Двигаться дальше

— И что ты мне сейчас предлагаешь? Бежать мириться с сестрой и вновь вести себя как раньше? Забыть всё то, что было между нами?

— Ты должна сделать то, что лучше для тебя, Рё. — прошептал он. — Только, пожалуйста, прости меня.

— Простить? — теперь уже я шагнула назад. — Нет, Томоя, я никогда тебя не прощу. Потому что если прощу, то это будет означать, что время, проведённое вместе, не имеет значения, а твоё предательство можно забыть. А ты должен навсегда это запомнить, запомнить то, как разрушил мой мир и моё сердце, и никогда не получил за это прощения. Даже если это делает меня плохой, я всё равно не прощу тебя. Даже если ты попытался сделать как лучше для всех, я всё равно не прощу тебя. Даже если ты всё понимаешь и ужасно страдаешь, я всё равно не прощу тебя.

Томоя ничего не ответил, лишь опустил голову. Пусть, даже если он прочувствует малую часть моих страданий, то уже будет хорошо.

— Спаси Каппея, Томоя. — я наконец отвернулась от него. — Сделай всё, что должен, но спаси его. Если он умрёт, то у меня не останется вообще никого. И если ты так хочешь помочь мне, то из кожи вон вывернись, забей на сестру и прочих девушек, но спаси его.

— Я именно это и сделаю. — пообещал он, и я, не отвечая и не прощаясь, пошла прочь от общежития и от парня, любовь к которому угасла уже точно навсегда.

Только бы не зареветь по дороге.

Не заревела, но домой пришла в подавленном состоянии, когда хочется только лечь и наконец заснуть. Ну и ещё в ванную сходить, да.

Сестра уже была там и мылась. Как всегда, я залезла, стараясь не смотреть на неё, и повернулась спиной, отдавая молчаливый приказ мыть. Хоть и ненавижу её, но поэтому и приятно, когда она молча и беспрекословно трёт меня, смывая усталость посеревших дней — что и начала делать сразу же.

Только сейчас не молча.

— Рё, я могу чем-нибудь помочь Каппею? — спросила она. Я промолчала, ибо чем она тут поможет. Придёт к нему уговаривать, так он ещё сильнее умереть захочет. Вылечить не вылечит, даже она со всеми своими достижениями тут бессильна. Наверняка сама это понимает и спрашивает исключительно из вежливости, стерва.

— Я не могу его вылечить. — сестра словно угадала мои мысли. — Но если, скажем, ему нужно принести еды, или манги, или лекарств, или вообще хоть что-то, то ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Хм, а это идея. Особенно если она на деньги себя и Томои всё это купит. Каппею только в радость будет, он хотя бы сможет полакомиться и начитаться как следует перед... перед...

— Рё, ну скажи что-нибудь! — недовольно пробурчала сестра.

— Я согласна, накупи ему кучу еды и привези. Адрес знаешь.

— А... — она немного смешалась. — Рё, ну может, ещё чем-нибудь...

— Да. Сделай милость, заткнись и продолжай мыть.

— Так, хватит! — она бросила мочалку в воду. — Повернись и давай поговорим начистоту!

Ох, ну вот. У меня сегодня уже был изматывающий разговор, зачем мне второй. Тем не менее, повернулась и уставилась на разгневанную сестру.

— Ну и что мне сказать, Кё? "Ой, извини, что не позволила забрать любимого человека" — это ты хочешь услышать?

— Не начинай ту же самую пластинку, Рё. — ответила сестра, недовольно морщась. — Может, хватит уже страдать и дуться в одиночестве?

— Ой да, тебе ведь так обидно, что не все вокруг нацепляют улыбку и радуются, когда ты волосами машешь, так ведь?

— Да при чём тут волосы! Рё, мы все хотим тебя поддержать, и папа, и мама, и я, даже Ботан! — сестра ткнула в кабанчика, который развлекался, катаясь по начищенному полу ванной. — Выговорись нам, наори на нас, обвини нас во всех бедах, что угодно сделай, но прекрати держать всё в себе и быть такой мрачной! Это же может остаться навсегда, Рё, подумай, каково это будет, жить так всю жизнь!

— Выговориться? Чтобы мне сказали, что я сама виновата и должна потерпеть? И вновь улыбаться, потому что старшая сестра, видите ли, беспокоится, надо будет ей в утешение ещё один мопед купить, а младшей, чтобы не было неудобно, её старое платье отдать?

— Рё, я...

— Да плевать мне, что ты. Вы все под утешением понимаете лишь одно — читать мантру о том, как Рё должна забыть, успокоиться и двигаться дальше. А хоть кто-нибудь из вас подумал, что я просто не могу это сделать? Что я не могу оставаться весёлой, когда парень бросил меня ради другой? Что я не могу улыбаться, когда другой парень лежит в больнице и, скорее всего, умрёт? Что каждый раз, когда мне кажется, что наступила светлая полоса, она внезапно темнеет, так что уже начинаю бояться радоваться хоть чему-то? Можешь с этим что-нибудь сделать, а? Можешь помочь без нотации "ты должна терпеть и быть сильной"? Можешь задвинуть в угол все свои требования, желания, страдания и недовольство ради того, чтобы исправить мою жизнь, жизнь человека, в любви и поддержке которого ты так расписываешься? Нет, сестрица, ничего ты не можешь, только мести языком и возмущаться, так что хватит мне надоедать.

— Рё, я понимаю, как тебе больно...

— Ты не понимаешь, Кё, и сказала же, хватит мне надоедать. — я взяла мочалку и начала намываться, показывая, что разговор окончен. Кё ещё немного посмотрела на меня, а затем тяжело вздохнула и сама продолжила мыться.

Говорильни, тоже мне, что один, что другая. Только и знают что говорить, думают, что скажут несколько умных слов, и всё — мир и эта грустная девушка под них прогнутся и расцветут. А вот фигушки вам, если так хотите, чтобы я вновь улыбалась, то найдите способ вылечить Каппея безо всяких ампутаций.

Которого нет.

Поплакала я лишь в постели, когда никто не видел.

28 мая, среда

Кё Фуджибаяши

Это даже немного забавно, но я обнаружила, что готовлю обеды Томое не только для того, чтобы собственно покормить, но и чтобы спокойно посидеть вместе с ним.

Ибо весь остальной день спокойным не назовёшь.

— И это ещё только экзамены перед каникулами. — отметил Томоя, выбирая что-нибудь особо вкусное. Мы сидели под уже ставшим родным деревом на заднем дворе школы и наслаждались обеденным перерывом.

— И не говори. — кивнула я, уминая онигири. — А что в конце года будет, так и подумать страшно.

— Даже тебе?

— Даже мне. Ты-то, наверное, вообще мучаешься, Томоя?

— Так по двум фронтам надо учить. — он сделал такое жалобное выражение, что я протянула руку и погладила его по голове. — И тут, и на работе. Слушай, Кё, меня вроде как на ней хотят оставить и не ругают, так может, махнуть рукой на школу? Сдать там баллов на тридцать для приличия и не забивать себе мозги.

— Хммм. Да не, Томоя, лучше постарайся. Мало ли, компанию закроют, с работы выкинут, придёт начальник, требующий тройное образование с опытом работы в девятнадцать лет, и придётся искать новую, а там этими тридцатью баллами подотрутся.

Томоя так тяжело вздохнул, что как бы случайно одёрнула юбку. Это была наша игра — я делаю вид, что не понимаю, как та задралась и открывает ноги, а он делает вид, что не смотрит на это.

— Томоя, я могу, если что, с учёбой тебе и помочь. Не домашнее задание сделать, а просто объяснить сложные места. Или, если Томоё опять задолбает и не смогу, к Котоми обратись — если она умеет объяснять, конечно.

— Надо попробовать. — хмыкнул он. — Кё, может, сразу и сегодня?

— Сегодня?

— Ага. Придёшь к Котоми, втроём посидим, позанимаемся, а там если что, то и переночуешь у нас.

— Хо? — я пододвинулась к нему. — Так вот в чём истинная цель, а, Томоя? Чтобы я переночевала в одном доме с тобой, может даже в одной комнате, а то и в одной кровати?

— Там же Котоми ещё будет. — указал он, улыбаясь. — Но если ты найдёшь способ её убрать...

— Твоя знакомая, ты и ищи. — я мягко ткнула пальцем его нос. — Найдёшь, там и поговорим. И да, Томоя, справишься сразу после работы заниматься под моим руководством?

— От тебя зависит. А так думаю отпуск взять до конца недели, а то уже устал.

— А тебе позволят?

— Надо ещё узнать, но почему нет.

— Ну хорошо. — если отпуск, то мы так можем после школы и прогуляться как-нибудь, а не только несколько минут пройтись. — Отдохни немного, если так, а я помогу.

— Я рассчитываю на это. — мы обменялись хитрыми понимающими улыбками. — Только сегодня наверняка придётся мотаться в офис и подписывать всякое, так что совсем рано не жди.

— Ладно, но прийти приду. Хотя насчёт ночёвки ничего не обещаю.

Счастливое время обеденного перерыва прошло, и я вновь сижу в классе, слушаю учителя и одновременно думаю о том, что утаила от Томои — ситуацию с Рё и Каппеем.

Он не знает о том, что Каппей попал в больницу, и не рассказываю об этом — даже не знаю, почему. Потому что Томое и так нехорошо со всей этой работой и учёбой, а это только лишние волнения, от которых стараюсь уберечь? Тем более что он про Каппея и не спрашивает, возможно, не такие уж они приятели. Да и расскажу — помочь он не сможет, тут уже не знаю, кто помочь сможет, сама голову ломаю.

Точнее, один вариант есть — Котоми, и сегодня я к ней пойду ещё и ради этого. Её родители были учёные, возможно, через них какие-то связи ещё остались и по ним она найдёт врачей для Каппея. Или просто подскажет и расскажет, как быть. Не то чтобы я как-то любила и одобряла Каппея, но позволять ему умереть... ни за что.

Да и Рё после этого совсем перестанет быть собой. Она уже ничем не напоминает ту милую сестрёнку, с которой я прожила всю свою жизнь. Недооценила ты её влюблённость, Кё, ой как недооценила, и в итоге не факт что сможешь вернуть прежнюю Рё. Она абсолютно права, разговорами тут не поможешь никак, надо что-то делать.

Может, всё-таки сказать Томое про Каппея? Две головы лучше, вдруг на работе с каким-нибудь медиком в отставке знаком или от Котоми ответа скорее добьётся. Но всё равно так не хочу, чтобы он нервничал...

Звонок прервал мои мысли и ненадолго смешал их в кашу. Ладно, ещё подумаю до конца дня, а там уж мы надолго вместе, найдём время поговорить.

Увы, не нашлось — Томоё вызвала меня после уроков, а только и успела заскочить к Томое и быстро сказать, что сегодня проводить не удастся, после чего направилась в кабинет студсовета.

— Кё, я тебя не ругать вызвала. — заметила Томоё, увидев, с каким выражением захожу.

— Похвалить можно было и потом. — я уселась и мрачно посмотрела на неё. — А так с Томоей после очередного тяжёлого дня пройтись не смогла.

— У вас всё лето впереди гулять. — с некоторой завистью сказала она, протягивая лист бумаги. — Ознакомься.

Я пробежала глазами по бумаге, вчиталась внимательнее, а затем протянула её обратно Томоё.

— Отказываюсь.

— Кё, это не предложение, а приказ. — спокойно сказала она.

— Томоё, почему отряды по защите школы должна обучать и возглавлять я? И зачем нам вообще защита школы? Ну приехали вчера пара болванов, так ты сама с ними разобралась.

— Во-первых, я не буду за каждой парой болванов бегать. Во-вторых, у меня есть сведения, что ученики техникумов планируют хулиганить во время фестиваля, и что ты предлагаешь, мне одной со всеми разбираться?

— Но блин, я так не хочу...

— Придётся, Кё. Или ты в студсовет ради престижного места вступила, а работу надеялась на остальных спихнуть? Я и так полдела за тебя сделала, составив список кандидатов и обрисовав расписание. — она вновь подтолкнула ко мне бумагу.

— Злая ты, Томоё. — я обречённо вязал лист и всмотрелась уже пристальнее.

— Остальные члены студсовета тоже не сидят сложа руки. — возразила она. — А если я провалю проведение фестиваля, то обязана буду уйти с поста. Поэтому буду размахивать кнутом, чтобы вы все бегали и трудились.

— Ладно, поняла. — я убрала бумагу в портфель. — Разберусь со всем. А сейчас идти можно, о великий тиран?

— Да беги уже. — вздохнула Томоё.

Мда, подкинули работку когда не надо. Решено, сегодня точно заваливаюсь к Котоми и гуляю у неё вместе с Томоей. И ночую. Возможно, ночую со смыслом, сигналы от Томои уже совсем чёткие и я их прекрасно принимаю, а начинать уже надо бы.

Хотя, конечно, Рё и моё обещание, пусть даже и готова его нарушить, ибо так можно парня до конца школы мурыжить. Ничего, если сегодня Котоми предоставит какой ответ, то уже здорово будет.

Так, Томои уже нет, оно и понятно. Тогда сбегать до дома, перекусить, сказать маме про желание поучиться у новой подружки, ни капли не солгав, убежать.

Открывшая мне Котоми ничуть не огорчилась, что я одна и без Томои, даже обрадовалась.

— Я так рада, что вы зашли, Кё-тян. — сказала она, пропуская меня в дом.

— Ага, и до вечера посижу. — за то время, пока меня тут не было, дом стал ещё чище. Похоже, девушка неустанно трудилась, хотя сад, как вижу, всё в таком же запущенном состоянии.

— Котоми, а сад тебе не украсить?

— Тут одной не справиться, Кё-тян. И даже вы с Томоей-куном вряд ли сможете. — она тяжело вздохнула. — Надо будет нанять кого-нибудь...

— Обязательно найми. Так, Котоми, я чего собственно зашла: мы с Томоей сегодня вечером договорились позаниматься уроками, а то у него беда просто. Поможешь нам со своими знаниями?

— Обязательно. — девушка прижала руки к груди и едва не расцвела. — Для Томои-куна готова на что угодно.

— Ты там аккуратнее. — ревную, жуть как ревную, но и понимаю, что она ни о чём таком не думает. — И ещё, Котоми, у тебя никакого платья не найдётся для меня? — а то стоит в фиолетовом, а я щеголяю в школьной форме, и это недопустимо.

— Хм. — не смотри так, прекрасно вижу, что у тебя грудь гораздо больше. — Давайте примерим что-нибудь, Кё-тян, поглядим.

В итоге, разумеется, перемерили весь шкаф. У Котоми оказался чуть ли не весь цветовой спектр, и каждое надо было поглядеть. В итоге даже не сразу услышали звонок, после чего я быстро надела длинное чёрное и поспешила спуститься вниз.

— А я хотел уже перелезать и взламывать. — отметил Томоя, которого Котоми запустила внутрь. Он выглядел неожиданно усталым, но на нас в платьях смотрел с одобрением. — Там ужина случайно не заготовлено?

— Сейчас, Томоя-кун. — Котоми отправилась на кухню.

— Что, Томоя, привык уже, что приходишь, и тебе сразу поесть несут? — усмехнулась я, но он вместо ответа прошёл в гостиную, сел за котацу и как-то сгорбился.

— Томоя, всё в порядке? — я обеспокоенно села сбоку.

— М? — он покосился на меня. — Да нормально всё. Устал, наверное. — Томоя даже выпрямился и попробовал улыбнуться, но я нутром чувствовала — что-то не так.

— Тебя в отпуск не пустили?

— Да не, до конца недели, как и хотел. Просто устал, Кё, извини.

Я примолкла — а то ещё начну раздражать, и обидится. Но как-то слишком для усталости печально сидит. Если когда и рассказывать про Каппея, то не сейчас, иначе совсем плохо будет, так что просто села сзади, придвинулась к нему, обняла, положила голову на плечо и прижалась щекой. Томоя не стал отдёргиваться, наоборот, тоже прижался, взяв меня за руку и сцепив наши пальцы в замок. Так мы и сидели, тихо и молча.

— Томоя-кун, Кё-тян, ужин готов. — объявила Котоми, заходя в комнату с большой кастрюлей. На нас она посмотрела абсолютно спокойно — ни зависти, ни недовольства, ни желания присоединиться — но мы всё-таки отлепились друг от друга, благо в кастрюле обнаружился такой вкусно пахнущий суп, что даже у успевшей перекусить меня живот заворчал, а Томоя и вовсе сузил восприятие мира до своей тарелки. Котоми быстро разлила суп, и мы после всех церемоний приступили к еде.