Двигаться дальше

Возможности перевести разговор на Фуко-тян так и не находилось.

Через пару часов в дверь позвонили, и Ибуки-сенсей, извинившись, ушла открывать. Вернулась она уже с мужчиной по виду чуть младше отца, с чёрными волосами и яркими голубыми глазами.

— О, наконец-то! — встрепенулся папа, откровенно скучавший после потери рисунка. — Я уж думал, придётся до ночи в женской компании куковать. Акио Фурукава. — и он протянул руку поздороваться.

— Юсуке Ёсино. — он тоже протянул руку, но выглядел куда более мрачным.

— Юсуке, что-то случилось на работе? — участливо поинтересовалась Ибуки-сенсей.

— Да так. — махнул он. — С учеником проблемы некоторые. Извините, сейчас приду. — и он ушёл наверх.

— Юсуке работает электриком. — пояснила Ибуки-сенсей, отправляясь на кухню за чашкой. — Работа сложная, но не унывает, месяц назад даже ученика принял. Да и платят достойно. — Она налила всем ещё чаю как раз когда Ёсино-сан, переодевшись из серой рабочей формы в джинсовые рубашку и брюки, спустился вниз. Я посмотрела в его сторону — и вздрогнула, заметив стоящую у лестницы Фуко-тян. Она помахала мне звёздочкой и грустно посмотрела на Ибуки-сенсей.

Хорошо, пускай и в лоб, но медлить больше нет смысла.

— Ибуки-сенсей. — тихо начала я. — Простите, пожалуйста, но ваша сестра правда сейчас в больнице?

Боже, до чего же страшно, когда четверо взрослых разом замолкают и смотрят прямо на тебя.

— К сожалению. — с тяжёлым вздохом подтвердила Ибуки-сенсей. — Вы это в школе услышали, Фурукава-сан?

— Да, и... — спокойно, теперь надо выдать свою задумку чётко и так, чтобы в неё поверили. — Она ведь такая небольшая девочка с пшеничного цвета волосами, синим бантом и деревянной звёздочкой в руках?

— Да, хотя звёздочками она стала увлекаться совсем недавно, одну только из дерева сточила с моей помощью. — тон Ибуки-сенсей не изменился, но я чувствовала, что она волнуется.

— Просто я видела её во сне. — выпалила я и быстро продолжила:

— Такую вот девочку. Она посмотрела на меня и сказала: "Коко всё время к тебе ходит, так и ты к ней сходи, скажи, чтобы не упрямилась и выходила замуж". Ой, простите, Ибуки-сенсей, я дословно передаю... и сразу не поняла, о ком она, а потом да, услышала, что у вас сестра так вот, а девочка на вас немного похожа, ну и... пришла...

Чётко не получилось, но Ибуки-сенсей немного промолчала, разглядывая меня так, что я от смущения не знала, куда деваться.

— Коко... — наконец сказала она. — Фуко иногда называет меня так — то ли имя Коуко для неё слишком сложное, то ли что "Коко и Фуко" звучит лучше... — она вновь немного помолчала, как и все остальные.

— Фуко хочет нашу свадьбу. — продолжила Ибуки-сенсей, взяв Ёсино-сана за руку. — Даже мечтала вслух, воображая такое, что я в жизни бы не потянула. — она ласково улыбнулась. — И когда... это случилось... я просто не могла себя заставить устраивать праздник без Фуко. Но если вы говорите, что она вам приснилась и сама требует...

— Ой, она ещё сказала. — чуть не забыла, чуть было всё не испортила! — Что свадьбу вы должны устроить во время школьного фестиваля.

— Это как раз было одной из её идей. Фуко почему-то уверена, что на свадьбу учителя в школе сбегутся все ученики. — Ибуки-сенсей покачала головой. — Только я сомневаюсь, что нам позволят, даже если я всё-таки решусь... Санаэ-сан, а что вы скажете? — неожиданно обратилась она к маме.

— Что раз Фуко-тян вас любит, то ни за что бы не согласилась с оттягиванием свадьбы ради себя. — без запинки ответила та, лучезарно улыбаясь. — Я сочувствую вам, Ибуки-сан, но не думаю, что вы должны откладывать своё счастье из-за этого. Не хочу тешить вас напрасной надеждой, но кто знает — если Фуко-тян и в самом деле может ходить по снам, то вдруг ваша свадьба ускорит её выздоровление?

Ибуки-сенсей улыбнулась как-то неуверенно, поглядела на каждого из нас по очереди и вздохнула.

— Я даже не знаю. Ко мне ещё и девочка из школы приходила, говорила, что узнала о нашей беде, тоже просила меня выходить замуж... кажется, я единственная, кто против, так ведь, Юсуке?

Тот дипломатично промолчал, а мама вновь сказала:

— Знаете, у меня в школе есть определённые связи, и я могу поговорить насчёт вашей свадьбы. Не обязательно же делать её центром празднества, если хотите, можно просто скромно устроить в том же старом здании.

— Хорошо. — ответила Ибуки-сенсей. — Хорошо, я... мне теперь есть над чем поразмышлять, завтра я приду к вам за хлебом и скажу, Фурукава-сан. — она вновь улыбнулась, теперь уже задумчиво.

Мы ещё немного поболтали — как и вышедшие в коридор папа с Ёсино-саном. Темы Фуко-тян и свадьбы больше не касались, а Ибуки-сенсей обращалась ко мне точно так же, хоть я и боялась, что обидела её своими рассказами. Фуко-тян немного побродила по комнате, потаскала печенья, отпила из чашки Ибуки-сенсей и куда-то делась. Ближе к ужину мы спокойно распрощались, поблагодарили за гостеприимство и отправились домой.

Теперь я боялась, что мама и папа пристанут с расспросами, но они вели себя как обычно и ни слова не сказали о моём выступлении. Когда пришла пора ложиться спать и мама пришла в мою комнату поцеловать на ночь, я не выдержала и попросила прощения.

— За что, доченька? — удивилась она. — Ты ничего не сделала плохого.

— Да, но... я потребовала от Ибуки-сенсей выйти замуж из-за своего сна...

— Не только из-за него. Та девочка ведь и есть Фуко-тян?

— Ты её видела? — я взволнованно села на кровати.

— И я, и Акио. — подтвердила мама. — Но как только ты заговорила, то сразу поняли, что надо о ней молчать. Жаль, такая милая девочка...

— Спасибо, мам. — облегчённо вздохнула я.

— Не за что, Нагиса. Тебе спасибо от Ибуки-сан, даже если она его ещё не сказала. — мама поцеловала меня в лоб и ушла, оставив засыпать.

Завтра надо будет рассказать Юкинэ-сан обо всём. И, наверное, быть готовой к тому, что на большой перемене работать на точке придётся в одиночку, если мама пойдёт общаться с учителями. Но и хорошо, главное, чтобы Ибуки-сенсей всё-таки надумала и всё у неё получилось.

Жаль, что Оказаки-сан понятия не имеет о Фуко-тян, так бы похвасталась.

Томоя Оказаки

Праздник закончился, начались трудовые будни.

И начались отвратительно.

— Привет, Оказаки. — сказал Юсуке, когда я залез к нему в машину. — Сегодня будешь самостоятельно ставить фонарь на место.

— Как-то неожиданно. — осторожно сказал я.

— Знаю, но так совпало, что как раз работа появилась. Мы с боссом потолковали и решили, что ты готов. С моделью фонаря знаком, руки на месте, теорию знаешь на уровне, так что настало время практики.

После слов о руках я похолодел. Всё это время больше смотрел и читал, поднимать правую руку не было причины, и в итоге забил на то, как буду выкручиваться. Теперь надо срочно что-нибудь придумывать, и не так, чтобы отказываться от задачи. Ладно, левая рука у меня за эти годы поднималась вместо правой немало, может, удастся ею справиться, а потом сказать, что я внезапно левша.

Или этот, как его там, кто обеими руками владеет.

Пока обдумывал всё это, то мы подкатили к нужному месту, и Юсуке начал инструктаж.

— Значит так, сниму фонарь я сам, спущу и подниму замену тоже. — сказал он, завязывая ремешок каски. — А вот дальше работа чисто твоя, разве что отвёртки подержу. Ты уже залезал, видел, как я работаю, так что справишься. Готов?

— Готов. — кивнул я, привязал страховочный трос и начал осторожно подниматься. Юсуке делал то же самое на другой стороне столба, вставая так, чтобы его ноги оказывались ниже моей головы. Наконец мы оба добрались до верха и я закрепился, наблюдая за тем, как Юсуке отвинчивает разбитый чем-то фонарь, а затем с огромной осторожностью кладёт его в люльку и спускается с нею вниз. Там он поменял разбитый фонарь на целый и начал поднимать люльку.

— Приступай, Оказаки! — крикнул он.

Я дождался, пока люлька доберётся до меня, и прикоснулся к фонарю. Сразу видно, что тяжёлый, но уже носил такие, а сейчас-то всего и надо что поднять его, закрепить...

Ох.

Мне его не поднять.

Одной левой я его не удержу, а двумя... тем более не удержу. Эту боль не могу превозмогать, она вырубает как кирпич по затылку. Если я его уроню...

Спокойно, Томоя, спокойно. Время у тебя есть, Юсуке поругает за нерасторопность, но лучше это, чем полный провал и разбитый фонарь. Может, удастся подлезть повыше...

Нет, не удастся. Его в любом случае придётся поднимать, как поднимать и правую руку. Разве что осторожно, всё-таки попробовать... но я не знаю точной границы, начну поднимать осторожно — и вырублюсь. И даже если вставлю в пазы... мне надо будет удерживать его одной рукой, а второй вставлять болт и закручивать...

— Оказаки?

— Сейчас-сейчас! — блин, как быть? Висеть, ничего не делая? Признаться, что не справляюсь, и рассказывать о травме? Пытаться и терять сознание?

Все три варианта ведут к увольнению.

При одной мысли об этом я встрепенулся и решительно взялся за фонарь левой рукой. Выполню, спокойно выполню. Надо всего лишь его поднять, так вот, аккуратно, вроде выходит...

Руку повело, а вместе с нею и фонарь. Я лишь каким-то чудом удержал его, наполовину опустив обратно в люльку. Так, не свезло, сейчас ещё раз и...

Юсуке взобрался на столб и выхватил у меня фонарь прежде, чем я успел поднять его во второй раз. Абсолютно молча он вставил его в паз, взял болты с отвёрткой, закрутил всё что надо, бросил мне "Спускайся" и направился вниз. Я послушно стал спускаться, по пути лихорадочно соображая, чем бы оправдаться. Может, сказать, что загулял на вчерашнем дне рождения? Не вариант, но всё лучше, чем...

— Оказаки. — спросил Юсуке, когда я наконец встал на землю. — Что у тебя с правой рукой?

— Что? Да всё в порядке у меня с рукой, я просто это...

— Оказаки, если сейчас опять солжёшь, то буду писать рапорт о твоём увольнении. — жёстко сказал он. — Что у тебя с правой рукой?

Выхода не было.

— Я не могу поднять её выше плеча. Травма.

— Давно?

— С конца средней школы.

— Вот как? — он тяжело вздохнул, залез внутрь открытого кузова и сел на скамейку.

— Садись. — он кивнул мне на скамейку напротив себя, и я осторожно сел, отгоняя полезший в душу страх.

— В некотором роде это наша вина. — начал Юсуке. — Мы не проверили медицинскую карту, поскольку и подумать не могли, что у тебя может быть такое. Но Оказаки, ты-то почему сам не сказал?

Потому что иначе вы бы меня не приняли, я бы не заработал денег, благодаря которым в том числе организовал день рождения Котоми, а Рё тогда и Кё сейчас смотрели бы как минимум с меньшим восхищением.

— Я не думал, что это будет важно. — ответил вместо этого.

— Это очень важно, Оказаки. — склонился ко мне Юсуке. — Если бы я не встревожился, то ты бы уронил фонарь и мог упасть сам. Представь себе последствия.

Моё воображение мигом подкинуло картину: я лежу перебинтованный в больничной палате, а заплаканная Кё склоняется надо мной и шепчет: "Значит, как и сестра, я буду теперь ухаживать за тобой до конца жизни".

— Вот видишь. — он даже заметил, как я передёрнулся. — Абсолютно ничего хорошего для тебя, для твоей девушки, для меня, для всей нашей компании.

Я промолчал. Нет смысла комментировать очевидное. И дальнейший результат можно предсказать без гаданий Рё: "Извините, вы нам не подходите".

— Честно, Оказаки, тебя следовало бы уволить. — продолжил Юсуке, подтверждая мои мрачные мысли. — Но я не хочу терять такого перспективного работника, без этой травмы у тебя всё в порядке. — Он задумчиво посмотрел на сумку с разбитым фонарём. — Вообще поднять не можешь?

— Вообще не могу.

— Больно?

— Адски.

— Понятно. — он замолчал. — Так, Оказаки, как поступим... я говорю с боссом наедине, мы думаем, что тут можно сделать. Ты сейчас отправляешься домой. Учить на всякий случай учи, в любом случае пригодится. Завтра приходишь как обычно, и уже там поговорим.

Домой я не пошёл, сел на ближайшую скамейку и провождил взглядом удаляющийся фургон Юсуке.

Зашибись. Что бы там ни говорили, но ясно одно — никто не допустит парня с повреждённой рукой к работе с фонарями. Никакого "давай рискнём" и быть не может. Поэтому вариант остаётся ровно один.

Увольнение.

И что я тогда скажу Кё? Даже понятия не имею, где искать новую работу, и найду ли с такой же приличной зарплатой. Да и... колледж мне не светит, знаний мало, рука повреждена...

Похоже, окажусь в ситуации Каппея.

Надо к нему съездить, кстати, едва не забыл. Хотя бы отвлекусь от мрачных мыслей, ибо ещё вчера казавшаяся неплохой жизнь начинает шататься. Крайне маловероятно, что я найду хорошо оплачиваемую работу, а значит, не смогу обеспечивать Кё, а значит... ну, как она тогда, когда я встречался с Рё, и сказала — никакая девушка не выдержит жизни с парнем, неспособным её содержать.

А потерять Кё я не могу. Не могу даже представить, каково это — лишиться её, её насмешек, поддержки, мягкого и тёплого тела, сладких влажных губ и озорной улыбки. Не смогу жить без неё, просто не смогу.

Спасибо, отец, удружил. На всю жизнь удружил. Будь он здесь — вдарил бы по челюсти, не раздумывая, даже если вся вчерашная компания тоже стояла бы рядом. Ему что, поболит и заживёт, а у меня вся жизнь под откос. Без работы, без Кё, ничего не зная, ничего не умея... кому и зачем такой будет нужен?

Кто-то сел рядом на скамейку, и я лишь немного повернул голову. Затем, увидев часть знакомого плаща, повернул ещё больше и выпрямился. Рядом со мной сидел тот самый человек, который преследовал Котоми всё это время.

— Пожалуйста, не кричите и не убегайте. — сказал он таким умоляющим тоном, что я, как раз намеревавшийся схватить его, замедлился. — Полагаю, я для вас выгляжу злодеем, но это всего лишь досадное недоразумение.

— О чём вы?

— Видите ли... можно ваше имя и фамилию, пожалуйста?

— Сначала свои скажите.

— Ладно. — поколебался человек. — Меня зовут Камия Ацухиро. Я... м, как бы сказать проще... учёный-физик, работаю в Токийском университете.

Блин, и сразу такое не проверишь. Хорошо, допустим.

— Меня зовут Томоя Оказаки. И я тот, кто защитит Котоми от всех ваших попыток напасть на неё.

— Вот в этом всё и дело. — человек снял шляпу и распахнул плащ, открыв белую рубашку с коричневыми брюками, но оставил чёрные очки. — Я не нападал на Ичиносэ-сан, но мог быть излишне резок в попытках её уговорить. Кроме того, я подозревал, что вы... как бы теперь сказать мягче... пытаетесь воспользоваться Ичиносэ-сан как парень.

— Что вы сказали? — мои кулаки сжались на автомате.

— Я и говорю про то, что возникло недоразумение! — заторопился Ацухиро. — Поймите, пожалуйста... Ичиносэ-сан всегда жила одна, даже нашу помощь принимала неохотно и с каждым годом всё больше закрывалась... а тут я вдруг обнаружил, что вместе с ней живёт парень и регулярно приходит девушка... честно, даже и не знал, о чём думать. Решил было, что Ичиносэ-сан кто-то решил облапошить и ограбить, но она выглядела такой счастливой, а вы стремились её защитить...