В моей комнате было темно, но кем-то растопленный камин давал ровное тепло. Обо мне продолжали заботиться. Я нагрел на очаге воды и согрелся напитком из заваренных трав. На всякий случай выпил и заготовленный в избытке настоянный синий мох. Найденный цветок я повесил сушить, чтобы оставить на память о последней встрече с Ирли. Ну что же это за штука жизнь? Ну почему все должно быть именно так?
Ладно, надо пойти проведать друзей. Я застал их у Свеста. Они выпивали. Разумеется, предложили чашу и мне.
— Все, в этом году холодает быстро, — высказался Свест, — жрецы дали распоряжение готовиться к зиме. Это значит дано три дня, чтобы решить последние проблемы и окна замуровать. Рин, я тебе помогу.
— Да, вообще, проще все делать вместе, — заметил Нияст, — а ведь кому-то надо еще и успеть сходить поохотиться.
— Да, хорошо, что мы можем уже обойтись... И хорошо, что жрец повелел опять выходить на последнюю охоту толпами. Конечно, это создает некоторые неудобства, зато никто не пропадет. А то помнишь, пять лет назад не вернулся Карцерт? Пришлось всем выбираться его искать.
— Хорошо нашли, рядом был. Поломался бедный, решив при Но-рее полетать. Не сильно, но потом никак не мог решиться выйти из прикорневой пещеры. А ведь беда остаться не восстановленным зимой.
— Да уж, — согласился Свест.
— Хорошо, что хорошо кончается. Значит, завтра замуровываем окна и ждем. Хорошо замуровку верхних ходов назначили не на твой караул, Свест, а вход в эту башню общими усилиями замуруем в два счета. Кстати, Рин, — обратился ко мне Ней, — камин поддерживай, чтобы не гас. Нечего помещение студить. Сейчас это будет просто, раз никуда не надо выходить.
— Да, Рин, я знаю, что обычно вы еще чуть ли ни до конца осени гуляете, — заметил Свест, — но, может, найдешь в себе силы расстаться с улицей раньше на пару дней? Так как-то спокойней, когда все на глазах.
— Думаю смогу, — согласился я.
— Люблю, когда ты такой сговорчивый, — не смог смолчать Свест, наливая нам еще.
— Как вы обходитесь без охоты зимой? — спросил я, отхлебывая.
— Долго объяснять, потом поймешь, — сообщил Ней.
Я не стал настаивать. Все равно потом расскажут. Как я сам-то обойдусь среди этих стен? Впрочем по сравнению с прошлыми зимовками условиями-то у меня по высшему разряду, должно быть как у смиалоэтского жреца.
— Может тогда хотя бы скажешь, Ней, где зимуют жрецы? — задал я другой вопрос.
— Жрецы вместе с младшими и храмовыми аллиолами равномерно распределяются между всеми башнями. Две наирских, две наэрловских, башня стариков, детская часть жреческой... То есть здесь их будет четыре.
— И пару жриц, — добавил Свест, — кстати, у Гастана и Эвилик малыш появится весной...
— А я родился в конце этого месяца на 27 лунный день — вспомнилось мне.
— У нас дети родятся только летом, ранней осенью и поздней весной... — просветил меня Ней, — Женщине достаточно шести месяцев, чтобы выносить ребенка, но время зимовки не в счет. Кстати, про башни... Надо забежать в жреческую. Мне разрешили мою подборку из сундуков сюда забрать. А тебе Рин, захватить твои учебники?
— Угу, спасибо... — кивнул я.
— Ну так и решим — подытожил Свест, — мы с Рином займемся окнами, а ты пойдешь за книгами.
— Ладно, пойду камины посмотрю, — заметил Ней, выходя не совсем твердой походкой, — вот разгорятся получше и будут спокойней тлеть, а пока посматривать надо.
— Ну что Рин, — морально готов к зиме? — поинтересовался Свест.
— Почти...
— Ладно, у нас здесь в целом скорее весело, не грусти...
— Я постараюсь. Не первая зима...
— Но каждый раз хочется чего-то другого...
— Пожалуй, ты прав.
Нияст вернулся и мы опять разлили вино. Я заснул первым, всего вроде на миг откинувшись прилечь.
* * *
Когда я проснулся, накрытый покрывалом, было темно, но Нияст и Свест пожелали доброго утра. Наверно так оно и есть, решил я. А мои приятели видно и не ложились. Так всегда бывает во время зимовки — день и ночь сливаются вместе не отличимые при свете костров в замурованных пещерах. Даже какое-то, время выйдя на волю, трудно вновь войти в суточный ритм. Хорошо детям — они спят всю зиму, практически во сне жуют заботливо подкладываемую рядом еду и только становясь постарше начинают выходить к взрослым, разыскивая отца и мать.
Когда я переполз к сидящем на циновкам друзьям, я заметил, что они перешли на травяной завар, и присоединился к ним.
— Знаешь, Ней, — заговорил Свест, — ты лучше возьми Рина с собой. Пусть последний раз увидит свет. Я справлюсь один.
— Пойдешь, Рин? — спросил Нияст.
— Да, я бы хотел.
— Ладно только обратно пойдем пешком...
— Туда тоже! — стал настаивать Свест, — порывы ветра непредсказуемы. Полетишь — может снести и ударить обо что-нибудь.
— Ну хорошо, хорошо, Свест, идем Риарин. Оденемся и в путь.
На выходе из башни стояли двое наэрлов. По всей видимости это был караул на одном из немногих оставшихся постов.
— Нияст, Рин, — заговорил один из караульный, — до вечера не задерживайтесь, куда бы вы не шли, чтобы нам по такой погоде вас по всему замку не разыскивать.
— Да мы быстро, Эхтам, — произнес Ней.
Дождя не было, но Но-рей, еще относительно слабенький, уже давал о себе знать. Его порывы, постоянно пытались содрать с меня плащ и пронизывали холодом.
— Ну как? Не рад, что пошел? — спросил Ней.
— Нет, рад. К холоду можно привыкнуть. Правда не так быстро, — все же вынужден был признать я.
Вот и башня жрецов. Мы скользнули в библиотеку. Там уже сидел Аркетт. Мы поприветствовали его как полагается, он заговорил:
— Так и знал, что ты рано или поздно подойдешь, Нияст. Про Рина уверен не был. Вместе вернемся. Я как раз к вам назначен. Буду по комнатам проверять. Остальные трое и жрицы подойдут перед самым замуровыванием входа. Так что давайте собирайте, что нужно быстрей. Вместе пойдем к вам.
— Это здорово, жрец. Забредай в гости, как освободишься.
— Там видно будет.
Нияст и жрец Аркетт споро складывали в небольшой новенький сундук пожухлые листы. Потом в еще один сложили отложенные мною учебники и алфавитно-счетные листы.
Ней хотел все связать, но Аркетт остановил его:
— Давай я тоже понесу. Мои помощники завтра принесут мои вещи.
— Я бы не смел на это рассчитывать жрец, — то ли в шутку, то ли всерьез произнес Нияст.
— Ладно, пока можешь об этом забыть, — возразил Аркетт.
Разумеется, я возвращался налегке.
В какой-то момент ветер словно немного ослаб и между плотных облаков выглянуло солнце. Мы остановились втроем и смотрели на него пока его опять не закрыли облака.
На подходе к башне, жрец все же передал сундук, который нес, Ниясту и прошел вперед. На входе караульные выразили ему почтение и порадовались, что мы быстро справились. И Нияст и жрец уже прошли вглубь, а я все еще стоял, разглядывая мокрую, пожухлую траву и серые, готовые разразиться унылым дождем небеса.
20. Начало темных дней.
Я сидел у камина. Окно было почти полностью замуровано толстым слоем смеси глины и чего-то еще. Осталось только небольшое отверстие и то для каминной трубы. Аркетт лично обошел все комнаты и убедился, что везде именно так.
Все, сегодня ребята внизу закладывают еще и вход камнями, соединенными тем же раствором с глиной. Я остался здесь. Пользы от меня все равно никакой. От нечего делать продолжил изучение этарика. Как же удобно, когда все под рукой!
Свест с Неем зашли немного усталые и какие-то притихшие.
— Все, закончили? — спросил я.
— Да, все — от входа осталась узкая щель и та забита циновками и ватой. Можно зимовать — ответил Свест
— Рин, пойдем-ка с нами, чтобы ты знал, где нас искать.
— Вы куда-то уходите?
— Да, на пару-тройку дней. Идем.
Мы спустились куда-то ниже входа, в пещеры, находящиеся ниже уровня земли. Параллельно нам двигались и другие наэрлы. Я сначала подумал, что это будет какое-то общее сборище. На праздник похоже было мало. Здесь, практически в подземелье, может и было теплей, чем на улице, но все равно прохладно. Оказавшись в нижнем зале, Свест и Ней отошли чуть в сторону и легли на холодный пол. Так же поступали и другие наэрлы. Я тоже лег рядом с Неем. Появилось ощущение, что холод, идущий от камня начинает буквально вползать в меня.
— Что вы делаете? — спросил я у Нияста.
— Надо остыть, — ответил мне тот, — видишь ли ты же спрашивал, почему нам зимой не нужна кровь. Так вот именно поэтому. Через некоторое время организм перейдет на зимний режим и мы сможем жить и так. Ты, кстати, не мерзни, уходи. Мы вернемся.
— И сколько вы здесь будете лежать?
— Два-три дня, как получится.
— И вам не холодно?
— Холодно, еще как... Но это лучше, чем к весне истлеть.
Свест передвинулся поближе:
— Рин, лучше иди, поддерживай огонь, чем-нибудь займись, а там и мы вернемся. Сейчас попозже зайдут последними жрецы и прежде чем лечь потушат факелы. Будет кромешная тьма и тебе будет сложно найти выход, еще заморозишься.
Я поднялся, холод и правда жуткая вещь, а если еще вот так почти голым лежать неподвижно на полу... Но сразу не ушел, просто присел на корточки.
— Сейчас, увижу что жрецы вошли и сразу на выход, — сказал я.
Ней перевернулся на спину. Его лицо слегка исказилось.
— Как знаешь. Можешь там в углу циновку взять и присесть на нее, другую накинь на себя. Так теплей.
Я свернул циновку втрое и сел, завернувшись в другую. Так действительно еще ничего.
— А потом можно к вам заглянуть?
— Ну если пройдешь в темноте... ладно, вон входит жрец. Уходи! — настоял Свест.
Пройдясь по комнатам приятелей и зайдя в свою я едва смог заставить себя сначала немного поразбирать слова в учебниках, затем заняться плетением новой циновки. После я заснул. Проснулся. Понял, что не знаю сколько прошло времени, какое время суток. Обратил внимание, что камин горел... Значит не так много. Я прошелся по комнатам и везде подложил дрова в огонь, посидел долго рассматривая красные всполохи. Снова оказавшись в своей пещере я достал еду, начал жевать... А ведь они там и есть, кажется, не собираются. Аппетит окончательно пропал. Не помню, когда мне еще было так одиноко. Может я все же пройду в темноте? Факел я прихватил с собой. И оделся потеплей.
Дойдя до подземелья я шел с факелом пока не добрался до зала. Там я позволил себе только быстро осветить все вокруг и тут же погасил огонь. К счастью мои друзья остались не далеко от входа и я смог пройти вдоль стены никого не задев.
Когда я подошел Нияст сидел на циновке, обхватив себя руками, а Свест будто спал все так же, на ледяном полу.
— Дал себе передышку, — увидев меня прошептал Ней, — я все же не каменный.
Я сел рядом, дотронулся до него. Каменный, не каменный, но на ощупь его, должно быть, можно было принять при других обстоятельствах за труп.
— Не утерпел, пришел, — сообщил я, — даже не знаю, сколько времени прошло.
— Чуть меньше суток, жрецы всегда объявляют начало нового дня, а сейчас вообще сообщают сколько прошло и любое время суток. Они еще и за часами ухитряются следить... День был давно. Мы легли ближе к вечеру, значит сутки почти.
В этот момент раздалось какой-то звук.
— Все, — сутки, — прокомментировал Ней — слушай, дай тебя за руку подержать.
Я протянул, он прижал ее к своей щеке...
— Теплая!
— Ты потом-то отогреешься?
— Конечно, у камина. Знаешь, даже говорить об этом пока тяжело. Сейчас встану и уйду отсюда. А ведь главное механизм зимовки запустить и можно быть в тепле. Месяц, бывает больше. Да, только не думай, что мы так же можем студить себя летом. Это надо еще и на солнце не бывать... даже теплой лунной ночи будет достаточно.
— Да я бы никогда и не предложил...
— Ладно, все, отдохнул.
Ней перебрался обратно на пол. Свест, который действительно спал, словно попытался прижаться к нему, но Нияст отодвинулся.
Даже одетому и на циновке мне было не слишком тепло, но и уходить не хотелось.
— Вот бы заснуть... — заметил Ней.
— Хоть помечтай — откликнулся Свест, — чуть забудешься и снова от холода приходишь в себя. Рин, ты опять здесь?
— Да...
Теперь Свест перебрался на циновку. Обхватил меня холодным кольцом и тут же вернулся назад.
— Гнать не стану, раз в темноте прошел, значит и выйти сможешь как замерзнешь.
— Я вам не мешаю?
— Да нет, вносишь некоторое разнообразие. Конечно, нельзя проявлять особой активности, но если еще и молчать, то вообще не выносимо.
— Мы еще что, — произнес Ней, — а вот молодь, которые первый-второй раз в зимовку по-взрослому входят... Там и слезы и боль.
— А дети как?
— А наши дети как и ваши — засыпают как только солнышка меньше становится и просыпаются к весне. Только еду в рот иногда клади.
— Молчать! — прошипел Свест, — это я о еде...
— Ладно, пойду я лучше, — понял я, — не буду искушать.
— Ладно, давай — попрощался Ней, — буду надеяться, что мы скоро.
* * *
Я успел несколько раз коснуться всех доступных мне занятий, в том числе пройтись по комнатам Нияста и Свеста, поесть, поспать и т.п. Убийственно не хватало суточного ритма. Я уже начал подумывать не пойти ли опять в подвал. И ту они появились на пороге. Мне показалось, что сюда они бежали бегом. Ворвавшись ко мне, щурясь от света, они бросились к камину. Их колотила дрожь. Я быстро поставил на очаг ковш с водой. И только тут заметил, что что-то не так. Я еще раз глянул на приятелей и увидел, что они светлокожие! Серый окрас полностью исчез. Свест первым понял, что я разглядел:
— Так мы больше похожи на людей? — спросил он.
— Из твоих уст естественней бы звучало "меньше похожи", — отметил я.
— Теперь будем такими до весны... — вставил и Ней.
Свест распустил подкрылки, на них отчасти сохранился серый цвет:
— Конечно, не все изменилось, — пояснил он.
Я уже протягивал им чаши с отваром, они начали маленькими глоточками отхлебывать.
В этот момент ко мне без стука зашел еще один гость. Им оказался Аркетт. Жрец и без стука. Впрочем и особо приветствовать его никто не стал.
— В гости звали? — с порога начал он.
— Да, заходи, погрейся, — позвал Нияст.
Жрец зашел, его тоже начала бить дрожь и он тоже сел поближе к камину, отпевая завар.
— Рин, будь другом — закрой дверь, — попросил Свест, — рад, что ты зашел вот так, Аркетт. Приятно, когда ты все же разделяешь мою компанию.
— Это ж ты тогда дезертировал, а не я.
— Каждый вправе выбирать. Хорошо, что я быстро понял, что это не для меня.
— А я втянулся, как видишь. Давно освоился. А ты так до конца и не узнал, что потерял.
— И, знаешь, я этому рад. Оно же уже никогда обратно не отпускает. Кстати и у меня ведь все еще есть шанс...
— Зря не используешь. Жаль не удалось вашего Риарина переманить. Ты ж искал бы способа вернуть все на свои места и, глядишь, сам остался.
— Даже не мечтай! Если бы он решил остаться у вас, то я бы про него забыл.
