— Знаю, — скривился Джон. — Всегда диву давался, как ему удается баб уламывать. И не каких-то там шлюх, а самых что ни на есть благородных. Не расскажешь, чем берет?
— Я... — Ив вдруг закрыла лицо руками, плечи затряслись. — Ну почему мне так не везе-ет, — послышались шмыганья. — Сначала этот висельни-ик, теперь вообще в плену-у. Приданого не-ет, теперь еще и осла-авя-ат...
— Ладно тебе сырость разводить, — Джон осторожно погладил пленницу по плечу. — Если окажется, что ты и впрямь Правителю чужая, обещаю отпустить.
— Без выкупа? — Евангелина отняла руки от лица и захлопала глазами. — Даром? О-о, спасибо!
— Постой благодарить, — плотоядно ухмыльнулся разбойник. — Какая от слов радость? Приласкаешь так, чтобы мне понравилось, тогда и будем в расчете.
Взгляд Джона утратил цепкость и скользнул с лица девушки на ее грудь, обрисованную тесным платьем. Тепло летнего дня сменилось вечерней прохладой, и затвердевшие соски отчетливо проглядывали под тонкой красной замшей. Евангелина, заметив, куда переместилось внимание предводителя, постаралась дышать глубже, чтобы грудь стала еще заметнее. Да, Хорек — не придворный хлыщ, которого легко поставить на место, но он — мужчина. А она знает, за какие ниточки дергать, чтобы заставить его поглупеть. Теперь, когда Джон раскрыл карты, и стало ясно, что Филип не защитит ее, что он сам находится в смертельной опасности, кокетство может оказаться единственным путем к спасению. Что ж, приступим. Нужно прощупать Хорька, и заодно попытаться внушить разбойнику кой-какие идеи.
— Сделаю все, что пожелаешь. Но только для тебя, предводитель. Для тебя одного, — голос стал чуть задыхающимся и прозвучал с хрипотцой. То ли леди смертельно напугана, то ли испытывает возбуждение при мысли о близости с преступником. Взгляд Хорька будто прилип к медленно двигающимся губам девушки. Ив для пущей действенности провела по ним кончиком языка. У Джона дернулся кадык.
— Думаешь, я хуже Жеребчика? Тот не делился, коли баба не хотела, и я не стану.
— Я вовсе не думаю, что ты хуже, — Ив придвинулась к Джону, будто ненароком коснулась коленом его бедра, убирать ногу не стала. — Надеюсь, что лучше. Мне по нраву мужчины, а не кони. Но я боюсь...
— Не бойся. Все мои бабы были очень довольны.
— Как я рада это слышать! А то уже беспокоиться стала, вдруг разбойники все такие, как зять Правителя? Этот страшный черный Сэм... Ой, нет, даже подумать боязно, — Ив глупо захихикала. — Но тревожилась я о другом. Что скажут твои люди, когда выяснится, что я — вовсе не леди Адингтон, а Правитель узнает о смерти крестника? — подалась вперед, чуть наклонившись, выставляя напоказ полукружья грудей в вырезе платья. — Когда станет ясно, что десяти тысяч им не видать?
— Этого не случится, — разбойник, словно завороженный, уставился на зовущую ложбинку. — Вдовой ты станешь только после того, как я получу выкуп. И надежнее, и наградить Жеребчика рогами страсть как охота.
— Знаешь, как бы мне хотелось в самом деле быть дочерью Правителя? — Евангелина придвинулась еще ближе к Хорьку. — А ты не боишься, что я расскажу о твоих планах этому Филипу? Может, он в благодарность похлопочет обо мне в столице?
— Ты не сможешь с ним больше поговорить, леди. Он вот-вот отправится назад в яму, а ты — в мою хижину.
* * *
Филип уселся рядом с Сэмом, с трудом сдерживая рвущееся наружу бешенство. Громила взглянул на бывшего предводителя с легким удивлением.
— Да ты на себя не похож! Чего злишься? Джон не станет нарушать правила, я с ним перемолвился. Да и девчонка, вон, гляди, довольна. Тебя она, кажись, не очень-то жалует. Или ты как раз потому?..
— Она моя. Нечего было выряжать ее в это платье да еще и усаживать с собой рядышком.
— На-ка, глотни, — Сэм заботливо наполнил кубок друга и чуть ли не силой заставил отхлебнуть. — Не припомню, чтобы ты так в бабу вцеплялся. Влюбился, что ль? Неужто эта лапочка лучше первой алтонской красы? Хотя хороша малышка, зело хороша...
Гигант взглянул в сторону Евангелины, и Филип заметил, как глаза старого друга обретают хорошо знакомое мечтательное выражение. А адов Хорек глядит на нее, будто сожрать хочет. Ишь, обхаживает! Энджи держится молодцом. Время от времени хихикает, глупо улыбается, жеманится, несет, наверное, какую-нибудь чушь. Зря только в его сторону поглядывает. Впрочем, это ни о чем не говорит. Даже полная дура на ее месте не чувствовала б себя в безопасности, проверяла б, что там ее защитник поделывает.
— Да-а, краше этой видеть не доводилось, — Громила отвел взгляд от Евангелины и как следует приложился к кружке. — А Энни-то она откуда знает?
— Встречала на Гейхарте.
Сэм тут же стал расспрашивать про бывшую служанку и Лакомый остров, куда в самом деле мечтал перебраться. О Евангелине больше не допытывался, сообразив, что друг все равно ничего толком не расскажет. Филип быстро перевел беседу на тех разбойников, которые ушли из шайки, за разговором начал понемногу успокаиваться. Благо Джон рук не распускал, говорил что-то соседке, та улыбалась.
Спокойное времяпрепровождение продолжалось недолго. К Сэму подошла одна из разбойничьих женщин, спросила какой-то пустяк, не удосужилась выслушать ответ, зато чуть ли не отираться начала о бывшего предводителя. Филип был совсем не в настроении болтать с ней, процедил пару раз неразборчиво несколько слов невпопад, но настырная особа не отставала. Пришлось все же прислушаться к тому, что она говорила и попытаться отшутиться. Как раз тогда у Энджи с Джоном что-то произошло. Девушка неожиданно закрыла лицо руками, Хорек тут же принялся поглаживать ее по плечу. Филип дернулся было встать и подойти к ним, но Евангелина уже опустила руки, а через несколько мгновений вновь хихикала. Девица, воспользовавшись тем, что пленный отвлекся, едва не уселась к нему на колени.
— Слушай, красуля, а не пошла бы ты... — не выдержал Филип.
— Да, Лиззи, оставь парня в покое, иди ко мне, — пробасил Сэм.
Не успела девица ответить, как Джон поднялся на ноги и заорал:
— Эй, Громила! Пиво кончается! Сходи-ка, пособи Тиму еще бочку прикатить!
— Ну, тогда потерпи еще немного, друг, — Сэм подмигнул Филипу, вставая. — Вернусь и избавлю тебя от настырной малышки.
Девица разразилась хохотом и обняла мужа Евангелины за шею, тот скрипнул зубами. Происходящее нравилось все меньше и меньше, в душе зарождались смутные подозрения. Не успели они принять чуть более ясный вид, как на голову обрушился удар, и наступила темнота.
* * *
Ив не могла поверить своим глазам. Стоило Громиле выйти из освещенного костром круга, к Филипу, который безуспешно пытался отделаться от мерзкой девицы, сзади подошли трое. Один незаметно ударил по голове чем-то тяжелым, может, камнем. Двое остальных тут же подхватили обмякшее тело и потащили прочь, в сторону ямы. Пирующие разбойник к этому времени уже изрядно набрались и не обратили внимания на стремительное отбытие Филипа. Девица тут же устроилась на коленях у соседа бывшего предводителя.
— Быстро и чисто, — раздался довольный голос Джона. — Жаль, не удастся посмотреть, как взбесится твой муженек, когда очнется в яме один и сообразит, что к чему. Пойдем, леди. Пора нам уединиться, — подхватил пленницу под локоть, поднимая на ноги. — И не вздумай вопить, если не хочешь ублажать всю шайку.
Ив встала, пытаясь выглядеть слегка испуганной. На самом же деле ею владела бешеная ярость. Подлый Хорек остался прежним предателем и трусом. Пора уединиться? О да, самое время, иначе она не сможет сдерживаться, попытается убить его прямо здесь.
— Смотри, предводитель, как бы через день-другой не начал мечтать от меня отделаться, — со смешком прижалась к разбойнику, едва ли не повиснув на нем. — Знаю я вас, мужчин.
— Ты знаешь только лордов, а им до настоящих мужиков как отсюда до Архипелага, — прикосновения сводящего с ума тела все больше туманили голову Джона. — Я тебя никому не уступлю, леди.
Они быстро добрались до хижины, что стояла в лесу неподалеку от поляны. Когда Хорек зажег свечу, стало видно, что места тут совсем немного. У правой стены было устроено ложе, лишь пара шагов отделяли его от стола у левой. На нем валялись остатки пищи, стоял кувшин и несколько кубков. Уже знакомые чурбаки заменяли стулья. Стены строения оказались сделаны из крепких кольев, переплетенных ветками. Крышей служили те же ветки.
— В дождь, наверное, сверху капает? — невинно осведомилась Ив, делая шаг в сторону стола. Там среди объедков, возможно, завалялся нож.
Разбойник молча поймал ее за руку, прижал к себе, ладони зашарили по гладкой замше. Девушка ощутила, что плоть мужчины напряжена. Хорек не желал терять времени, принялся задирать подол платья. Дело шло медленно, наряд чересчур облегал фигуру.
— Постой, — пробормотала Ив, пытаясь высвободиться. — Не могу сейчас. У меня женские дни.
— Врешь, — Хорек чуть отстранился, взглянул ей в лицо.
— Нет. Я же говорила, что и зять Правителя не смог получить всего, чего желал. Потерпи немного...
— Стану я терпеть! Думаешь, заполучил наконец настоящую леди и буду издали любоваться? — одна рука с силой сжала грудь пленницы, другая продолжила борьбу с подолом. Губы впились в уста Евангелины.
Ив почти не надеялась, что ее отговорка остановит Хорька. Попробовала, не получилось, значит, пора переходить к другой тактике. Девушка перестала сопротивляться, ответила на поцелуй, заодно положила руку на выпуклость внизу живота Джона. Разбойник резко выдохнул, освободив на мгновение рот пленницы. Та быстро скользнула губами по его щеке и неожиданно изо всех сил впилась зубами в кожу на шее. Одновременно рука скользнула ниже и безжалостно стиснула.
— Ах ты тварь! — Хорек с силой отпихнул Ив.
Оторвать стерву оказалось на удивление легко. Она отлетела к столу. В попытке ухватиться за что-нибудь перевернула кувшин и кубки, на пол полетели куски хлеба, кости. Джон и не подумал прийти на помощь, едва не воя от боли в паху, ощупал горящую шею, увидел на пальцах красное, разразился руганью.
Девица тем временем твердо встала на ноги, тыльной стороной руки стерла с губ кровь. Медленно, не сводя с мужчины тяжелого взгляда. На лице у нее появилась жутковатая усмешка, от которой ярость Джона значительно поутихла. Перед ним стояла не будоражащая кровь красавица и не перепуганная женщина. В лицо предводителю ухмылялось распутное адово порождение, притягательное настолько, что становилось страшно.
— Ну иди же ко мне, — голос пленницы стал низким, хриплым. Ее стан чувственно изогнулся, бедра, плавно качнувшись, чуть подались вперед. По спине Хорька побежали мурашки, и он не мог понять, что вызвало их, испуг или еще сильнее вспыхнувшее вожделение. — Неужели предводитель боится? Твой знакомец, что вхож во дворец, разве не поведал, какой норов у леди Адингтон? Или ты думал, стоит мне ощутить, как у тебя встал, сразу превращусь в мягонькую ласковую кошечку? Замурлычу и откину хвостик на сторону?
— Значит, я угадал? — Джон шагнул к девушке, будто завороженный. — Ты — жена Жеребчика.
— Угадал-угадал, — улыбка перестала пугать, лишь соблазняла. А когда быстрый язычок коснулся уголка рта, где алело кровавое пятнышко, Хорек совсем потерял голову.
Он притиснул Евангелину к столу, заставляя раздвинуть ноги, рванул платье на груди с такой силой, что замша подалась, разъехалась, обнажая грудь.
Девушка выгнулась сильнее, подставляя жадному рту не защищенные ничем прелести, запустила пальцы левой руки в волосы мужчины, быстро вскинула правую, до этого спрятанную за спиной. Вскинула и опустила, вонзив в шею разбойника устрашающего вида нож, который нащупала на столе среди объедков и мусора.
— Я обещала мужу, что никто никогда не получит принадлежащее ему, — вырвала лезвие из раны, оттолкнула мужчину.
Хорек взревел и кинулся на пленницу. То ли совсем обезумел и утратил способность мыслить, то ли решил, что у девушки не хватит духу еще раз воспользоваться оружием. В последнем случае Джон сильно просчитался. Евангелина без колебаний несколько раз полоснула нападающего по рукам, которые тянулись к ее шее, а потом изловчилась и вонзила нож в грудь Хорька. Тот зашатался, упал и даже не сделал попытки подняться, лишь хрипел и подергивался.
Стоило одержать победу, и конечности отвратительно затряслись, нахлынули слабость и тошнота. Ив из последних сил стукнула кулаком по столу в надежде, что боль приведет ее в себя.
Так и вышло. Девушка заоглядывалась в поисках оружия. Джон затих, но перевернуть лежащее на животе тело, чтобы вытащить нож, она не смогла бы. Даже смотреть на него было невозможно, не говоря уж о том, чтобы прикоснуться. На ее счастье в углу у двери обнаружился меч. Евангелина схватила его, вытащила из ножен и замерла, прислушиваясь. Совсем рядом за стенами хижины хрустнула ветка.
— Эй, Джон! — раздалось снаружи, и девушка узнала голос Сэма.
Она быстро задула свечу, руку с мечом завела за спину. Филип доверяет Громиле, но осторожность лишней не бывает. К тому же, как ни крути, Ив убила предводителя, которому Сэм беспрекословно подчинялся.
Евангелина распахнула дверь и окликнула тихонько, искусно добавив в голос дрожи:
— Сэм?
— Леди, ты? — огромная ручища легла ей на плечо.
— Да. Отведи меня, пожалуйста, к яме, — молвила просительно. — Филип, наверное, там.
— Там. А где Хорь?
— Он... — замялась. — В хижине. Спит.
— Спит? Не пыли в глаза, малышка. Не было у тебя времени так его укатать. Я хочу помочь Филипу слинять. Если Хорек вдруг развопится, нам не уйти.
— Не развопится. Он мертв. Или вот-вот умрет.
Сэм помянул ад и, не выпуская руки пленницы, вошел в жилище предводителя. Почти сразу споткнулся о тело, наклонился и ощупал Джона.
— Верно, мертв. Ну, сам виноват. А ты никак и впрямь с Лакомого. Тамошние девочки постоять за себя умеют. Пошли, ловкачка.
Оказавшись в лесу, подальше от хижины и поляны, чернокожий разбойник остановился.
— Отдай-ка меч. А то ненароком поранишься или меня покорябаешь.
— Я умею с ним обращаться.
— Щас он тебе без надобности, воительница. Выйдем к яме со стороны леса. Там верняк караул торчит. Ты перед ними хвостом покрутишь, а я сзади подкрадусь и прикончу.
— Хорошо. Но знай, предашь Филипа, быстро отправишься вслед за Хорьком.
— Не пойму, мож ты и вправду леди? — коротко хохотнул Сэм. — Филипа я не предам. Не потому что тебя испугался, а потому что он мне друг.
Евангелина немного успокоилась и не стала ничего говорить. Громила двинулся вперед, шепотом приказав не отставать. Они осторожно пробиралась между деревьями и кустами. Разбойник, похоже, хорошо знал дорогу, девушка старалась идти за ним, не отклоняясь ни на шаг. Вскоре земля под ногами зачавкала и послышалось журчание ручья.
— Сэм, подожди, — попросила Ив. — Мне нужно вымыть лицо и руки. На них может быть кровь, караульные заметят.
