— Какой хорошенький! Не рано вы его на Гейхарт притащили, кобели? — хохотнула.
— Приласкай малыша — узнаешь, — выражение лица Филипа стало совсем отталкивающим. — Давай прямо здесь. Ротиком из-под стола.
У Ив, щеки которой порозовели под взглядом служанки и разгорелись еще сильней из-за изрыгаемой ненаглядным похабщины, полегчало на сердце. Настоящая улыбка Филипа, столь любимая ею, совершенно не подходит к выбранной роли. А значит, никого на этом острове супруг ею не одарит. К ее преогромнейшей радости. Святые Небеса, какие серьезные вопросы ее волнуют!
— Растлением малолетних не занимаюсь! — девица, похоже, начинала злиться. — И у нас здесь не веселый дом и не грязный кабак, к каким ты, верно, привык! — Филип развалился на стуле и, не меняя издевательского выражения лица, взирал на служанку. — Такие приятные господа, — вновь одарила гвардейцев ласковой улыбкой, — а связались с отребьем. Гоните его прочь, пока не поздно. Глядите, напоит и оберет.
— А ты не оберешь, красуля? Может, еще и обслужишь бесплатно этаких миляг? Обоих одновременно, а? — подмигнул скабрезно. — Прямо здесь уж не предлагаю.
— Заткнись, одноглазый! — служанка окончательно разъярилась. — Глаза, небось, любовница лишила? Поберег бы последний! Эй, Лили! Поди сюда! — замахала рукой весьма фривольно одетой девушке, спускавшейся со второго этажа в общий зал.
Та не заставила себя ждать, остановилась рядом с сердитой особой и тоже принялась разглядывать новых гостей, задержав более чем благосклонный взгляд на Филипе. Сердце Ив снова заныло. Новая девица оказалась очень мила. Черноволосая, роста невысокого, но отлично сложена. Одетый на голое тело кружевной облегающий наряд, то ли платье, то ли ночная рубашка, подчеркивал высокую пышную грудь, тонкую талию, аппетитную попку и округлые бедра. Личико отличалось приятностью, но выглядело слегка поблекшим, возможно, из-за бессонной ночи. Взгляд синих глаз был откровенно блудливым.
— Иди, Маргаритка, я обслужу, — едва ли не оттолкнула товарку.
— Спасибо, Лили. Тебе-то с таким дело иметь в радость, — пробурчала служанка и удалилась.
— И чего же господа желают? — Лили плавно двинулась вдоль стола, скользнула рукой по плечам вывернувших шеи гвардейцев, за спиной Ив остановилась.
— Святые Небеса, до чего миленький мальчик! — заглянула в лицо, погладила кончиками пальцев щеку девушки. — Ухо дам на отсечение, с женщиной ни разу не был, — скользнула дочери Правителя на колени. — И даже не целовал ни одну по-настоящему. Угадала?
Не дожидаясь ответа, припала к устам Евангелины. Та застыла, не соображая, что делать. Больше всего хотелось отпихнуть нахалку, но тогда прости-прощай маскировка! Мальчишке внимание хорошенькой девицы должно быть в радость. Губы дрогнули, отвечая. Кто-то, надо надеяться, не Филип, а пошляк Шон, издал долгий восхищенный свист. Лили не думала останавливаться, вовсю пыталась проникнуть языком в чужой рот, скользила по сжатым зубам. Это становилось невыносимым, и рука едва ли не сама собой прошлась по обтянутому белым кружевом бедру, дотянулась до налитой попки и с наслаждением ущипнула. Хотелось думать, до хорошего синяка. Ив напряглась, готовясь обороняться, но девица не стала визжать и возмущаться, отстранилась томно, взглянула хитро из-под опущенных длинных ресниц.
— Я знала, что тебе понравится, сладость моя, — провела пальчиком по заалевшим губам Евангелины, поерзала на ее бедрах, не спеша поднялась.
Ив казалось, что ее щеки и уши вот-вот начнут дымиться, такими горячими они ощущались. Глянула на Кайла и поняла, как выглядит сама: о лицо черноволосого гвардейца можно было свечку зажигать. Физиономия Шона, напротив, сияла восхищением и некоторым разочарованием из-за быстрого окончания зрелища. Филип был неожиданно мрачен, прятал глаза, вернее один глаз.
— Ну-у, — Лили добралась наконец до одноглазого, запустила пальцы в волосы на затылке. Ив тут же захотелось вцепиться в черную гриву красотки и выдрать клок побольше. — Даже если под повязкой в самом деле пустая глазница, ты, Конёк, все равно всех милей, — уселась к парню на колени, обняла за шею. И тут же кинула из-под ресниц прежний хитрый взгляд на Ив.
Дочь Правителя постаралась придать лицу бесстрастное выражение и, сжав под столом кулаки, впилась ногтями в ладони, на сей раз, кажется, чересчур сильно. Хорошо, что ногти коротко подрезаны, не то вонзились бы до крови, а руки нужны здоровые, иначе о мече можно забыть. Адово пламя, с каким наслаждением сбросила б эту шлюшку на пол! Только б не выдать себя, только б не выдать...
— Энни, — Филип быстро высвободился из объятий, потом осторожно, но настойчиво ссадил девицу с колен. — Расстались мы, помнится, по-доброму. Прошу, не порти мне игру.
— И не собираюсь! — хихикнула девица. — Просто рада тебя видеть. Не познакомишь с приятелями? На ребят из шайки совсем не похожи. Особенно малыш.
Филип назвал гвардейцев по именам, те любезно раскланялись.
— А это мой племянник, Ив.
— Ты вернулся к родне?
— Ты в последние несколько месяцев слышала обо мне что-нибудь? — прежде чем задать вопрос, Филип оглянулся, убеждаясь, что ближайшие столы по-прежнему пусты.
— Да. Очень красивую балладу. Про то как тебя хотели повесить, а...
— Угу, я понял, о чем ты, — он поспешил прервать девушку. — Энни, никто не должен знать, что я здесь. И скажи честно, неужели моя маскировка никуда не годится?
— Годится-годится, — успокоила старого приятеля Энни-Лили. — Я пока по лестнице спускалась да на вас с Маргариткой глядела, думала, до чего гадкий тип! Ну, а когда присмотрелась... Я редко забываю мужчин, с которыми спала. У меня правило: не путаться с одним и тем же дважды. Жизнь слишком коротка, а молодость и подавно. Нужно побольше успеть. Вот я и наловчилась запоминать. Конечно, можно обознаться, если это было один раз и...
— И что же мы будем делать, дядя? — не выдержала Ив. — Сидеть и слушать милую болтовню одной из твоих бесчисленных любовниц? Я, между прочим, зверски голоден.
— Правда, сладость моя? — промурлыкала девица. — Ухо дам на отсечение, тебе сейчас кусок в горло не полезет.
Евангелине страшно хотелось поинтересоваться, неужели у милашки все еще оба уха на месте. Уж больно часто она их предлагает на отсечение. А еще сказать, мол, по части определения кому что в горло полезет, Энни, несомненно, даст фору любому из их компании, за исключением, разве что, ее бывшего любовника. Но высказаться означало не только унизить себя, но и вызвать подозрение. Хотя кого она обманывает? Слова, поведение и взгляды потаскушки не оставляют сомнений. Девица наверняка едва ли не сразу раскусила "племянника". Девица может и раскусила, но привлекать еще и внимание окружающих — верх глупости.
— Энни, перестань, — Филип примирительно потрепал бывшую подружку по плечу, на жену не взглянул. — Могу я на тебя положиться?
— Конечно, Конёк, — девушка кивнула. — Я от тебя ничего плохого не видала, наоборот. И друзья у тебя славные, — взглянула на гвардейцев, не пытаясь скрыть благосклонность. — Из лордов, верно?
— Да, красавица, — улыбнулся Шон. — Из самых что ни на есть настоящих. Бедных, но честных.
— Не могу дождаться, когда познакомлюсь с вами поближе, — воодушевилась девица. — С обоими, да-да! — подмигнула Кайлу.
Ив для Энни будто перестала существовать. Развеселая особа не обращалась к "племяннику" и даже не глядела в его сторону. Нельзя сказать, что это сильно огорчало Евангелину.
Стоило совладать с ревнивыми мыслями, и дочь Правителя поняла, насколько удачной оказалась неожиданная встреча. Служанка, услыхав, что бывший разбойник и его друзья собираются остановиться в "Цветке страсти", замахала руками.
— Вот и видно, Конёк, что ты прежде в здешних гостиницах не жил! Тут в каждой комнате глазки для подглядывания, сдаются за дополнительную плату. Постояльцы, что поопытнее, знают, что на их утехи любуются. А вам, как я поняла, лишнее внимание не в радость.
Опечалив друзей, Энни тут же предложила удобное и безопасное жилье в кабаке с не слишком располагающим названием "У лешего за кочкой". Филипу это заведение, стоящее на другой стороне площади, едва ли не напротив "Цветка", было знакомо не по наслышке.
— Более дрянной еды и выпивки мне пробовать не доводилось. Не только здесь, но и в Алтоне, и на Архипелаге.
Энни поспешила успокоить старого приятеля. Оказалось, год назад владелец кабака умер. Его наследники давно мечтали уехать на материк, поэтому быстро и недорого продали заведение бывшему вышибале и теперешнему любовнику Энни. Тот, помимо работы кулаками, умел и любил готовить, так что теперь "У лешего за кочкой" был едва ли не лучший кабак в этой части Гейхарта, а уж какое там подавали пиво...
Хозяин не имел ничего против постояльцев, коли они — люди проверенные. Алтонские дворяне, знакомые подруге еще со времен услужения у лорда Вэршема, не должны были вызвать возражений Мясника Эда.
— У него отец был мясником, — пояснила девица, заметив сомнение, появившееся на лицах гвардейцев, стоило назвать прозвище кабатчика. — Эдди ему помогал в юности, пока сюда не наведался. Промотался быстро, возвращаться не на что, да и стыдно, пошел вышибалой, скопил деньжат. Теперь вот сам хозяин.
Препроводив друзей в гостеприимное местечко (Ив немного огорчилась, что висящую на цепях вывеску украшала лишь затейливая вязь слов, она ожидала увидеть красочную картинку с нетрезвым лешим, к примеру, или поросшей развеселыми мухоморами кочкой) Энни нашла Эда и познакомила с земляками, а после с согласия хозяина показала две комнаты под самой крышей.
Филип остался доволен жильем. Кабак — не гостиница, здесь не кишат другие постояльцы, и комнат поблизости больше нет, а значит и лишних ушей. Да, каморки невелики, зато попасть в коридор, куда выходят их двери, можно по отдельной лестнице, минуя общий зал. Незаметность — вещь далеко не лишняя, по крайней мере для него с Евангелиной. Болтовня прислуги о том, что взрослый мужик постоянно таскает с собой мальчишку, особенно не повредит, а вот догадки, что юнец на самом деле переодетая девица — ни к чему.
Энни, устраивая приятеля и его спутников, не замолкала ни на миг и успела поведать, что здесь никто не станет совать нос в их дела, что горничная будет приходить убирать, только если они прикажут, что столоваться можно внизу, в общем зале, а можно велеть принести еду наверх, в комнаты, что Эд ну совсем не ревнив (последовал масляный взгляд в сторону гвардейцев) и даже не настаивал, чтобы она ушла из веселого дома. Но время идет, она, увы, не молодеет, а хозяева кабаков на дороге не валяются, тем паче не ревнивые, так что она, как девушка с понятием, решила его уважить и теперь работает в "Цветке" горничной. (Согревает постельки постояльцам, подумалось Ив). И если они вдруг станут искать ее там, то чтобы спрашивали Лилию или просто Лили, потому как у хозяйки причуды и раз гостиница называется "Цветок страсти", то и работающие там девушки должны носить цветочные имена.
— Маргаритка, которую ты, Конёк, рассердил, на самом деле Пиппа. Я считаю, такое имя не грех и сменить, — рассмеялась. — Захочется искупаться, зовите служанку с кухни, здоровенную такую, зовут Джун, она все сделает. А сейчас располагайтесь и спускайтесь вниз. Эд обещал накормить вас получше, раз вы мои знакомцы, значит, расстарается, — послала Ив игривый воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
— Ты — алтонский лорд? — недоверчиво спросил у Филипа Мясник Эд, высокий крепкий мужик со здоровенными кулачищами, стоило друзьям усесться за стол.
— Не, какой я лорд, — махнул тот рукой. — Мой папаша лесником был у лорда Вэршема, пока не помер. А у друзей, — кивнул на Шона с Кайлом, — отцы в вассалах у барона. Вэршема, — добавил для ясности.
— А-а, понятно. Я сюда по первости тоже с приятелями заявился, — сообщил Эд. — А после как один нагрянул, так и не выбрался. На кой такого мелкого с собой притащили? — неодобрительно взглянул на Ив.
— Он мелкий да шустрый. Племянник мой, сирота. Проще с собой взять, чем потом дома его проказы покрывать да расхлебывать.
— Коли так, то да, — покивал кабатчик. — Молодежь в Алтоне, болтают, совсем от рук отбилась. Тут заезжий менестрель такую песенку спел про дочку Правителя... Неужто правда?
— Чистейшая, почтенный, — заверила Евангелина. — Ежели вы имеете в виду, что бедняжке по приказанию отца пришлось вытаскивать из петли гнусного разбойника.
— По приказанию отца? — растерялся Эд. — А менестрель пел...
— Про неземную любовь? — девушка зло усмехнулась. — Нет, леди Адингтон всего лишь выручила отцовского крестника.
— Ну, не знаю, — засомневался кабатчик. — Энни знакома с этим самым Жеребцом. Говорит, мужик видный, обходительный, а вовсе не гнусный. Такой и первую красавицу Алтона мог...
— Хозяин, пожрать бы! — вмешался Шон, кожей чувствуя, как между Филипом и его супругой натягивается невидимая струна, вот-вот готовая лопнуть и иссечь кого-нибудь, неудачно подвернувшегося, до крови.
Эд заизвинялся и поспешил на кухню. Гнусный разбойник дернул сидящего рядом "племянника" за локоть.
— Слушай, родич, еще раз...
— В чем дело, дядя? — холодно поинтересовалась девушка, едва ли не брезгливо отцепляя пальцы Филипа от своего рукава. — Опять я что-то сделал не так?
— Конёк, перестань, — Шон с ухмылкой взглянул на друга. — Мальчишку не в чем упрекнуть. Держится на зависть.
— Ты лучше скажи... — Кайл замялся, но все-таки нашел силы продолжить. — Энни свободна или нет?
— Она ж сказала, Эд не ревнив, — буркнул Филип. — И, судя по ее жарким взглядам, мечтает увидеть вас обоих без штанов.
— И она не будет против, если мы с Кайлом вместе?.. — не выдержал Шон.
— Не знаю! — рявкнул Филип. — И не вздумайте и дальше называть меня Коньком!
— О-о, ребята, — протянула Ив. — Думаю, малышка только обрадуется. На дядино брюзжание не обращайте внимания. Я уж давно привык. Не желает он делиться сладкими воспоминаниями. Или завидует. А конёк, дорогой родич, — с недоброй усмешкой уставилась на Филипа, — коли ничего не путаю — рыжая лесная птичка. Вполне сносное прозвище для сына лесника с рыжиной в волосах. К тому же, весьма мило звучит в женских устах. Видно, приятные воспоминания ты по себе оставил.
Бывший разбойник промолчал, но лицо его стало еще мрачнее, брови сползлись к переносице.
Впрочем, обильная и вкусная еда вкупе с доброй выпивкой быстро помогли разогнать тучи.
После трапезы друзья отправились бродить по городу. Первым делом по настоянию Шона нашли лавку менялы по прозвищу Ёрш. Это был человек алтонской Тайной службы, и господин Н поручил гвардейцам, не откладывая, сообщить ему о своем прибытии и месте проживания. В случае непредвиденных трудностей Ёрш мог оказать помощь и деньгами, и делом.
