— Я пытался объяснить Энни, что она ошиблась, но ничего не вышло, — черноволосый гвардеец, к некоторому удивлению девушки, почти не смутился. — Она наблюдательна, не глупа и весьма проницательна. К тому же всласть поерзала у тебя на коленях. Сказала, только у женщины или мужелюба после этого ничего не зашевелилось бы. Мужелюбом ты, по ее твердому убеждению, быть не можешь. Мол, Филип вряд ли стерпит рядом пацана, который белеет от ревности, когда к дядюшке прикасается женщина.
— Не пробовали предложить талантливой малышке работать под мудрым руководством господина Н? — полюбопытствовала Ив, с интересом выслушав объяснения Кайла.
— По рожам же видно, что предложили, а потом полночи убеждали согласиться, — хмыкнул Филип, подчищая остатки яичницы. — Ты наелся горбушкой и ложкой меда? — "Племянник" отрицательно покачал головой. — Вот и я по-прежнему зверски голоден. Наши друзья перетрудились ночью и бессовестно сожрали большую часть завтрака. Эй, служанка! Давай еще яичницу! И ветчины побольше!
* * *
В порт четверка пришла вовремя, с первого корабля как раз начали сходить приезжие. В основном это оказались парни и молодые мужчины не старше тридцати, приехавшие кто вдвоем, кто втроем. Была и компания из пяти человек, но ни один даже отдаленно не походил на Армана ни внешне, ни уж тем более по возрасту. Дальше день тянулся и тянулся, от швартовки одного корабля до прибытия другого. Сегодня их было только три, зато достаточно больших.
Остальное время друзья проводили в припортовых кабачках и тавернах. Гвардейцы и девушка с любопытством приглядывались и прислушивались к посетителям, Филип откровенно скучал.
— Может, нам нести вахту посменно? — предложил, когда с третьего корабля сошел последний путешественник.
— А если завтра одновременно подойдут несколько лодок и корабль? — спросил Шон. — Двоим за всеми не углядеть. Так что не получится, как бы самому ни хотелось каждый второй день нежиться в объятиях здешних красоток.
— Куда сейчас? — Кайл нетерпеливо переминался с ноги на ногу. "Как молодой жеребчик", — подумалось Ив.
— Вы, так уж и быть, можете продолжать вербовать Энни, коли не надоело, — ухмыльнулся Филип. — А мы с племянником прогуляемся в той части острова, где развлекаются мужелюбы.
— Мы тоже могли бы... — начал было черноволосый, но осекся под взглядом Шона.
— Вы будете выглядеть подозрительно, — заметила Ив.
— Но раз уж ты предложил, Кайл, мы не станем отказываться. Когда вернемся, Ив научит тебя правильной походке и некоторым ужимкам...
— Почему меня? — возмутился черноволосый.
— Ты молоденький и смазливенький, — плотоядно ухмыльнулся Шон.
— У них точно получится, — сообщил Филип жене и еле успел увернуться от дружеских тумаков.
— Эх, что-то я слишком веселюсь, — озабоченно сообщил Евангелине, когда гвардейцы скрылись в уличной толчее.
— Наверное, не следовало мне прошлой ночью откровенничать, — с притворным сожалением вздохнула та.
— Не болтай чепухи, ангел мой, — толкнул девушку в узкий боковой проулок, прижал к стене и впился в губы.
Весь вечер Филип с Ив болтались по улицам в той части острова, где проводили время мужчины с необычными вкусами. Темнота не мешала: улицы Гейхарта в ночное время освещали укрепленные на столбах светильники и факелы, следить за которыми вменялось в обязанность хозяевам домов и заведений. Девушка разглядывала окружающих с интересом, ее супруг то и дело цедил сквозь зубы ругательства. Зашли они и в пару кабаков, но все поиски оказались тщетными: среди самых разных лиц и фигур ни один облик не привлек внимания, не показался хотя бы отдаленно похожим на Армана. Да и резкий кэмденский акцент слышался не столь уж часто.
Ив несколько раз ловила на себе заинтересованные взгляды и под конец не на шутку задалась вопросом, правда ли ее принимают за мальчика или, наоборот, удивлены присутствием в этой части города переодетой девицы.
— Какая разница? — отмахнулся Филип, когда она спросила его об этом на обратном пути. — Нам, по большому счету, плевать, кто что думает о твоем естестве. Главное, оно сбивает с толку. Значит, никто не будет пытаться откровенно лапать тебя. Разве что нарвемся на какого-нибудь матерого извращенца.
На матерого извращенца они наткнулись через два дня. Высокий мускулистый мужчина с обритой наголо головой, одетый в кожаные штаны и такую же жилетку на голое тело шел по улице им навстречу. Шагал он нетвердо, видно, успел отдать должное местным напиткам. Рядом семенил смазливый женоподобный юнец, пестро разодетый и накрашенный. Ручища мужчины то укладывалась тому на узкие плечики, то соскальзывала вниз и задерживалась пониже спины. Парень при этом жеманно хихикал. Евангелина издали расслышала в речи бритоголового кэмденский акцент и пристально всмотрелась в лицо. Нет, это не Арман. Подбородок резко очерчен, с ямкой посередине, глазки маленькие, глубоко сидящие, лоб низкий, нос сломан. Похож на наемника, который не первый год занимается своим ремеслом.
— Что, приглянулся тебе, губастенький? — похабно осклабился мужик, поравнявшись с Ив. — Присоединяйся! Меня на двоих хватит. Отжарю так, что три дня ходить не сможешь.
— Вряд ли у тебя есть что-то, способное меня впечатлить, — Евангелина скорчила презрительную рожицу.
— Да что б там не болталось у твоего селянина, — скользнул по Филипу презрительно-насмешливым взглядом, — он вряд ли так уж искушен в изысканных наслаждениях. Не прискучил однообразный долбеж?
Спутник бритоголового рассмеялся, визгливо и неприятно.
— Пацан же сказал, что ты ему не интересен, — процедил Филип, мягко, но настойчиво перемещая "племянника" за спину.
— А он мне — очень даже! — не унимался кэмденец. — Доставай меч, алтонский свинопас, коли не желаешь по-доброму.
— И каковы условия? — спокойно поинтересовался парень.
— Не понял? Вот тупица! Мне достается твой мальчишка. Попользуюсь, пока не надоест.
— А если победа будет за мной?
— Размечтался! — заржал бритоголовый. — Тогда возьмешь моего.
— Я твоего и сейчас могу взять. Сколько он тебе платит, фейка? — Ив уже знала, что этим словом на Гейхарте называли мальчиков для мужских утех. — Даю вдвойне.
Юнец заколебался. Видно, и денег хотел, и мускулистого побаивался.
— Эй, губастенький! — не растерялся кэмденец. — Тебе дам впятеро против того, что имеешь от своего козолюба.
— Возьми эти впятеро и засунь в свою сладкую норку! — Ив выступила из-за спины Филипа. — Я с ним не из-за денег.
— Значит, коли победишь, получишь мои монеты, алтонская шваль! — бритоголовый обнажил меч.
— Договорились, — Филип извлек из ножен свое оружие. — Ив, к стене. Стой там, поглядывай по сторонам. Заметишь что-то подозрительное, крикнешь.
Девушка молча подчинилась. Она не слишком волновалась — кэмденец был заметно навеселе и угрозы не представлял. А вот неожиданно подошедшие земляки или приятели задиры могли оказаться очень некстати. Так что следила Евангелина не столько за поединком, сколько за прохожими. Те большей частью не проявляли интереса к происходящему — махаются двое, обычное дело на Лакомом острове. И добро бы противники были интересны, так нет. Один пьян, другой без глаза. Ни то, ни се! Если б дрались однорукий и одноногий, уже было бы на что поглядеть.
Филип не стал затягивать поединок, и очень скоро меч кэмденца со звоном упал на булыжники мостовой.
— Деньги, — парень наступил на лезвие вражеского оружия и протянул руку.
— Бери, — бритоголовый достал из-за пазухи кожаный кошель и бросил себе под ноги.
Бывший разбойник усмехнулся, привычно и ловко обшарил обалдевшего от такой наглости побежденного, извлек еще один кошель и кинул "племяннику".
— Будь любезен, подними тот, что обронил и отдай мне, — широко улыбнулся. — Не то поединка потребую я. На условиях жизнь за жизнь. Вон и Стражи показались, — кивнул за спину кэмденца. — Кликнуть? Пусть уж последят, раз ставки поднялись.
— Нет, — лицо бритоголового перекосила злобная гримаса. Он нагнулся, поднял кошель и отдал Филипу. — Может быть, в другой раз, когда протрезвею.
— Жду-не дождусь, — парень сунул второй кошель за пазуху, кивнул Ив, и они пошли прочь.
Кэмденец, бормоча сквозь зубы ругательства, поднял меч. Замахнулся на топчущегося поблизости юнца, тот поспешил отбежать подальше, но из виду не скрылся. Вдруг мужик передумает и позовет назад? Обидно терять зароботок, да и нравятся ему такие грубые здоровяки. Нет, ничего не светит. Бритоголовый убрал меч и, стараясь держаться в тени у стен домов, двинулся за удалявшейся в обнимку парочкой.
III
Буря разразилась ночью и продолжала свирепствовать весь день. Ветер завывал в узких закоулках Гейхарта, дождь лупил по черепичным крышам и булыжнику мостовых. Кораблей в такую погоду ждать не приходилось, а значит, не было нужды высовывать нос на улицу. Филип с Евангелиной наслаждались возможностью провести день в постели и наконец спокойно выспаться ночью. Гвардейцам повезло меньше: как раз сегодня Энни работала днем.
— Хоть отдохнете, — заботливо проворковала девица, поутру целуя Шона и Кайла на прощание. — Приду из "Цветка", а вы свеженькие, бодренькие. И вся ночь наша, — хихикнула в предвкушении.
Встретились друзья только вечером, когда спустились вниз трапезничать. Стоило усесться за стол, как в полупустой по случаю непогоды зал вбежал вымокший до нитки мальчишка, похожий на перекупавшегося в луже воробья. Веселости у него, впрочем, не убавилось, и он щедро одаривал мир щербатой улыбкой до ушей.
— А кто здесь господин Райли из Алтона? — впоросил громко, без малейшего смущения.
— Поди сюда, — махнул Шон.
— Господин Ёрш просили передать, что срок по закладу истекает, — сообщил пацаненок. — Ежели хотите вещицу вернуть, надобно поспешать.
— Ясно, — кивнул гвардеец. — Вот тебе за труды, — положил в грязную ладошку несколько монет.
— А горячего пива не поставите? Продрог я, — деньги уже исчезли в мокрых тряпках, облепивших тощее тело.
Шон подозвал служанку и попросил, чтобы мальчишку накормили на кухне и позволили обсушиться.
— Придется все-таки вылезать под дождь, — проворчал, хлебнув пива. — Ёрш что-то узнал.
— Давай, я схожу, разомнусь, — предложил Филип. — Дорогу ты вряд ли запомнил.
— Как следует не запомнил, больно путана, — кивнул Шон. — Пацан проводит.
— Да когда еще он пузо набьет! А мне страсть как надоело выискивать Шестерку, шляясь среди мужелюбов. Вдруг Ёрш скажет, где живет наша красавица? Можно было бы сегодня же посмотреть и начать думать, что да как.
— Ладно, иди, раз такой свербеж, — махнул рукой гвардеец.
Понизив голос, сообщил другу пароль (У нас в Алтоне небо все больше хмурое) и отзыв (Погрейтесь хорошенько, господин, под гейхартским солнышком).
— И кто придумывает такую чушь? — фыркнула Ив. — По сегодняшней погоде звучать будет особенно уместно.
— Тут и нужно, чтобы звучало обыденно и немного нелепо, — вступился за родную службу Кайл. — Кому надо — поймет, а остальные не придадут значения.
Филип отправился к Ершу, пообещав не задерживаться, друзьям наказал дождаться его внизу, в зале. Мол, не хочет он, чтобы "племянник" оставался один даже в комнате, под защитой дверей и решеток. Евангелина посмеялась и посетовала на дождь. Когда б не боязнь намокнуть и простыть, она с удовольствием прогулялась бы с "дядей", послушала, как он будет обмениваться нужными репликами с человеком господина Н.
* * *
Энни не спеша пересекала площадь, возвращаясь из "Цветка страсти". Дождь наконец кончился, в разрывах облаков то и дело проглядывала луна. Светильники на столбах исправно горели, прикрытые сверху латунными колпаками, оранжевые отблески отражались в лужах. Сегодня ночью на улицах будет людно, народ выспался днем. Может быть, и ей удастся прогуляться аж с двумя завидными кавалерами. Все-таки хороший мужик Конёк. И сам, помнится, доставил немало приятности, и друзья у него славные. Да и на Гейхарт ее привез именно он, а это место она ни за что не променяла б ни на какое другое, даже ради того, чтобы стать женой кабатчика. Повезло ей, что Эду подвернулась выгодная сделка, и он решил осесть тут.
Энни уже подходила к дверям кабака, как ее размышления были прерваны. Из бокового проулка неожиданно возник мужчина, тащивший на плече бесчувственное тело.
— Перебрал мой дружок, — ухмыльнулся, поймав взгляд девушки. — Эй, носилки есть поблизости?! — заорал в пустоту площади.
Энни не спешила заходить внутрь, разглядывала мужика, ибо посмотреть было на что. Большой, мускулистый, жилетка на голое тело, мокрые сильные руки блестят в красноватом свете пламени. Жаль, голова обрита, она любит, когда можно пальцы в волосы запустить. Что-то не видела она его прежде у "Лешего", а набрался его дружок наверняка там — в проулке, из которого появилась парочка, находятся отхожие места для посетителей кабака. Большинство пьянчуг именно этим путем заведение и покидает. Может, предложить ему заночевать? Вряд ли докличется носильщиков. Дождь не так давно кончился, они еще не успели на улицы повылазить.
Опровергая ее мысли, в одной из боковых улиц послышались торопливые шаги, и через пару мгновений перед бритоголовым остановились двое парней. Они несли паланкин, задрапированный светлой тканью, на крыше сооружения блестела недавно начищенная медная русалка. Мужик снял перебравшего приятеля с плеча и принялся упихивать в носилки. Энни, до этого видевшая только ноги и то, что повыше, разглядела бледное безбородое и безусое лицо, наполовину скрытое длинными, до плеч, волосами. Очертания полных губ показались ей знакомыми, она сделала шаг, пытаясь рассмотреть получше, но бритоголовый уже задернул полог и вполголоса отдал распоряжения носильщикам. Те быстро двинулись вперед, мужчина пошел рядом. Перейдя площадь, они скрылись в длинной и прямой Ужовой улице. Энни подхватила юбки и поспешно вошла в кабак.
Шона и Кайла углядела сразу. Подбежала к их столу, холодея при виде третьей тарелки с недоеденным ужином и стоящей рядом наполовину пустой кружки.
— Где девчонка Конька? С ним наверху?
— Только что вышла по нужде.
— Он с ней?
— Нет, его вообще тут нет, отлучился по делу.
Энни, ничего не объясняя, не было времени, схватила за руку черноволосого, он сидел ближе, с неожиданной силой вздернула на ноги.
— Жди Конька здесь, — бросила ошарашенному Шону. — Мы скоро, — потащила Кайла на улицу.
* * *
Зверски болела голова, открывать глаза не хотелось. Неужели она так перебрала с друзьями? Не может быть! Мысль о задании, о том, что всегда следует находиться в состоянии готовности, не позволила бы.
Ив приоткрыла глаза, моргнула. Эт-то что за комната? Стены обиты пестрой, по виду дорогой тканью, а в их каморке белая штукатурка...
— Ваши соли помогли, сеньор, — короткий смешок. — Глазки приоткрыл.
