Печать почти наглухо заблокировала ее талант, сейчас девушка искренне сожалела об этом. Ведь сил едва хватает на просмотр. Так сколько же вариантов у этой реальности есть? Две. Всего две вероятности? Не может быть! Лина сама себе не поверила. Не может быть, чтобы только две судьбы?! Как же так? Первая вела к мирному разрешению конфликта, повинуясь ей, клан и Орден все же найдут компромисс в своем противостоянии. Но эта реальность с каждой секундой становилась все слабее и слабей, исчезая на глазах, заменяясь второй. Новая надвигалась неумолимо и вела к настоящему ужасу. Девушка отчетливо видела, что идущая бойня не ограничится только этими стенами и выплеснется на город грандиозным побоищем. В Москве воцарился хаос. Обычные люди пытались спастись бегством, силы реагирования старались прекратить столкновения, но все они падали под клыками вырвавшихся из под контроля вампиров и пулями противостоящим им адептов и магов Ордена. Лина видела незнакомых вампиров, которые вместе с клановыми магами мудрили над полумеханическим-полумагическим существом, полыхающим огнем. Этот голем, распрямив пылающие конечности, неуклюже зашагает в сторону города, опаляя и уничтожая все на своем пути. И как он вырвется из под контроля, сначала убив мага, питающего его силой, а затем пройдясь по вампирам, удерживающим в своих руках связующие его энергетические путы, и, почувствовав свободу, пронесется по городу, выжигая все на своем пути и оставляя после себя разруху и ад кромешный. За ним протянулась длинная широкая полоса пожаров, охватившая столицу.Второстепенные вероятности, исходящие из этой основной, были еще страшнее. Главное — не дать Лазарю выбрать именно эту вероятность! Ведь из двух основных лишь она вела к победе Ордена.Она еще раз взглянула на ткущего и интуитивно поняла, что ей надо делать. Девушка протянула руку и ухватила первое же "окно". Лазарь скривился, пытаясь отобрать контроль обратно, но ткущая, четвертая в роду, даже с Печатью гемофага, была сильнее его. Мужчина открыл глаза и попытался найти того, кто ему мешает. "Окна" чуть потускнели, но Лина уверенно держала их перед собой.Наконец, Лазарь увидел свою противницу и простонал:— Эта тварь сильнее меня! Я не могу контролировать "окна"! Марк оглянулся. Лина, встав с диванчика, протянула руки вперед, держа в них что-то, и смотрела только на Лазаря. Вместе с ним обернулся к своей бывшей пленнице и Островский.— Убить суку, — прошипел свой приказ Глеб и начал формировать аркан.Вампиры и нейтралы переглянулись и ринулись в бой, защищая Лину....Глеб сбросил аркан с пальцев, но огненный вихрь не успел ударить, Алексей выставил щит. Он едва слышно загудел от прилива магии, пламя растеклось по щиту, никого не задев и ушло в пол.Островский впал в бешенство и начал читать второй аркан, третий, четвертый. К нему присоединился еще один адепт, видимо слабый маг, потому что его молнии были едва заметны. Но парень уверенно пытался хоть как-то помочь Главе. Щит держал крепко. К нейтралам присоединились клановые маги, оставшиеся в живых и собравшие остатки сил, и они помогали подхватывать щит, когда кто-то из гильдейцев терял силы. Гильдейские менталы раскидывали своих противников ментальными ударами, но те вставали и снова шли в бой. Одна из телепаток сканировала пространство вокруг, по мере сил предупреждая своих о нападении. Вампиры же бились в рукопашную с адептами. Кровососы были сильнее, но орденцев поддерживала ярая ненависть к противнику, надежда на Лазаря и серебро в крови. Силы были почти равны. Крикнув Алексею, чтобы тот его прикрыл, Марк метнулся к Островскому и вырвал его сердце, но тут же свалился под ударом "Песни агнца" орденского мага, который переключился с щита на понтифика. Филипп, увидев как упал его учитель, с криком ненависти напал на адепта.Лина же продолжала перехватывать контроль за судьбами. Второе "окно" перешло уже к ней, а вскоре дело пошло за второстепенными, но самой девушке приходилось тяжело из-за наложенной Печати. Наконец, кольцо адептов вокруг Лазаря стало потихоньку исчезать. Один, второй, за ним еще двое упали замертво, когда вампиры и нейтралы сосредоточились именно на них. Ткущий этого не видел. Он всеми силами старался управлять судьбами, но они не поддавались его контролю, Лина уверенно держала их своими руками. Лазарь так и не увидел, как Палач клана, вырвав сердце у последнего адепта-защитника, подобрался к ткущему и схватил его за горло. Ткущий мигом потерял концентрацию, его глаза скосились на Дитриха, а руки судорожно сжались вокруг пальцев своего мучителя, но все было бесполезно. Мощную хватку бывшего рыцаря мало кто мог преодолеть, поэтому Дитрих медленно и с наслаждением сдавливал шею ненавистного ментала, убившего его племянницу. ...Когда мертвый ткущий был отброшен Палачом к стене, как сломанная кукла, Лина получила полный контроль над "окнами".Угрожающая вероятность становилась реальной с каждой секундой, уничтожая под корень мирную, делая ее все более тонкой, еле видной. Мирное "окно" стало похожим на туман, затем на еле заметную дымку. Еще совсем чуть-чуть, еще секунда, Лина вот-вот дотянется до нее, пока та совсем не исчезла, но девушка не успела. Сил почти не осталось и мощная катастрофическая судьба мира превратилась в реальную. Орден стал потихоньку побеждать. Лина открыла глаза и в отчаянии огляделась, слыша крики о помощи и стоны боли. Глеб валялся неподалеку от Лины с вытаращенными от ужаса глазами и разорванной грудной клеткой, его сердце лежало рядом с ним. Фил продолжает драться с адептами, постепенно теряя силы, правый бок его был окровавлен. Марка удерживает заклинанием один из магов Ордена, Алексей лежит рядом без сознания. Есть только один выбор, тот, за который ее всегда так ругал Авраам Моисеевич. Создать силой мирное решение конфликта. "Откат. Ты помнишь про Откат?" — включился внутренний голос, как всегда мерзкий, противный, и правдивый. Голос ее совести. "Помню". "И тебе не страшно?". "Страшно", — призналась она сама себе. "Тогда почему? Ведь ты сама себе только хуже сделаешь!" "А кто, если не я?" — спросила она. Внутренний голос замолчал, не найдя что ответить. Но как же мало сил! Девушка, стараясь не привлекать лишнего движения, снова отодвинула воротник блузки. Вытащила из бюстгальтера маленький бумажный конвертик с таблеткой. Достала ее, положила в рот. Запить нечем, поэтому Лина начала проглатывать сухую таблетку, но та застряла в горле. Пару раз сглотнула и, кажется, получилось. Препарат оставил после себя неприятный горький привкус, заставив Лину сморщиться. И мгновенно ощутила мощь своего настоящего, не закрытого ни блоками, ни Печатью, таланта.Она осторожно оглянулась, проверив, что никто не обращает на нее внимание, и начала концентрацию, держась из последних сил. Наркотик заставлял ее испытывать жуткие мучительные боли по всему телу. Печать гемофага старалась излечить организм Лины от препарата, а сам препарат пытался вжиться в клетки ее тела. Но это было не важно, главное, что сил у нее теперь хватало. Девушка неосознанно пошла вперед, продолжая шептать, что ее желание — самое главное для этого мира. ...Марк освободившись, наконец, от "Песни агнца" при помощи вовремя очнувшегося Алексея, только сейчас заметил, как стало тихо вокруг. Понтифик даже огляделся, не веря своим ушам. Фил лежал на полу, рядом с ним билась в истерике Мила, сквозь рыдания уговаривая того не умирать. Ученик понтифика сильно пострадал, раны никак не могли затянуться, и под ним расплывалось бурое кровавое пятно. Он всхлипнул, наложенное адептом перед смертью заклятие не давало ему быстро регенерировать, и пробитый насквозь бок нестерпимо болел. Дитрих одним рывком снес голову своему противнику и устало обернулся к следующему, но за спиной никого не было. Бои прекратились везде и сразу. — Что-то не так. Почему они остановились? — зашептал Филипп, оглядываясь вокруг, но Мила не могла ему ответить. Сбоку донесся крик Алисы, телепата нейтралов. — Не могу понять... Что она..., — она, видимо, продолжала сканировать окружающих, — Нет! Не может быть! Как она... Остановите ее! Она не сможет! Это невозможно! Марк оглянулся. Лина медленно шла вперед как будто по стеклам, еле переставляя ноги и корчась от боли. Глаза ее не видели ничего, девушка обитала в своем воображении. На лице написано страдание, губы еле слышно что-то шептали. — Лина, — бросился было к ней понтифик, но Алексей его остановил. — Не трогай ее! Марк обернулся к нему. — Она силой создает вероятность, — проговорил высший, — Я должен...Помощник Мастера вскинул голову в сторону девушки. Меняет судьбу? Тоже ткущая?— Она уже это делает и, если не хочешь нас всех убить, не останавливай ее сейчас! Понтифик обреченно посмотрел на девушку. ..."Мое желание — основное. Мое желание — самое главное. Мое желание — это реальность". Ее желание сейчас было действительно самым главным для этой вероятности, самым основным, формообразующим. Наконец, девушка почувствовала сквозь ломающую ее тело боль, что наступил тот момент, когда она сможет создать правильную судьбу для мира и сделать ее реальной, заменяя тот апокалипсический ужас, что должен вот-вот наступить. Она остановилась, представила, как формируется в точке на лбу, третьем глазе, исходящий луч и, выпуская его из себя, высказала в самый последний момент желание. ...Михаил очнулся, лежа у самой стены. Никто не обращал на него внимания, думая, что адепт мертв, но это было не так. Нож серьезно ранил его и, отлетая к стене от удара вампира, адепт лишь потерял сознание.Открыв глаза и сфокусировавшись, он сразу понял, что происходит. За Лазарем вчера он достаточно понаблюдал, пока тот тренировался и выстраивал концентрацию. Что делать, решил мгновенно. Вытащил из своей раны нож, прицелился и метнул его в сторону вампирской любовницы....Фил ошарашено наблюдал за Линой, впервые видя, как именно девушка изменяет вероятности. Его щеки вдруг коснулось легкое крылышко, поднимаясь вверх. Парень даже оглянулся на остальных, не веря собственным ощущениям. Какая бабочка в закрытом помещении? Дитрих, Марк, Алексей, адепты, все коснулись лица, некоторые неосознанно потерли его и подняли глаза вверх, пытаясь разглядеть улетевшее насекомое. Мила, прекратив истерить, с изумлением смотрела на подругу. Девушка слышала, что сказал понтифик магу. Лина может изменить реальность. Удивительно! Мила никогда даже не подозревала, что подруга способна на такое. Лина коротко вздохнула, открыла глаза и довольно улыбнулась. Получилось. У нее действительно получилось это сделать. О том, чем она будет расплачиваться за это, девушка не думала сейчас. Самое главное, что она смогла предотвратить катастрофу. — Сдохни, сука! — тихо произнес неподалеку один из адептов и резким движением метнул нож в сторону ничего не подозревающей ткущей. К нему мигом кинулись двое вампиров и свернули шею.— Лина, нет! — крикнула Мила и бросилась к девушке, чтобы оттолкнуть ее с пути оружия. Но не успела. Нож с силой вонзился бегущей в спину. Мила не удержалась на ногах и пролетела вперед несколько шагов, кулем упав у ног Лины. — Мила! — вскричал Дитрих и, растолкав мешающихся ему людей, упал перед девушкой на колени. Филипп испуганно приподнялся на полу, следя за возлюбленной, но тяжелое ранение не давало ему двигаться. ... Выжившие отправились проверять здание и добивать раненный адептов. Понтифик приказал в живых не оставлять никого. Сам же подошел к помощнику Мастера.
— Кого сможешь вылечить? — тихо уточнил у Алексея Марк. — Пойми, понтифик, я не целитель, — сразу предупредил тот высшего, — Я боевой маг. — Солдат — не солдат, если не умеет хоть немного залечить свои раны, — жестко ответил ему понтифик, — Так кого? Алексей молча кивнул на Филиппа. Его раны были легче, да и требовалось то всего лишь снять заклинание отмены регенерации. Это не сложно, как только способность к самозаживлению будет снова доступна, парень и сам справиться с ранениями. С Милой дело обстояло намного хуже. Нож прошел прямо в сердце. Если бы Мила была вампиром, в этом не было бы ничего страшного, но девушка была смертной, простым человеком, и сейчас она безжизненно лежала на полу. Дитрих безуспешно пытался привести ее в чувство, сначала просто хлопая по щекам, затем делая искусственное дыхание, но девушка не приходила в сознание. Рядом с Милой сидела Лина и пыталась прочесть судьбу подруги, но все ее силы ушли на изменение общей реальности, и те капли, что в ней остались, не давали возможности даже проследить ближайшие события для Милы. Она раз за разом пробовала сконцентрироваться на девушке, но не получалось. Лина закрыла глаза, собрала всю свою силу, что еще оставалось, взяла Милу за руку, увеличивая четкость видимого через прямой контакт, и наконец-то смогла пробиться к подруге. Увидела. Грустно посмотрела на Дитриха и покачала головой. — Нет! — взревел в отчаянии Палач и продолжил свои попытки привести девушку в чувство. Лина обернулась к Марку. Тот о чем-то переговаривался с Алексеем, тревожно поглядывая в сторону Фила. Парень лежал на полу чуть дальше, и хоть не мог двигаться, пытался понять, что с Милой. Девушка встала с колен. — Марк! — подошла она к понтифику, — Надо поговорить! Тот моментально закончил свой разговор с магом и кивнул Лине, что внимательно ее слушает. Лина зашептала: — Мила жить не будет! Высший сжал ее ладонь. — Ты уверена? — Абсолютно! Жизнь уже ее покидает, еще минут пять и все будет кончено, — Лина скосила взгляд на Филиппа, тот усиленно пытался услышать, о чем она говорит понтифику, в то время, как над ним склонился Алексей. — Что ты хочешь сделать?— он пристально посмотрел на девушку, понимая, что она неспроста завела этот разговор. Самому понтифику было глубоко наплевать, выживет ли эта смертная или нет. — Ее нужно обратить, это последний штрих, он закрепит созданное мною, — девушка недоговорила, но понтифик понял, о чем она умолчала. Он сначала обернулся к ученику, все еще слабому после полученных ранений, пристально посмотрел на него, решая достаточно ли у него сил для этого обряда, затем подошел к Дитриху. — Брат, — громко позвал он отчаявшегося высшего, — Даю тебе разрешение обратить эту смертную! Дитрих оглянулся на понтифика в надеждой во взгляде и, получив кивком подтверждение услышанному, склонился над Милой....
Клавдия отвернулась от окна, в которое долго время смотрела, пытаясь собраться с мыслями. Было что-то во вчерашнем заседании, что ее беспокоило, какая-то заноза, которую женщина упустила из виду. И вот сейчас она поняла, что именно. — Знаешь, мне только сейчас пришла в голову мысль. Мы ведь давно знали Гая и он просто так ничего не делал, верно? — К чему ты клонишь? — поинтересовался Александрос, складывая документы в одну стопку. Жена подошла к нему ближе и, склонившись к самому уху, прошептала: — Гай ни за что не стал бы делать из этой смертной гемофага, если бы не был уверен на сто процентов, что она сохранит свои способности! — Но Печать... — Именно! Аркан уничтожит любой талант, если только по мощи он не превосходит силу печати. Александрос понял, к чему клонит жена. — Так ты считаешь? Клавдия покачала головой: — Я уверена, что эта смертная — четвертая в роду!
