— Доказательств у тебя нет, Хорь. Может, это дочь Правителя, а может — кузина нищего Райли, — пожал плечами тот. — Отпусти девушку и остальных. Выкуп проси за меня. Адингтон заплатит. Я его крестник.
— А на это у тебя есть доказательства? — расхохотался Джон, смех подхватили остальные разбойники, с интересом следившие за происходящим. — Коли есть, отпущу девицу тотчас.
— Только мое слово.
— Мне этого недостаточно.
— Ну да, лжецы славятся недоверчивостью.
— Заткнись, Жеребчик, — Джон подступил к Филипу едва ли не вплотную. — Теперь я предводитель. Подчиняйся, коли хочешь уберечь девчонку от вреда.
— Ты предводитель, оспаривать не собираюсь, — неожиданно ухмыльнулся парень. — Эй, разбойнички, может, отпустите леди? Те, кто меня помнит, знают, что людей никогда не обманывал. За меня выкуп будет.
Разбойники запереглядывались, загомонили.
— Да тут мало кто тебя помнит, — подал голос один из них. — И я, и вон ребята к Хорю в шайку пришли, а про тебя только слыхали. И не про честность вовсе, а совсем про другое, — хохотнул скабрезно. — Чегой-то нам свое упускать? И че ты так об этой девке радеешь? Может, и впрямь женушка твоя, Правителя дочка, а? — Ответа не последовало. — Посидит с тобой в яме, пока выкуп не получим. Или за тебя, или за нее, а повезет, так и за обоих. А тебе скучать не придется, с такой-то красоткой, — загыгыкал.
— Ну что, доволен? — обратился к бывшему предводителю Джон. — Воля шайки ясна?
— Куда яснее, — процедил Филип, подумав, что одним разногласием с крестным стало меньше. Только бы выбраться из переделки живыми, и старик получит то, о чем давно мечтал. Дороги Алтона станут много безопаснее для путников.
— Вы, из Тайной службы, — Джон повернулся к гвардейцам. — Обскажете все, кому следует. Выкуп, десять тысяч золотых, жду через пять дней у подножья Упырьего Клыка, что на берегу Струйной. Знаете, где это?
— Знаю, — кивнул Шон. — Только я б не хотел кузину одну оставлять. Может, и меня прихватите в яме посидеть?
— Не доверяешь девчонку Жеребчику? — усмехнулся Джон. — Правильно! Но мне нищий пленник, которого караулить придется наравне с богатенькими, не надобен. Разбирайся потом с зятьком Правителя сам, коли чья-то честь пострадает.
— Спасибо, Шон, — шепнула девушка, отступая от гвардейца к Филипу.
* * *
Когда пленникам позволили спешиться и сняли с глаз повязки, оказалось, что сумерки не только наступили, но и успели сгуститься почти до темноты.
Посреди лесной поляны горел костер, над ним жарилась кабанья туша. Отблески пламени высвечивали стволы и толстые нижние ветви огромных буков, в воздухе носился аромат жареного мяса. В освещенном пространстве расположились около двух десятков людей. Кто дремал, кто беседовал, двое выпивали в ожидании ужина, поочередно прикладываясь к баклажке. Ив заметила одну женщину, та сидела на земле рядом с молодым парнем, положив голову ему на плечо. Откуда-то из темноты доносился пьяный хохот другой.
Вернувшиеся с вылазки быстро смешались с остальными, над поляной загудели оживленные голоса.
— Где он? — послышался зычный бас.
Евангелина, старавшаяся, как это ни было трудно, держаться на некотором расстоянии от Филипа, не выдержала и прижалась к нему. Муж приобнял ее за плечи.
— Вот кого тебе бояться не стоит, — шепнул, чуть наклонившись. — Нам здорово повезло, что Громила Сэм все еще в шайке.
Пленников тем временем вытолкнули на свет, поближе к костру, девушка даже почувствовала исходящее от огня тепло. Из темноты приближалась огромная фигура, безголовая, страшная. Ив попятилась было, потом моргнула и перевела дух. Подошедший сверкнул белозубой улыбкой и стало ясно, что голова у него имеется, чернокожая и черноволосая.
— Филип! — прогудел гигант. — Адски рад тебя видеть! — последовал крепкий удар в плечо. — А это что за малышка с тобой? Подружка? Тебя ж вроде сама дочка Правителя к рукам прибрала.
— А уж я-то как рад встрече! — заверил приятеля бывший предводитель, не спеша отвечать на вопрос.
— А насчет малышки темнит наш Жеребчик, — к пленникам подошел Джон. — Бочонок пива ставлю, это и есть его женушка, леди Адингтон. Он отпирается, твердит, что девица из благородных голодранцев.
— Ты, Хорек, я вижу, не утратил неизбывного желания вызнать мою подноготную, — Филипу страшно надоело соблюдать разбойничий этикет по отношению к своему преемнику, а теперь, когда исчезла надежда выторговать свободу для Энджи, в этом и смысла не было. На поляне присутствовало не так уж мало его бывших людей и, главное, здесь оказался Сэм, один из немногих разбойников, с кем в прошлом связывали узы настоящей дружбы. Значит, тут у него будут сторонники. Нет, отпустить их с Энджи конечно не отпустят, никто не устоит перед кучей золота, которую потребовал Джон. Но и не позволят Хорьку причинить им вред, не столько из добрых чувств, опять же, сколько из жадности. — Гадать о моем родовом имени теперь бессмысленно, ибо я его лишен. Почему б тогда не потрепаться о моей спутнице. Так, Джонни?
— Забываешься, Жеребчик, — процедил разбойник, придвигаясь к пленнику. — Теперь я предводитель и...
— Это я понял задолго до того, как ты оповестил меня о повышении в первый раз, — Филип покрепче прижал девушку к себе и легонько оттолкнул Джона. — А я — жирный гусь, за которого выложат десять тысяч золотом. Да, именно столько запросил ваш предводитель. Так уж вышло, что прихожусь Адингтону крестником, — пояснил тем, кто не был сегодня на большой дороге. — Поэтому обращаться со мной следует бережно. Правитель вычтет за каждый синяк, он старикашка въедливый. Что до девушки, она моя. Если кто-то желает оспорить, с радостью приму вызов. Я правил не забыл, надеюсь, и вы их еще помните.
— Ты теперь не из нас! — послышался чей-то голос.
— Верно. Но ушел я не по своей воле. Меня сцапали тогда в Валмере. Шайке я ничем не навредил, когда попался. Что, гонялись за вами, после того, как я не вернулся? — В ответ послышалось несколько отрицательных возгласов. — Ну, коли признаете, что я с вами поступал по понятиям, то и вы отвечайте тем же. Куш за это отвалится немалый.
— Да, Хорь, не ярись, — прогудел Сэм. — Такая удача привалила, а ты все шерсть дыбишь.
— Да пусть затрахается со своей девкой! — проворчал Джон. — Кому она нужна-то? У нас в этом добре недостатка нет. Давай, устраивай дружка в яму, Громила. Эй, Клещ, пособи ему! А то, глядишь, старые приятели еще учудят что-нибудь.
До узилища добрались быстро. Оно находилось по другую сторону поляны, за небольшим перелеском. Филип остановился у края и глянул вниз. Пламя факелов в руках конвоиров плясало по отвесным земляным стенкам. Яма оказалась глубокой, аж в два человеческих роста. С чего это расстарались разбойнички? При нем, помнится, копали в полтора и всегда хватало. Ведь стоит им с Евангелиной очутиться внизу, сверху ляжет решетка из крепких жердей, которую надежно привяжут к вбитым с четырех сторон в землю кольям. Еще и караул выставят, с Джона станется. И самое досадное, что с Сэмом не перемолвиться.
— Везунчик ты, бывший! — хмыкнул Клещ, двинув Филипа в спину. Разбойник предпочел бы потолкать-пощупать девицу, но та едва ли не жалась к товарищу по несчастью, так что добраться до мягких мест красотки было сложно. — Будешь тут первым, и дождей давно не выпадало. Чисто, сухо, никакой вони.
— Везунчик я бы был, если б сегодня с вами на дороге разминулся, — Филип стоял, подавшись вперед, силясь разглядет в темноте дно. — Нет, так не пойдет. Я себе ноги переломаю. Спускайте на веревке, и хорошо бы факелом посветить. Вдруг змеи успели вниз нападать?
— Ну ты, лорд!.. — последовал очередной толчок.
— Замолкни, Клещ! Он прав, — вмешался Сэм. — Топай за веревкой.
— Сам топай, коли такой заботливый! Слыхал же, что Хорь сказал. Нельзя тебя с пленным без присмотра оставлять.
— А я вот тебе не шибко доверяю. Вдруг дурь в башку шибанет, и драться полезешь. Либо столкнешь парня в яму, а он шею сломает. Лень идти — кличь Хоря, пущай он за веревкой бежит.
— Ладно, Громила, — прорычал Клещ. — Ежели дружок твой утечет, все знают, кого винить.
— Спасибо, что напомнил, — гулко хохотнул Сэм. — А то я как раз думал его с девчонкой отпустить по темноте в лес. Чтобы погуляли до свету вокруг лагеря, ноги поразмяли.
Клещ, ругаясь, исчез во мраке.
— Филип, за тебя и впрямь столько золота отвалят? — спросил гигант, понизив голос, стоило рассерженному бормотанию отдалиться.
— Надеюсь. Только потом крестный три шкуры спустит, — хмыкнул бывший предводитель.
— Я б тебя и так отпустил...
— Да понимаю я все, Сэм, чего ты, — вздохнул Филип. — Буду вечно обязан, если убедишь ребят соблюдать правила. И не давать другим их нарушать.
— А малышка и впрямь?.. — разбойник передвинул факел так, чтобы на Ив падало больше света.
— Какая разница, Сэм? С ней ничего не должно случиться, понятно?
— Да куда уж понятнее, — гигант задержал задумчивый взгляд на фигурке, что ни на шаг не отходила от его друга. — Не тревожься. И с ребятами перемолвлюсь, и сам буду начеку. Все наши тебя только добром поминали. Кроме Джона. — Филип криво усмехнулся. — Но и он правила чтит, не зверствует. Потому я пока с ним. Многие из шайки вышли, как ты пропал, а Хорь до власти дорвался. Вилл с Джеком в наемники подались, с ними еще десяток ребят. Все теперь в Рэйсе подвизаются. Алан с братьями на море. Кто говорит, торгуют, но я-то думаю, не дают купцам жиреть.
— А ты чего с ними не ушел? И с Джеком, и с Аланом ведь дружбу водил.
— Дык, воевать каждый день неохота, знаешь ведь. Море тоже не по мне, — здесь Ив отлично понимала Громилу. — Вот, хочу деньжат поболе скопить да обзавестись на Гейхарте питейным заведением. Рам, вино, пиво, хорошенькие подавальщицы, — голос зазвучал мечтательно. — Карты, кости опять же...
— На Гейхарт хоть завтра отправляйся. Приятель Энни будет страшно рад такому вышибале. Недостающие деньги быстро скопишь, его кабак уже на пол-острова гремит. Если, конечно, про карты-кости пореже вспоминать станешь.
— Правда что ль?
— Правда, — не сдержалась Ив. — И что-то мне подсказывает, Энни тоже будет в восторге.
— Ты, никак, с Лакомого малышку тащишь? А на вид такая нежная, будто и в самом деле леди.
— Вот и будь добр принести мне воды, ужин и веток, чтобы не на голой земле спать, — заявила девушка капризно. — Скажи ему, — дернула Филипа за руку.
Сэм расхохотался и заверил, что позаботится о гостье как следует.
— Чего веселимся? — недовольно вопросил подошедший Клещ. На плече у разбойника висел моток веревки.
— Да девчонка у Филипа забавная, — пояснил Громила.
— Вы там потише в яме забавляйтесь. А то у нас много найдется охотничков и поглядеть, и подсобить, — проворчал разбойник, передавая веревку Сэму, как более крепкому. — Ну, кого первого спускать?
Первым вызвался быть Филип. Настоял, чтобы ему дали факел, осмотрел дно на предмет змей. Нашел только ежа, видно, недавно свалившегося в яму, а потому шустрого. Зверек, поняв, что его не собираются оставлять в покое, свернулся в колючий шар.
— Раздави ногой, возьми за лапу и вышвырни, — посоветовал Клещ, с раздражением наблюдая, как пленник с осторожностью пытается взять колючую тварь в руки.
— На, заверни и привяжи к веревке, — Ив быстро стянула куртку и бросил вниз.
— Ох ты ж, какая сердобольная леди! — осклабился разбойник. — И впрямь не похоже на гордячку-богачку. Хотя про дочку Правителя тоже вон много чего болтали. А она возьми да вытащи разбойничка из петли. Мож, конечно, папаше своему назло, — поскреб заросший подбородок, задумчиво разглядывая грудь Евангелины под тонким полотном рубахи. — Э, да кто этих благородных разберет! — мотнул головой, отгоняя ненужные желания. — Только, дамочка, еж — не мужик, миловаться с ним не будешь.
— Если б я вдруг собралась миловаться с ежом, попросила бы оставить его в яме.
Сэм тем временем быстро поднял наверх сверток со зверьком, вытряхнул зло фыркающего пленника подальше от края и протянул куртку Евангелине.
— Кажись, чистая.
— Наверняка чистая! — донеслось из ямы. — Мы ж не человеку услугу оказали!
— Вишь, еще и ерепенится бывший! — хмыкнул Клещ.
— Ты б на его месте глотку сорвал от брани, — заметил Сэм, обвязывая девушку вокруг пояса. — Чё ему стоило шайку сдать, как попался? Мож, был бы сейчас при имени да замке.
— А и сдал бы, так что? Хорь, верно, тоже не пальцем делан, хоть и не из лордов. Небось, сразу лежку сменил!
— Думаешь, Филип своих людишек не выследил бы? А то и просто навел солдат или, вон, службу тайную.
— А, благородные все на голову слабенькие! Вон, сколько шороху из-за ежа-вонючки, — разбойник сплюнул. — Лижи им задницу, коли сладко. А по мне лучше Хоря предводителя не сыскать! И хватит лясы точить! Спускай девку, да пошли к костру, пока ребята все не сожрали и не выпили.
Сэм с осторожностью спустил пленницу в яму, Филип тут же подхватил девушку. После разбойник вытянул веревку и закрыл узилище решеткой. Клещ собственноручно привязал ее к кольям, не доверив ответственное дело Громиле. Красноватые отблески наверху исчезли, голоса стихли. Пленники остались одни.
В глубокой яме, несмотря на сухую погоду, чувствовалась сырость. Пахло, к счастью, только землей, но этот запах отнюдь не успокаивал, навевая кладбищенские мысли. Воткнутый в стену факел чадил все сильнее, с шипением роняя капли смолы.
— Попробуем удрать? — прошептала Ив, усаживаясь у стенки рядом с Филипом.
— Решетку поднять не получится, перепилить ее или перерезать веревки нечем.
— Значит, сидим и ждем.
— Угу.
— Этому Сэму и правда можно доверять?
— Он был мне другом. Настоящим другом, а непросто одним из моих людей. Я ему верю.
Ив вздохнула, вспомнив, как пекся когда-то Филип о своей шайке. Ее супруг слишком хорошо думает о людях. Остается надеяться, что Громила не обманет ожиданий бывшего предводителя. Почему бы и нет? Та же Энни охотно помогла прежнему знакомцу.
— Почему Хорек тебя не любит?
— Наверное, потому, что все прочие всегда относились с приязнью, — вздохнул Филип. — Да еще зависть. Он простолюдин и, кажется, не знает, кто его отец. Мое происхождение с самого начала не давало ему покоя. Ну, и все остальное. Владение мечом, успех у женщин, доверие мужчин. Когда Сохатого, предводителя, который взял меня в шайку, убили, Джонни рвался занять его место. А выбрали меня. Не скажу, что сильно этого добивался. Представляешь, как ему было досадно?
— Представляю. От и есть тот самый предатель, о котором говорил Н?
— Ну да.
— Почему бы не рассказать об этом остальным? Предавший раз предаст и другой.
— Потому что Хорек опять потребует доказательств, а у меня их нет. Джонни мигом повернет дело так, будто я клевещу в надежде поднять бунт. Самые верные мои люди ушли из шайки. Остался только Сэм, но от одиночки в открытом столкновении пользы мало. Приспешники Хоря наверняка душегубы вроде этого Клеща. Подними я бучу, станет только хуже. — Филип обнял жену, прижал к себе. — Так что придется запастись терпением, Энджи. И, будь добра, постарайся разыгрывать капризную беспомощную дурочку.
