Арыамарра замолчала, а присутствующие в шатре согласно закивали, "Говорящая" должна заботиться о всех орках, независимо от того к какому племени или орде они принадлежат. А её старшая подруга, задумчиво перекатывающая огненные шары, брезгливо показала на шамана-махинатора:
— Засуха всё же будет, хоть и не такая катастрофическая, как предсказано этим. Так что всё равно надо что-то делать. Чем скорее, тем лучше, может...
— Мил, ты хочешь поступить так, как посоветовал Усимт?! — вскинулась рыжая девочка.
— Листик, это тоже неплохой выход. Засуха — это голод, так не всё ли равно от чего они умрут, так будет даже гуманнее, по крайней мере, мучиться не будут.
— Мил! — Листик широко раскрыла глаза. — Ты хочешь их всех...
— Листик, ну почему всех? Только тех, кто и так бы умер во время голода, я же сказала — так гуманнее будет, — усмехнулась Милисента. Орки с ужасом слушали этот диалог, они поняли, что решается судьба если не всех, то многих из них. То, что эта светленькая девушка может определить — кто умрёт во время голода, а кто нет, уже никто из присутствующих в шатре не сомневался. Маленькая рыжая Арыамарра задумчиво поковыряла мягкий ковер, на котором сидела, рассматривая узоры на нём. Подняв голову, она спросила у так и продолжавшей катать огненные шары девушки:
— Мил, но должен же быть какой-то другой выход? Если они начали переселяться, то пусть продолжают это делать! Только пусть идут на восток, за горы, там же есть подходящие степи? Туда на север, ближе к Гиторским горам? Там правда, не так жарко как здесь, но там и засух не бывает. А между горами и пустыней никто не живёт!
— Ирэн права. Ты заботишься о народах, что тебе доверились — змеелюдах, драгах, а вот теперь и об орках, так поступать может только... — Милисента не договорила и, улыбаясь, кивнула Листику. Затем, убрав огненные шары, она сказала оркам:
— Ну что, слышали, что сказала вам ваша Арыаммара! Вы поворачиваете назад и идёте за горы, там, в северных степях, будете жить, там плодородная земля и тучные пастбища. Уходите те, кто хочет, остальные могут остаться здесь и попытаться пережить засуху. Хотя... — Милисента сделала паузу и закончила: — Я вам бы советовала уходить за горы.
— Почему? — спросил один из вождей. — Почему вы нам советуете уходить за горы? Ведь большой засухи же не будет!
— Потому что и не большая засуха приведёт к большому голоду, — пояснила девушка. — Вы очень расплодились, а ваши стада расплодились ещё больше. Ваша степь истощена, она не сможет прокормить такое большое количество животных, какое у вас есть сейчас, понятно?
Орки закивали, то, что степь уже не могла прокормить всю орду Большой Таренги, они и сами видели, потому и пошли за Кирутырхом. А шаман-махинатор хмуро посмотрел на Листика и также хмуро сказал:
— Но мы не сможем перейти горы Таренги, через перевалы смогут пройти только воины, а наши женщины и дети? Кибитки и повозки там не пройдут, да и наши стада тоже... Единственный проход — Хальское ущелье — перекрыт!
— И давно? — поинтересовалась Милисента.
— Вот уже двадцать лет, — ответил кто-то из вождей.
— И кем? — Удивлённо подняла бровь девушка, вождь пояснил:
— Скальные химеры! Огромная стая! Мы не смогли их выбить! Там погибло больше тысячи воинов, ущелье не очень широкое, и много войти не может, а химеры...
— Ага, — кивнула Листик, — хитрые и умные твари. Делают засады или налетают со всех сторон, а вы своим копьями и саблями пробить их шкуру не можете. Их можно только огнём или тяжёлым арбалетом. Но арбалетом убьёте одну, а остальные навалятся... Да и нет у вас таких арбалетов, они слишком большие для всадника.
— Истинно так, — склонился шаман-махинатор, он хоть и подтасовал результаты гадания, но в целом оно было правильным, это признала маленькая рыжая Арыамарра и её более старшая спутница. Шаман воспрянул духом и вкрадчиво произнёс: — Арыамарра, ты говоришь с богами, если путь, указанный тобою верен, то Анурам пошлёт нам знак, и мы пойдём туда, куда ты указываешь! И я верю, там опасности не будет!
— Ага, — улыбнулась Арыамарра, — будет вам знак, на рассвете будет.
Орки склонили головы, а рыжая продолжила, обращаясь к своей старшей спутнице:
— Пошли, Мил, мне ещё за бубном успеть нужно.
Обе — девушка и девочка — исчезли, как будто растворились в воздухе. Ошарашенные орки некоторое время молчали, а потом набросились на шамана орды Кирутырха:
— Как ты мог, ничтожный, усомниться в правдивости Арыамарры! Да как ты... — Упрёки сыпались со всех сторон, но многие были согласны с этим шаманом, если Арыамарра настоящая, а не самозванка, ведь "Говорящей" мог притвориться сильный маг, то завтра будет божественный знак. Только самый старый шаман молчал, он многое знал и многое умел. Он увидел чуть приоткрывшиеся ауры этой рыжей девочки и её спутницы, увидел и ужаснулся, таких аур не могло быть у людей, даже у самых сильных магов. Но убеждать остальных в том, что рыжая девочка действительно Арыамарра, он не стал — зачем показывать жемчуг ослам? Тем более что она сама пообещала явить завтра знак богов, тогда самые недоверчивые убедятся в том кто есть кто.
Два дракона, зависли в межпространстве. Изумрудно-золотистый говорил золотисто-изумрудному:
— Мил, я возьму у Хрылака свой драконий бубен, он уже готов. Вот и будет этим недоверчивым оркам божественный знак. Если дракон с барабаном — для них знамение, то дракон с бубном будет, вообще, откровением!
Дракончик хихикнул, видно представил себе реакцию орков на дракона с бубном.
— Этот упрямец сделал-таки бубен... — Осуждающе покачал головой золотисто-изумрудный дракон.
— Мил, но он же обещал! Да ты и сама же видела, что там делают мне бубен в подарок... — Листик и Милисента периодически заглядывали в Кочевье, столицу герцога Ырама Хрылака, старого орка, который после неудачного похода заскийского султана пообещал девочке бубен под её драконьи размеры. В своё время он подарил Листику ритуальный орочий барабан. Этот барабан, красного цвета высотой с человеческий рост, очень понравился Листику-дракончику. Сёстры заглядывали к Хрылаку из межпространства не вместе, а по очереди, делая вид, что не знают о действиях друг друга.
— Листик! Ну зачем тебе два бубна?
— Как это зачем? Как это зачем?! — возмутился меньший дракончик, даже запыхтел от возмущения. — Один маленький, а второй большой! Если я захочу танцевать, мне что каждый раз ипостась менять? Да? Так же неудобно, а с большим бубном я смогу и драконом танцевать.
— Листик, — вздохнул больший дракончик, — пообещай мне, что не скажешь Хрылаку, что хочешь дудеть, а то он тебе под драконий размер и трубу сделает, и будешь ты дудеть по утрам, вызывая бродячих рыцарей на бой.
Оба дракончика засмеялись, вспомнив менестреля Бертрана де Виллио, бывшего раньше рыцарем-драконоборцем, побеждённого в честном бою страшным Дрэгисским драконом.
— Ладно, — вздохнула Милисента, — изобрази божественный знак, но недолго! Не забывай, у нас к десяти аудиенция у султана.
— Ага, — кивнула Листик, — я успею. А ты там Шимбе скажи, чтоб она с девочками была готова, мы же должны солидно выглядеть на султанском приёме. Вот и свита у нас будет соответствующая, чтоб у некоторых и мысли не возникало о том, что мы должны торжественно подползать!
— Листик, — засмеялась Милисента, — думаю, что когда мы на аудиенцию явимся с драгами, то все султанские придворные сами расползутся в разные стороны. Ладно, давай лети к Ыраму, передай ему от меня привет. Да не опоздай на приём, а то увлечёшься там...
Милисента только покачала головой вслед "ага" Листика.
Солнце ещё не поднялось, а весть о смерти походного вождя разнеслась по огромному орочьему лагерю, подобно степному пожару. В таких случаях всем вождям племён и малых орд полагалось собраться на совет. Вожди и собрались, но в шатёр почему-то не заходили. Свет, что давали факелы, уже стал сливаться с лучами яркого восходящего солнца, когда гомонящий лагерь накрыл необычный звук. Вернее, звук был знакомым, так звучали шаманские бубны, необычным была сила звука. Гул натянутой кожи и звон бубенцов был такой громкий, словно издавал эти звуки бубен огромных размеров. Бубен был большим, но не огромным, он был в руках, так как лапами их назвать можно было лишь с большой натяжкой, изящного изумрудно-золотистого дракона. Да и сама фигура дракона была скорее человеческой, чем драконьей, несмотря на хвост и крылья. Изумрудно-золотистый дракончик заиграл на бубне, именно заиграл, так как полилась мелодия, нежная и ритмичная одновременно. Дракончик, потому как это прекрасное создание совсем не напоминало драконов — этих больших и тяжеловесных зверей, начал танцевать. Орки, затаив дыхание и замерев, кто, где стоял, смотрели на этот завораживающий танец. Это был вполне узнаваемый танец — плодородия и процветания, его исполняют на празднике Весны юные девушки-орчанки. Казалось, танцует не дракончик, а прекрасная девушка, даже не девушка, а язычок пламени, превратившийся в девушку.
Весь орочий стан, замерев, боясь пошевельнуться, любовался прекрасным танцем не менее прекрасного танцора, вернее танцовщицы, так как хоть танцевал дракон, но сам танец был девичий, и его танцевали только девушки, женщины в этом уже не участвовали. А дракончик кружился и кружился, его тело немыслимо изгибалось, казалось, что это действо длится вечность, хотя прошло не больше пяти минут. Но вот на высокой ноте мелодия оборвалась, дракончик указал своей лапкой на восток и исчез.
Некоторое время царила тишина, а потом все орки разом заговорили, пытаясь высказать нахлынувшие на них чувства. Возле пустого шатра верховного вождя тоже царило оживление.
— Вот! Вот тот знак, о котором говорила Арыамарра! — кричало сразу несколько голосов. Некоторые возмущённо наседали на шамана-махинатора, который усомнился в истинности Арыамары, тот пытался оправдаться:
— Но она не похожа на орчанку! Как может быть "Говорящей" эта девочка! Её кожа золотистого цвета, совсем не похожа на нашу! И явилась она на совет не в славе и богатых одеяниях, а совсем голой! Да ещё эта её спутница! Кто она? Почему она старше Арыамарры? Почему "Говорящая" её слушается, и она тоже была голой! Как может уважающая себя женщина, ну, пусть девушка, предстать перед советом в таком виде?!
Большинство орочьих вождей и шаманов его слушало и кивало то ли с одобрением, то ли с осуждением.
— Как хочу, так и хожу! — Рыжая девочка появилась перед шаманом-скептиком, она была по-прежнему обнажена, в руках её был бубен, не тот, большой, что был у дракона — обычный шаманский. Девочка ударила в этот бубен, и мелодия полилась снова. И снова весь огромный орочий лагерь был накрыт волшебными звуками, а девочка танцевала. И снова будто изгибалось не тело, а язычок пламени. На этот раз танец длился не больше минуты, но лагерь снова затих, большинство орков хоть и не видело танцующей девочки, но музыка заставила всех опять замереть.
— Вот, — сказала остановившаяся девочка, она, видно, сильно рассердилась и, топнув ногой, добавила: — Вот вам знак. Как хотите, так и понимайте, а если не поймёте, Милисента объяснит тем, кто жив останется!
Девочка шагнула и исчезла, только непонятно как продолжавшийся звон бубенцов говорил о том, что она только что была здесь.
— Арыамарра! Вы не поняли, несчастные! Это была Арыамарра! — воздев руки к небу, где недавно ещё танцевал дракон, провозгласил самый старый шаман.
— Но её вид... — попытался возразить шаман орды Кирутырха. Но старик не дал ему договорить, он закричал, всё больше распаляясь:
— Это было испытание! Усомнившиеся — недостойны! А ты не понял её божественную суть! Она истинная "Говорящая"! Мы должны были узнать её! Узнать и поклониться! А ты усомнился! И на усомнившихся падёт гнев Анурам!
— А её спутница? — робко подал голос один из молодых шаманов, старый посмотрел на него с сожалением:
— Ты слишком юн, чтоб быть шаманом орды, но этот твой недостаток со временем пройдёт, а вот то, что ты глуп — никогда не пройдёт! Ты не понял... — Старейший шаман обвёл остальных взглядом. — Кто может сопровождать Арыамарру? Вернее, кого она может сопровождать?!
— Неужели это была сама Анурам?! — одновременно выдохнули несколько орков, старый шаман важно кивнул.
— Но знак — танец дракона, это же танец плодородия и процветания, что он должен означать? — почтительно обратился к старику другой шаман, из молодых.
— Процветание народа орков на плодородных землях, — ещё раз важно кивнул старейший шаман и также важно добавил: — Если мы пойдём туда, куда указал дракон! Если же нет, то вызовем гнев Анурам! Она не хочет войны между орками Таренги и Оркании! И она послала к нам "Говорящую"!
— Но скальные химеры! — не сдавался шаман орды Кирутырха. — Как мы пройдём Хальское ущелье?
— К нам пришла Арыамарра и сама Анурам! А мы их не узнали! Но богиня милостива, она явила нам свой знак — дракона, танцующего орочий танец! С шаманским бубном! А мы опять усомнились! Тогда богиня ещё раз послала к нам Арыамарру! Это было последнее предупреждение! Я стар, но не хочу, чтоб гнев богини пал на мою голову и головы моих детей и внуков! Наша орда идёт туда, куда указала Арыамарра! — последние слова шаман произнёс с нажимом, глядя на вождя своей орды. Его слова, если и не убедили всех, то стали решающими, следующую ночёвку объединённая орда Таренги сделала уже на другом месте, ближе к горам.
Когда через месяц орочья орда подошла к Хальскому ущелью, там было совсем мало скальных химер, да и то они были в виде полуобгоревших тушек, большинство же этих тварей были превращены в пепел. Пять драконов — грозная сила. Выполнить обещание Арыамарры Листику помогли Милисента, Рамана и Тайша, ну и Усимт тоже. Если Усимт развлекался прицельным сжиганием, то Рамана и Тайша просто прошли валом огня. Они спешили, у каждой из них в Академии была вторая пара, и развлекаться им было некогда, так что на долю Листика и Милисенты пришлось всего несколько химер. Впрочем, у них тоже была вторая пара, а магистр Клейнмор строго спрашивает за опоздания, не так как мэтр Маритининиэль эл Драконион, у которой с занятия по целительству королева и принцесса отпросились, сославшись на важные государственные дела.
Глава двадцать вторая. Большой султанский приём и всё, с ним связанное.
На палубе "Колдуньи" царило оживление, Милисента собиралась на большой султанский приём. Она решила, что королеве такой страны как Зелия, неприлично будет заявиться на подобное торжественное и официальное мероприятие только с Листиком. Необходима пышная и представительная свита. Вот Милисента и собирала такую свиту из тех, кто был под рукой, то есть, из пассажиров и офицеров "Колдуньи". Эльфийки оделись в роскошные платья, прикупленные ещё в Альбионе. Оделись Синта и Миримиэль, а Ирэн демонстративно вырядилась как на войну — облегающий чёрный кожаный костюм с множеством ножен, с различными кинжалами, метательными звёздочками и стрелками. В общем, полная экипировка идущего на "дело" убийцы из клана "Мягко Ступающих". Каратто надел роскошный камзол, Броунс и Грентон блистали парадной формой офицеров флота её величества, королевы Альбиона. Смущающийся Рен на их фоне выглядел крайне бедно: у него был только походный костюм, другого у него не было. Сама Милисента оделась как обычно — бежевый замшевый костюм. Шимба, Усимба и Дирка с драконьим спокойствием смотрели на эту суету, они были в кольчужных фартуках: спереди — закрывавших их от горла до колен, сзади эти фартуки были стянуты ремнями по гребню. Кольчужные колечки блестели на солнце, одеяние драгов смотрелось очень нарядно, но, кроме них самих и Листика, никто не знал, что это не парадная одежда, а боевой доспех. В суматохе сборов не принимала участия и Лунилимо, она стояла у фальшборта и ждала Листика. Милисента вернулась ещё до рассвета, а её сестра где-то задерживалась.
