Тем временем лихие поединки продолжились. В следующую передышку, стали явственно слышны крики с улицы.
— Слышите? — произнес Свест, — нам сообщают, что все собрались. Не хватает только нас.
— Ну так идем, — выразил общую мысль Итаск.
Свест вышел крепко обхватив меня за плечи.
— Рядом будь или правда привяжу! — снова предупредил он.
Мне уже начало это надоедать и у меня мелькнула мысль, что еще одно предупреждение и я начну думать, куда ото всех спрятаться.
Какой же принялся гвалт, когда мы распахнули ворота и сделали несколько шагов! Крики были радостные и даже торжествующие. Мои спутники тоже принялись орать во всю глотку и втиснулись в толпу. Время спустя толпа разделилась на равные группы собравшиеся вокруг вождей. За все это время Свест ни разу не отпустил меня, жестикулируя только одной рукой.
Время спустя все поднялись в жреческую башню и принялись осваиваться в пещерах, растапливать камины. Мы тоже вернулись к себе. Засыпая, Свест крепко сжал мое запястье и ухитрился не расслабить кисть до утра.
* * *
Проснувшись он посмотрел мне в глаза:
— Жалеешь, что пошел со мной?
— То да, то нет, — признался я, потирая запястье, — еще будет время решить.
— Ладно, сейчас на охоту идем.
— Что так часто?
— Не для себя. Можешь порадоваться — вместо бешеного многих аллиолов настигнет лишь обычный вампир.
— Мне все равно...
— Правда? — Свест не дождался ответа, — ладно, идем.
Как же обыденны стали такие походы для меня... Затем еще одна ночь в жреческой башне прошла без приключений. А наутро... проснулись мы от уличных воплей. Внизу башни у самого выхода толпились вышедшие позавчера наэрлы. Как я уже знал вчерашняя охота была поголовной.
Вожди протиснулись вперед. Свест сжимал мое предплечье. Выход на волю новой партии вампиров не заставил себя ждать. Их белая кожа резко контрастировала с серым цветом прочих. В этот раз ночевавшие уже в жреческой башне наэрлы начали орать громче, чем стоящие на улице вновь вышедшие. Их крики были повелительные. Я обратил внимание, что в этот раз вышло из зимних башен меньше наэрлов, чем в первой партии. Вновь появившиеся разлеглись греться прямо здесь, а уже пришедшие в норму располагались в основном по двое рядом с каждым. Только около лежащего Лирана оказалось трое человек включая меня. Еще одним был Аспран, который был в первой партии выходящих. Сидели мы почти молча, разве что мои спутники обменялись последними новостями. Когда Лиран поднял голову, его глаза дико горели фиолетово-красным огнем. Свест не дал ему сориентироваться рывком притянув к себе свободной рукой, одновременно заваливаясь на спину. Тот почти сразу присосался к нему. Я увидел как от места, где он присосался, идут волны по коже. Они поступают друг с другом так же, как и Свест со мной — понял я. Как же последний ухитряется еще и меня держать? Желая ему помочь я лег к нему вплотную и сам сжал его руку. И тут словно какая-то неприятная волна прошла по моей шее и плечам. Время спустя Свест отпустил меня и протянув обе руки к голове Лирана нажал на какие-то точки за ушами и тот оторвался. Рану Свеста закрыл Аспран.
— Отдыхай, — тебе пока хватит, — бросил Лирану Свест и замер.
Конечно, я не отошел.
— Сейчас моя очередь, — вздохнул Аспран.
— Свест, а эти сколько аллиолов должны еще поймать, чтобы выйти из зимовки? — заинтересовался я
— Ни сколько, — им хватит двоих своих, — объяснил Свест, рана которого уже почти исчезла, — охотиться пойдут только для следующей группы. А потом — как обычно.
— Понял, — сообщил я, — а то у меня никак не сходилось. Получалось, что бешеные вампиры весной должны были бы встречаться гораздо чаще.
— Ну, теперь знаешь, что это только первая вышедшая партия лютует. Ты извини, что я тебе не показал как можно оторвать вампира. Во-первых, это категорически запрещено, во-вторых, ты бы истек кровью. Скорей всего.
В этот момент я вдруг почувствовал, что тот осадок, который остался после того, как меня измучил Свест, начал рассасываться.
* * *
Партии наэрлов выходили каждые два дня и по моим примерным подсчетам примерно дней через семь все наэрлы оказались серыми. С последней партией вышли жрецы. Этот день ознаменовался тем, что ночевать в этот раз мы отправились в свои комнаты башни. Каждый в свою!
А еще через день наэрлы раскрыли башни наирий и те с визгом бросились разыскивать своих приятелей. Нашла и меня Ирлиинн. Это был самый счастливый момент в эту весну! Наирии отогревались "на ходу", а став зелено-серыми присосались к спутникам. Ирли осталась со мной. Ее весенний укус был куда легче, чем у Свеста. Однако я все же порадовался, что знал это. С этого момента мы не расставались целых три дня. О том, как будили детей и выпускали последних жрецов я знал лишь с чужих слов.
29. Еще весной
Только на 25 день аркита жизнь вошла в привычное русло. Накануне Ирли объявила, что дней пять мы не будем встречаться. Возвращаясь от нее к себе я вдруг поймал себя на том, что у меня возникло ощущение, что и не было никакой зимы. Проснувшись утром я вернулся к этой мысли, то есть вдруг будто показалось, что начало осени и конец весны очень похожи и будто сливаются воедино в моем сознании. А зима будто это и не со мной. Вскоре мои размышления прервал заглянувший Нияст.
— Уже не ждал тебя здесь когда-нибудь застать, — улыбнулся он.
— Лучше расскажи какие новости, — также улыбаясь произнес я.
— Да все нормально. Караулы выставляются еще с момента адаптации третьего выхода. Первые пять смен организуют одновременно все пять вождей. Это традиция. Наирии сегодня идут к Эттам. Те подтвердили договор. Вернутся к вечеру, а завтра Молебен весны.
— Каких Богов выставите? — сказал я больше для поддержания разговора.
— Неужели сам не догадаешься? — свел брови Ней, — Аккей благословит встречу, Кодмий — рост зелени, яркие цветы и созревание плодов.
— Слушай я только сейчас заметил: а кто из Богов покровительствует прочей живности, рыбам там, бабочкам?
— А это они сами пусть выбирают, — пожал плечами Ней, — мы не назначаем Богов тем, у кого есть своя голова.
* * *
К моему удивлению на следующий день на приозерную поляну наэрлы стали собираться не как обычно к вечеру, а чуть ли не с утра. Тем временем младшие жрецы споро возводили статуи Богов. Они собирали их из заранее сплетенных из истняка деталей, переплетая их веревками. При этом они не использовали ни травы, ни цветы. Правда по окончании работ несколько букетов все же поставили в большие высокие сосуды. Настроение у всех было приподнятое и уже теперь многие играли на флейтах.
В этот раз статую Бога Аккея изображала его таким образом, что все свои шесть рук он словно протягивал окружающим. Кодмий казался гораздо более стройным и хрупким по сравнению с ним и его статуя была изображена в полный рост. Он словно танцевал. Фигуру поддерживал вкопанный в землю шест. Рук у него было только две. Зато у него были самые длинные волосы. Приглядевшись я понял, что они изображены в виде листьев и стеблей.
Свест и Нияст подошли позже меня, заметив их еще издали я немедленно двинулся навстречу. Когда я подошел Свест мне показался уж очень измученным и усталым. Обычно наэрлы так не выглядят.
— Свест, что с тобой? — спросил я вглядываясь в его серую физиономию.
— Плохо выгляжу? Четыре ночи подряд не спал, — пояснил Свест, — никакой линной не компенсируешь. И элями тоже. Так что, возможно, до конца праздника с вами не досижу.
— Неужели на сон времени не остается?
— Да словно не хочется, — пожал плечами Свест, — какая-то мысль тревожит. Понять не могу.
— Тебе надо сон-траву пить — посоветовал Ней.
— Тогда долго просплю — не согласился Свест, — я могу ведь и так отключиться — линны-то в избытке. Но сейчас это роскошь.
Где-то в этот момент со всех сторон стали доноситься звуки флейт. Только мелодия была непривычная. Вскоре к статуям Богов подошли младшие жрецы, которые как раз и занимались игрой. В тот момент, когда мелодию тихонько вклинилась тихая барабанная дробь все встали на колени. Со всех сторон можно было увидеть черные блестящие плащи. Появившийся жрец, как и в прошлый раз на глазах у всех переоделся в пурпур и принялся танцевать, выкрикивая и наговаривая что-то в экстазе. Потом он встал точно посередине между статуями и широко раскинул руки. Подошли еще двое жрецов и чем-то его окатили. И тут на него со всех сторон стали слетаться бабочки: от огромных киттали до совсем крошечных анарок. Такое я видел в первый раз. Потом жрец взмахнул руками и вся стая поднялась и расположилась на статуях Божеств. Это было даже трудно объяснить. Я не видел, чтобы на тех была какая-либо приманка. Все три жреца стали ходить вокруг статуй, разглядывая бабочек и что-то напевая. Затем они вернулись на прежнее место, взмахнули руками еще раз и все крылатое великолепие взмыло прочь. Я невольно подскочил и в этот момент одна из киттали врезалась мне в лоб, отскочила и тут же унеслась прочь. На лице остались царапинки от ее лапок.
— Ну, Рин, видно и в этом году тебе не придется скучать! — засмеялся Ней.
— Это что-нибудь у вас значит? — спросил я.
— На все, что с тобой случается, примет не хватит, — рассмеялся и Свест, — к Богам-то надо быть почтительнее. Что подскочил? Думал взлететь? Но спасибо. Тут мне что-то опять тревожно стало, но сейчас как рукой сняло.
— Придется, Риарин, за тобой понаблюдать как следует, — вновь заулыбался Ней, — надо срочно новые приметы разрабатывать.
— Не напрягайся, — то что обычно случается с Риарином не заметить просто невозможно, — продолжил ерничать Свест, — он на всякие нестандартные приключения жадный.
— Смотри, Свест — дозавидуешься, — беззлобно выдохнул я, — поделюсь.
Тем временем слово "линна" уже неслось над толпой. Мы скинули плащи, встали кругом и выполнили принятый здесь обряд. Я думал, что вкус крови я опять восприму с трудом. Ведь отвык. Свест хоть и вынужден был брать меня на охоту в дни выхода, но всегда оставлял меня на верху предлагая там его и дожидаться, а после выхода Нея и вовсе они стали оставаться со мной в замке по очереди. Но тем не менее сейчас единственно, что я мог констатировать так это то, что вкус знакомый и... абсолютно нормальный. Я огляделся и заметил, что в этот раз обряд проводился по-другому. Наэрлы не поднимали руки, а кидались друг к другу в объятия. Это и было приглашением. Я тоже участвовал во всю. И даже не сразу заметил возведенный между статуями Божеств помост. Когда оказавшийся около меня Ней тронул мое плечо и указал туда глазами, девушки уже танцевали. И это в то время, когда обряд обмена линной был в самом разгаре! Те наирии, кто покидал помост, тут же спрыгивали в толпу и принимали участие в обряде открывая объятия и делясь своей кровью. В этот раз я так и не заметил на кого пал выбор жреца. Даже и расселись за яствами все не маленькими как обычно компаниями, а длинными рядами, вдоль сваленной еды и расставленных как попало напитков. Обнимались все со всеми. Местами менялись постоянно. К тому же шум, беготня, танцы. У меня чуть не закружилась голова. Только когда ближе к вечеру зажглись факелы, мне наконец-то удалось оказаться рядом с Ирли чуть подольше. Увлеченные долгим затяжным поцелуем мы даже чуть не забыли, что находимся среди веселящейся толпы. Она сообщила мне с нотками сожаления, что сегодня она не может позвать меня к себе или придти сама. Что на завтра назначен какой-то девичий обряд. А потом она опять занята. Но вот после праздника встречи лун... Тут ее глаза заблестели и даже лицо, казалось, стало светлей. Моя Ирлиинн!!!
Под утро все разбрелись по пещерам. Когда я пришел к себе, то увидел, что и Свест и Нияст уже там — спят на моей постели. Не дождались, бедные, пока мы с Лиинн расстанемся. Пришлось мне устраиваться на циновках
* * *
На следующий день уже далеко за полдень, Свест, который признался, что давно так не отсыпался, ушел проверять посты. А я и Ней решили выбраться на внешнюю территорию посмотреть не созрела ли весенняя синеока. Может заодно рыбки половить, кроков проведать ну и по обстоятельствам. Нияст нес меня за спиной не хуже Свеста. Ягод мы не нашли — оказалось рано. Низкорослые кусты синеоки были усыпаны не белыми с синими точками по бокам, а еще только зелено-желтыми ягодами. Мы уже собирались перебраться к озеру, как внимание Нияста что-то привлекло.
— Что-то случилось! — тревожно произнес он, — залезай на спину, надо посмотреть.
Мы долетели практически до края Сатри и спустились рядом с небольшой группой наэрлов, которые явно были чем-то серьезно озабочены. Подошедшему Ниясту они просто указали на что-то посередине. Я тоже подошел. Прислонившись к дереву еле дыша сидел наэрл. Из его груди торчала тонкая длинная палка. Ее видимый конец был словно украшен листьями оттои. Я похолодел.
— Амистэк еле добрался сюда с охоты. Эта палка проткнула его, как только он оторвался от жертвы, — начал рассказывать мне Ней, — сейчас сюда явятся жрецы и постараются ему помочь.
— Почему он просто не выдернет этот сук? — удивился я, — ведь с охоты...
— Видимо он еще и испугался, неожиданно пробило насквозь, он не понял, что это, опасался, что будет еще удар...— отведя глаза произнес Нияст, — чтобы самому залечиваться надо успокоиться, собраться, видимо, он не смог и предпочел потратить силы, чтобы быстрей добраться до помощи, но я не могу этого знать наверняка.
Тем временем двое жрецов не заставили себя ждать. Они долго и тщательно ощупывали слегка стонущего и хрипящего наэрла. Затем что-то влили ему в рот и один из них стал по очереди внимательно рассматривать тех, кто находился рядом. В итоге выбрал меня. Он подвел меня к раненому и велел сесть рядом. Затем один из жрецов резким движением вырвал палку из груди Амиса. Тот запрокинулся, страшно захрипел, на его губах появилась кровь. В этот же миг другой жрец быстро прокусил мою руку и прижал ее к губам пострадавшего что-то настойчиво ему твердя. Тот не сразу, но все же начал пить. Тем временем второй жрец что-то делал с раной наэрла. Как только последний напился, ему сразу же подсунули сон-траву. А мне, разумеется, моховку.
— Будет жить, — сообщил мне жрец, — спасибо. Ты здесь оказался самым сильным — поэтому выбрали тебя. Даже храмовые аллиолы оказались слабей.
— Да не за что, — отмахнулся я, — лучше объясните как эта штука могла его так проткнуть.
— Сейчас подумаем, одно ясно у нее на конце кремиевый очень острый наконечник. Видно ирра-камнем отточенный. И бедняга уверял, что близко к нему никто не подходил.
Отойдя я заметил сидящего в стороне Виреска. Разумеется, подошел.
— Как дела? — поинтересовался он.
— Да все было прекрасно до сего момента, — ответил я.
— Я тоже в шоке. Жаль парня. По местным меркам — молодой совсем. Правда одно успокаивает — запросто отойдет. Ты-то как?
— Неплохо... — посвящать его в подробности не хотелось.
— Ну рад за тебя, — он глянул на меня слегка испытывающе, — даже не верится, что ты у нас все еще меньше года.
