Листик показала на очень худую девочку, может чуть старше, чем она сама. Девочка прижималась к пожилой и тоже худой женщине, они обе пытались прикрыться своими разорванными платьями, да и на остальных одежда тоже была порвана в клочья.

— Остальные, — Листик ткнула пальцем в висящих на заборе, — тоже не стояли, видите, всю одежду порвали! А Миларимо, между прочим, принесла мне вассальную клятву, так что нападение на неё или на её семью — это оскорбление мне! А я грозная и суровая! — Листик насупила брови, старая женщина, которую обняла Миларимо, перестала всхлипывать и со страхом посмотрела на девочку. А та повернулась к забору и грозно и сурово приказала прилепленным к нёму:

— На колени!

— Они же висят, как они могут на колени? — Киламина перестала перекатывать огненный шар и с интересом уставилась на людей, висящих на заборе.

— Ага! Счас!— Девочка щёлкнула пальцами, и шестеро мужчин повалились на колени вместе с забором, немаленькая глинобитная ограда накрыла их сверху. Листик пожала плечами: — Даже у великих магов случаются промашки. Счас исправлю!

Девочка с серьёзным видом пощёлкала пальцами, видно это ей понравилось, и она пощёлкала ещё, что-то себе подпевая. Ограда встала на место, но увлёкшаяся выщёлкиванием мелодии девочка опять что-то перепутала. Теперь господин Кантарин и его охрана висели на заборе вниз головой. Листик утратила к висящим на заборе всякий интерес и, нахмурив брови, что должно было означать повышенную суровость, но при этом растянув губы в широкой улыбке, обратилась к Миларимо:

— Ну, мой верный вассал, познакомь меня со своими родственниками!

— Листик, это моя мама, — представила, Миларимо женщину, которую обнимала.

— Ага, очень приятно, — ответила девочка.

Миларимо по очереди назвала всех своих родственников, пожилая женщина, к которой прижимались Лунилимо и Саламин, оказалась их матерью, женой старшего брата. На вопрос Листика: "Где он сам?" — девочке рассказали, что он и отец Миларимо полгода назад ушли на охоту и не вернулись. И никто не знает, что с ними случилось. А остальных братьев забрали в армию. Забрали обоих, хотя обычно берут по одному рекруту от двора, который выбирают по жребию. А тут... Как шептались по углам соседи, это было сделано по наводке местного помещика, господина Кантарина. Семья Миларимо и так была бедная, и продать девушку этому помещику заставила крайняя нужда, а то, что потом случилось, родные восприняли как знак богов, которые очень не одобрили такой шаг. Поэтому как не намекал господин Кантарин на то, что он готов вместо захваченной пиратами старшей дочки, купить одну из младших или внучку, всегда получал отказ. Семья голодала, но больше никого продавать не хотела. Видно помещик посчитал набор в армию нового царя царей хорошей возможностью добиться своего, лишив семью Миларимо самых сильных работников. Старшего сына не взяли, закон запрещал брать тех, у кого были маленькие дети, всё-таки царь царей хоть как-то заботился, чтоб население его страны не вымерло. Отец Миларимо и его старший сын стали ходить на охоту в горы, это давало хоть какую-то еду, но было очень опасно, а когда они исчезли, то стало совсем голодно. А зимой заболели две сестры Миларимо, их ослабленный организм не смог победить болезнь, и они умерли. С наступлением весны стало немного легче, а летом сократившаяся семья худо-бедно как-то кормилась со своего огорода. А господин Кантарин, получив очередной раз отказ, решил не церемониться, тем более что родственников Миларимо уже никто не мог защитить.

— Ага! — подвела итог Листик, выслушав эту историю, она очень недобро посмотрела на висящего вниз головой местного помещика. Повернувшись к магу Парамину, девочка спросила: — А можно я накажу этого нехорошего человека? Так чтоб другим неповадно было!

— Вы в своем праве, принцесса, — поклонился маг и добавил: — Но думаю, что это проблемы не решит. Вместо этого будет другой, возможно ещё хуже. И если он узнает, за что отрубили голову его предшественнику, то может попытаться устранить причину случившегося, чтоб подобного не произошло с ним самим.

— Господин Парамин, а с чего вы взяли, что я собралась рубить голову этому недостойному?

— Видите ли, ваше высочество, если этот недостойный, — маг усмехнулся и кивнул в сторону висящего помещика, — если он останется жив, то даже не попытается, а непременно отомстит, надо ли дальше рассказывать?

Листик согласно кивнула, потом посмотрела на мать Миларимо, ещё не старая, но изможденная женщина выглядела старухой, да и другие вид имели не лучше. Листик задумалась, а Киламина, продолжавшая катать огненный шарик, спросила у мага, кивнув на помещика, переставшего от страха дышать:

— А как-то защитить их? Тут же есть тот, кто главнее этого разбойника? В смысле, помещика?

— Есть, но не думаю, что он лучше. Потом это территория западных провинций, тут свой царь царей и свои порядки.

— Как везде, — пожала плечами Киламина, как бы подтверждая слова мага, — этот поблескивающий царь не захочет ссориться с теми, кто его поддерживает — с крупными и мелкими землевладельцами, тем более что этот царь, как я поняла, не настоящий.

— Что плохо блестит или лениво трясёт основы? — заинтересовалась Листик.

— Да нет, с этим-то у него, наверное, всё в порядке. Просто он откололся от главного царства, от того царя, который всех царей царь...

— Так этот же тоже всех царей... И где они столько обычных царей набрали? Ну чтоб на всех трёх хватило, — Листик тоже пожала плечами, показывая, что ей непонятен этот вопрос.

— Ладно, демон с этими царями, они как-нибудь и без нас разберутся кто из них царее. Нам надо что-то с роднёй Миларимо делать. — Киламина решила пустить на самотёк глобальные проблемы и заняться более насущным вопросом.

— А что делать? — Листик пожала плечами, а потом ещё и развела руками. — Что делать? Забирать их отсюда надо! Вот!

Родственники Миларимо с некоторым страхом посмотрели на девочку, а она, тряхнув рыжей головой, поинтересовалась:

— У вас есть здесь что-нибудь ценное? Я имею в виду что-нибудь такое, что жалко оставлять? Забор вот с этими, — Листик кивнула на глинобитную ограду с приклеенными к ней людьми, — забирать не будем!

— А как же господин Кантарин? — спросила мать Миларимо.

— Он вам дорог как память? — ухмыльнулась Киламина. — Попросите Листика, она вам из него чучело сделает. Возьмёте с собой, где-нибудь поставите и будете в него плевать.

— Зачем? — удивилась Миларимо.

— Зачем брать? Ну, если не хотите брать, можете в него плюнуть здесь, — пожала плечами Киламина, — я бы так и сделала. Или зачем плевать? Хоть какое-то удовлетворение, после всего, что он для вас сделал. Подозреваю, что гибель отца и старшего брата Миларимо — это его рук дело.

— Листик, а куда ты их хочешь взять? — спросила Миларимо, глядя на своих испуганных родственников.

— Я ещё не решила, но здесь их оставлять нельзя! Ми, может, ты посоветуешь, куда?

— Может на Гран-Приор? К Араму, он сказал, что для меня всё сделает, — ответила Миларимо, смутившаяся под пристальным взглядом Киламины. Девушка покраснела и начала почему-то оправдываться: — Вы не подумайте... Он хороший и честный... Добрый...

— Хороший и добрый — это да, но честный пират — это интересно, — хмыкнула Киламина, ещё больше смутив Миларимо.

— Ага, он хороший, — поддержала девушку Листик, — и теперь уже не пират, а подданный графа Гран-Приорского, между прочим, графство Гран-Приор — это протекторат Милисенты.

— Согласна, согласна! — Подняла руки Киламина.

Семья Миларимо под её руководством собрала свой нехитрый скарб и погрузила в телегу. Хоть и бедно жили, но разных вещей накопилось много, и все они были нужные. Парамин тоже принял участие в сборах, он с улыбкой смотрел, как на телегу тащили старую прялку, ветхие коврики, дырявый котёл и другие не мелкие, но такие нужные мелочи. Когда телега была нагружена, то маг с сомнением на неё посмотрел, лошади чтоб впрячь не было, а самим тащить... Уж очень тяжёлая получилась телега. Да ещё живность, хоть и немного, но её оставлять мать Миларимо никак не хотела. Листик согласилась, что кур и коз оставлять никак нельзя. Девочка пощёлкала пальцами, снова изобразив замысловатую мелодию, и вся живность выстроилась перед телегой в походную колонну.

— Всё взяли? — спросила Листик, получив утвердительный ответ, девочка скомандовала: — Взялись за телегу! Все взялись! Да не так! Держитесь за неё!

Когда Миларимо, её родственники и Киламина с эпирским магом уцепились за телегу, Листик, ухватившаяся за оглобли, утащила всех в белесый туман, возникший посреди двора.

— Хозяин, что делать будем? — спросил один из висящих на заборе.

— Хррр, — ответил местный помещик. Он побагровел то ли от своего висячего положения, то ли от злости. Остальные начали дёргаться, пытаясь оторваться от забора или расшатать и развалить его, но все попытки были напрасны. Только к вечеру глинобитная ограда рухнула сама, придавив висевших на ней. Когда помятые люди выбрались из-под обломков, господин Кантарин заорал своим визгливым голосом:

— Вы! Никчемные слуги! Ублюдки! Ничего не могли сделать! Я прикажу вас высечь! Нет, запороть до смерти, а кто не умрёт, того прикажу повесить!

— Но там были маги... Против них мы ничего не могли! — начал оправдываться один из слуг.

— Запорю! Вы недостойны быть моими слугами! И смерть для вас недостаточное наказание, я придумаю...

Никчемные слуги переглянулись, один выхватил нож и аккуратно, что свидетельствовало о большом опыте в таких делах, воткнул своему бывшему господину под левую лопатку.

На улице, у таверны "Морской царь", с обновлённой вывеской, сидели Аливар Тарантона и капитан Арам. Вообще-то обычай выносить столики на улицу возник в Гран-Приоре совсем недавно, после грандиозного гуляния на свадьбе графа Эдварда Тарвайя. Очень хороший обычай, особенно когда хорошая погода, ведь на свежем воздухе гораздо приятнее проводить время за стаканчиком вина или за кружечкой пива, чем в душном зале таверны. Сидевшие за таким столиком на улице, Тарантона и Арам ещё не дошли до той стадии, когда начинают друг друга активно уважать. Да и встретились они не для того чтобы выпить, а для того чтоб поговорить. Видно их беседа закончилась к взаимному удовлетворению, теперь они, не спеша, потягивали холодное пиво из больших глиняных кружек. Внезапно на площади возникло серое облачко тумана, непонятно откуда взявшегося в ясный день. Из этого облака вышел петух и что-то недовольно прокукарекал. Прокукарекав, петух пошёл дальше, за ним, громко кудахча, вышли куры, они шли по трое в ряд. При этом куры шагали в ногу. Удивлённые люди вытаращили глаза.

— Если бы здесь была Листик, я бы был готов поспорить на свой корабль, что это строевая песня! — Арам указал на громко кудахтающих и вышагивающих строем кур. Будто подтверждая его слова о строевой песне, за курами вышли, тоже по трое, шесть коз. Своим блеяньем они дополняли куриное кудахтанье.

За строем коз вывалилась Листик, тащившая за оглобли телегу. За телегу держались знакомые островитянам огненные ведьмы — Киламина и Миларимо. Рядом с Киламиной за телегу ухватился хорошо, но несколько непривычно одетый мужчина. А за Миларимо находилась группа женщин разного возраста, явно крестьянок, очень бедно одетых.

— Вот! — удовлетворённо заявила Листик и добавила своё привычное: — Ага!

Миларимо, увидевшая Арама, почему-то покраснела, поднявшийся из-за столика пиратский капитан тоже смутился, а Киламина повторила вслед за Листиком:

— Ага!

А Листик заявила ещё больше смутившемуся Араму:

— Вот! Будешь обижать, покусаю!

— Такая с виду скромница, а такого парня захомутала! — добавила улыбающаяся Киламина. Ехидно поглядывая на ещё более смутившихся свою подругу и жителя славного Гран-Приора, она спросила у Листика:

— Ли, а кто у них будет — мальчик или девочка?

Листик внимательно посмотрела на покрасневших Миларимо и Арама и сообщила:

— Пока ещё никого, не успели, а вот после свадьбы...

— Свадьбы! — подскочил Тарантона. — Арам! Так тебя поздравить можно! Эх, славно погуляем!

— Эх! — махнул рукой Арам и громко, так как отдавал команды в шторм, так чтоб слышали все находящиеся на площади, объявил:

— Вот моя невеста! Я приглашаю на свадьбу всех! Слышали! А тем, кто не слышал — передайте!

— Арам, а свадьба-то когда? Арам, поздравляем! Ну ты и молодец, такую красавицу отхватил! Настоящий моряк! — крики раздавались со всех сторон, из таверн высыпали новые и новые люди, все они присоединялись к поздравлениям и громко выражали свои чувства.

— Вот, Арам, познакомься, это моя мама, а это мои сёстры, это жена брата и её дети, — Миларимо показала на сбившихся в кучку крестьянок.

— М-да, Арам, даже не знаю что сказать, ты ещё не женился, а тёща уже приехала, — тихонько, как бы про себя, сказал Тарантона, но Листик услышала и погрозила ему кулаком. Но сам Арам вроде и не расстроился от такого поворота событий, а наоборот, даже обрадовался:

— Мила, я очень рад, я как раз заканчиваю переговоры...

— Так вот зачем тебе нужен этот трактир! Ты решил жениться, остепениться и завести хозяйство, — одобрительно заметил Тарантона.

— Ну да, Аливар, у меня же кроме корабля ничего нет! Не вести же мне мою жену на корабль? Да и на берегу, куда мне свою любимую вести, не в трактир же?

— Конечно! В чужой трактир совсем не годится, а вот в свой — самое то! — засмеялся Тарантона. Кивнув своему другу, он продолжил: — Ну а пока у тебя нет своего трактира, то можешь разместить своих новых родственников в моём доме. Он всё равно пустой, а я завтра ухожу в свободное патрулирование.

— Свободное патрулирование — это как? — тихонько спросил Гиун Парамин у Листика. Девочка объяснила ему, какие бывают виды патрулирования и чем они отличаются друг от друга. Парамин сначала не мог понять этой системы так интересно организованного взимания пошлины, а потом с удивлением спросил:

— А если ограбленные купцы следующий раз заплатят пошлину, им тогда выделят охрану?

— Ага! — ответила Листик.

— Конечно! Если пошлина торговцами заплачена, то мы обязаны оградить этих достойных людей от пиратов! — поддержал девочку Тарантона.

— А если эти достойные люди увидят, что сегодня их охраняют те, кто вчера грабил? — с улыбкой задал вопрос эпирский маг.

— Это будет для них ещё одним аргументом в пользу того, что пошлину надо платить! — серьёзно ответил пиратский адмирал. — Закон, он, понимаете, один для всех, и нарушение его строго карается.

— Получается, что если не заплатишь добровольно, то тебя обязательно ограбят? — переспросил Гиун Парамин. — Очень оригинально — грабить тех, кто не соблюдает законы!

— Ага! — подтвердила Листик. — Обязательно грабить! А если они будут упорствовать в неплатении, то их захватят в рабство! Вот!

— Захватят и продадут? — поинтересовался Парамин.