Чудные часы подарил отцу заморский посол в те далекие времена, когда Ив была совсем малышкой. Навещая жену, Хьюго захватил диковинку с собой, видно, хотел похвалиться. Пока он объяснял и показывал Альберте, как работает механизм, любопытная трехлетняя девчушка крутилась поблизости, и раздавшийся звон привел ее в необычайный восторг. Герцогиня умилилась, ее муж пребывал в удивлении. "Я-то думал, девчонка перепугается и разревется," — он и не пытался скрыть разочарования. — "Ладно, забирай, раз понравилось," — разжал пальцы, но маленькая Ив вцепилась в вещицу пухлыми ручонками и удержала ее от падения.
Заполучить бывшего разбойника столь же легко не получилось, Правитель не выпустил его из цепких когтей. Ничего, времени, чтобы добиться желаемого, у Ив хоть отбавляй, да и первый шаг уже сделан. Для начала нужно поставить парня на ноги, а лучше и быстрее нее никто с этим не справится. Послушать его бред тоже будет весьма полезно, мало ли, какие секреты он выболтает.
Девушка проснулась от резкого дребезжания часов, быстро встала, прошла в купальню, поплескала в лицо холодной водой, оделась и отправилась в Западную башню. Дорогой в груди шевельнулись сомнения, но Ив быстро прогнала их. Она хочет вырваться из дворца? Хочет. Досадить отцу? Безусловно! И, наконец, ей понравился Же... (ох, ладно, надо привыкать) Филип? Еще как! Так в чем сложность? Трусите, моя леди? Вы действительно гусыня, как полагает разлюбезный батюшка? Ах, нет? Тогда вперед!
Евангелина не стала сразу выходить из лабиринта, вначале заглянула через глазок в гостиную. Темно и тихо. Из спальни свет не падает, звуки не раздаются, зато со стороны дворцового коридора, кажется, доносится еле слышный шум...
Слух не подвел. Не прошло и пяти минут, как дверь в покои распахнулась, и вошел Правитель со свечой в руке. Шагнул к стоящему в межоконной нише канделябру и засветил несколько свечек, потом тихо распорядился заносить, сам пошел наверх, видно, собираясь зажечь свечи в купальне.
Двое людей втащили под руки бесчувственное тело. Похоже, его как следует окатили водой на площади или у колодца на хозяйственном дворе. Голова бессильно болталась, мокрые волосы облепили лицо, и Ив вдруг ощутила острый приступ жалости. Филипа тем временем подтащили к лестнице, основание которой находилось совсем рядом с глазком.
— Тяжелый, песий сын, мокрый и воняет, — проворчал вполголоса один из носильщиков. — Может, давай его за ноги и башкой по ступенькам?
— А потом ты сверху вниз лбом проверишь, правильно ли этот сосчитал их снизу вверх, — пропыхтел второй. — Раз главный устраивает его в таких хоромах, тащи и помалкивай.
Первый засопел, и стал помогать товарищу поднимать тело по неудобной винтовой лестнице.
Смотреть больше было не на что, и Ив прислонилась спиной к неровной каменной кладке. Остается ждать, когда люди Правителя справятся с заданием и уйдут.
Это произошло довольно скоро. Девушка услышала, как Хьюго произнес:
— Вы свободны.
Потом до нее донесся щелчок замка и звук задвигаемого засова. То ли в давно пустовавшей Западной башне когда-то жила истеричная дама, опасавшаяся за свою честь, то ли Правитель распорядился обезопасить вход в покои. В любом случае не помешает: во дворце хватает любопытных слуг, да и интриги никто не отменял, а новый обитатель башни непременно заинтересует придворное общество.
Ив дождалась, когда отец направится к лестнице, открыла потайную дверь и шагнула в комнату. Пусть старый хрыч знает, где именно находится вход в лабиринт, глядишь, не станет изучать план и обшаривать остальные стены.
Хьюго молча пропустил дочь вперед, та быстро поднялась наверх, повела носом и прежде чем пройти в купальню, открыла все окна. Снаружи, конечно, свежо, но потом можно будет растопить камин, а дышать помойными миазмами желания не имеется.
— Сами стащите с него штаны или позволите мне? — Ив вошла в купальню. Правитель стоял около большой ванны светло-серого камня и, как показалось девушке, брезгливо разглядывал лежащее там тело.
— Лекарей нынче не учат освобождать бесчувственных больных от одежды? Я не собираюсь прикасаться к парню, пока ты его не отмоешь. Потом помогу перетащить на кровать. Позовешь, — и вышел в комнату, поплотнее прикрыв за собой дверь.
Ив усмехнулась — выставить отца оказалось до смешного просто. Возможно, не последнюю роль в его отбытии сыграл запах, но от него избавиться тоже будет несложно.
Девушка повернула рукоять, и в ванну из трубы хлынула теплая вода. В Алтоне не были редкостью горячие источники, многие крепости строились рядом с ними. Во дворце Правителей поначалу существовал общий бассейн, в который поступала нагретая жаром недр вода. Со временем внутри здания протянули трубы и соорудили в большинстве покоев купальни.
Ив плеснула в воду лавандового эликсира, и дышать сразу стало легче. Потом принялась осматривать бесчувственное тело. Как хорошо, что за плечом не сопит старик, не раздражает "дельными" замечаниями!
Осмотром девушка осталась довольна. Нос и зубы бывшего разбойника не пострадали. Губы искусаны до крови, да еще и рассажены чем-то более твердым, нежели гнилая груша, возможно, камнем. Один глаз подбит, на лбу ссадина и шишка, на плечах и груди несколько синяков, запястья сбиты кандалами, но не сильно. Спина, конечно, разукрашена знатно. Десять (нет, двенадцать! Проклятый старый хрыч!) кровавых полос, края вздулись и побагровели. Парня уже сейчас лихорадит, так что горячка обеспечена. Ну, ничего, справится — молодой, сильный, не изможден ни голодом, ни непосильным трудом, как иные из селян, которых лечила мать. И даже останется красивым, за исключением спины. Свежий шрам от раны в плечо ничуть его не портит, наоборот, пожалуй, добавляет мужественности, но следы от бича... Как у какого-нибудь жалкого конокрада...
Ив закусила губу и приказала себе не отвлекаться. Перед ней больной, его необходимо побыстрей вымыть, перенести на кровать и обработать раны. Без ненужных мыслей дело пошло быстрей, Правитель даже удивился, когда она позвала его.
— Уже? Или тебя так мутит, что решила особенно не утруждаться? — вошел в купальню.
Там одуряюще пахло травами, бывший разбойник, добросовестно вымытый, лежал в пустой ванне, укрытый до плеч простыней. Лицо разбито, осунулось. Может, и впрямь зря?.. Впрочем, нет, нужно было как-то стереть с его губ пакостную улыбочку. Теперь не скоро сможет ее воспроизвести — больно будет.
Хьюго перетащил крестника на кровать, прикрикнув на девчонку, когда та попыталась помочь. Сил у него еще хватает (наверное, потому что не тратил их в молодости на баб), хотя парень здоровый. Любопытно проверить, какой он мечник.
— Сколько проваляется? — сухо осведомился Правитель.
— Горячка, надеюсь, не затянется дольше суток-двух. Синяки и мелкие ссадины исчезнут дня через четыре. Раны на спине подживут за неделю, но смазывать их придется потом еще дней пять, не меньше. Извожу на вашего крестничка ингридиенты с Архипелага.
— Сама напросилась. Сиди при нем, пока горячка не пойдет на убыль. В твоих интересах предупредить меня, как только закончится бред.
— О, непременно! Я уже рассмотрела и потрогала все, что хотела, — съязвила Ив. — С радостью отправилась бы к себе, принимать ванну и спать.
— Тебя еще ждет множество пикантных подробностей разбойничьей жизни, — подбодрил дочь герцог и направился к лестнице.
Ив дождалась щелчка замка, закрыла окна и разожгла камин. Потом спустилась вниз и задвинула засов. Ей вовсе не нужно, чтобы старик нагрянул неожиданно, да и некоторые слуги рангом повыше имеют свои ключи в комплекте с неуемным любопытством и редкой наглостью.
Поднявшись наверх, она осторожно отогнула со спины парня простыню, кое-где уже пропитавшуюся красным, и принялась обрабатывать раны. Жар усилился, начиналась лихорадка. Девушка добавила в воду несколько капель облегчающего боль снадобья и напоила Филипа.
На какое-то время ему полегчало, Ив даже удалось немного поспать в кресле у кровати. Проснулась она от светивших в незавешенное окно солнечных лучей. Парень по-прежнему лежал на животе, дыхание его было неглубоким и прерывистым, вскоре он начал что-то бормотать.
Потянулись часы бреда, сменяемые непродолжительными затишьями после очередного приема снадобья. Ив давно рассталась с излишней стыдливостью, но поначалу, вслушиваясь в слова больного, все же испытывала неловкость. Впрочем, смущение быстро уступило место едва ли не восторгу: бывший разбойник ругался так, что хотелось немедленно схватить бумагу, перо и записывать.
Из потока отрывочных фраз узнать удалось немного. Филип отлично владел простонародной речью, иных словечек и выражений Ив раньше не слышала, хотя, возможно, относились они в большей степени к разбойничьему жаргону. Женщин бывший предводитель, как ни странно, почти не поминал, во всяком случае, не назвал ни одну по имени. Бормотал пару раз что-то вроде "не бойся, пташечка, будет хорошо, обещаю", как-то рыкнул, напугав задремавшую в очередной раз Ив: "Оставь девчонку, я никуда не денусь!" Крестный определенно произвел на парня впечатление, он то и дело возвращался в бреду к их единственному разговору, возражал, ругался, как-то проговорил совсем уж безнадежно: "Да если б не отец, не стоял бы я сейчас перед вами без штанов."
Фраза насторожила дочь Правителя, и она задумалась, каким мог быть лучший друг ее родителя. Может, он тоже терпеть не мог своего сына. Всегда мечтал о дочери, а родился мальчишка. Смешно, но неправдоподобно — любой, имеющий герб, желает получить наследника, чтобы со временем передать ему вычурную картинку и имя. Конечно, если Отец Небесный послал лишь дочерей, то наследует старшая, и надо надеяться, что родит хотя бы двух сыновей, дабы один носил имя деда по материнской линии.
Поздно вечером в башню наведался Правитель, с порога сунувший в руки дочери корзинку.
— Голодный обморок у сиделки ни к чему, не находишь? — ответил на удивленный взгляд Ив, которая обнаружила под салфеткой большущий кусок пирога с мясом. — Как парень?
— Поднимитесь, взгляните.
— Да уж конечно проверю.
Когда Хьюго вошел в спальню, неразборчивое бормотанье больного внезапно сменилось громкой и продолжительной руганью.
— Давно бредит?
— С утра.
— И как, интересно слушать? — герцог взглянул на дочь с нескрываемой брезгливостью.
— Да, весьма занятно, — ничуть не смутилась та. — Я изрядно расширила словарный запас и надеюсь, что теперь наши беседы станут более живыми.
Правитель хмыкнул. Девчонка и без разбойничьих перлов при желании заставила б покраснеть его гвардию да еще и замковый гарнизон впридачу.
Филипу стало лучше к рассвету. Он утих, задышал ровнее и глубже. Ив убрала с лица больного мокрые от пота волосы и прикоснулась губами ко лбу. Наконец-то прохладный, да и раны на спине выглядят гораздо лучше. Снадобье и мазь действуют отлично — за сутки сняли лихорадку. У придворного лекаря разбойничек провалялся б не меньше недели, а когда встал, его б ветром качало. Ее заботами только мордашка осунулась, и то не сильно.
Девушка разглядывала парня, не в силах оторваться. Голова его была повернута на бок, и подбитый глаз не портил картину. Красивый профиль, мужественный, бровь темная, густая, резко очерченные губы, разбиты, но поцеловать все равно хочется... Пытаясь отвлечься, Ив чуть сдвинула покрывало с плеча и руки, провела кончиками пальцев по гладкой загорелой коже. Адово пламя, он просто невероятно притягателен, на таком можно помешаться... Нет, нельзя! Стиснуть кулак, чтобы ногти впились в ладонь, отрезвляя. Помешаться! На ком? На преступнике и бабнике? Вот уж точно гусыня. Да, он не звал в бреду своих подружек, но почему-то шлялся в один и тот же бордель. Может, конечно, его там дешевле обслуживают, как постоянного посетителя, да только не верится, что такого деньги волнуют.
Евангелина вздохнула и вернула покрывало на место. Пора было уходить.
Известия, принесенные дочерью, так обрадовали Хьго, что он даже не стал выговаривать ей за вторжение через потайной ход.
— Прекрасно! — заявил, выслушав отчет. — Надеюсь, и ты довольна. Вволю налюбовалась на совершенство, расширила словарный запас. Сколько пищи для души! Да еще желание на выбор...
— Было бы на что любоваться! — огызнулась Ив. — Изуродованная плоть! О загнанном в рамки желании я и вовсе молчу.
— Отказываешься?
— Еще чего!
Ив вздернула нос и, не прощаясь, удалилась через потайную дверь, а Правитель вызвал дворецкого, приказал ему срочно разбудить каменщика и привести к входу в Западную башню. К удивлению слуги и мастерового, его величество следил за заделыванием странной дыры в стене от укладки первого камня до последнего.
* * *
Филип проснулся после полудня. Открыл глаза и никак не мог сообразить, где находится, более того, понятия не имел, как сюда попал. Он собирался прошвырнуться в столицу, потолкаться по кабакам, дабы разузнать последние новости, и провести время со знакомой девчонкой из "Веселого бычка". Да, точно, прекрасно помнит, как перекидывался шутками с хозяйкой заведения. Э, что за дурацкое слово? Заведение... Бордель! И где же угораздило проснуться?
Эта комната чересчур хороша для веселого дома. Просторная, с высокими окнами, сейчас закрытыми золотистыми занавесями, которые тепло светятся из-за яркого весеннего солнца. Отштукатуренные стены с ненавязчивым растительным рисунком тоже ничуть не напоминают голый камень или неструганные доски в тесных грязноватых клетушках, почти полностью занятых раздолбанными кроватями. Здешнее ложе, более чем просторное, совершенно не загромождает комнату. Удобный тюфяк, тонкое белье... Адова кочерыжка, куда он попал?!
Он прислушался: никаких звуков. Снаружи вроде бы доносятся голоса, но не разберешь, о чем говорят. Значит, надо встать и осмотреться, вон и дверь какая-то виднеется, невысокая, наверное, ведет в чулан... А туда не худо бы наведаться, или поискать ведро под этим роскошным ложем?
Первое же движение далось с трудом, а спину почему-то засаднило. Да что ж такое? Напился в борделе, не поделил девчонку, получил по башке и провалялся сутки без памяти? Но почему так зверски болит спина? К тому же это не бордель. Неужто приглянулся какой-нибудь знатной леди? Угу, которая случайно забрела к "Веселому бычку", щас. Ну и где ведро? Под кроватью ничего нет, даже пыли. Придется тащиться в чулан.
Чулан на поверку оказался просторной купальней со здоровенной ванной из светлого камня и немаленьким зеркалом на стене. "Я сюда вполне впишусь, составив чье-то полное счастье", — с иронией подумал Филип. — "Да где же?.. А, вон." Справив нужду, посмотрел на свое отражение, скривился. "Морда разбита, а ни хрена не помню. Нет, на такое леди вряд ли польстится. К шлюхам, мой лорд, к шлюхам. Они не будут визжать со страху при виде вашего стояка. Да что там со спиной?.. Надо в зеркало глянуть."
Представшее взору зарницей осветило мозг, память вернулась до мельчайших подробностей. Площадь, столб, толпа, боль, вонь, мухи... Пустой желудок вывернулся наизнанку, ноги стали ватными, Филип, схватившись за край ванны, опустился на колени. Через несколько минут рвотные спазмы прошли, и парень сумел встать.
