И кто подтвердит, что полковник сам застрелился? Может ему активно помогли в этом нелёгком деле? Он случайно не двумя выстрелами в голову застрелился?
Опять же, Мэксон дал радиограмму о неподчинение начальству незадолго до того, как упали атомные бомбы. Между отправкой радиограммы и падением китайской первой атомной бомбы или ракеты на просторы североамериканского континента прошло какое-то время. И что, получив сообщение о бунте на военной базе, где ведутся секретные исследования, туда сразу же не отправили карательный отряд? Или отправили, но был ещё какой-то фактор, который помог карателям отправится к праотцам, но Мэксон предпочёл о нём не упоминать? Но вряд ли можно считать, что попытки подавления мятежа не было, если это действительно был мятеж.
И эта радиограмма... Как он её отправил — по закрытым и зашифрованным каналам связи, в открытый эфир на всех частотах или только по общевойсковой частоте? Но в любом случае, через час после этой радиограммы, не более, траки танков должны были попирать землю мятежной Марипозы. А может её в реальности и не было, а Мэксон её просто придумал в своё оправдание?
Кроме того, все эти события с самоубийством Спайндела, расстрелом учёных-изуверов и отказом подчиняться командованию произошли за пару дней, до того как на США упали ядерные бомбы, то есть в октябре 2077 года. Иначе по закону военного времени все действия капитана Мэксона и его подчинённых любыми юристами характеризуются словом "бунт" и "подрыв обороноспособности государства", что автоматически ставит их под дула расстрельной команды. Или усадит на электрический стул. Но тогда получается абсурд — прибывшие военные почти год живут бок-о-бок с мудаками-учёными, и в упор ничего не замечают. А потом раз — и все прозрели, поняли что их обманули, и потому восстали против несправедливых действий тогдашнего правительства США.
И всё это известно со слов самого капитана Мэксона. Остальные свидетельства, как и свидетели, как-то не дожили до этих дней.
А может быть всё было совсем не так? Я попытался прикинуть возможные варианты, которые вели бы к тому же результату.
Итак, вариант первый, светло-джедайский. Суровые фронтовики, выжившие в мясорубке фронта у Анкориджа, получили себе синекуру — охранять глубоко в тылу военную базу. Прибыли туда, вроде всё ок, разве что к бабам приходится ездить в соседний городок. А потом — о ужас! — оказывается, что они охранники современного концлагеря, где учёные-ренегаты ставят опыты на сдавшихся под честное слово китайцах-военнопленных. Хрупкая психика честного служаки-военного не выносит такого положения вещей, и он, оставив подробную предсмертную записку или проведя брифинг с подчинёнными, берёт табельный пистолет с одним патроном, выходит в соседнюю комнату и стреляет себе в голову. Капитан Мэксон, суровый воин снежных равнин Аляски в компании простых американских парней, в звании от рядового до лейтенанта, прошедших горнило боёв на Аляске, берут оружие, освобождают недавних врагов, а учёных-вредителей ставят к стенке. После этого капитан Мэксон при полной поддержке своих людей отправляет командованию армии США радиограмму, что он выходит из подчинения и начинает строить новую жизнь. Ему за это ничего не было, так как вскоре само государство, которому они давали присягу, прекратило своё существование под ударами ядерной триады НОАК.
Вариант второй, в стиле тёмных ситхов. В охрану научно-исследовательского концлагеря "Марипоза" прибывает в составе отряда смены охраны китайский шпион капитан Роджер Мэксон, проходящий по документам китайской разведки как "Цзяофань", завербованный из-за своей страсти к стройным китайским и не только китайским молодым женщинам. Его задание — выяснить, чем занимаются на этой военной базе, и по возможности сорвать работу. Этакий Ганс Клосс китайского разлива с американскими корнями. Выяснив всю подноготную, он передаёт данные в "Центр", откуда приходит приказ — уничтожить базу любой ценой. Капитан Мэксон начинает свою игру — вербуя, подкупая, шантажируя и соблазняя охранников базы. Вскоре охрана подчиняется полковнику Спайнделу только формально. В день "Икс" капитан Мэксон начинает вооружённое выступление, сиречь мятеж. Полковник убит, все вышестоящие офицеры убиты, база захвачена. Документация, пара ведущих учёных и образцы вируса передаются китайской агентурной сети для доставки в КНР, а капитан Мэксон проводит зачистку, уничтожая научный персонал базы и некоторых, начинающих догадываться о настоящей подоплёке дела, военных. Кто-то из обожравшихся алкоголя или упоровшегося наркотой подчинённых отправляет от имени Мэксона радиограмму о том, что персонал и охрана военной базы Марипоза более не подчиняются командованию США. Но последствий этому нет, ибо отметки на радарах Министерства Обороны США китайских ядерных ракет и самолётов со спецбоеприпасами на подвесе уверенно движутся в сторону североамериканского континента, и компьютеры уверенно выдают прогноз, что противоракетная оборона будет перенасыщена целями, а потому тревога и немедленная эвакуация правительства и населения.
Вариант третий — обычный солдатский бунт, бессмысленный и беспощадный. Охрану из тёплого и безопасного места вдруг было решено перебросить на фронт, ибо война идёт десятый год, нужны подкрепления, а те тупо взбунтовались, перебили всех, кто не носил военную форму и носил погоны. Капитан Мэксон уцелел чисто случайно — к примеру, намедни попался пьяным полковнику Спайнделу, заблевал ему новые штиблеты, за что схлопотал трое суток карцера, где благополучно и проспал бунт. Кроме того, он почти никогда не лютовал, и с ним всегда можно было за мзду малую договориться. Обнаружили его уже потом, когда угар малость спал, и все задумались о том, что же делать дальше. Убивать его не стали, даже дали похмелиться. Мэксон решает примкнуть к мятежникам, а потом по возможности слинять, но тут Китай наносит ядерный удар и получает ответку(или наоборот). Лишние рты ликвидируются путём расстрела, и далее капитан Мэксон принимает решение переселиться в более комфортабельные условия.
В качестве четвёртого варианта возможна комбинация из второго и третьего вариантов, с различной детализацией.
И пятый вариант — эксперименты над людьми на Марипозе не оправдали ожиданий, и было принято постепенно свернуть эксперимент, а потом "концы в воду". А там капитан Мэксон или опередил своего начальника в вопросе ликвидации свидетелей, или просто вышла какая-то накладка — сейчас уже не узнать. А радиограмма с отказом о подчинении — кодированное сообщение о том, что всё прошло удачно, и можно "присылать армию для подавления мятежа".
Но как бы там не было, капитан Роджер Мэксон, основатель Братства Стали либо военный преступник, изменивший присяге мятежник и бунтовщик, либо просто палач, выполнивший преступный приказ вышестоящего командования. И потому в своих мемуарах Роджер Мэксон постарался максимально обелить себя, поскольку после ядерного удара хоть и наступил коллапс власти, но выглядеть в глазах потомков человеком, который изменил воинской присяге или был "заградотрядчиком", ему не хотелось.
Может быть, именно потому типичная политика Братства Стали — полное изничтожение всего, что, на их взгляд, вредит человечеству, строгий запрет на распространение технологий и максимальная отстраненность, а членство в Братстве преимущественно наследственное?
Хотя все эти игры с наследованием должности и максимального отстранения от народных масс — путь в тупик. Кровавый тупик. В 1917 году у нас там это проявилось особенно отчётливо. И старейшина Лайонс наверное это как-то осознал, а может и прочитал где-то. И потому решил сделать хотя бы первые шаги из этого заколдованного круга. И как всегда, это дело не обошлось без недовольных. Интересно, а создатель Братства Стали предвидел, что его детище будет стремиться к замкнутым на себя кастам? Или он это и заложил в её существование изначально? Интересно, а хватит ли у Лайонса смелости сделать следующий шаг дальше?
Но как бы там не было, а я в жизни не поверю, что кадровый военный армии США, принявший присягу и дававший кучу всяких подписок о неразглашении, нераспространении и т.д., вдруг проникся человеколюбием и возглавил мятеж. Обычно при мятеже офицеров в первую очередь и выбивают, как потенциальных врагов. Да ещё так удачно возглавил, что наказания за это не понёс. А теперь, по прошествии двухсот лет правды не доискаться. Хотя... а может в архивах Анклава есть кое-что? Вот бы договориться с ними на этот счёт! И если мои догадки хотя бы на треть правда, по репутации Братства Стали был бы нанесён мощный удар с самыми непредсказуемыми последствиями. Но кому это нужно? Уж точно не мне.
И почему было выбрано такое название — Братство Стали? Он что, романтики перечитал на сон грядущий? И почему именно братство, а не орден, союз или консорциум? Что его подвигло на выбор такого названия — одному ему и ведомо.
С мыслями о возможных событиях двухсотлетней давности на Марипозе я встал, оделся, спустился вниз, где меня просветили, что завтрак будет скоро, я вышел на улицу, вдыхая полной грудью утренний прохладный воздух, посетил туалет типа "сортир"(увы, размер помещения туалета в здании не позволял мне пользоваться таким достижением человечества как унитаз, как и размер самого унитаза, я банально не мог втиснуться в узкую комнатку). Зато на улице я вполне помещался в стенах сего строения, разве что приходилось голову пригибать.
Идти будить наших "гостей" я посчитал преждевременным, потому вернулся назад и предложил свою помощь Нате. Меня тут же усадили за чистку картошки на пару с Гебом, потом сказали вынести мусор, потом прогнали, сказав, что дальше я только мешаю своим постоянным сглатыванием слюней.
Завтракали мы по очереди, после чего отнесли еду в домик "гостей". Пока они подкреплялись, я и Хьюго, вооружившись, ждали от них сообщения о завершении приёма пищи.
— На выход! — сообщил им Хьюго, когда те сообщили, что они закончили с едой.
Они выходят, строятся в одну шеренгу перед домом, в их взглядах устремлённых на нас настороженность и опасение. Они не знают и не понимают, зачем они тут нужны. А пытка неизвестностью — очень нехорошая пытка. Но страха в их поведении не видно. Разве что женщина, которая с ними, старается спрятаться за их спины.
Внимательно осматриваю их, с высоты моего роста и положения это очень легко.
Выглядят они, конечно, потрёпанными жизнью, но не так что бы уж очень сильно, всё же не так долго пробыли в плену у рейдеров. Видно даже по их поведению, что они не простое гражданское население. Но и не та армия, к которой я привык в том мире. Они просто другие.
Выступаю вперёд, представляюсь им по имени и предлагаю уже представиться им. Они один за другим называют свои имена и чины. Женщина представилась последней, назвалась Дианой Барнс. Паладин, представившийся как Итон Стэйкоб, уведомляет меня, что он является старшим в группе. Я благосклонно киваю, с одним будет легче разговаривать и решать проблемы, нежели со всей толпою.
— Что же, уважаемые рыцари Братства Стали и прочие сопровождающие их лица, поздравляю вас с прибытием в Большой Город. Надеюсь, что никто из вас не держит на меня зла за то, в каком виде вы были доставлены сюда и за место проживания. Паладин Стэйкоб, сейчас я доведу до сведения всех вас цель вашего появления здесь. Если возникнут какие-то вопросы, прошу задавать их по очереди, формулируя максимально ясно и понятно.
В ответ — молчание, все лишь подобрались и смотрят внимательно на меня и Хьюго.
Я кратко поясняю им сложившуюся тут ситуацию, обрисовываю довольно мрачные ближайшие перспективы(вроде смерти в бою с работорговцами), но обещаю, что все оставшиеся в живых могут беспрепятственно покинуть Большой Город в любом направлении.
— Мы... можем обсудить в своём кругу ваше предложение? — обращается ко мне Стэйкоб.
— Без проблем. Только не сильно затягивайте. — И демонстративно отхожу на несколько шагов в сторону.
Они примерно минут десять о чём-то гудят, даже женщину о чём-то пару раз спросили, и там им что-то ответила. Но вот они все развернулись в нашу сторону, и я подхожу к ним вместе с Хьюго снова. Слово берёт Стэйкоб, остальные помалкивают.
— Какие гарантии с вашей стороны, что мы покинем это место целыми и невредимыми?
— Никаких! — мой ответ что-то сбивает в дальнейшем разговоре. Видно, что Стэйкоб не ожидал такого ответа.
— Но...
— Ворота Большого Города гостеприимно открыты в обе стороны. Нам нужны вы, но если кто-то из вас решит попытать счастья прямо сейчас и уйти, его никто удерживать не будет. Разве только в том случае, если он попытается что-то прихватить с собою отсюда. Тогда я просто пристрелю его. Или сверну ему шею.
Взгляды бывших рыцарей становятся жёсткими и внимательными. Злобный и коварный супермутант проявил своё гнусное нутро! Ничего, кроме кнута, у меня есть ещё и пряник. Правда, он чёрствый, но всё равно пряник.
— Я супермутант-мастер! Я не один раз сходился в противостоянии с людьми, которые носят силовую броню. И делал всё правильно, раз ещё жив. И мне известны случаи, когда супермутанты сражались бок-о-бок с людьми против врага, и после этого ещё довольно долго спокойно общались друг с другом. И сейчас я предлагаю вам мир и возможность выступить против общего врага. — Вспоминаю вдруг про известные слова Уинстона Черчилля. — Мне нечего предложить вам кроме крови, тяжкого труда, слез и пота. Я просто даю вам возможность умереть в бою, а не подохнуть от издевательств и побоев в плену у какой-нибудь банды рейдеров.
Задумались. Похоже, что я смог подобрать подходящие слова. Вряд ли бы этих мужиков увлекли слова о деньгах, то есть крышечках, славе защитников обездоленных и тому подобное. Хотя они вроде бы как этим и должны заниматься согласно устава или что им там его заменяет. Но продолжаем дальше агитацию за правое дело.
— Я не рассматриваю вас как еду, как товар или как врага. Мне сейчас нужно защитить это место. Меня здесь приняли хорошо, и теперь, когда люди, которые приняли меня тут, в беде, я считаю своим долгом помочь им отбиться от нападения работорговцев. Но я не обладаю нужными навыками и умениями для этого. Зато это умеете вы, рыцари из Братства Стали. Мы выкупили вас из плена у рейдеров, что бы вы помогли нам отразить нападение врага. Никто не будет вас заставлять умирать вместо нас. Не хотите, выход вон там! — киваю в сторону выхода из Большого Города. — Но если примите решение остаться, вам придётся сражаться плечом к плечу со мной и жителями Большого Города. Выбор за вами, рыцари!
Снова сбились в кучу, что-то начинают горячо обсуждать, в этот раз женщину попросили отойти в сторону. Я не стал прислушиваться, и так ясно, что они просто шокированы моим выступлением. Да и у Хьюго тоже на морде лица удивление проступило.
Стоим, ждём, стальные братцы всё ещё спорят. Я подхожу к Хьюго и советую ему поговорить с женщиной, и если получится, уговорить её помочь Нате, потому что готовить еду на такую толпу мужиков — то ещё удовольствие, если только у тебя нет призвания к такому делу. Тот следует моему совету, подзывает к себе женщину и говорит с ней. Та соглашается сразу, и Хьюго прервав спор братьев-рыцарей, сообщил им, что Диана согласна работать у нас, пока сама не захочет уйти. Те только покивали головами и вернулись к своему обсуждению моих слов. Крепко, видать их зацепило.
