Смерть выругался и резко взмахнул рукой; вокруг едва различимых силуэтов вспыхнул темный ореол и мгновенно рассеялся. В ответ монстры выстрелили снова. Один-один, бесполезные световые эффекты против косых рук! Следующая пуля прошла уже ближе. Так ведь они попадут рано или поздно. Хотя бы случайно.
Колдун на бегу швырнул в воду гирлянду, оставив за спиной взметнувшиеся в небо стальные стебли и полностью дезорганизованного противника. Вот только больше гирлянд у нас не было.
...— Почему на них не действует магия?! — я остановился рядом со Смертью, чувствуя, как подкашиваются ноги и печет в груди.
— Потому что не действует! — зло прохрипел колдун, цепляясь за дерево и сплевывая на площадку кровь. Небо, что ж я делать буду, если он в обморок грохнется?
Из тумана вынырнула целая процессия врагов; Смерть, проследив за моим взглядом, болезненно скривился и оторвался от дерева. Погоня продолжилась. Нам не давали ни мгновения передышки; в каждом переулке, в каждом закоулке, на каждой улице, куда бы мы ни сворачивали, были враги. Нас загоняли, словно дичь, быстро и неотвратимо.
— Да сколько их... — безнадежно выдохнул мой проводник.
Нас прижали к бетонной стене; сплошная масса светящихся полупрозрачных тел неспешно надвигалась, сияя в полутьме множеством фосфоресцирующих глаз. Монстры из первых рядов несли винтовки, но никто не стрелял, и, похоже, твари всерьез задумывали...
— Нас хотят взять живыми, — сформулировал я догадку.
— Не дождутся, — зло огрызнулся колдун. Он шагнул вперед, пошатнулся, но удержался на ногах. По крышам пробежал сильный ветер, срывая черепицу; вокруг мага начала сгущаться ощутимо плотная темная аура.
Смерть вытянул руки, прикрыв глаза; на его губах заиграла легкая полуулыбка.
— Вы все умрете... — тихо, и почти мелодично начал он. Тень у ног колдуна зашевелилась и быстро поползла вперед. — Сдохните, твари! Сдохните все!
Тень Смерти налилась чернотой, увеличилась и накрыла собой монстров, сдавливая, сминая в единый ком, растворяя в себе, пожирая. Колдун хохотал, как безумный, высасывая из ночи все соки, питая ими, своей кровью и своей жизнью ужасающую тень. Мир терял краски: пульсирующая бездонная чернота окружила человека в плаще, а вокруг, словно рамка — ослепляющий белоснежный свет.
Земля под ногами подрагивала, бетон шел волнами, а стена таяла, словно свечка. В ушах нарастал пронзительный гул; я почувствовал, как из носа закапала кровь.
Полуослепнув от света и боли, я вглядывался в черноту, счастливо улыбаясь — никто и ничто не может выжить, попав под удар такой силы!
Во тьме шевельнулось что-то большое, и я оцепенел от ужаса.
Монстры сливались друг с другом, громоздились все выше и выше, пока огромная дрожащая масса с сияющими глазами-безднами не накрыла дома и не покатилась вперед, легко слизнув жалкую тень, смяв колдуна и накрыв меня с головой...
...Невысокая полноватая женщина в темно-синем платье нетерпеливо хмурилась и покусывала губу.
— Слишком долго! Где вы копались? — возмущенно воскликнула она, но в следующее мгновенье круглое лицо разгладилось, а в больших голубых глазах появилась улыбка: — Привет, Лоза, как дела?
Слизь вокруг деловито растекалась в стороны, трансформируясь обратно в бурдюки на ножках, и на пристани тихо началась дележка перепутавшихся по дороге глаз. Самые шустрые монстры прикарманили себе с десяток, и гордо взирали на мир сверху вниз и сразу во все стороны.
— З-замечательно, — меня сожрал и выплюнул разумный слизняк, в дороге я чуть не задохнулся и наглотался этой дряни... Что еще можно сказать? — Потрясающе до глубин души.
— Прекрасно! — подхватила эстафету имени восхищения жизнью повелительница студня. — Я боялась, что людям такой способ не придется по вкусу. А все из-за того, что кое-кто не держит обещаний!
Как жаль, что я не черный маг — мой взгляд был по-настоящему убийственным. Но вместо того, чтобы обрести дар и разом покарать всех без разбора, я разглядел всех участников комитета по встрече и от удивления перестал думать о том, что по пути проглотил не меньше одного монстра.
Широкая бетонная пристань полукругом охватывала все то же болото, уходящее до горизонта. Тумана почти не было, и странная железная конструкция, торчащая из воды в десятке метров, отчетливо виднелась на фоне светлеющего неба. В нее, как трудолюбивые муравьи тащат еду в родной муравейник, слизни-мутанты тащили окровавленные тела.
А рядом с Ильдой-Каплей Шадде, умертвием с впечатляющим стажем, преспокойно стоял живой и здоровый Беда.
— Кто не держит, я? — громко возмутился он. — Который раз я тебе говорю — Ильди, мы на какое договаривались? На сегодня? Или на завтра? Все сроки, все планы к Нимме!
Враг всея гостиничной герани упрямо скрестила руки на груди.
— А если бы его убили? Ты должен был все предусмотреть!
— Все, что я должен, я сделал, — отрезал черный маг. — А за твоих великих стрелков я не в ответе.
Ильда поджала губы, готовясь возражать, но ее отвлекли подбежавшие мутанты с синими банданами, скороговоркой что-то докладывающие.
Я не верил своим глазам.
— Беда?..
Маг мгновенно обернулся и развел руками.
— Прости, Лоза. Мне правда жаль. В самом деле, ничего личного. Ну, почти ничего. Смерть, удивлен?
— Нет, — холодно ответил колдун, пытаясь встать. Что-то у него с этим не ладилось.
— Жаль, — наигранно огорчился Беда. Он определенно был на взводе.
— Додуматься до такого... мог только ты.
Черный маг невинно улыбнулся:
— Смерть, друг мой, неужели ты действительно думал, что я буду драться с тобой на дуэли? Вот уж прости, но наши шансы... как бы выразится...
— Ты трус, — Смерть с трудом выпрямился, и, прижимая правую руку к груди, вытянул левую вперед; между костлявых скрюченных пальцев заплясали черные огни. Дети студня вскинули винтовки, готовясь поиграть в рулетку по-ниморски: взорвется убойная ржавчина или выстрелит.
— Уравниваю шансы, — пожал плечами Беда. — Хорошо быть храбрым, когда ты сильный маг.
Колдун только оскалился и шагнул вперед. Беду окутало черное пламя, а в следующий миг торжествующая ухмылка Смерти сменилась гримасой, и он повалился на колени.
— Ну что, доигрался наконец? — с неприкрытой издевкой осведомился Беда.
— Я тебя убью, — отчетливо произнес колдун и скорчился на земле, захлебываясь кровью.
Маг скептически хмыкнул.
— Что с ним?! — я нечаянно провалил собственный план по тихому и незаметному исчезновению, но уж слишком напугала мысль, что слизь оказалась отравленной: сбегу и загнусь в муках, толку?
— Пока ничего, — с досадой прошипел Беда, наклоняясь к противнику. — Смерть, ты все еще жив? Да что ж ты не сдохнешь никак! Сколько можно?
Я не понимаю черных магов.
Они для меня слишком масштабны.
Все эти пляски с винтовками. Сговор с мертвецом, ненавидящим живых. Множество жертв. Только для того, чтобы поквитаться за какие-то замшелые обиды?
— Что ОН тебе сказал? — в нашу в меру теплую компанию порывисто ворвалась Ильда. Задвинутый в уголок маг попытался что-то возразить, но безнадежно махнул рукой и предусмотрительно отошел еще дальше. — Ты встречался с НИМ, я знаю! ОН не мог не прийти! О чем вы говорили?!
Пусть я и брежу, зато в компании.
— Э-э-э, кто — он? — наконец вклинился я.
Ильда набрала в грудь побольше воздуха и с благоговением выдохнула:
— Самая ужасающая тварь из существующих...
А я знал, что тот сон неспроста. А я знал, что Зверь-из-Бездны так просто не приснится. Но откуда она знает? Развелось телепатов, белый шум им в головы.
— Он... он просил назвать имя.
— Чье?
Я сглотнул. Ильда стояла почти вплотную; в сияющих голубых глазах закручивался водоворот, грозящий утопить со всеми оправданиями.
— Жертвы. И еще, что я — его последователь, — скороговоркой выпалил я. — Но это был со...
— Я знала! Я так и знала, что у НЕГО есть ПЛАН! — торжествующе возопила Капля. — А ты, Лоза? Как давно ты ЕМУ служишь?
— Я не...
— Все, Град, теперь ты от меня не уйдешь... — Шадде торжествующе потерла руки. — А, ты Лоза, как ты только мог предать свою расу, бросить мир живых на растерзание нечисти?!
Э? Чего? Мораль от массовой убийцы. А кровавое побоище мне снится, да. Но при чем здесь Град?
— Неудобно прерывать такой интересный разговор, — Беда, внимательно прислушивающийся к нашей беседе, вовремя сообразил, что она укатывается в маразм. — Но, Ильди, пора выполнить обещание.
Шадде недоуменно нахмурилась.
— К-а-р-т-у, — по буквам повторил маг. — Я тебе говорил.
Капля фыркнула. Один из студенников бросил мне под ноги изрядно потрепанный рюкзак. Блин, этот рюкзак скоро в кошмарах меня преследовать...
— Лоза, отдай ему какую-то карту. Нет, давай сюда, — умертвие выхватила у меня из рук мятый листок бумаги и недоуменно повертела перед глазами. Беда возмущенно дернулся, но спорить не посмел.
— Да что в ней такого... — я тоскливо вздохнул.
— Да, что в ней такого? — Ильда раздраженно сунула карту Беде и склонилась к запыхавшемуся мутанту с желтой повязкой. — Беда, что происходит? На нас напали друиды из местного братства и какие-то клоуны в красных колпаках!
Черный маг поперхнулся.
Теперь и я расслышал шум, доносящийся с дальнего конца города. Значит... у меня появился шанс на спасение! Только бы этот шанс успел...
— Ускорить погрузку! — крикнула умертвие. Монстры засуетились быстрее. — Это происки Града, я уверена!
Умертвие понесло по второму кругу. Беда задумчиво сощурился:
— Ильди, за карту моя большая благодарность, но ты кое-что забыла.
— Чего тебе? — недовольно фыркнула Шадде.
— Наш договор. Карта и его голова.
Смерть с трудом приподнялся и с бессильной ненавистью уставился на мага. Беда в ответ широко улыбнулся; темные, почти черные глаза торжествующе сверкали, отражая огни пожаров.
— Боишься замараться? — с издевкой выдавил сквозь стиснутые зубы колдун.
— В отличие от твоих, мои принципы не позволяют мне убивать друзей, — благочестивым тоном отозвался Беда. Ильда пожала плечами и подхватила протянутую винтовку.
Смертьс отчетливой насмешкой посмотрел на умертвие:
— Не думаю, Кровь Тьмы.
Синеглазая нежить пошатнулась, и неуверенно спросила:
— Я тебя знаю?
— Нет-нет-нет-нет! — отчаянно взвыл Беда. — Нет, Смерть, хватит! Сколько можно, правда... Ильда, мы же договорились. Ты должна это сделать!
Ильда провела ладонью по лицу и перехватила винтовку поудобней.
— Может, мы и встречались, но я тебя не помню...
...На пристань, оглушительно рыча мотором, вылетел легкий грузовик с криво намалеванными сердечками на бортах.
— Кажется, мы испортили Милосердию нападение на черных магов... — истерично расхохотался Беда.
— Это они испортили мне нападение на черных магов! Уберите их отсюда! — взвизгнула Ильда. Слизняки начали беспорядочный обстрел, но пули лишь бессильно защелкали по броне.
Ура! Я спасен...
— Не так! — скомандовала Шадде, и в тот же момент прозрачная волна ударила в грузовик, переворачивая его на бок. Против такого приема милосердечники были не готовы; потомки желе лезли внутрь, и даже выстрелы из автоматов не могли их остановить. Умертвие радостным колобком подпрыгивала на месте и хлопала в ладоши. — Тащите их сюда!
Грузовик, подхваченный волной, лишь дернулся с места, а потом студень отхлынул в разные стороны и резкий злой голос велел:
— Всем стоять.
Ильда открыла рот... и так и застыла, не в силах сдвинуться с места. Смерть перекатился по бетону, уходя с траектории выстрела Ильдиной винтовки, и ловкой подсечкой сбил Беду с ног.
Из грузовика выпрыгнул высокий светловолосый человек в сером. Вязкая вода покорно расступалась перед ним, как перед хозяином.
Эжен. Он все-таки приехал.
И, судя по перекошенному от ярости лицу, далеко не с добрыми намерениями.
— Предатель! — закричал мне белый маг.
Я представил, что он сейчас видит: весь такой из себя радостный я рядышком с умертвием, тут же знакомый колдун-преступник, избивающий какого-то бедолагу — и понял, что встречу придется отложить до лучших времен. Уж слишком наша троица походила на союзников, а Беда — на несчастную жертву.
— Это что за... — Ильда отмерла, и, внезапно закатив глаза, упала на руки подбежавшим подручным.
По всей площадке, проламывая бетон, взметнулись вверх толстые зеленые побеги, хватая тварей и уволакивая их под землю; веточки потоньше опутывали слизняков, как плотные сети, не давая им ни стрелять, ни растечься по бетону и сбежать. Два самых длинных побега захлестнули болотную лодку и потащили ее из воды; умертвие мигом очнулась и протестующе завизжала. Из грузовика посыпался личности в зеленом и красном, и на пристани воцарился хаос.
Приказ наконец ослаб, и я со всей прытью кинулся туда, где заросли были еще не такими густыми, перемахнул оградку и шлепнулся в воду.
— Стоять! — полетело в спину на два голоса. А Эжен и Ильда неплохо спелись... И умертвие ухитрилась просто-таки замечательно перебить магию ученика.
Под ногами захлюпало; отбежав от берега на приличное расстояние, я обернулся через плечо, проверяя, нет ли погони. Но в возникшей свалке все были заняты друг другом: вот в просвете между растениями мелькнули Эжен и Ильда, неподвижно стоящие друг против друга; в группе друидов мне показалось, что я вижу Марию Энгель, напоминающую воинствующую монашку времен войн-за-милосердие; к тесной компании умертвячно-зеленой группы добавились красные колпаки; монстрики рядом с подболотной лодкой проводили меня грустными взглядами, но освобождение родного дома было важнее, и тварюшки вернулись к перегрызанию лиан.
Растения у берега почернели и осыпались, и в болото спрыгнул Черная Смерть. Колдун был весь в крови, относительно жив, неумеренно бодр и тащил с собой... зачем, зачем ему эта проклятая карта?
* * *
Тихо, сыро и холодно. Спина Смерти впереди почти тонет в тумане, и я боюсь потерять мага в белой дымке, остаться в одиночестве посреди унылого неприветливого мира. Под ногами хлюпает вода, в сапогах хлюпает вода, одежда липнет к телу. Потихоньку накрапывает мелкий дождик. Последний раз, когда я видел горизонт, от края до края плескалась ровная водяная гладь; если она и сейчас там, то мы так потонем и не заметим. Колдун завернулся в плащ и топает по одному ему видному пути как по ровной автостраде — надеюсь, он знает, куда.
В любом случае, Смерть не мучают мысли о холодной пропасти под ногами, прикрытой лишь тонким слоем переплетенных корней, но я уверен, что любой неверный шаг с гарантией отправит прямиком в Бездну. В ту самую, куда попадают грешники-рецидивисты, исчерпавшие шансы на следующее перевоплощение. В ту самую, куда я, если бы не колдун, давно бы ухнул. Я чувствую ее ледяное дыхание; я чувствую, как из непроглядной тьмы глядит нечто с голодом и злобой в глазах...
Я чувствую, что взращенная на религиозных пугалках больная фантазия и привычка видеть ужасы там, где их нет, доведут до ручки быстрее, чем до гроба.
