньшим шоком — чего ещё ожидать от дьявола... Но Трое Святых Героев... Они всегда были чистыми, незапятнанными! Только насчёт их крови никогда не было сомнений, что она является полностью человеческой, что в пятом или десятом поколении их предков не затесалась какая-нибудь нелюдь. Неужели эта уверенность была ложной с самого начала, неужели в благословенной Японии тоже водятся чудовища?!
О спиритах в этом веке мало кто помнил. В отличие от многих других тварей, они не оставили потомства в Мире Четырёх Героев. Они приходили с Волнами Бедствий и уходили с ними. Внешне неотличимые от людей, они были гораздо более чужды им, чем даже зверолюди. Они вообще не были живыми существами! Это были нематериальные конструкты из духовной энергии, облечённые лишь в магическое подобие плоти. Их сложно было ранить и почти невозможно убить. Только специальное противодуховное оружие могло причинить им значимый вред. Для того оно и было создано чародеями древности. Но сейчас найти такое оружие было крайне сложно...
Если не считать его биологической версии, то есть духовных пылесосов и ещё парочки столь же редких тварей.
Люди почти забыли о спиритах, нелюди — тоже. В большинстве. У некоторых пород были хранители традиций, долгоживущие или вовсе бессмертные. У людей эту роль исполняли Церковь... И такие семьи, как Мэделин, много поколений которых стояли на страже человечества. Предки Эшли участвовали в отражении прошлой и позапрошлой серий Волн. И по мере возможности записывали, с чем им приходилось сталкиваться и при каких обстоятельствах.
— Так ты отправилась в Вермайр, чтобы поймать несколько духовных пылесосов и убить меня с их помощью?
— Не... Убить, — всхлипнула девушка. — Я хотела только... Раскрыть всем людям вашу природу... Высосать большую часть сил... И заставить публично признаться, кто вы такие... А там уже король и Церковь бы решали... Казнить вас и призвать новых, или оставить... Как-то. Ведь вас выбрали Оружия, несмотря ни на что, значит, вы всё-таки Герои, и ваша смерть ослабит мир... Хотя может, их тоже как-то обманули...
Печать осталась безмолвна, следовательно она не врала.
— Понятно. Сильвана, сними с неё печать, пожалуйста.
— Это не слишком разумно, мне кажется, — заметила баньши. — Она может ещё что-то выкинуть. У вас, конечно, фантастическая реакция, но... Я бы советовала оставить печать до самой казни.
— До какой казни?
— Как какой?! Этой девки и её пособников, конечно! Вы же не собираетесь отдавать их на суд короля? Насколько я успела разобраться в нынешней ситуации в Мелромарке, король пляшет под дудку Церкви, а Церковь их мигом отмажет!
— Короля? Нет, не собираюсь. Я просто отпущу их на все четыре стороны.
— ЧТО?! — Не знаю, чей потрясённый возглас был громче, Сильваны, Эшли или кого-то из её спутников.
— Вы же это не серьёзно, господин Герой?! — теперь филориал говорила со мной осторожно, как с опасным сумасшедшим. — Она только что под печатью призналась в заговоре против трёх из Четырёх Героев!
Пожимаю плечами.
— Я не король, чтобы против меня плелись "заговоры". Королём из нас является только Артурия, но на неё Эшли не покушалась. Попыткой убийства это тоже назвать нельзя — она же сказала, что не хотела нас убивать. Она имеет намерение бросить мне вызов как воин — воину, чтобы заставить признать некоторые факты, которые я скрываю. Это не запрещено. В моё время именно так воины и решали споры.
Сильвана со стоном прикрывает ладонью лоб и глаза. Остальные хватаются за животы и сердца — стон баньши вполне тянет на звуковое оружие.
— Использовать для этого монстров, пожирающих души — тоже нормально?!
— Почему нет, если она этих монстров честно захватит в бою и тем самым избавит от них Вермайр? Чем это отличается от использования собак или лошадей, которых мы в Уладе использовали и в поединках, и на войне? Каждый воин вправе пользоваться тем оружием, которое он добудет, в том числе и живым оружием.
— Перестаньте! — не выдерживает Эшли. — Вы... Вы не можете быть настолько благородным и великодушным! Вы же спирит! Вы чудовище, пришедшее погубить наш мир! Вы проявляете такое милосердие, чтобы поиздеваться надо мной? Чтобы разрушить всё, во что я верю? Хотите, чтобы я признала, что нелюди могут быть настолько лучше людей?! Лучше казните нас всех и покончим с этим.
— Если тебе так хочется умереть — можешь сделать это сама, без моей помощи. Я бежал сюда не затем, чтобы судить и казнить кого-то. Мне нужно было получить ответы на некоторые вопросы — я их получил, и больше не сомневаюсь в своей мужественности и привлекательности. Сильвана, да сними с неё печать уже наконец! Девушка убиться хочет, а мы ей мешаем.
