...
— Ты должна понять, что сейчас ему нельзя разрываться между поисками тебя и войной с Орденом! — психанул префект, — Он должен узнать, что ты в порядке!
— Ну, так позвоните ему и скажите об этом! — зло выкрикнула Лина в ответ.
— И ты думаешь, что он скажет "Хорошо" и продолжит дальше заниматься своими делами?
В этот момент в дверь позвонили и Матвей, все еще злой из-за спора, пошел открывать, не забыв прикрыть дверь в линину комнату.
Девушка сердито зашагала по комнате взад-вперед. Она, кажется, вполне понятно объяснила, что возвращаться не намерена. С чего вдруг Матвей опять поднял этот вопрос?
Из прихожей донеслись приглушенные мужские голоса. Лина прислушалась, о чем они говорят, и, не веря самой себе, приоткрыла дверь. Марка она увидела сразу же. Он гневно о чем-то разговаривал с Матвеем, поглядывая в сторону ... ее комнаты? Он знал, что Лина здесь?Мужчина в черном костюме с траурной ленточкой на лацкане, повернувшись к приоткрытой двери, вдруг замолк на полуслове и жадно разглядывал Лину, не веря собственным глазам. Увидев, что дверь начала закрываться, он бросился к девушке.
— Лина!
Девушка шарахнулась от вампира, ударившись затылком о противоположную стену. Она даже не обратила внимания на боль.
— Это он тебе сообщил, да? — полу-утвердительно поинтересовалась Лина, кивая головой на Матвея.
Марк закрыл собой входной проем.
— Я тебя не выпущу, пока мы не поговорим!
— Нам не о чем разговаривать!
— Неправда! Я хочу, чтобы ты вернулась!Марк здесь и он ждет ее возвращения.
Нет, не ждет. Требует! Приказывает!
Алина вдруг почувствовала, что силы ее покидают. Она медленно сползла по стене на пол и села, уткнувшись в свои колени.
— Я же тебе все честно и понятно объяснила!
Она устало опустила голову на колени. Ну за что они так все с ней?
Марк печально посмотрел на префекта, как будто ожидая от него подсказки, что делать. Тот пожал плечами, показывая, что все, что мог, он уже сделал.
Марк кивнул ему в ответ и полез в карман брюк. Вытащил шприц, выпустил легкую струю из иглы и, быстро наклонившись над Алиной, вколол ей какую-то бесцветную жидкость.
Девушка вскрикнула от неожиданности, затем ее глаза начали закрываться.
— Снотворное, — пояснил Марк удивленному Матвею, — Я не знал, как она меня встретит.Он поднял Лину на руки.— Будь с ней аккуратней, господин! Она почти в норме. Почти.
— Спасибо за помощь, Матвей. Я отблагодарю!
...
Солнечный луч светил прямо в глаза.
Лина нехотя перевернулась от солнечной стороны на другой бок. Потянулась по-кошачьи, зарылась в любимое одеяло персикового цвета, такое приятно мягкое и теплое.Затем резко очнулась и оглядела комнату. Ее одеяло и любимое постельное белье. Балдахин над кроватью с газовыми шторами. Это ее спальня в доме Марка.
Сам понтифик сидел перед кроватью в кресле. Очевидно, он так и не отдыхал, потому что на нем были помятая белая рубашка и черные брюки, узел галстука ослаблен, воротник рубашки расстегнут. Он сидел, развалившись в кресле, закинув ногу на ногу, и пристально наблюдал за девушкой. Бледное лицо, покрасневшие от недосыпа глаза, растрепанные длинные волосы.
Лина моментально проснулась. Вспомнила все, что было вчера.
Она села на кровати. Видимо, укладывая ее в постель, кто-то раздел полностью, поэтому девушка завернулась в одеяло.
— Когда тебя нашли, ты была почти при смерти, — тихо проговорил понтифик, глядя на нее, — Да что там говорить, ты дважды умирала, пока тебя везли в больницу.
Лина подняла голову.
— А вместе с тобой умирал я. Каждый раз, когда монитор показывал остановку твоего сердца. И когда ты все-таки выжила, я... Я так боялся хоть как-то навредить тебе сильнее! Любым словом, любым жестом!
Он покачал головой, вспоминая те страшные дни.
— Я разговаривал с твоим психиатром на следующий день, после того как тебя привезли в больницу. Он категорически запретил мне даже дотрагиваться до тебя, сказал, что это может напомнить тебе пережитое, причинить лишнюю боль.
Он помолчал.
— И я старался выполнять его указания в точности до буквы.
Мужчина встал со своего кресла и сел на кровать рядом с девушкой. Взял ее руку, поднес к своим губам и стал целовать ее пальцы, не сводя с Лины горящего взгляда. Девушка заворожено следила за его губами и по ее щекам непроизвольно потекли слезы.
— Я даже не представлял, что ты так отреагируешь! Я приходил к тебе по ночам, садился рядом и смотрел, как ты спишь. Тебе снились иногда кошмары и ты стонала во сне. А иногда улыбалась. И я безумно хотел лечь рядом и обнять. Но не смел даже пальцем тебя коснуться.
— Марк!
Понтифик ласково погладил ее по волосам и с силой прижал к себе любимую. Девушку стала бить дрожь от сдерживаемых рыданий.
— Мне так нужна была твоя любовь, чтобы ты хоть как-то показал, что продолжаешь любить, — прошептала она, всхлипывая.
— Я знаю! — прошептал он, — Я возненавидел себя, когда ты сбежала.
Марк отстранил Лину и медленно встал перед ней на колени, склонил низко голову.
— И я прошу у тебя прощения за это. В том, что ты ушла, только моя вина!
— Марк! — ошарашено воскликнула Лина. Она потянулась было к понтифику, но тот лишь обнял ее колени и прижался к ним губами.
Девушка совсем не ожидала, что высший будет винить себя в ее побеге.
— Лина, прости. Прости, что меня не было рядом, когда я был нужен тебе! Я клянусь, больше такого не повторится, и я тебя никогда не оставлю!
Лина горько усмехнулась. Никогда — это слишком долго. Это не в его власти, она все-таки смертная. Но хотя бы на время можно об этом забыть. Нужно забыть.
Она прижала к себе его голову:
— Я верю тебе!
...Лина с удовольствием приняла ванну, затем позавтракала. Жак приготовил любимые ее оладушки, чтобы порадовать неожиданно появившуюся госпожу, и девушка была ему благодарна за теплый прием. Впрочем, как и Софи.
Лина специально собрала всех слуг в гостиной и извинилась перед ними за то, что доставила столько неприятностей из-за своего побега. Но после завтрака Марк попросил ее очень быстро собраться. Он предупредил, чтобы девушка надела длинную юбку и закрытую блузку. И никаких драгоценностей.— Куда мы едем, Марк? — спросила она, спускаясь по лестнице на первый этаж.Понтифик, не выпускавший ее руки, как будто все еще боясь, что она снова убежит, с легкой улыбкой ответил:— В церковь! — и подмигнул ей, когда Лина ошарашено остановилась на полпути, — Снимать инициал!
29 Глава.
Всю дорогу до Новокузнецкой Лина пыталась выведать у вампира, куда и зачем он ее везет. Несмотря на их примирение, девушка не могла перебороть подозрительность в отношении мужчины, хотя и понимала, что видимых причин для этого нет. Марк очень ясно дал понять Лине, что все ее сомнения в его любви абсолютно беспочвенны. Вот и сейчас он вел машину, постоянно оглядываясь на девушку на соседнем сидении и держа ее ладонь в своей руке, словно боясь еще раз потерять.
Небольшая церковь в районе Новокузнецкой была очень милой и как-то по-домашнему уютной. Именно она стала пристанищем бывшего верховного главы Ордена, теперь исполняющего обязанности простого священнослужителя. Впрочем, отец Сергий и в бытность руководителем, не уходил со своего поста, просто теперь у него стало чуть побольше времени на любимое дело. Гостей своих он ждал, нервно прохаживаясь по внутреннему садику храма. Невысокий мужчина в возрасте с удивительно добрыми глазами, Лине священник показался смутно знакомым. В голове почему-то всплыла туманная картинка, как он берет ее за руку и что-то говорит стоящей рядом матери. Девушка оглянулась на стоящего за спиной Марка. Тот представил ее священнику. — Отец Сергий, это моя Лина.Она протянула ему руку для пожатия, старик аккуратно взял ее пальчики и чуть сжал. — Рад познакомится, дочь моя, — он мягко улыбнулся ей и повернулся к высшему, — Идите за мной. Сергий быстро зашагал к небольшой темно-зеленой деревянной двери в дальнем конце садика. Пара переглянувшись, проследовала за ним.
Дверь вела в дом при церкви. Священник прошел вперед мимо открытых светлых комнат, свернул в коридоре к еще одной двери, спустился по лестнице вниз, в подвал и пошел дальше. "Настоящие катакомбы", подумала Лина, спеша за стариком, и посильнее сжала руку понтифика для уверенности.Наконец эта гонка завершилась в одной из дальних комнат. Отец Сергий открыл ее своим ключом, пропустил вперед вампира с девушкой, и, войдя следом, закрыл дверь снова. Лина оглянулась. Обстановка комнаты была крайне аскетичной. Небольшой деревянный, чуть покосившийся стол, на нем лежал тонкий стилет с рукоятью в виде распятия и стоял заполненный водой графин с пятью стаканами, вокруг стола четыре старых стула, на некрашеном полу старый темно-красный простой ковер без рисунка. Никакой другой мебели не было. Стены комнаты были простыми, без обоев, лишь покрашенные в грязно-зеленый цвет, и ни одного окна. — Здесь будет безопасно, — клирик прошел вперед и обратился к понтифику, — При всем моем уважении, Марк, вы затеяли очень опасное дело! Ну да ладно. Книга с вами? Понтифик, не говоря ни слова, протянул тому небольшую книжечку в кожаной обложке. Священник взял ее в руки очень осторожно, прочел название, пролистал страницы. Девушка обратила внимание на арабскую вязь и удивилась, что старый священник разбирается в таких вещах.— С языком проблем не будет? — запоздало вспомнил Марк. — Нет, — по-доброму усмехнулся священник, — Языки, особенно древние, — моя слабость.Он отложил книгу на стол и пристально взглянул на Лину. — Она знает? — обратился клирик с вопросом к высшему.Марк отрицательно покачал головой. — Не было времени рассказать.— Господин понтифик! — с укором потянул священник, — Как же так? Вы даже не удосужились обсудить этот вопрос с вашим же инициалом? Не ожидал от вас такого отношения к ... — Не знаю о чем? — спросила девушка. Марк поднял руку в успокаивающем жесте, заставляя священника замолчать, и повернулся к Лине. — Лина, недавнее происшествие едва тебя не убило. Я не хочу допустить этого впредь. Мой брат до своей гибели передал мне очень давний, давно потерянный фолиант с арканом, который позволит тебе стать не вампиром, но почти им. Ты станешь моим гемофагом. — Кем? — удивилась девушка. — Гемофагом, — повторил понтифик, — Я превращу тебя в полу-вампира. — Но менталов нельзя обращать, — испуганно проговорила Лина, не совсем поняв, о чем речь. Маги и менталы не могут пройти обращение, понтифик об этом сказал ей еще в первые дни знакомства. Она припомнила его слова — либо умирают, либо сходят с ума. Ни то, ни другое в ее ближайшие планы не входило.— Любовь моя, это не обращение, это..., — он оглянулся на священника, прося его помощь объяснить.— Это сродни вашему инициальному клейму, дочь моя, — отец Сергий вступил в разговор, — Вы останетесь человеком, но получите некоторые свойства вампиров, например, почти бессмертную жизнь, почти мгновенную регенерацию, почти бесконечное здоровье и молодость. — Почти? — она приподняла одну бровь, пытаясь понять, что значит это "почти". — Тебя можно будет убить, но сделать это будет очень сложно, — Марк с силой сжал ее руку, вспоминая о недавних событиях, — Ты получишь возможность регенерировать, но она будет проходить медленнее, чем у вампиров, и болезненней. Ты будешь стареть, но очень и очень медленно, примерно лет на десять за каждые пятьсот. Ты останешься человеком, сможешь есть обычную пищу, пить обычную воду и напитки, но тебе будет нужна и кровь. Моя кровь. — Почему? — Лина подозрительно подняла одну бровь.— Потому что он станет вашим создателем, дочь моя, — вклинился в объяснение священник.Девушка удивленно посмотрела на вампира и он ответил ей самым серьезным взглядом. — Десять лет за пятьсот? — тихо повторила она.— Да, родная, почти вампирское бессмертие.И он будет ее создателем?— А как часто мне нужна будет твоя кровь? — она выдернула свои пальцы из его руки, не заметив, как понтифик мучительно скривился.— Кровь своего создателя вам нужно будет пить каждый день, по крайней мере, первые лет пятьдесят, — пояснил клирик, внимательно за ней следя. Если она откажется, то священник не будет проводить обряд насильно, чем бы вампир при этом ему не угрожал. Лина испуганно взглянула на Марка и отошла к столу. Села на колченогий стул.Почти вампир? Он предлагает ей стать почти такой же, как он сам?Получить вампирские способности к долголетию и быстрому излечению от ран, силу, скорость, слух, обостренные чувства, все, чем так славятся убийцы-кровососы. И быть привязанной к Марку его кровью. Стать по-настоящему его спутницей жизни? Навсегда?Вот что он имел ввиду, когда утром пообещал никогда больше не оставлять!Но готова ли она сама к такому варианту? Готова ли стать его гемофагом?Она посмотрела на священника. Тот напряженно ждал ответа девушки, словно от этого зависело и его будущее тоже. — И вы готовы сделать меня полу-вампиром? — тихо спросила у него Лина.Отец Сергий горестно вздохнул и сел на стул рядом, ссутулился, и перевел взгляд на вампира. — У него нет выхода, радость моя, ведь в том, что с тобой недавно случилось, косвенно виноват именно он. Лина приготовилась слушать. Мужчинам было, что ей рассказать. ...— У тебя на большом пальце есть интересное родимое пятно, моя радость, — и дождавшись согласного кивка Лины, он продолжил, — Такие метки могут ставить только маги— священники, это их отличительный знак. Но заблокировать четвертую в роду да еще и так глубоко, могут лишь немногие ...Лина поднесла к глазам свою руку. Да, это та самая метка, о которой ей говорила Рада. Сейчас крест был бледно-розового цвета и почти не заметен.— Господин понтифик обратился ко мне еще в прошлом году с вопросом насчет давней и мощной блокировки найденной ткущей, — подхватил отец Сергий, — Я поднял все материалы, что были в наших орденских архивах, и по ним следовало, что с такими менталами наши маги сталкивались нечасто. Запросил у понтифика особые приметы интересующей его женщины и с удивлением узнал, что у вас есть отметина на ладони.Он чуть нахмурился, вспоминая давние дела.
— Такую вещь ставили за последние пятьдесят лет лишь однажды и делал это я сам. Это я блокировал вас в младенчестве, уважаемая Алина, и крест, который у вас на большом пальце, поставлен с помощью моей магии. Девушка ахнула. Такой развязки далеких в прошлом событий она не ожидала. Она оглянулась на Марка, но тот лишь кивнул, призывая слушать священника дальше. — Узнав, что вы стали еще и инициалом уважаемого понтифика... Откровенно говоря, я был крайне удивлен. И когда Марк рассказал мне вчера про ту трагическую историю, в которую вы попали, я понял, что если бы не поставленный мною блок, то вы бы смогли избежать всего этого. Поэтому, скрепя сердце, я согласился с требованием вашего опекуна искупить, таким образом, свою вину. Лина медленно покачала головой.
— Я не считаю вас виноватым.Клирик благодарно склонился.— Я понимаю, но таким считаю себя я сам.— Но зачем вы меня заклеймили? — Ваша мать прекрасно знала, кем она является, и так же прекрасно умела считать. Когда вы родились, ее навестил мой предшественник и предложил либо отдать вас на воспитание в один из интернатов Ордена, либо убить младенца. Вы четвертая в роду, ваш талант уникален. Его нужно использовать в полную силу или уничтожить. Но тот, кому вы достанетесь полноценным менталом, станет практически неуязвим и всемогущ, и ваша мать не хуже меня понимала, что этого нельзя допускать. И не собиралась отдавать вас в Орден. Я же был против и убийства. Невинный ребенок — что может быть страшнее его умертвения, — священник покачал головой, предаваясь воспоминаниям, — Я втайне пришел к ней и предложил полностью вас заблокировать, тогда бы вы остались живы. Конечно, был риск, что вы не выдержите постановки арканов, но она на это согласилась. Периодически она приводила вас ко мне и я проверял стабильность блокировки, но потом...видимо, наши пути разошлись, — он развел руками.— А почему ваш предшественник не мог поставить сам блок на меня?— спросила Лина. — Он не хотел рисковать,— ответил вместо священника Марк. — Но я же могла использовать свои способности,— снова перебила их девушка, — Пусть для мелочей, но могла. — Мне пришлось действовать второпях. О моих намерениях узнали, я уж не знаю как, и времени на полноценную блокировку было очень мало. Я рассказал главе Ордена, что ребенок не выдержал испытаний арканами и попросту умер, предоставил тельце погибшего младенца, похожее на ваше. Мне поверили. — И я стала обычным человеком... на некоторое время, — задумалась Лина. — Видимо, в какой-то момент блок начал слабеть под воздействием определенных причин, — пожал плечами отец Сергий, — Но и этого было достаточно, чтобы скрыть вас от магов нашего ордена. — Подростковый период,— задумчиво произнесла девушка,— Впервые пользоваться способностями я начала именно тогда.Понтифик встал рядом с Линой. — Что будет с ее талантом после обряда? — Печать гемофага это сам по себе сильнейший аркан, она не терпит рядом с собой никаких ментальных и магических способностей, все заклинания уничтожает, а таланты блокирует намертво. Но, опять же повторюсь, ваш инициал — четвертая в роду, а значит, даже Печать ее талант полностью не заглушит. Наверно, — несколько неуверенно произнес священник. — То есть, вы не уверены? — спросила Лина. Он покачал головой. — Гемофагов создавали очень редко, это очень сложное заклинание и не каждый его выдерживал. Из ранее создававшихся гемофагов менталов почти не было, но у всех них талант полностью исчезал после обряда. Правда, четвертых ни разу не запечатывали.Ей в голову пришла еще одна мысль:— Отец Сергий, метку инициала можно снять. А метку ...— Печать, — поправил ее священник, — Я понял вас. Честно признаюсь, не знаю. Печать — это тоже аркан, но о том, чтобы его снимали, нет ни в одном источнике. Хотя со вчерашнего вечера, когда ко мне обратился господин понтифик с этим..., хм, приказом, — он усмехнулся и иронически глянул на вампира, — я смог найти не так много материалов по этому поводу.Лина с опаской повернулась к Марку. Если она больше не будет ткущей...— Мы можем поговорить наедине?Священник понимающе кивнул и вышел из комнаты. Марк же настороженно уставился на Лину.— Я больше не буду ткущей, Марк, — высказала она свое сомнение относительно затеянной им авантюры, — Ты понимаешь, что я стану обычным человеком?— Не совсем обычным, любовь моя, но я напомню тебе, о чем сказал в первую встречу: мне не нравится твой талант. Мало того, что он слишком редкий и ценный, что делает тебя мишенью для каждого знающего, так еще и ты им пользуешься, когда надо и не надо.Лина поморщилась. Неужели он до сих пор помнит про тот случай с Дитрихом?— И если есть возможность навсегда тебя от него избавить — я буду только рад.Девушка встала со стула, жестко взглянула на понтифика и сложила руки на груди. — Ты действительно этого хочешь? — Да, — кивнул высший. — Получается, что Печать — это навсегда, плюс я перестану, скорее всего, быть менталом. Ты действительно осознаешь это, Марк? — она повторила свой вопрос, — Учитывая, что со мной недавно произошло...Понтифик нахмурился и в его глазах появился лед. — Именно поэтому, радость моя, я и собираюсь сделать тебя своим гемофагом. Я не хочу допустить ни малейшей возможности повторения той истории. Лина качнула головой в сомнении:— Я буду пить твою кровь и нуждаться в ней каждый день. Ты понимаешь, что именно это значит?Бесконечная совместная жизнь — это очень долгий срок, и каждый из них должен осознавать это отчетливо. Марк подошел к девушке ближе и заключил ее в объятия, прижимая к себе со всей любовью, которую испытывал к ней.— Я уже давно говорил, что взял тебя себе навсегда, до конца твоей или моей жизни. И если есть возможность сделать тебя бессмертной... Он действительно к этому готов!Лина вцепилась в вампира мертвой хваткой, не желая выпускать его ни на мгновение. На глазах появились слезы, девушка коротко всхлипнула и уткнулась ему в грудь.Он ее настолько любит, что готов разделить с ней не только несколько лет жизни, данные смертному, но и свое бессмертие! Можно ли так любить?И, отвечая на ее невысказанный вопрос, он склонился к ней и прошептал на ухо:— Я действительно сильно люблю тебя, радость моя!Она подняла голову к нему, и понтифик едва ощутимо и осторожно коснулся ее губ. Он все еще боялся вспугнуть девушку. Лина запустила руки в его волосы и притянула его к себе ближе, делая поцелуй более глубоким и страстным. Как же ей не хватало этого мужчины!Их прервал короткий стук в дверь, священник напоминал о своем присутствии. Марк с сожалением оторвался от губ девушки и притворно вздохнул:— Даже в церкви невозможно остаться наедине!Лина ему весело улыбнулась, подхватывая шутку:— И не говори, придется терпеть до дома!Марк нежно погладил ее по щеке, провел пальцами по губам, словно желая ощутить ими недавнюю ласку, и разрешил священнику войти в комнату. Тот прошел вперед и остановился у стола. — Вы уже все обсудили? — он дождался согласного кивка девушки. — Хорошо. Для того, чтобы поставить на вас Печать гемофага, мне придется освободить вас от всех наложенных заклинаний. Это будет неприятно, может даже больно. К тому же, сама постановка печати довольно болезненный процесс. Вы готовы его выдержать? Лина посмотрела на Марка, поцелуй все еще жег ей губы: — Да, я выдержу. Священник недовольно покачал головой, осуждая ее решение, но ничего не сказал, лишь взял в руки стакан, налил в него воды из графина и начал окроплять на ковре круг.
