Вечером в моей комнате оказалось прохладно, даже закрытое полностью окно этого не исправило, пришлось растапливать камин. Конечно, можно было забрести к соседу, но надо же когда-нибудь начинать самому о себе заботиться?
* * *
На следующий день я разгуливал по обветшалому южному экзотическому саду. Я не мог не обратить внимание на то, что необыкновенно крупных листьев так запомнившегося мне растения нигде нет. Вероятно, их оборвали, чтобы делать из них крыши и плащи. Я рассматривал огромный красный с желтыми прожилками цветок, когда ко мне подошел наэрл, которого я если и видел, то не знал по имени.
— Эй, аллиол, ты конечно не слышишь объявления, но думаю тебе интересно. Завтра жрецы объявляют праздник прощания. Все должны быть во дворце.
— Спасибо, наэрл!
— Да, бери не жалко, — пошел он прочь.
Вернувшись домой перекусить, я не застал своих друзей. Вероятно, они тоже где-то разгуливают. Одни или скорей в компании с девчонками. Я ведь тоже завтра собирался провести время с Лиинн. Впрочем, теперь это явно отменяется. Я предполагал, что до завтра ни Свеста, ни Нияста можно смело не ждать, но когда я уже фактически собирался спать, с сообщением об особенностях завтрашнего дня заявился сначала один, потом другой. Сон пришлось сбрасывать с помощью холодной воды.
— Ну раз уж вы заявились меня будить с уже известной мне новостью давайте выкладывайте, чего мне завтра ждать, — заявил я.
— Да обычно: это культовый праздник, будет проводиться на улице, — охотно начал Ней, — Изображение Бога Аккея, управителя прощаний и встреч будет сложено из пожелтевших листьев и травы на приозерной площади. Жрец призовет его самого в рукотворный образ. Это второй Бог Вечности. К нему жрец обратится за содействием, чтобы племя рассталось легко на время холодной зимы, разойдясь по разным башням дворца, и чтобы ничто не отдалило ни одну из встреч. Потом последует просьба о содействии в прощание с теплым сезоном и последующей встрече весны. Отдельно будут принесены дары, чтобы не отдалять долгожданных встреч весной.
— А дальше все как было после молебна дождя, — продолжил Свест, — обряд племенной общности и общее празднование.
Можно сказать, я почувствовал облегчение — ничего особенного. После этого я совершенно спокойно объявил, что предпочел бы лечь спать и рассказчики удалились.
* * *
Прямо на утро следующего дня я отправился на поляну у озера. Там суетились младшие жрецы. Они плели длинные жгуты из пожелтевших листьев, по всей видимости именно из этих жгутов и будет вложена фигура Божества... Эра был пятым. Аккея — второй. Всего их семь... Интересно, как зовут верховное божество? Есть ли у этих богов жены как у Богов пантеона Смиалоэтов, а также Эттов и Моаи? Этого я пока не знал.
Несколько девушек в глубине танцевали причудливый танец, извиваясь и взмахивая кистями рук под звуки флейты, на которой играла одна из них. Среди танцующих я узнал и Ирлиинн. Она тоже меня заметила и подбежала:
— Завтра мы попрощаемся с тобой до весны — приходи праздновать после обрядов в нашу башню!
— Почему завтра? Есть же еще несколько дней?
— У меня будет много хлопот... Я не хочу, чтобы призывы жрецов замуровать башни застали нас врасплох. Мы приурочим наше расставание к празднику покровителя прощаний и встреч, чтобы он помог нам легче пережить зиму по одному. Если ты заметишь меня позже, прошу, не подходи. Иначе Великий Бог может решить, что его содействие излишне.
Ох уж мне эти суеверия! Но ее было напрасно переубеждать. Пришлось пообещать ей, что я поступлю так, как захочется ей.
— Идем ко мне, — позвала она, — я хочу тебе что-то показать.
Разумеется, я пошел.
Первое, что мне бросилось в глаза в ее комнате — это семь маленьких глиняных статуэток, выставленных полукругом посередине комнаты вокруг блюда с фруктами. В первый момент я подумал, что это статуи Богов, но потом разглядел, что фигурки-то женские. Значит изображения их жен? В руках некоторых из них были жемчужины. Ну значит место моему подарку нашлось...
— Я хочу представить им тебя.
— Кому им? — не сразу понял я.
— Богиням бескрайности.
— Подожди, подожди, а где же жрец, нет, то есть скорее, наверно, жрица, которая может призвать к общению божество? Ты ее ждешь?
— Совсем нет. Жрецы для общения с Божественным нужны только мужчинам. Я могу призвать внимание Богинь сама. Жрица может только помочь расшифровать мне какой-то знак. Проходи, присаживайся — она указала мне на циновку, на которой замыкался круг Богинь.
Заинтригованный этим признанием я устроился, где она показала. Она же встала на колени левее от меня. Вскинула руки, поклонилась и сразу поднялась. Она прошла по комнате, погасила факелы и прикрыла окно. Затем вернулась на то же место. Теперь комнату освещал только разожженный камин. Она что-то начала шептать, затем протянула к камину небольшую лучинку и после того как та занялась чуть заметным огоньком, воткнула ее во фриор, находящийся посередине блюда. Вероятно, лучинка была чем-то пропитана поэтому пламя на ней не разгоралось сильней. Затем моя девочка подскочила и начала кружиться в танце вокруг меня, точнее вокруг выставленных статуэток, что-то при это шепча. Я с восхищением смотрел как она ухитрилась ничуть не сбиваясь с танца скинуть с себя одежду и одеть другую, более нарядную, расшитую жемчугом. Возможно в других обстоятельствах я бы и помешал ей сделать второй маневр, но сейчас мне не хотелось прерывать ее танец во славу Богинь. Наконец, она упала на колени около меня взмахнула руками и изогнулась так, что коснулась руками пола за спиной. Затем одним движением она быстро наклонилась вперед. И вот когда ее руки взмахнули над блюдом, лучинка неожиданно вспыхнула ярким пламенем. Огонь прошел по фруктам, слегка их опалив. От неожиданности я невольно отшатнулся назад. Мне показалось, что на миг изменилось выражение лиц Богинь, но вероятно, это просто пламя, резко осветив их черты, создало иллюзию движения.
Лиинн запустила руку в середину блюда и достала оттуда красный самоцвет. Долго и внимательно смотрела на него.
— Я вижу там тебя, — сказала она через время, — но не могу ничего понять... Тебя словно перечеркивает какой-то чертой наискось и ты растворяешься. Но перед этим на твоих плечах появляется Свест...
— На моих плечах Свест? Ты ничего не перепутала? Обычно бывает наоборот...
— Нет, я вижу именно так...
— Это хороший знак?
— Не думаю... Свест словно бы и не причем, скорее всему виной это черта...
— Давай оставим далекое будущее богам, — решил прервать ее я, — настоящее интересует меня гораздо сильней.
— Зря ты это сказал, — подняла она на меня глаза, — теперь Богини больше не будут говорить со мной и я не узнаю, в чем ты растворяешься и вернешься ли ты назад...
— Конечно, вернусь, если только буду жив, — улыбнулся я.
Она испуганно вздрогнула и продолжила:
— Я даже не узнаю, что будет со мной. Мой силуэт только чуть мелькнул на заднем плане и, кажется, с крошечным ребенком на руках.
Мда, если она сейчас угадала, то тут уж я буду точно не причем и даже не рядом... Надо было это прекращать. Что бы там не затеяли Боги, но смертным не стоит искушать судьбу...
— Я так понимаю, ты уже представила меня богиням, может теперь ты представишь их мне? — проявил я даже довольно искренний интерес.
— Вот эта, с открытыми четырьмя ладонями — Лауки, богиня, дарящая любовь, — неохотно начала она, — ее вызывают, когда не хочется никого любить или когда не любят тебя. Не смотри на меня так, я не вызывала ее перед встречей с тобой. Я только поблагодарила ее потом. А вот эта держащая руки на груди Айшер — богиня, дарящая свет радости. Если что-то идет не так или навевает грусть, обращаются к ней, но никогда не знаешь наверняка, какую радость она пошлет. Это — Маритчер. Она богиня красоты земной. Ее вызывают все девушки и ей дарят самые щедрые дары.
Точно, обратил внимание я, на статуэтке была закреплена ни одна, а две жемчужины, а кроме этого на шее у нее висел фиолетовый самоцвет.
— Эта, в руках которой круги — Билиока, — продолжала Лиинн, — это богиня сходящихся лун. Если я сомневаюсь в своей правоте или в том, как лучше поступить, я обращаюсь к ней. А вот к этой Богине, у которой десять рук и раскрытые крылья за спиной, мне пока обращаться не зачем. Она — покровительница детей. Следующая Отипана — богиня изгибов судьбы. Наверно, если бы со мной случалось столько всего, сколько с тобой, я бы уже обратилась к ней с просьбой "спрямить" судьбу. Хотя нет, думаю, будь я тобой, я бы наоборот молилась бы ей внести в мою жизнь разнообразие едва выдастся спокойными пару танцев лун... Ведь говорят: твои привычки — и есть ты.
Она улыбнулась, видно начиная забывать о видении в камне.
— И последняя седьмая богиня Идрика. Богиня силы, дающая линну. Она покровительница охоты. Кроме того существует легенда, что женщинам меньше нужна кровь именно потому, что им покровительствует Идрика.
С этими словами Ирлиинн поднялась и принялась открывать окно и зажигать факелы.
Я потянулся к Идрике, чтобы получше ее разглядеть.
— Не тронь! — предупредила Ирли, — они только мои! Никто не смеет к ним прикасаться, кроме меня. Эти изваяния служат вместилищем внимания Богинь, но сами они имеют связь только со мной.
— А к самой тебе прикоснуться можно? — поинтересовался я, опуская руку.
— Только осторожно и, собственно, нам пора идти. Жрецы не станут ждать холодной ночи, чтобы начать молебен. Мы встретимся здесь после праздника. Только... призыв отнял у меня много сил. Ты не против поделиться силой со мной?
Конечно, чего не сделаешь ради любви не говоря уж о такой малости.
Когда мы пришли на поляну, она чмокнула меня в щеку и потянулась к своим подружкам. Я только успел ее спросить:
— А если бы ты сегодня не встретила меня, то как же ты бы совершила свой обряд?
— Если бы мы не столкнулись с тобой где-нибудь, это бы означало, что Богини не желают быть тебе представленными, — засмеялась она, убегая.
Мне захотелось побыстрее найти Свеста и Нияста. Последние заметили меня раньше, чем я их. Нияст подошел ко мне, поприветствовал и накинул мне на плечи плащ, который я забыл прихватить. Затем мы вместе присели там, где уже расположился Свест. Я огляделся и невольно задержал взгляд на изваянии. Огромная в три человеческих роста фигура высилась над опустившейся на землю толпой. Бог Аккей двумя руками обнимал свой торс, две руки сжались в рукопожатии и две руки, по всей видимости, демонстрировали взмахи над головой. Искусно сплетенное лицо будто бы даже выражало грусть.
Сейчас должна раздаться привлекающая внимание барабанная дробь и все зажгут факелы — начал вспоминать я. Все точно, едва заслышав знакомый звук я сорвал колпак с ближайшего факела и встал на колени. Я смотрел вверх, но жрец, который собирался вести обряд просто подошел к статуе Божества и стал скидывать одежду. На него тут же накинули пурпур помощники. Затем они по его знаку встали полукругом вокруг статуи. А жрец сразу же при поддержке племени начал свои пламенные молитвы. Затем пламя поглотило принесенное фруктовое подношение, жрец попытался, видимо, разглядеть будущее в сверкающем самоцвете, вынутом из образовавшегося пепла. Уж не знаю, удалось ли ему порадоваться, но танец свой он продолжил. Затем он упал на колени перед статуей и раздался его какой-то слишком громкий и отчаянный вскрик. Все члены племени переглянулись между собой...
— Такое бывает, если Бог пророчит встречу с войной, — пояснил мне Свест, — ну видно точно придется Эттов выручать...
Жрец затем еще какое-то время танцевал и наконец слово "линна" все чаще начал вылавливать мой натренированных слух. Все стали вставать, сбрасывая плащи. Свест первым притянул меня, прокусывая плечо у основание шеи, его сменил Нияст, затем мы продолжили нашу внутреннюю часть обряда. Конечно, я невольно вспоминал, с каким трудом я принял этот обряд в первый мой праздник дождя. Затем мои приятели отошли и я видел как сначала Свест, затем Нияст поднимали руки в толпе и к ним тут же устремлялись другие вампиры. Я даже заметил аллиола поступившего так же. Я бродил среди толпы обменивающихся силой вампиров и наконец решился предложить свою кровь. На мою поднятую руку "слетелось" не менее пятнадцати человек. Я видел, что мой знакомый Стен тоже будто хотел подойти, но видно передумал, решив, что с меня хватит. Конечно, пили они скорее символически, чем желая насытится, но ведь количество может обернуться и качеством, а впереди зима... Затем Стен поднял руку подойдя ко мне близко. Он посмотрел на меня и я понял, подойдя к нему вторым. После этого я участвовал в обряде еще пару раз. Зато жрец уже не нашел нужным облагодетельствовать меня своим вниманием, проходя через толпу. Нашлись другие кандидаты на роль принимающих его линну. В качестве подкормки для себя самого выбор жреца упал на Даршита — одного из вождей. Именно он остался лежать у ног божества, потеряв слишком много силы и именно его восстанавливали его друзья. Черт, а ведь это мог быть и Свест... Все-таки у них жуткие обычаи.
В общей суете я не заметил как помощники жрецов соорудили сбоку от статуи Божества помост. Но когда все устремились туда, я увидел, как девушки танцуют на нем свой прекрасный танец. Одни заканчивали, тут же выходили следующие. Моя Лиинн в ее блестящем одеянии казалась мне самой изящной и грациозной. Спрыгнув с помоста она подошла ко мне и потянулась к губам. Уже многие вокруг целовались вовсю и я ответил на ее призыв. Затем мы в обнимку направились к девичьей башне. Честно, я даже и забыл о своих друзьях.
В этой башне также был зал, где мы пировали и танцевали под мелодичные звуки среди прочих подобным нам парочек, хотя многие сидели и компаниями. Где-то в середине ночи все стали потихоньку расходиться, направились в ее комнату и мы. Вероятно, к утру зал остался пустым, наедине со всем разбросанным по нему мусором...
Только к вечеру, когда мы успели и насладиться друг другом и немного поспать, она, поднявшись и присев около статуй семи Богинь велела мне уходить.
— Прощай, — произнес я, направляясь к двери.
— Надо говорить "до свидания", — возразила она, легко поднимаясь, — до весны.
— До весны, — поправился я.
На прощание она подарила мне последний в этом году поцелуй.
* * *
На улице моросил противный холодный дождь и хотя еще не было слишком поздно, уже опустилась темнота. Башня наирий, где жила Ирли, находилась слева за жреческой горой. Когда я возвращался справа от меня находился южный сад. Хорошо идти было не так далеко. Мне оставалось только порадоваться, что она не жила в той башне, что располагалась ближе к болотам. Но, тем не менее, когда порывы холодного ветра начали срывать с меня плащ, я начал жалеть, что Свесту или Ниясту не пришло в голову меня где-нибудь нечаянно подождать. Под ноги мне откуда-то упал, по всей видимости последний, запоздалый осенний цветок, и я спрятал его на груди. Словно это колдунья Лиинн передала мне последний привет. Интересно, неужели все женщины этого племени владеют колдовством? И еще, а чему, собственно, успел обучиться Свест? Эти мысли немного отвлекли меня от бьющего в лицо ветра и холодного дождя и помогли преодолеть путь домой.
