Зрелище было невероятно красивое, лучше любого виденного им фейерверка — и притом совершенно сюрреалистическое. Димке тоже страшно хотелось взять лук и стрелять — взрывы получались очень уж красивые, да и похвастать силой руки и верностью глаза тоже хотелось, чего уж там... Но лука под рукой, увы, не оказалось, да он и не уверен был, что сумеет послать стрелу на такую высоту — метров сто, если не больше. Правда, запас зажигательных стрел у Волков оказался всё же сильно ограниченным — пальба довольно быстро прекратилась. Теперь ребята просто сидели, глядя вверх, на последние плывшие вверх белые кольца и так же плавно плывшие шары. Они покрыли уже всё небо до горизонта — словно туча невероятных мигрирующих планет...
— Ну вот вам и дело, — с усмешкой сказал Метис, вновь садясь на пол. — На юге — Цитадель Хозяев, туда нам плавать нельзя. На западе — дикий лес и горы, на севере тоже. А вот на востоке — всё степь и степь, потом солончаки, а что ещё дальше, то неведомо. Да и деревья эти интересные. У них на листьях, говорят, чистая соль, только в мешок стряхивай. И щелочь где-то в соке, а это тоже в хозяйстве вещь полезная...
— А если кучу этих шаров вместе связать и полететь на них? — предложил Борька. — А то ногами-то из Ойкумены не выйдешь, через эти все леса и горы. А ветру-то что — несёт себе и несёт, хоть к Цитадели, хоть куда...
— Так тоже можно, наверное, — Метис пожал плечами. — Но особо далеко не улетишь, они же сами по себе потом взрываются. Разбрасывают семена и всё такое.
— А отчего взрываются-то?
— А вот не знаю. Разбираться надо. Алла давно большую экспедицию на восток хочет отправить — сначала на плотах вдоль берега, насколько моря хватит, дальше пешком. Хороший такой отряд, человек на тридцать, вооруженный, с тележками для запасов воды, всё как положено... Вот это дело. Настоящее. Не беготня по лесу с криками "а кто тут хочет Хозяев побить!?"
— А ты что — не хочешь? — удивился Димка.
— А думаешь они есть, те Хозяева? — переспросил Метис. — Я вот их не видел. И никто. Легенда бродит просто. Ну и роботы ещё эти. Может, Хозяева все померли давно, а роботы их просто так остались, Цитадель стерегут...
— А как мы сюда тогда попали, раз все Хозяева померли?
— А вот так. Может, там просто машина какая-то стоит, которая сюда — ну, в этот вот мир — ребят выдёргивает, даже без приказа, а так... А может Хозяева — никакие не Хозяева, а такие же как мы бедолаги, которые сами в этот мир провалились, только не с палатками, как мы, а с кораблем...
— С кораблем? С каким кораблем?
— С космическим, ясное дело. Мы, знаешь, Цитадель рассматривали — давно ещё, когда только в этот мир попали. Сделали змея здоровенного, он с мальчишкой полегче поднимался метров на сто. Ну и я тоже поднимался. С биноклем, ясное дело. С двенадцатикратным.
— И как?
— А так. Странная такая штука — видно, что вся металлическая. С люками разными, с антеннами... Но она не у берега стоит, а за лесом и нам только верх видно. А внизу тоже много чего интересного может быть...
— Так может прямо туда и двинем, а? — предложил Борька. — А то говорят, даже роботов Хозяев много лет уж не видел никто — а вы тут до сих пор трясетесь...
— Ну нет уж, — отрезал Метис. — Много таких умных было. Пробовали уже... Да только потом по лесам им хорониться приходилось. А мы в Столицу знаешь сколько труда вложили? Вторую такую нам вовек не построить. А вот тогда, брат, нам и впрямь будет жить сразу и плохо, и скучно... Ну да не вечные же они, эти роботы. Когда-нибудь сломаются. Вот тогда и посмотрим, что там. Спешить-то нам некуда.
— Вам-то уже некуда, а нам так очень есть куда, — возразил Димка. — Зажрались вы тут, только о себе и думаете.
— У нас тут большинство ребят из разных местных племен, которым карачун пришел — из дюжин двух, пожалуй, — обиженно сказал Метис. — Когда поправишься, поспрашивай их, как они тут до нас жили, да почему к нам прибились. Да что они думают о том, чтобы опять по лесам с голой задницей бегать.
Димка надулся и замолчал. В здешних делах он, честно говоря, до сих пор "плавал". Веселее от этого они правда не становились. Вроде и сделать ничего нельзя, и ребят, которые хотят спокойно жить, тоже понять можно. Да только гадко всё равно...
Разговор незаметно угас и все молча смотрели на закат и на небо, по которому всё так же неспешно скользили шары. Несколько очевидно дырявых прошли совсем низко, один едва не задел Столицу и Димка невольно отшатнулся: не хватало ещё, чтобы такая громадина взорвалась ему прямо в лицо... Наконец стемнело уже почти совсем и закат превратился просто в смутную зеленоватую полосу. На небе зажглись звезды, но ребята внизу ещё не спали и словно призраки сновали туда и сюда...
Димке вдруг вспомнилось, как прошлой зимой он с друзьями, пересмеиваясь, брёл вдоль голого, заснеженного сквера. Фонари тогда почему-то не горели — похоже, что во всём городе — и улицу освещал лишь тусклый желтоватый отблеск множества окон, горевших на разбросанных вокруг темных коробках зданий. Их тусклый отсвет лежал даже на низко нависших облаках и было довольно-таки светло — во всяком случае, он мог без труда узнать других гуляющих вокруг ребят, даже на довольно большом расстоянии. Тогда это казалось волнующим и очень необычным...
Снова волной навалилась тоска и мальчишка вздохнул. Сейчас ему очень не хватало друзей — Сергея, Тошки, Максима... Они точно нашли бы, что ответить, а он сейчас словно тонул, нет, даже хуже — терял уверенность, что они тут ненадолго и что Хозяев МОЖНО победить, если найти способ. Вот же не повезло ему тут влипнуть, и правильно Серый говорил, что каждый лишний день в этом мире отбирает у них волю, превращает в довольных всем придурков...
— А всё равно, — вдруг упрямо сказал он, больше для себя, чем для кого-то другого. — Ну, стыдно же, ребята, так жить — по прихоти каких-то уродов, которые нам даже показаться бояться, только роботов насылают своих... Раз уж победить их нельзя — то домой надо вернуться. Пусть сами в свои дурацкие игры тут играют...
— Вернуться... — каким-то неприятным тоном сказал вдруг Метис. — А что, если мы никуда не пропадали?
— Это как?..
— А так. Ты вот слышал, чтобы целый отряд наших ребят вдруг пропал с концами?
— Н... нет, — признал Димка. — Не было такого. Тут не то, что область — тут вся страна на уши бы встала...
— Ну вот. И я не слышал. А у нас тут только из Союза — пять отрядов. Один аж из девяносто девятого года, где гласность и всё такое прочее. И никто ничего никогда...
— И что? — Димка не понимал, куда клонит Метис, но сам разговор ему почему-то не нравился.
— А то. Ты про всяких двойников в фантастических книжках читал же? Вот и мы, может, такие же двойники. А настоящие мы — ни сном, ни духом... Никуда не пропадали, дружно вернулись домой, пошли в школу, и так далее. А мы тут. И даже если получится вернуться — то куда? Сам к себе домой придёшь и себе скажешь: пойди нафиг, я теперь тут жить буду?
Димка ошалело помотал головой. С одной стороны при мысли, что на самом деле он никуда не пропадал, что его родители и прочая родня не сходят с ума, обшаривая морги и болота, он испытал невероятное, прямо-таки космическое облегчение. С другой стороны выходило, что у него украли его же собственную жизнь, выбросили непонятно куда и непонятно зачем, вернее, даже хуже — сам он теперь непонятно кто и непонятно зачем. Сразу резко зашумело в голове, волной накатилась тошная слабость. Тело обмякло, как ватное, мальчишка привалился к стене. Сейчас ему не хотелось уже совершенно ничего...
* * *
— Димк, купаться ещё будешь? — спросил Лис.
— Не-а, накупался уже, — буркнул Димка, вытягиваясь на песке. Вообще-то, на самом деле Лиса звали Аристархом — в разговоре неизбежно сокращаемым до Арика, что невероятно его злило. Лицо у мальчишки было типично русское — широкое и круглое, хитроватое, отчасти даже лисье, с далеко посаженными светло-голубыми глазами и красиво очерченным ртом, волосы густые, светлые и длинные. Димка уже знал, что он не только дружил с Метисом, но и был при нем помощником — так сказать, заместитель заместителя. В Столице он заведовал разными скучными хозяйственными делами, до которых ни у "Аллы Сергеевны", ни у самого Метиса просто не доходили руки. "Алла Сергеевна" считала их вообще не царским делом, ну а Метис толковал, так сказать, её волю широким трудовым массам и тоже мало интересовался разными скучными вещами, типа того, откуда в Столице берутся дрова, вёсла и бревна для плотов. Лис же как раз был "министром растительных ресурсов", отвечавшим за всё это. Димка в жизни не интересовался таким вот — но, раз ему придётся здесь жить, то придётся работать. И не как попало, а в полную силу — иначе он просто не умел. А заготовка дров и прочего была точно не хуже прочих дел. Да, не приносящим славы, но всё равно нужным и полезным. Реально нужным и полезным. А ничего другого Димке пока не хотелось. Хотя с того памятного боя прошла уже неделя и физически он вроде бы поправился, он всё равно чувствовал себя так, словно его только что треснули по башке пыльным мешком. Всё вокруг казалось ему теперь ненастоящим и каким-то бесцветным, почти плоским. Слова Метиса просто перевернули его мир вверх дном — и поверить в то, что настоящий Димка не он, что он дома, а он тут вообще непонятно кто, он не мог. Вернее как раз мог — но вот принять это всё не получалось. Это было как самому предать себя и превратиться в такую же плоскую, бесцветную тень...
— А, я тогда тоже не буду, — Лис повернулся, глядя на что-то. Догадавшись, на что он там смотрит, Димка тоже поднялся. Ну да, так и есть — Машка с Иркой разделывали выброшенный на берег маути, громадный здешний фрукт, росший и в западных лесах, а сюда изредка приносимый течением. В самом деле громадный — длиной сантиметров в шестьдесят и весом килограммов в девять. Ирка упорно резала и обдирала толстую синюю шкуру, а Машка нарезала на аккуратные ломтики плотную фиолетовую мякоть, пронизанную черными, похожими на пули семенами, заворачивала их в листья и укладывала в корзину. На вкус маути напоминал земной грейпфрут — как раз получится десерт к обеду...
Машка сейчас сидела на пятках и Димка поймал себя на том, что бездумно любуется её стройной спиной, покрытой, как и всё тело, светло-золотистым загаром. Лис сейчас тоже смотрел на неё — и Димка толкнул его локтем.
— Одевайся давай. Дальше будешь мне показывать, как вы тут хозяйствуете...
— Да я в общем уже показал всё, — Лис вздохнул и всё же отвернулся, направившись к своим штанам. Джинсам, тоже истрепавшимся и совершенно утратившим цвет, но пока ещё как-то державшимся, хотя смотрелись они, конечно, живописно — на любой киностудии такие с руками оторвут, наряжать всяких оборванцев и пиратов... — Разве что просто погуляем ещё, до обеда.
— Угу, — буркнул Димка. Возвращаться в Столицу не хотелось. Царившая там вечно суета раздражала, хотелось просто посидеть, подумать в надежде, что мысли в голове придут хоть в какой-то порядок...
Лис смешно запрыгал на одной ноге, натягивая джинсы, и Димка невольно подумал, как Волки станут жить всего лет через десять, когда окончательно расползется земная одежда и сломаются или заржавеют последние стальные инструменты, и так работающие на износ. Хреново они станут тут жить, честно говоря. Никакой музей с биноклями не поможет. Хотя и биноклей к тому времени наверняка тоже не останется — или разобьют, или утопят, как утопили уже целых четыре штуки...
Он недовольно мотнул головой — думать о таких вот вещах не хотелось. Ведь и ему тоже тут жить — и не десять лет, а вообще до бесконечности. В такое вот верилось с трудом, а точнее, вообще не верилось, и этому Димка был рад: верить в это не хотелось. Совсем. Да только что же делать?..
Мальчишка печально вздохнул. Без родной "Банды Четырёх" он ощущал себя каким-то потерянным. Вот уж точно: один в поле не воин, как ни старайся. И неясно, когда вернутся ребята, и вернутся ли вообще... Вот это особенно давило. Зря они всё же разделились, совсем зря...
— Чего грустишь? — спросил Лис. — Скоро обед. А после к Морским Воришкам поплывём, на инвентаризацию. Это наша же земля теперь.
Димка вздохнул. Насколько он помнил, Морские Воришки жили на нескольких островах — по крайней мере, считали их своими, но есть ли они там, никто тут не знал. Значит, придётся обшарить все западные острова, и не только на предмет ценимого здесь стрелодерева или, скажем, кустов бутылочной тыквы, но и на предмет разных отрядиков, избежавших карающей руки "Аллы Сергеевны". Дело на самом деле серьёзное и способное затянуться на много дней...
Чуть раньше Димка завопил бы от радости — вот оно, Настоящее Приключение! — но сейчас ему было тошно. Вот вернутся ребята — а он с Борькой и Юркой болтается чёрт знает где, тыквы считает или гоняет каких-то недобитых пиратов. И не откажешься ведь — сам напросился к Лису в подручные, так что полезай теперь в кузов... Пусть и вернутся ребята хорошо, если ещё через месяц — но мало ли что, да и оставлять вновь Машку не хотелось...
При мысли о Машке он недовольно помотал головой. Антон вон — не побоялся оставить Ирку, отправляясь к Хорунам, в самый гадюшник. А он... Но плыть с Лисом всё равно не хотелось — даже не потому, что Машка, а потому, что это выходила уже капитуляция. Словно у него есть ещё какой-то выбор... И всё же — как жаль, что Сергей так и не сказал ему, что делать тут потом, после возвращения от Певцов... Нет, делать-то как раз понятно что: поднимать Волков на драку. Но только вот как, когда и Лис, и Метис, и даже сама "Алла Сергеевна" — категорически против? А ведь тут ещё и Вадим есть — угрюмый здоровенный парень, служивший при "Алле Сергеевне" не то телохранителем, не то кем-то, куда как похуже... Вот уж точно — Банда Четырёх, причем самая настоящая, не в шутку. И многие тут их поддерживают — и не за страх, а просто за спокойную, налаженную жизнь, и не из лени даже, а потому, что натерпелись всякого... И, что самое противное, даже их победа мало что изменит. Ну, разнесут они этот Безвозвратный Город, перебьют Хорунов — так через год или два они вновь где-то соберутся и примутся за старое, только и всего. А в плен их брать...
Смотреть на то, как посаженный в клетку мальчишка загоняет себе в глаз острую деревяшку, ему не хотелось совершенно. Метиса-то можно понять — сам Димка боялся и представить даже, как стал бы с таким вот жить. Тогда что? Плюнуть на всё и поплыть на острова вместе с Лисом? А потом, вместе с Метисом — на восток, в длинное, на несколько месяцев уже путешествие? Ну ладно — а потом-то что? Вечность напролёт сидеть в комнатке с Машкой, любуясь местными закатами? От такого точно сдохнуть можно — не телом, так душой, как сдохли тут, похоже, уже многие...
Димка не представлял, до чего в итоге бы додумался — то есть совершенно — но тут заметил бегущего к ним Борьку. Тот тоже вполне уже поправился — но сейчас глаза у него были ошалелые.
— Сюда Нурны приплыли, мир с Волками заключать! — выпалил он ещё на бегу.
