...
Гай сидел в кресле у окна и лениво перелистывал какую-то старую тоненькую книжечку. Впрочем, это даже книжкой нельзя было назвать, всего лишь тетрадь из нескольких рукописных листков в кожаной темно-коричневой обложке. Макс подошел сзади и заглянул вампиру через плечо. — Что читаешь? Понтифик резко захлопнул тетрадь и обернулся. — Мемуары, — он лениво улыбнулся своему любовнику, — Всего лишь мемуары. Думаю, подарить эту книжечку брату, ему она понравится. Макс хотел взять тетрадь в руки, чтобы повнимательней рассмотреть, но Гай не дал ему этого сделать. Встал с кресла, подошел к столу и скинул тетрадь в верхний ящик, предусмотрительно закрыв его на замок. — Знаешь, у меня есть к тебе один разговор, — он перевел тему. Макс устроился с удобством в кресле любовника и вытянул вперед длинные ноги. — Да я тоже хочет попросить тебя кое о чем, но раз уж ты начал, то я слушаю. Гай встал перед парнем, переступив его ноги. — Сейчас идет война, ты знаешь. Когда и как она закончится, никому не известно, — начал он издалека. Макс показал жестом, мол, продолжай, я тебя внимательно слушаю. — Я хочу обратить тебя. Парень сначала подумал, что ослышался. — Что ты сказал? Гай подошел к нему еще ближе и нагнулся, приблизив свое лицо почти вплотную. — Я хочу обратить тебя! — прошептал он, почти касаясь губ парня. Макс словно оцепенел. Стать вампиром? Таким же как Гай, Марк, Матвей, Анна-Мария? Пить кровь, жить вечно? Быть таким же злобным существом, как Дитрих? Ни за что!
...
Сегодня Гюнтеру доставили конверт с обычной человеческой курьерской службой. Гай не хотел светить их общение даже в этом и отправил требуемый вампиром документ тайно, через смертных, оформив обычный заказ на доставку. В конверте находился один единственный листок с подтверждением того, что ментал Ветрова Алина была обещанным имуществом Гюнтера Рейнхарта.
Этого вампиру было достаточно. Он сделал пару копий на всякий случай и положил документ в заранее арендованную банковскую ячейку.
Что ж, теперь, когда он имеет на руках оправдание своим действиям, можно и с другими делами разбираться потихоньку.
...
Максимиллиан знал единственное место, где ему смогут помочь. Гай его не отпустит, особенно теперь, когда он решил обратить парня. А сам Макс обращения не хотел. И, мучаясь ночью без сна, парень смог придумать один единственный выход. Дождавшись, когда Гай уедет из дома, он оставил прислуге указания, что говорить господину, если тот будет его искать, вышел во двор и вывел из гаража автомобиль. Нет, уезжать в спешке из дома, бежать сломя голову, он не собирался. Макс понимал, что его найдут по инициалу. Но именно от него парень и хотел избавиться. И сделать это могли только они. Нейтралов Макс отверг сразу же, как только пришел к мысли о снятии клейма. Гильдия не оказывала никаких услуг ни вампирам, ни орденцам, а тем более, в условиях открытой войны, хранила жесткий и непоколебимый нейтралитет. Машину он оставил у вокзала, купил, как простой смертный, билет на электричку и около часа трясся на жестком непривычном сидении, соседствуя с шумной семейкой, едущей на дачу, и глухой бабкой, которая что-то пыталась ему рассказать. Макс не вслушивался. Это ему было не интересно, да и занят он был своими мыслями, а не очередными похождениями внучка старушки. Вышел на нужной станции, уточнил направление и пошел пешком. По дороге зашел в стоковый магазин и сменил свои дорогие дизайнерские джинсы и футболку на дешевые тряпки. На голову — бейсболку, в руку — бутылку пива, на запястье — широкий кожаный браслет с заклепками. Кто заподозрит в этом обычном парне инициала верховного понтифика? Главное, теперь не нарваться на вампиров или магов, они-то мигом почуют, что человек далеко не так прост как кажется. Хотя, кто из кровососов добровольно будет находится рядом с оплотом Ордена?
...
Глеб принял Макса в небольшой комнатке, примыкающей к его личным покоям. Там не было ничего, хоть как-то принадлежащего покоям верховного главы. Ни золоченых панелей, ни дорогой мебели, ни атласных подушек. Всего лишь простой стол, пара стульев и бюро для бумаг у стены. Макс сразу перешел к делу. — Вы хотите выиграть в этой войне? Я помогу вам. Но не бесплатно. — Что ты хочешь получить от нас, вампирский прикормыш? Кто такой Максимиллиан, Глеб знал очень хорошо. Инициал верховного понтифика, его близкий друг и любовник. И если такой смертный пришел к верховному главе, то дело явно не простое. — Ваши маги достаточно хорошо обучены, чтобы суметь снять вот это, — Макс повернул руку запястьем вверх и сдвинул кожаный браслет. Инициальное клеймо. — И зачем нам освобождать тебя от клейма? Что ж, вполне естественный вопрос.Макс прекрасно знал, что он хочет получить от орденских магов и что они запросят в уплату. Он решил предупредить пожелания Главы, выставив это собственным решением.Тогда это не будет выглядеть так... жалко.— Это будет плата за помощь, которую я вам окажу. Для этого вы сделаете еще две вещи: дадите мне достаточное количество состава серебра, который вы создаете для ваших камикадзе, и место, где я смогу укрыться от вампиров. Глава внимательно посмотрел на инициал, задумался, проанализировал про себя все данные и усмехнулся: — Неужели ты хочешь завалить понтифика? Макс медленно одел браслет обратно и ответил: — Что я с ним сделаю — не ваше дело, но я даю гарантию, что для вас он опасным не будет. А вы, в свою очередь пообещаете, что снимаете с меня инициал и даете мне место, где я могу укрыться от преследования. Договорились? Он убьет понтифика, это дело решенное. Глеб слишком часто видел такое выражение глаз у своих самых яростных последователей. У Неприкасаемых. Которым уже нечего терять.— Хорошо, — медленно согласился он, — Договорились, но мне нужно будет еще кое-что!
...
Жить у Филиппа Миле нравилось. Парень был порядочен и воспитан, с неприличными намеками не приставал. И, хотя девушка часто ловила на себе его жадный взгляд, он не позволял себе ничего, что выходило бы за рамки положенного. Это Милу устраивало более чем, ложиться к нему в постель она не собиралась. Пока не собиралась. Все-таки они не настолько хорошо знакомы. Но кое-что ее смущало. Например, такой странный стиль жизни — один единственный прием пищи и тот около девяти утра. Фил для этого постоянно куда-то уезжал, закрывая девушку на час в квартире. Для нее он всегда заказывал еду из ресторанов, но сам никогда вместе с ней не ел. Мог выпить сока или вина, что было чаще, но ни куска мяса, ни листка капусты, ни ложки картофельного пюре. Это было странно. Конечно, Филипп оправдывался тем, что в резиденции перекусывает, но Мила почему-то ему не верила. И еще: какое странное название для офиса — резиденция. Как будто это посольство или администрация президента. Ну кто в здравом уме будет так называть рабочий офис? А чем он занимается? Мила пару раз пыталась уточнить, но парень лишь отмахнулся, мол, долго и много объяснять придется. Он был помощником своего руководителя, которого почему-то называл учитель или наставник. Того самого, приведшего ее в ужас. Фил боготворил Марка и чуть ли не молился на него. Хотя самой Миле хватило единственной встречи, чтобы понять, что от его наставника она будет при всем желании держаться как можно дальше. В общем, странностей было достаточно. Сегодня Миле надо было в университет. Семестр закончился, началась пора зачетов и экзаменов, и на сегодняшний день назначена одна из консультаций. Мила догадывалась, что мать, от которой ничего пока не было слышно, попробует поговорить с ней около университета, и очень боялась этой встречи. Настолько, что едва поклевала привезенный Филом завтрак, а от десерта отказалась вообще. — Ты так волнуешься из-за консультации?— удивился парень. Он специально каждый день тщательно выбирал меню для девушки. Мила покачала головой. — Нет, из-за матери. Боюсь, она приедет в университет и устроит скандал. Филипп задумался. — Если хочешь, я могу тебя встретить у входа. Во сколько заканчивается твоя консультация? — В час дня. Хорошее время, на час дня можно отпроситься у Марка и помочь девушке. Так и договорились. Фил подвез Милу к зданию университета и девушка, не глядя по сторонам, побежала внутрь, здороваясь по пути с однокурсниками, но не останавливаясь поболтать. Внутрь мать не пустят, там стоит охранник, ждать встречи с ней действительно надо после консультации. Но тогда девушку обещал встретить Филипп, так что, может быть, все обойдется. В аудитории рядом на стул плюхнулся Мишка. — Милк, привет. А я тебя ждал у метро сегодня. Мила кивнула головой, доставая из сумки тетрадь с ручкой. — Меня подвезли до университета на машине. — Кто подвез? — насторожился парень. — Друг, — не стала вдаваться в подробности девушка. — Друг? — потянул он, — И что за друг? — Хороший друг, — Мила пристально глянула на Мишку, показывая всем своим видом, что не намерена больше об этом разговаривать. В аудиторию в этот момент вошел преподаватель и девушка кивком головы показала на него парню, мол, пора заканчивать с разговорами. — Ну, ладно, друг так друг, — тот как-то съежился и насупился, но продолжать выяснять информацию перестал. Впрочем, после консультации Мишка снова был веселым и настырным, как будто про друга мужского пола Мила ничего не говорила. Он вызвался проводить девушку до дома, начав скучно шутить и приставать к ней с намеками на личную жизнь. Мила от него отбивалась как могла, пока не увидела рядом со входом высокую худую фигуру в бесформенном одеянии и с платком на голове. Что ж, она этого ожидала. Девушка оглянулась в поисках Фила, но парня нигде не было. А выходить уже надо, мать увидела Милу и подобралась, чтобы встретить ее во всеоружии своего слова. — Миш, помоги мне, пожалуйста, — попросила Мила сокурсника, — Вон моя мать стоит, мне надо как-то выйти так, чтобы она не помешала. Можешь ее отвлечь? — А как? — Мишка удивленно уставился на женщину. Мила чуть ли не увидела, как в его голове задвигались извилины. — Ну, пойди и спроси, как пройти в библиотеку! — раздраженно бросила ему девушка. — Да мне не надо в библиотеку, — недоуменно заметил Мишка. Мила ударила ладонью об лоб, нет, ну надо же быть таким тупым! На ее счастье, в дверях показался Филипп и, заметив девушку у лестницы, махнул ей рукой. Мила увидела и улыбнулась — все-таки приехал, как обещал. Оставив сокурсника, она быстрым шагом направилась к другу. Мишка догнал ее почти у самого выхода. — Это твой друг, что ли? — он с ухмылкой разглядывал стройного и невысокого юношу. — Ну да, а что? — хмуро бросила ему девушка, — Ревнуешь, что ли? — К кому? К этому чмырю? — возмутился Мишка, выпрямляя мощную спину и сжимая и разжимая кулаки, — Да я его одной левой! Да, он действительно был раза в два больше стройного Филиппа. Но иной раз не в силе главное. В этот момент, Мила как раз подошла к двери, где ее выцепила мать. Схватила девушку за волосы, притянула к себе и прошипела на ухо: — Решила наплевать на мать родную? Решила, что мать уже не закон? Ничего, посидишь у меня пару дней в кладовке без еды и воды, одумаешься, паршивка! Она оттолкнула девушку от себя и громким голосом приказала: — А ну, живо домой! Девушка отлетела аккурат в руки Филиппа. Он все понял без лишних объяснений. — Не думаю, уважаемая, что вы можете так обращаться с вашей дочерью! — парень подхватил девушку, чтобы она не упала, помог ей выпрямится, и, гордо кивнул Марии, мол, разговор с вами закончен.Открыл дверь и вывел Милу из здания. — Эй, а ну стой! — женщина почти бегом направилась за парой. Фил уже довел Милу до машины, когда мать девушки догнала его и развернула к себе. — Оставь мою дочь, подонок! — она едва не влепила Филу пощечину, но тот вовремя перехватил ее руку. Вывернул назад, заставив женщину согнуться в три погибели, и с улыбкой обратился к Миле: — Ты погуляй пока минут пять, хорошо? Мила, ошарашенная таким поведением друга, который всегда был воспитан и порядочен по отношению к женщинам, смогла только кивнуть. Отвернулась от матери, стараясь не видеть ее злобного и в то же время умоляющего взгляда, и отошла на пару шагов от машины. Парень наклонился к матери своей девушки и, оскалив клыки, тихо проговорил: — Посмотри на меня! Очень внимательно посмотри! Все хорошо видишь? Женщина в ужасе молча кивнула головой. — Теперь ты понимаешь, кто защищает твою дочь? Так вот, запомни это очень хорошо, потому что, если Мила хоть словом заикнется о том, что ты ее преследуешь, то разбираться с тобой приду я! И ты очень пожалеешь об этом, уж я постараюсь! Все понятно? Женщина молча пялилась на его оскаленные клыки, бледную кожу и злые глаза. — Я спрашиваю, все понятно? — он повторил. Мария закивала головой, будучи в шоке от происходящего, и начала еле слышно молиться. Мила обернулась, пытаясь понять, что происходит между ее матерью и ее другом, и не поверила своим глазам. Фил что-то тихо говорил склонившейся женщине, но при этом в его рту были отчетливо видны удлинившиеся клыки. Только позже, в машине, когда Фил вез ее обратно, она сумела прийти в себя и осторожно поинтересоваться: — А твои длинные клыки это такая странная генетика? Фил коротко вздохнул и направил машину к обочине. Намечался долгий и непростой разговор.
21 Глава.
Филипп поймал понтифика на выходе из резиденции. Тот только что получил информацию о новом теракте, проведенном Неприкасаемыми, и спешил на место взрыва разобраться.— Что у тебя? — быстро бросил ему учитель, торопясь к машине.— Пришла нота протеста от румынского господаря, — парень на бегу открыл папку и подал бумагу понтифику. Марк скользнул по ней взглядом, особо не вчитываясь в текст.— А подождать не может? Филипп вздохнул.Напряженные отношения между румынским кланом и московским начались очень давно, лет сто тому назад. И никто даже толком не скажет, по какой причине Владимир вдруг взъелся на понтификов чуть ли не до дипломатического разрыва отношений. Марк остановился на пол-пути, бросил взгляд на ученика и внимательней пригляделся к тексту.— Он что, бредит? — психанул понтифик, прочитав бумагу, — Сам же давал разрешение на въезд Инквизитора с Петровым.Филипп лишь пожал плечами. В протесте румынский господарь возмущался длительным пребыванием на подчиненной ему территории двух московских представителей — Инквизитора и мага Павла Петрова. К тому же, Владимир высказывал язвительное непонимание того, что два опытных профессионала столько времени не могут выяснить причину гибели Леонарда, сопровождавшего одну из магичек московского клана в ее зарубежной поездке. — Он пишет, что Леонарда скорее всего убили бродяжники, их следы четко видны на теле. Поэтому и задается вопросом, почему Инквизитор так долго расследует это дело, — пояснил ученик.
Марк гневно нахмурился. История и впрямь была занимательной.Ирина вернулась около трех недель назад, ни о каком сопровождении она, разумеется, знать не знала, все было сделано тайно. От Леонарда же известий не было, и Инквизитор всполошился. Молодой вампир сорока лет от обращения предположительно погиб и в принципе его гибель была понятной. Не каждому недавно обращенному удавалось выйти живым из драки с двумя вампирскими отморозками. Но были две детали, на которые нельзя не обратить внимание.Леонард не раз побеждал на внутриклановых соревнованиях, выходя один против троих, а то и четверых соперников. И вдруг его легко загрызли два бродяжника? Марк поддерживал в этом Миха, это было подозрительно.Второй же причиной столь длительного расследования Инквизитором этого дела, было то, что Леонард был его учеником. И об этом знали все абсолютно. А Инквизитор — это не тот вампир, личного ученика которого можно легко убрать с дороги.Понтифик повернулся к своему помощнику:
