— Уважаемые шлюхи второго сорта, а не заткнуться ли вам, дабы не нарушать тишину и спокойствие сей божьей обители?
Примерно секунду их мозги раздирает когнитивным диссонансом от странного обращения, которое я использовал. Если бы я просто ругался или издевался, они бы отреагировали так же банально и предсказуемо — или завизжали от ярости, или презрительно проигнорировали. Но я говорил совершенно серьёзным тоном без тени иронии — и аура заставила всех это заметить.
Почему шлюхи? Потому что они сопровождают Такта ради его известности, силы и власти, ради привилегий, которые это даёт. То есть продают себя.
Почему второго сорта? Потому что ни на ком из них нет печати Арчера, а значит, к телу господина они не допущены. Первосортные сейчас с ним.
А почему уважаемые? Потому что это никак не влияет на моё к ним отношение, в конце концов, это мой народ придумал гетер. Вот то, что они себя ведут как драчливые малолетки — при их-то положении — влияет. Но если бы я перевёл их за это в статус неуважаемых — мне бы пришлось туда же поместить и Топороклюв, потому что она себя проявила не лучше, хоть и на моей стороне. А я к ней уважения терять не хочу, нам ещё много вместе работать.
Пока девушки пытаются это осмыслить, я оказываюсь рядом с драконицей и вкладываю ей в рот указательный палец.
Это не атака — я не то, что вреда не причиняю, я даже к ней не прикасаюсь. Но ощутив во рту посторонний предмет, она инстинктивно сжимает челюсти.
Даже в человеческой форме её зубки способны запросто перекусить железный лом. Только вот мой палец попрочнее будет. Зубы не оставляют на нём ни царапины. Болью его обжигает совсем по другой причине.
Рот человека (или дракона в человеческом облике) — очень влажное место. Песчаная форель, надетая на мой палец, чувствует новый, гораздо более обильный источник воды, и радостно устремляется ему навстречу, бросив прежнего сухого владельца. Её щупальца-усики присасываются ко внутренней поверхности губ драконицы, к её дёснам, языку, нёбу. Аморфный сгусток мгновенно разбухает от поглощенной воды, заполняя всю ротовую полость.
Самый совершенный кляп на свете. Более упругий, чем резина, более прочный, чем сталь. Ни выругаться, ни пламенем дохнуть, ни заклинание прочитать.
Правда, можно превратиться в дракона. Для применения родной видовой магии заклинания не нужны. А для двадцатиметрового чудовища паразит размером с кулак — не более, чем соринка в пасти.
Разъярённая Императрица драконов выдыхает в мою сторону пламя, от которого плавится камень пола и вспыхивает всё, что есть горючего в помещении. Я больше для порядка прикрываюсь Щитом — броня песчаной форели обладает исключительной термостойкостью. Остальные девицы вместе с Топороклюв, ругаясь, выскакивают наружу. Что стало мягко говоря жарковато — это полбеды, в конце концов для этого существует Защита. А вот то, что выдох разъяренной ящерицы спалил в зале добрую половину кислорода, а вторая половина сейчас будет вытеснена дымом и угарным газом — это уже гораздо серьёзнее. Это мне воздуха не надо, я Слуга...
Выносливость, правда, позволяет им не дышать долго, даже очень — на их-то уровне. Но это "долго" — если стоять и ничего не делать. Быстрые движения, сильные атаки — всё это жрёт очки Выносливости с аппетитом Эрисихтона.
Поняв, что огонь мне вреда не причиняет, драконица неожиданно выдыхает... струю ледяного тумана. От перепада температур пламя гаснет, пол трескается, а моя броня застывает и осыпается ледяными осколками — холод оказался её второй уязвимостью после воды. Теперь я заживо освежёван и понёс много очков урона — замораживающая атака практически игнорирует Защиту. Интересно получается. Второго такого попадания мне не пережить!
Несколько более поспешно, чем позволяет достоинство, меняю экипировку на Щит Длани Божьей. Атака Императрицы драконов вполне тянет на ранг A по системе Грааля — так что неуязвимым я не стал, однако если она меня и убьёт, я смогу возродиться. Причём с иммунитетом к тому, что убьёт. Вряд ли у неё найдётся двенадцать разных столь же опасных видов дыхания.
От следующего ледяного выдоха я уворачиваюсь, хоть и с заметным трудом. Параметр Ловкости у нас почти одинаковый, но она бьёт по площади. Однако сгустившийся от холода туман даёт мне небольшое преимущество — теперь ящерица меня не видит. Воспользовавшись этим, прохожу в ближний бой — тут громадные размеры ей хоть немного, но мешают. Проскакиваю между передних лап, ей под брюхо. Ящерица не колеблясь выдыхает облако мороза прямо под себя — благо к собственному дыханию у неё иммунитет. Пользуюсь этим и укрываюсь за её передней лапой как за колонной. Хорошо, что потолок в зале слишком низкий и она не может по-настоящему взлететь — только перепархивать с места на место.
Забавно, что формально поединок я уже выиграл. Поединок воль, поединок умов. Я заставил её напасть на меня первой, нарушив приказ Такта. Остался сущий пустяк — выжить после этого. Было бы слишком большим позором позволить ей меня убить хотя бы один раз.
Выворачиваю из пола здоровенную каменную плиту и прыгаю с ней вперёд и вверх метров на тридцать. Драконица со злоехидным оскалом поворачивает голову в мою сторону — ага, попался! Пока я не приземлился, моя траектория предсказуема, её направляют только инерция и гравитация — одно удовольствие подстрелить в полёте. Дурочка, а плита у меня зачем, как ты думаешь? Защищаться? Или может, я для красоты себе надгробие заранее прихватил? Не дождёшься!
Выдох пронизывает то место, где я только что был. За долю секунды до атаки ящерицы я отшвырнул плиту и использовав её массу как противовес, полетел в противоположном направлении.
Куда и собирался — точно на загривок Императрицы. В единственное место, куда она не может достать ни ледяным, ни огненным, ни любым другим дыханием. Всё равно что себя за затылок укусить. Усаживаюсь верхом и вцепляюсь в неё, словно клещ.
— Как источник силы я, Императрица драконов, повелеваю...
Ага, сообразительная — поняла, что прямым выдохом меня не достать, и, готов поспорить, кастует что-то, что перенаправит её атаку.
Но зато у меня предостаточно времени на уклонение. За четверть секунды до того, как заряд вылетит — хватаюсь рукой за правый рог рептилии, подпрыгиваю и прокручиваюсь вокруг него над мордой, точно гимнаст вокруг шеста. Замороженный воздух проливается дождём в том месте, где я только что сидел — а я уже снова там.
— Ты! Раздражающее насекомое! Я так и знала — всё, что ты можешь — это крутиться и дёргаться! Опасности от тебя никакой, но бесишь! Сдохни уже наконец, рано или поздно я всё равно тебя достану!
— Ты меня уже достала, девочка. До печёнок достала, клянусь Герой! Ты только посмотри, во что превратила хороший красивый зал для церемоний! Да я в свои худшие дни столько мебели не ломал!
Мне очень хотелось спросить, на что она в принципе рассчитывает. Ну допустим, ей удастся убить Героя Щита. Её же свои в первую очередь за это на куски разорвут! Потому что придётся либо отбивать более частые и мощные Волны, либо срочно резать трёх остальных.
Но поставить вопрос таким образом я не мог — во всяком случае, пока бой не закончится. Потому что могло возникнуть впечатление, будто я торгуюсь за свою жизнь, апеллируя к полезности.
Она снова ударила — на этот раз широким, рассеянным выдохом, накрывшим всё её тело. Уклониться от такого было невозможно, не покидая удобного насеста на загривке — но и не нужно. Из-за распределения по площади сила атаки упала ниже ранга A, так что Длань Божья легко её отразила.
— Ладно, придётся по-жёсткому, — вздохнул я, извлёк из Щита кисть и тушь, прокусил себе палец, добавил немного крови в раствор, и начал наносить на её загривок некий рисунок.
— Какого... Ты не смеешь! Я ещё не проиграла!
— Верно, — согласился я. — Когда нанесу — проиграешь.
Она атаковала льдом — я опять увернулся, потом вернулся назад и продолжал рисовать.
Она ударила огнём, надеясь не меня достать, так хотя бы готовую часть печати стереть, сжечь. Я экипировал Щит Шаи-Хулуда, прикрыл рисунок ладонью, переждал, пока огненный шторм утихнет и продолжал рисовать.
Разъярённая драконица ударила себя лапой по загривку, пытаясь прихлопнуть назойливого паразита или хотя бы скинуть с себя.
Это-то мне и было нужно. Её когти врезались в поднятый Щит Туунбака. Всё тело сразу обмякло и медленно сползло на пол — сработало Связывание души. Я ухватил её за расслабившиеся пальцы и крепко прижал к поверхности Щита, чтобы не было "разрыва физического контакта".
— Главной проблемой с этой девчонкой было то, что она слишком привыкла полагаться в бою на магию и почти забыла о естественном оружии драконов — клыках и когтях. Мне стоило большого труда убедить её атаковать грубой силой. С менее... утончённым ящером я бы разобрался быстрее.
— Так это был блеф, Герой-сама? — уточнил первосвященник, подливая мне чаю. — Вы на самом деле не умели рисовать рабскую печать, или не имели подходящих ингредиентов?
— Обычную рабскую я уже умею. И обычную печать монстра — тоже. Правда, пока что выходит за полчаса, а не за полторы минуты, но думаю, в условиях серьёзной опасности я бы смог заставить себя поторопиться. Только на эту тварь ни та, ни другая бы не сработала по отдельности. Лелудиа родилась как получеловек, но потом, пожирая осколки ядер, развилась до императорского дракона. На неё нужна особая комбо-печать, причём третьего уровня сдерживания — а у меня и первый-то выходит пока с трудом. Так что да — я блефовал. Но кисть и тушь самые настоящие. Лично скрафтил.
Жрец добродушно рассмеялся.
— Что ж, восстановление главного зала обойдётся нам недёшево, но полагаю сейчас мы вправе потребовать как минимум две трети этой суммы у короля. Благодарение Господу и за то что сам Собор уцелел — несущие стены в порядке и обошлось без человеческих жертв.
Его укоризненный взгляд, однако, говорил об обратном. Почему бы вам, господин Герой, говорил этот взгляд, не найти более тихое и менее застроенное место, чтобы провоцировать императорских драконов трёхсотого уровня? Мне хотелось ответить ему, что женщины Такта не только первыми напали, но и первыми начали провоцировать нас напасть; что в моём положении нельзя спускать такие оскорбления, особенно когда они касаются моих людей; что и в отношении себя я терпеть такое не привык ещё в прежней жизни... Но я понимал, что человек, всю жизнь стоически сносивший притеснения — как личные, так и направленные на его культ — только грустно улыбнётся в ответ на это. И что я в его глазах буду выглядеть не намного лучше тех чванливых дворян. За пафосным "честь превыше всего" слишком часто скрывается банальное "оскорблённое самолюбие превыше всего". Поэтому я сказал другое.
— Если мне ещё когда-нибудь придётся приглашать дракона провести Повышение Класса для филориала или наоборот, я сделаю это на Часах в безлюдных землях.
А делать это придётся. И скоро. Потому что у Сильваны уже сотый уровень, а у Лизы — скоро будет. И Лелудиа — по-прежнему единственная, кто на это способна в пределах досягаемости. Хотелось надеяться, что после показательной порки она поумнеет. Не той порки, что устроил я, а той, которую проведёт Такт, узнав, что она натворила.
Сейчас на ней самая натуральная комбо-печать третьего уровня сдерживания — Мирелия с радостью предоставила специалиста нужного класса. Таких мастеров всего три в Мелромарке и не более десятка в Фобрее — это вам не запуганных детишек порабощать... Чтоб твоей тени в царстве Аида сейчас икнулось, Идол.
Но скорее всего, не пройдёт и недели, как их филигранная работа (ингредиенты для чернил там тоже стоят куда больше, чем для простых бытовых печатей) пропадёт впустую. Такт будет до смерти торговаться, чтобы вернуть своей уникальной наложнице свободу. Что ж, пока она является нашим законным трофеем, надо хотя бы выжать из неё побольше пользы. Но этим уже пусть занимается Арчер, мне одного "свидания" с этой красоткой хватило. Хорошо ещё, девять подруг слишком волновались за неё, следили за ходом боя и не решились напасть на Топороклюв. Сыграло положительную роль и то, что драконов среди них не было.
— Мы все были бы вам в высшей степени благодарны за такие меры предосторожности. Так какой же вопрос Вы не успели мне задать утром?
— Скажите, святая магия, которой вы пользуетесь, это предрасположенность по Функции или по Элементу?
— О, вы обратили внимание, Герой-сама! Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы и ответ уже подозреваете. Ни то, ни другое. Святая магия, как и её противоположность, магия проклятий, является разновидностью оружейной и ремесленной магии. На зачарование предметов требуются очки соответствующего Мастерства, стихийная же склонность тут не важна, сгодится любая мана.
Я наклонился вперёд.
— А как именно повышается и применяется Мастерство в святой магии?
— Необходимо получить сан священника и изучить надлежащие литании.
— Превосходно. А могу ли я получить этот самый сан в вашей Церкви?
Жрец немного растерянно моргнул.
— В принципе... История знает прецеденты, когда Герои получали духовный сан в Церкви имени себя. Однако последний раз такое имело место более трёхсот лет назад. Однако я бы скорее рекомендовал вам обратиться в Церковь Щита за этим.
— Почему же? Мне казалось, что в Церкви Четырёх Щит почитают наравне с остальными... — на самом деле Церковь Щита вызывала у меня неприятные ассоциации с теми типами, которые додумались приносить Гераклу человеческие жертвы.
— Видите ли... Есть три варианта развития святого мага — священнослужитель, паладин и экзекутор. Священнослужитель использует только ремесленную магию, экзекутор — только оружейную, паладин комбинирует их. За последние шестьсот лет мы утратили искусство подготовки паладинов, а Церковь Щита — экзекуторов. Только Церковь Трёх Героев сохранила все три ветви.
— А эти ветви исключают друг друга? Паладин — это не просто священнослужитель и экзекутор в одном лице?
— Как вам сказать... И да, и нет. В принципе, изучив ремесленную магию, вы можете потом изучить и оружейную — религиозное Мастерство в этом плане мало отличается от светского. Однако пройти посвящение в сан вы можете лишь один раз, а паладин имеет особые преимущества именно от соединения двух ветвей.
— А светская магия на основе Мастерства тоже не имеет стихийной и функциональной направленности?
— Разумеется.
М-да, дракона-то я и не приметил!
— НЫНЧЕ В МОДЕ ЛЕС ИЗ ПИК!
О, сколько знаю о героях
Я историй на один сюжет.
Всякое деяние благое
За собой рисует тёмный след.
И душам храбрецов
Вовек покоя нет.
Рок-опера "Орфей" (Ария Аида "Герои")
Наш Федя с детства связан был с землёю —
Домой таскал и щебень, и гранит...
Однажды он домой принёс такое,
Что папа с мамой плакали навзрыд.
Студентом Федя очень был настроен
Поднять археологию на щит —
