Но всё вышеизложенное и наполовину не так поразило меня, как тот факт, что армии трёх королевств намерены сразиться с Тактом самостоятельно, чтобы не допустить его до Легендарных Героев. Я представил себе, какие человеческие потери при этом будут, и мне едва не стало плохо.
Прежний Эмия Широ в такой ситуации немедленно кинулся бы в драку сам, чтобы не допустить самопожертвования больших человеческих масс. Как кидался против Геракла и Гильгамеша в Пятой Войне. Хотя его Исток — Меч, ему определённо стоило быть призванным в качестве Героя Щита — это желание всех спасти и защитить наилучшим образом реализуется именно с таким Оружием.
Но я уже не тот, и естественный порыв остановил холодной логикой. Лезть вслепую против врага с такими силами — не лучшая идея. Конечно, любой из Слуг с ним справится. Хоть с Оружием, хоть без, хоть вообще голыми руками. Разрыв в мастерстве слишком велик, разве что он гений не только в инженерии, но и в боевых искусствах. Проблема не в этом.
Предположим, я против него вышел. Предположим, Такт украл у меня Лук, потом я его убил... а дальше? Где гарантия, что после его смерти украденные Оружия вернутся к прежним владельцам? Где гарантия, что они вообще хоть к кому-то вернутся? Что если Лук отправится в то состояние небытия, в котором он пребывает между призывами Героев? Новый призыв станет возможным только после смерти трёх остальных! А с тремя оставшимися Легендарными Оружиями система защиты мира будет работать криво... если вообще будет. С двумя — без шансов. Это знание в нас при призыве вложили.
Взять его в плен и заставить отдать Оружие? Так ведь не факт, что он даже сам может по желанию отменить совершённый акт кражи. Вполне возможно, что формирующаяся связь и для него неразрывна. Я вот не могу одолжить кому-то попользоваться Легендарный Лук. Как и подарить насовсем. Будь он хоть в сто раз меня достойней.
Мой Мастер поняла мою задумчивость по-своему.
— Вам не стоит беспокоиться по его поводу, господин Герой. Я уверена, что мощи войск, которые мы выделили, вполне достаточно, чтобы не подпустить его ни к вам, ни к Герою Щита.
— Я верю в вашу армию, но сколько людей при этом погибнет? Знаете, в моём мире иногда были попытки решать армией те задачи, которые предназначены для героев. Уничтожать взбесившихся монстров, или слишком много о себе возомнивших магов... Это иногда работало, иногда нет, но всегда было очень и очень кроваво.
— Вы великодушны, господин Герой, но если Священное Оружие попадёт в руки Такта, всё будет ещё хуже. Тогда его будет вообще не остановить.
Я кивнул. На самом деле остановить-то как раз не проблема, проблема в том, что делать после этого... Но если я начну разъяснять это Мирелии, она может принять мои слова за бахвальство и самоуверенность. Так что пусть будет в такой формулировке...
— Ваше Величество, но ведь этот Такт Алсахорн — человек, не так ли? Следовательно, как все люди, он периодически должен спать...
— Хотите попробовать убить его во время сна? — Мирелия всерьёз задумалась, ей, похоже, понравилась идея. — Не думаю, что это сработает. Во-первых, к нему нужно подобраться сквозь несколько кругов охраны, во-вторых, его с таким уровнем трудно убить с одного удара, даже вам. И в-третьих, если некоторые слухи о нём верны... этот человек никогда не спит один. И его любовницы — тоже высокоуровневые воины.
— Не беспокойтесь, Ваше Величество, — я запоздало сообразил, что всё это время обращался к королеве как угодно, но только не по положенному титулу. — На всё вышеперечисленное у меня есть решения. Мне нужны только ответы на два вопроса — где он будет спать и когда он будет спать. Ваша разведка может предоставить такие сведения?
— Моя — нет, а вот фобрейская, думаю, предоставит их без проблем. Но вы точно уверены, что эти меры сработают? — сомнения боролись в ней с желанием поверить.
— Если хотите, можете проверить меня Командным Заклинанием. Но я не думаю, что его стоит тратить на такие пустяки.
— Герой выше трёхсотого уровня с пятью Звёздными Оружиями и способностью похищать другие, включая Священные — это, по-вашему, пустяки?
— Теперь, когда у меня есть план — да. До этого он и у меня вызывал серьёзное беспокойство. Но когда знаешь, что делать, нет повода бояться.
— КУДА УХОДИТ ДЕТСТВО?
Чем измерить — и как
Цену детской мечты?
Что мы можем им дать
Кроме слов пустоты?
Мы свои корабли
Посадили на мели
Мы стоим у черты
Мы уже на пределе
Дети-мишени
Дети-убийцы
Время уходит
Не повторится
Что ты увидишь
Когда им посмотришь в глаза
С легкого ветра
Начнется большая гроза
Элизиум, "Дети-мишени, дети-убийцы"
Есть за горами, за лесами маленькая страна
Там звери с добрыми глазами
Там жизнь любви полна
Там чудо-озеро искрится, там зла и горя нет
Там во дворце живёт жар-птица
И людям дарит свет
Игорь Николаев, "Маленькая страна"
Берсеркер, Герой Щита:
Требования к Щиту Туунбака выполнены!
Щит Туунбака:
Способность не освоена... Бонус экипировки: +10 к Ловкости, скилл "Вызываю огонь на себя".
Особый эффект: Связывание души — любой противник, обладающий душой и атакующий Щит в ближнем бою, впадает в сонный паралич. Эффект снимается, когда физический контакт Щита и противника разрывается. Пока душа противника Связана, его память и знания анализируются и постепенно передаются Герою Щита.
Скилл "Вызываю огонь на себя": Позволяет открыть перед любым из своих бойцов (членом армии, пати, рабом или питомцем) портал, перенаправляющий направленную на него атаку в Героя Щита.
Так, этот Щит нужно носить круглосуточно, да и использовать как можно чаще, чтобы побыстрее Освоить! Сам по себе он уже невероятно полезен, но всё же довольно-таки опасен. А вот в тактической комбинации со Щитом Длани Божьей или Щитом Авалона... Пожалуй, мою привычку к одиночным странствиям можно будет и пересмотреть...
Мы с Фиторией закончили переправку моих нелюдей в земли филориалов и их там размещение, только после этого я смог наконец исполнить требование королевских посланников и выехать в Фобрей. Ребятишки были очень недовольны, что я их оставляю — пришлось даже рыкнуть немного, чтобы их успокоить и напомнить, что они — армия, а я — командир. А армия должна исполнять приказы. В будущем к этому ещё добавляют "и не задавать лишних вопросов", но в моё время такого ещё не придумали. Так что расспросы приходилось терпеть, это поможет в дальнейшем. На большинство, впрочем, мой рык подействовал, но только не на Рифану. Эта ласочка, похоже, уже зачислила меня в личную собственность, и поэтому не думала не только бояться (никто из них не боялся), но даже и уважать, как большинство её сородичей. Любой эпизод, когда мы оказывались рядом, она использовала, чтобы поездить на мне верхом или как-либо иначе взять в захват. Топороклюв уже поглядывала на неё откровенно неодобрительно и явно ожидала, когда же подвернётся возможность дать хорошего пинка. Нет, моя воительница не ревновала, уж женскую ревность-то я распознавать умею, было достаточно прецедентов. А вот столь откровенное нарушение субординации железную птичку явно возмущало. Пока что это не было большой проблемой — можно списать на эффект экстаза от появления сказочного героя-спасителя в самый ужасный момент, в ответ на молитвы Рифаны, но если эта дурь не пройдёт за пару месяцев, то надо будет с ней серьёзно поговорить.
Не то чтобы эта ласочка мне не нравилась. Если и начинать в этом мире семейную жизнь (а мне, не буду скрывать, очень хочется побыстрее вкусить её прелестей — и далеко не только сексуальных), то Рифана для этого подходит вполне... Только вот в этом сочном теле девицы на выданье — внутри всё ещё сидит десятилетний ребёнок. У меня нет того панического страха перед педофилией, который присущ выходцам из двадцатого века — по обычаям моего времени такое нормально, по законам этого мира — тоже. Зато у меня есть острая неприязнь к тем, кто злоупотребляет чужим доверием. А если бы я позволил Рифане (или кому-то ещё из девушек армии — она была самой настойчивой, но не единственной в этом плане) затащить себя в постель, хоть при законном браке, хоть без него — именно таким человеком я бы, вероятно и стал. Потому что любовь детская и любовь взрослая — это два совершенно разных чувства и горе тому, кто их перепутает. А понять эту разницу в десять лет — и вовсе почти нереально. А зрелое тело со всеми прилагающимися гормонами и ощущениями только окончательно запутывает картинку для неопытного разума.
Зрелость — это не размер груди и не волосы на лобке, не ширина плеч и не ломка голоса. Зрелость — это понимание. Своих мыслей, своего тела, чужих мыслей, чужого тела, последствий, которые будут у принятых тобой решений, личной ответственности за эти последствия. Это всё можно получить с опытом, если не хватает от рождения — но нельзя с экспириенсом.
И вот этого всего малышке Рифане как раз и не хватало, чтобы я мог всерьёз рассматривать её в качестве кандидатки в жёны. Но и прямо отказать ей — тоже значит больно ранить, разбив детскую мечту. Тут нужен очень деликатный подход — но где я, а где деликатность... Увы, Щит отнял у меня возможность калечить чужие тела — но не сердца.
Поэтому я пока что притворялся, что просто не замечаю откровенных домогательств со стороны девочки. Каменная статуя, не больше, не меньше. У меня совершенно нет ни интуиции, ни эмпатии, ни мужских потребностей. Я ничего не умею и ничем не интересуюсь, кроме как рубить монстров и плохих людей. Только так можно удержать статус-кво, пока я не решу, что мне с этим делать. Самостоятельно или найду кого-то, кто сможет дать хороший совет.
Ещё одна девочка из моей команды, Рафталия, развила бурную хозяйственную деятельность. Под её руководством наскоро разбитый полевой лагерь начал превращаться во вполне нормальный посёлок. Со своим хозяйством, обороной и даже развлечениями. Образовались даже первые супружеские пары — преобразованные тела требовали своего. От меня потребовали их повенчать, прежде чем я отправлюсь в Фобрей. На резонный вопрос, а при чём тут вообще я, был получен не менее резонный ответ:
— Разрешение на брак для военнослужащих даёт их командир, для гражданских — феодал той местности, где они проживают, а заключает браки священник. Но священник есть посредник между людьми и Богом, а Герой носит на себе частицу Бога, и соответственно, ближе к нему. Господин Герой Щита является одновременно нашим военным командиром и феодальным сюзереном, так что разрешение может дать только он, и единственным носителем духовного сана в посёлке тоже является он, так что ему и обряд проводить.
— Да я попросту не знаю, как этот обряд проводится! — возмутился я.
— Это не важно. Вы можете сами назначить любой ритуал, ваше присутствие и ваша воля сделают его священным.
Логика была мне в принципе понятна — учредил же я в своё время Олимпийские игры, свергал царей и ставил новых, организовывал праздники и жертвоприношения. Да и не я один — почти любой герой в Элладе этим баловался. Мы не столько следуем традициям, сколько традиции создаём. Но как ещё им объяснить, что Гименей не одобряет столь поспешного создания семейных уз? Я опасаюсь поломать жизнь Рифане, женившись на ней — и это я, с моим-то опытом! А двое малолеток во взрослых телах друг другу сломают её ещё вероятнее! И я не о супружеском ложе говорю, точнее — не только о нём. Я о самой обычной повседневной совместной жизни. Вы же представить себе не можете, сколько в ней подводных камней! Обычный совместный обед может обернуться ужасным скандалом. А денежные вопросы? А ревность? А беременность? А уход за детьми? Восемнадцатилетние к такому далеко не всегда бывают готовы, а уж в десять...
С другой стороны, оставлять бушующие страсти неудовлетворёнными или позволить юнцам удовлетворять их в хаотичных дионисийских оргиях — тоже не лучшие решения. Оба варианта тоже могут сломать детишкам психику на раз.
Да тут даже сами Гера с Афродитой вряд ли дали бы толковый совет. Учитывая, что богиня любви регулярно изменяла мужу, а богине супружества регулярно изменял муж... Боги в этом явно разбирались не лучше людей. Хотя и утверждали, что создали соответствующие явления и потому знают о них всё... Сапожники без сапог.
Я даже всерьёз подумал над тем, чтобы провести своим воспитанникам ритуал понижения уровня — тогда бы их тела снова стали детскими. Остановили меня соображения, что им тогда будет гораздо сложнее выжить без взрослых, и что это оскорбит все усилия моих боевых товарищей по сохранению уровня Идола.
Сюда бы пару десятков толковых гетер, да столько же опытных домохозяек. Да где их взять-то в таком количестве, да ещё быстро?
— Значит так. Как ваш командир, я готов разрешить браки, но при соблюдении следующих условий.
— Мы внимательно слушаем! — воспитанники даже по струнке вытянулись, а у некоторых забавно шевельнулись уши, поворачиваясь в мою сторону, чтобы не упустить ни слова.
— Первое — использовать противозачаточную магию. Всегда, когда захотите разделить ложе, никаких исключений. Не хватало ещё воюющей армии детей заводить во время войны. При незапланированной беременности — немедленное исключение из армии и депортация в Силтвельт. Ясно?!
— Так точно! — рявкнули все хором.
— Второе — повторюсь, у нас война. Потому к бракам в такое время подход особый. И если крепость ваших чувств испытание войной не выдержит — вы вполне можете попросить разрешения от клятв... взаимного, конечно, и с надлежащей компенсацией. В доле от совместно нажитого имущества — половину. Брак, конечно, таинство — но если проверки на прочность он не выдержал, от таковых клятв я разрешить готов, чай не официальная церковь. Но. Разведённым будет разрешено заново жениться только с разведёнными же. Между разведённым и неженатым/незамужней я брак не зарегистрирую. Потому что такое отношение к клятвам воинов тоже не красит — нельзя ставить в пару надёжного и ненадёжного. Да, супруги на войне — это в первую очередь боевая пара. Я постараюсь не посылать вас на разные задания. Вместе спите, вместе ведёте хозяйство — значит, вместе и сражаетесь, вместе, если понадобится, погибаете. Всё ясно?
Конечно, я намеренно сгустил краски. Посылать детишек каждый день на передовую я не собирался. Но во-первых, совсем избежать участия в битвах им не удастся, а во-вторых, мало боёв — совсем не значит "мало учений". Гонять я их буду от души.
— Г-господин Герой, — я вижу, как в глазах Рафталии стоят крупные слёзы, хотя она отвернулась и старается это скрыть, изо всех сил старается. Вспоминаю, что ни разу не видел её плачущей. — Это... насчёт вместе умрём... это же... вы серьёзно?
Видимо, что-то разбередилось в её душе от такого. И такую участь она совершенно не считает чем-то романтичным. А вот связанным с плохими воспоминаниями — вполне.
