— Хорошо, я всё равно собирался заняться этим. Слишком поздно в прошлом году я озаботился этим вопросом. Да и что мне ещё остаётся, коль я должен буду отучиться в Хогвартсе ещё шесть лет, — Поттер усмехнулся, поднимаясь. — На этом я покину Вас, Основатель, думаю мы ещё поговорим с вами и обсудим детали, в конце недели факультет Гриффиндора начнёт развиваться, — парень усмехнулся и развернувшись направился в свою комнату.
— Давно пора, — сказал ему вслед Годрик и со вздохом осмотрел комнату факультета, — Пора выбираться из этого болота.
Основатель не терял зря времени, и теперь был полностью уверен в том, что с его замком, детищем его и его друзей, происходит самый настоящий упадок. Когда-то независимый Хогвартс, неприступная крепость, защищённая всесторонне и обеспеченная всем, теперь находилась в плачевном состоянии. Хогвартс был зависим от дотации так называемого Попечительского совета и Министерства Магии.
Школа — оплот знаний, тонких искусств и самой магии, была превращена в очередной эшелон политической игры и переплетения интриг. В стенах школы не заключались больше союзы и не делались открытия в мире магии. Профессора только на своём интересе и личной заинтересованности занимались исследованиями. Никакого поощрения и подкрепления не было, именно потому была такая вопиющая текучка кадров. И нынешнему директору очень повезло, что некоторые ключевые предметы всё ещё держали и преподавали достаточно ответственные люди. Но в остальном, Хогвартс нуждался в твердой уверенной руке управленца. Так пусть этим управленцем будет будущий Император.
— «Отточит свои навыки в этой песочнице, а дальше приведёт в порядок и всю магическую Англию» , — Гриффиндор отсалютовал бокалом огню в камине и залпом выпил янтарную жидкость.
Примечание к части
Спасибо за 400+! (★ω★)/ Это очень важно для меня, спасибо за поддержку! Ах да, с 8 марта дамы!)))
>
Глава 25
Много людей, в сущности глупейших, выступают учителями.
Джованни Боккаччо. Декамерон
По сложившейся традиции, утро Поттера началось рано. В башне факультета все ещё царило предрассветное сонное царство, но воздух уже не казался густым и вязко-сонным. Майрон взмахнул палочкой, добавляя дополнительные заглушающие чары на комнату, и распахнул окно. Свежий прохладный воздух ворвался в его спальню вместе с влетевшим Одином.
Птица, зависнув в воздухе на мгновение, медленно опустилась на устроенный из клетки насест. Мальчик отвязал от лапки филина письмо и отложив его на стол, обернулся к своей кровати. Ему давно хотелось избавиться от балдахина на ней, тот занимал слишком много места, визуально делая комнату меньше, чем она была на самом деле.
Вскоре, тяжелые бархатные ткани полога были прикреплены к свободной стене, скрывая за собой дверь в чемодан-кабинет. Майрон нарочито неаккуратно развесил полог в том углу, будто тот был отброшен в раздражении куда подальше.
Перекладины каркаса кровати также были отделены от спинок и перенесены в другую сторону. Поттер лишь немного изменил их, крепя к стене, в виде турника с опорами и перекладиной для подтягивания и зарядки. Убрав с пола опилки и куски дерева, отколотые от кровати, он довольно осмотрел плод своей работы.
Ковер теперь располагался поперёк комнаты, кровать заправлена покрывалом с гербом Гриффиндора. Стены казались бы голыми, если бы не добротный шкаф, очищенный заклинаниями и подлатанный чарами. С противоположной стороны дверь в крошечную ванную комнату. Сундук уютно расположился в изножье кровати, портьера в углу надежно скрывала дверь в кабинет. Небольшой стол, что уже стоял в комнате у стены, располагался чуть в стороне от окна, давая доступ к широкому подоконнику. И, наконец, турник, созданный и частично трансфигурированный из опор и балок кровати. К нему и шагнул Поттер, начиная свою утреннюю зарядку.
Уже переодевшись в форму и завязывая шнуровку на чуть остроносых туфлях, Поттер посмотрел на Одина.
— А ты, что ещё тут делаешь? — Он, хмыкнув, оторвал от рулона пергамента небольшой кусочек, быстро написал на нем несколько строк. Свернув, привязал записку к лапе филина. — Вперед за газетой, жду тебя в Большом Зале вместе с остальными совами.
Филин довольно щелкнул клювом и вылетел в открытое окно. Майрон закрыл его и забрался с ногами на подоконник. Судя по всему, на некро-филина совы всё-таки реагировали, а значит нужно обеспечить ему доступ к комнате.
Поттер выбрал самый большой квадрат стекла в раме и начал наносить на него завитки тёмного наречия, палочкой легко процарапывая стекло. Структуру своего филина он помнил досконально, и вписать её в заклинание не составило труда. Теперь при подлёте Одина к окну стекло будет пропадать, пропуская птицу внутрь и появляться вновь, когда птица влетит в комнату.
Довольный собой и обустройством своего пусть временного, но все-таки жилища, Поттер захватил сумку и выскочил из комнаты. С верхнего пролёта его нагнали близнецы, чуть наваливаясь на его плечи и приобнимая с обеих сторон.
— Доброе…
-..утро! — бодро поздоровались рыжики, сияя силой и энергией только что проведённого ритуала очищения. — Рон в конце недели с нами будет присутствовать на очищении. Саламандра велела нам на один ритуал больше в месяц проводить, чтобы восстановить каналы быстрее.
Поттер кивнул, соглашаясь с желанием покровителя огня.
— Неплохо, для вас у меня будет задание, детали я расскажу вечером, хорошо? Насколько я понял, лучше вас Хогвартс ещё никто не знает, — близнецы переглянулись. В глазах братьев промелькнуло смущение и растерянность, но Майрон не стал заострять на этом внимание. — Нужно будет найти кое-кого на портретах, кого конкретно — скажет Основатель, но это подождет до вечера.
Парни кивнули и уже убирали руки с плеч своего сюзерена, ведь они спустились к выходу в общую гостиную. Вспышка колдокамеры заставила всю троицу замереть.
Маленький первокурсник, с мышиного цвета волосами, густо покраснел и сильнее сжал свою колдокамеру. Близнецы спустились с последних ступенек лестницы, вопросительно смотря на паренька.
— Доброе утро, не сердись, Гарри. Я Колин Криви, — произнёс мальчик на одном дыхании, при этом нерешительно делая шаг вперед.
— Очень приятно Колин, но впредь, прошу тебя спрашивать разрешение для фотографирования, меня — тем более, — Поттер поправил лямку своей сумки и оглянулся на близнецов и ожидавших его одногрупников. — Впрочем, я уверен, многие будут не против получить свои фотографии. Можно сделать серию снимков про жизнь факультета, и заполнить школьные альбомы приятными воспоминаниями.
Колин счастливо просиял, улыбаясь, что-то восторженно лепеча, спускаясь следом за Майроном с его группой. Поттер слушал его вполуха, кивая и поглядывая на то, как на паренька смотрят другие первокурсники. Джинни Уизли в восторге и благоговении пристроилась рядом с Колином, постоянно кидая взгляды на Поттера и сонного Рона, что шел рядом. Брат совершенно не обращал внимания на сестру, на ходу завязывая галстук.
Взгляд седьмой Уизли ему не понравился. Разве может быть таким взгляд одиннадцатилетней девочки? Майрон передернул плечами, проходя в Большой Зал к своему месту.
— «Буду решать проблемы, когда они станут явными. Главное не пустить на самотёк её обожание. Хорошо бы она не пошла в свою мамочку, а то зелий в кубке с соком мне не избежать, через пару лет», — Гарри сел за стол, начиная свой завтрак. После прибытия почты к ним снизошла профессор МакГонагал, раздавая расписания занятий.
— Мистер Поттер, вы уже закончили завтрак? Отлично, Вас вызывает к себе директор, так что давайте не будем заставлять профессора Дамблдора ждать, — профессор трансфигурации пошла вдоль прохода, продолжая раздавать расписания. Поттер, допивая чай, взглянул на своё, первым уроком была травология.
— Как думаешь, зачем директор тебя вызвал? — поинтересовался Невилл, сидящий рядом с Поттером, Рон, жуя свой омлет, прислушался к разговору парней.
— Надеюсь, ты не попал в неприятности? — поинтересовалась Гермиона, сидящая напротив и что-то пишущая на листочке со своим расписанием.
— Что ты, Герми, в какие неприятности я могу попасть? Я разве что сам их кому-то создам, — очаровательно улыбнулся Поттер, поправляя очки и поднимаясь со своего места. — Пойду, узнаю. До встречи на занятиях, — Майрон быстро оглянулся на стол Когтеврана. Он не смог удержаться и оглядел первокурсников. Определить того, кто его заинтересовал на распределении так и не удалось, зато он увидел, как Уизли подсаживается к подруге-блондинке, и что-то той быстро нашептывает на ухо.
Майрон нагнал своего декана и, отставая на шаг, последовал за женщиной. Внутрь кабинета директора он попадёт в первый раз. Вызов к Дамблдору был ожидаем, так что своё поведение Поттер продумал, также как и подправил защиту своего сознания. Теперь за гранью зеркала плавали яркие образы и эмоции ребёнка, вновь вернувшегося в любимую школу и радующегося встрече с друзьями. Толика сожаления о лете и неудачном путешествии тоже были на поверхности. Саурон не думал, что директор полезет к нему в голову, но эмоциональный фон считать, скорее всего, пожелает.
Гарри намеревался водить директора за нос так долго, как только у него это получится. Если смотреть с этой стороны, то возраст его тела играл ему на руку — его не воспринимали всерьез. А все расхождения от плана списывали на случайности и непредвиденный фактор вмешательства других магов.
— Ванильные стручки, — профессор МакГонагал подошла к горгулье и произнесла пароль, чем ввела в полный ступор шедшего за ней Поттера.
— «И это пароль?! Да это издевательство какое-то!» — Майрон растерянно переступил с ноги на ногу и шагнул на винтовую лестницу, что поднималась на манер маггловского эскалатора. Профессор трансфигурации с ним не поднялась, сказав, что ей пора на урок, а директор ждёт его.
Но декан была не права, в ответ на стук в большие двери ему не ответили, и Поттер, приоткрыв дверь, вошел внутрь.
— Профессор Дамблдор, сэр? — Круглая большая комната была прекрасно освещена через большое сводчатое окно. Множество таинственных серебряных приборов стояло на медленно вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дымка. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громоздился большой письменный стол на когтистых лапах. Полки с книгами ютились между портретов, на одной из полок мирно дремала Распределяющая Шляпа. Директора в кабинете не было. Поттер не стал садиться на единственное кресло перед директорским столом. Внимание его привлекло совершенно другое. На узорчатой огнеупорной жердочке сидел феникс.
Саурон медленно подошел к огненному созданию. При его приближении тот взбодрился, заинтересованно повернулся в его сторону. Майрон не торопился касаться птицы, хотя тот был и не против того, чтобы его приласкали и подпитали магией огневика.
— «Дамблдор не маг огня, иначе феникс не был бы в таком плачевном состоянии…» — Гарри внимательно осматривал птицу, оперение его было блеклым и тусклым. Кажется, через пару месяцев феникс сгорит и возродится из пепла. И тут Саурон заметил то, что всколыхнуло в нем гнев и ярость. Феникс отшатнулся от него, но не улетел, сжавшись, жалобно закурлыкал. Поттер поднял руку и осторожно погладил феникса по клюву. Магическое создание было привязано за душу. Привязка была на лапке птахи, как оковы. Чем-то они напоминали блоки на магии самого Майрона. Вот только даже сгорая вновь и вновь, раз за разом феникс не мог освободиться из этого плена.
Дело в том, что фениксы могут быть фамильярами мага, но только до своего сгорания и перерождения. Тогда ритуал фамильяра должен проводиться вновь, но сам феникс может не захотеть «продлевать» договор. Конечно, если маг был огненным и активным, магические птахи были не против служить ему. Но у них всегда был выбор улететь или остаться. Но не у этого. Возможно, в самом начале он ещё и был не против служить Дамблдору, но со временем всё изменилось. Скорее всего, маг посчитал что отсутствие такого показателя его силы плохо скажется на его образе и репутации. А потому феникс был привязан за душу и магию, освободить его теперь могла только смерть мага или его собственное полное уничтожение, без права на возрождение.
Майрон совсем немного поделился с фениксом магией, чтобы облегчить его боль и состояние, успокоить, дать небольшую надежду, что он сможет стать свободным. Дело в том, что фениксы были источником редких игредиентов. Перья, слезы, кровь, пепел — всё использовалось. Поттер с затаённой злобой думал о том, что это создание просто выкачивают.
— Ты пришел, Гарри, — Дамблдор стоял на небольшой спиральной лесенке, ведущей на второй уровень в личные покои директора.
— Профессор! — сохранять спокойствие, играть восторг и смущение было чертовски тяжело, особенно после обнаруженного пленённого феникса. — Ваша птица, она такая красивая, только кажется, немного приболела… — растерянно проговорил Поттер с восхищением разглядывая несчастного феникса и переводя такой же восторженный взгляд на директора. Тот улыбаясь спустился и подошел к нему.
* * *
Альбус Дамблдор прекрасно знал, что в его кабинете уже ожидает Гарри Поттер, но выжидал время. Нужно дать ребёнку поволноваться и потомиться в ожидании. Пусть задаёт себе вопросы: «Зачем меня вызвал директор? Я что-то натворил или нарушил правила?» Да и встреча с Великим Светлым Магом само по себе важное событие, а потому он вышел не сразу. Как большинство представителей факультета Гриффиндор, Поттер оказался огненным магом, и феникс ластился к ребёнку, чуть вытягивая его магию.
— Ты пришел, Гарри, — маг улыбнулся ребёнку одобрительно, и реакция смущённо одернувшего руку второкурсника порадовала директора. Мудрый старец нашел, что ответить ребёнку на его восторженный лепет:
— Фоукс — птица феникс, Гарри, — директор довольно пригладил хохолок феникса пальцами. — Очень жаль, что ты застал его в таком состоянии. Большую часть своей жизни фениксы удивительно красивы, но перед самосожжением блекнут.
— Самосожжением?! — распахнутые глаза полные недоверия и ужаса, а также жалости к прекрасному созданию, несказанно радовали сердце мага.
— О, не переживай, природа и магия фениксов такова, что они возрождаются из пепла птенцами и их круг жизни никогда не заканчивается, — Дамблдор наслаждался тем, как плавно и мудро течёт его речь. — Итак Гарри, присаживайся, — он кивнул на кресло напротив своего стола, а сам устроился за ним.
Ребёнок смущенно продолжал кидать взгляды на феникса, опустился на краешек предоставленного для него кресла.
— Лимонную дольку? — улыбнулся директор, кивая на вазочку со сластями. Маггловские мармеладки были самыми обычными. Дамблдор всё не отчаивался найти того, кто разделит его любовь к сладко-кислому лакомству.
— Спасибо, сэр, — смущённый мальчик взял одну и отправив в рот робко осмотрелся вокруг, рассматривая кабинет и портреты директоров.
