— Да, любая здравомыслящая женщина, чуть завидев красивого обходительного мужчину, оснащенного так, что другим завидовать впору, тут же постарается оказаться от него подальше, — не преминула высказаться Маргэйт.
— Герцогиня, не мне вам объяснять, что юные девушки и зрелые женщины смотрят на мужчин немного по-разному, — не сдавался неизвестный лорд.
— И среди молодых девушек встречаются неглупые практичные особы, — подала голос леди, попросившая Филипа раздеться.
— Конечно, баронесса, — прозвучал веселый мужской голос. — Все мы имеем честь быть знакомыми с вами. Да и супруга ответчика оценила его с первого взгляда. Не могу не отдать должное, очень смелая леди. Она, кажется, решила почтить нас своим присутствием?
— Да, мой лорд, — ответил Филип. — И, если мне будет позволено... — сделал паузу.
— Продолжайте, — подбодрила Маргэйт.
— Если у высокого собрания есть еще фривольные вопросы или просьбы, прошу адресовать их мне. Моя жена, безусловно, и сама справится, но я не хотел бы подвергать ее такому испытанию.
— Вы любите ее? — спросила какая-то леди.
— Пустой вопрос! — возмутился Вэршем. — Если и не любит, то никогда не признается!
— Люблю, моя леди. В противном случае я не стоял бы сейчас перед высоким собранием. Выполняя вполне понятные, но неприятные ни леди Евангелине, ни мне прихоти.
— Хороший ответ, — одобрила Маргэйт.
— Правильно ли я понял, что вам самому безразлично собственное положение? — осведомился мужчина.
— Я легко отказался от него, когда подался в разбойники. И быстро стал в шайке не последним человеком. Я и сейчас смог бы занять подобающее место в приличном обществе. Не в Алтоне, конечно.
— Но предпочли остаться здесь.
— Зачем тащить любимую супругу в изгнание, если можно попытаться вернуть утраченное на родине? На чужбине Евангелина тоже стала бы никем, а потом полностью зависела б от меня. Я знаю, что ей такая жизнь не по нраву.
— А если мы сочтем, что вы недостойны имени и дворянства?
— Значит, леди Адингтон останется при своем. И при бесправном, но любящем и заботливом муже. Внуков Правителя и покойного лорда Олкрофта я сумею воспитать достойно. Об этом алтонское дворянство может не тревожиться.
— Учитывая, как образец добродетели лорд Адингтон воспитал собственную дочь, готов вам поверить, юноша, — ехидно прошамкал какой-то старичок.
— Не пора ли нам послушать леди Евангелину?
— Звездная Палата желает видеть леди Адингтон!
Ив вздохнула поглубже и вышла из-за занавеса. Несколько шагов, и она стоит рядом с мужем, так близко, что касается его плечом.
В темноте за освещенным пространством ничегошеньки не разглядеть, а ее, конечно же, изучают, в амфитеатре снова воцарилась тишина. Платье от Савиля должно им понравиться. Сшито оно из точно такой же тонкой темно-красной замши, как и гейхартское. Никакой неприличной шнуровки, обычные швы. Облегающие длинные рукава и лиф, глубокое декольте, ниже талии наряд спадает мягкими складками. Филип одет в темно-серое и вместе они смотрятся отлично, что при дневном свете, что при свечном, она проверяла. Наряды — чепуха и тратить на их выбор и примерку часы, а то и дни, как иные дамы, всегда было скучно. По счастью, Небеса не обделили ее вкусом и определить, что идет, а что — не очень, она в состоянии очень быстро.
Внимание, уделенное внешности, окупилось сразу.
— Должен заметить, досточтимые лорды и леди, — провозгласил все тот же старичок (Ив хотелось думать, что это был присутствовавший на суде лорд Скарр). — Ответчик вызвал бы у меня глубочайшие подозрения, если б прогнал из своей постели эту обворожительную девочку. Слово словом, но мужчина должен оставаться мужчиной.
— Мужчина должен держать слово, как бы ни был велик соблазн, — произнес строгий женский голос. — Я надеюсь, что слабость ответчика распространяется лишь на женщин. Возможно, на сегодняшний день он и здесь сумел извлечь какие-то уроки. Если б ему досталась в жены другая, я была бы спокойнее. Леди Адингтон, к сожалению, не внушает мне доверия. Ее отец попытался воспитать в крестнике столь недостающую ему стойкость, а она позволила себе бездумно вмешаться и все испортила. Что скажете, ваше высочество?
— Да, я вмешалась, но не уверена, что испортила... — начала Евангелина.
— Ничего моя жена не портила, — перебил Филип. — Нечего было портить. Если б она не вмешалась тогда, я ушел бы из дворца. И только аду известно, где и кем был бы сейчас.
— Сударь, не бросайтесь попусту грудью на копья, — сказал Вэршем. — Мы не дело леди Адингтон рассматриваем. Она здесь не более чем свидетель и в защите не нуждается. К тому же, насколько помню, ваша супруга отлично умеет отвечать сама.
— Верно помните, мой лорд, — чуть улыбнулась Евангелина. — Ответить сама я уже давно в состоянии. Я знаю, как мой поступок выглядит со стороны. Знаю, какой меня рисует молва. Я действительно не кроткая голубица, преисполненная всяческих добродетелей. Но и не избалованная стерва. И папенькиной дочкой меня можно назвать лишь потому, что в моих жилах течет кровь Адингтонов. Той ночью я пришла к Филипу не затем, чтобы подобно капризной девчонке взять, невзирая на запреты, понравившуюся игрушку. У меня и в мыслях не было поиграть, сломать и выбросить. В глубине души я надеялась, что этот мужчина окажется подходящим спутником жизни. Так и получилось, хвала Небесам. И я с самого начала была готова на все, лишь бы уберечь Филипа от гнева Правителя.
— Значит, вы любите мужа, ваше высочество? — спросил мужчина.
— Да. Не могу не удержаться и не повторить его слова. Если б не любила, не стояла бы сейчас перед высоким собранием.
— Вас не отталкивает ни его прошлое, ни бесправие?
— Нет. Я встречала людей из прошлого моего мужа. И отлично поняла, что Филип никогда не опускался до подлостей, не совершал низких поступков по отношению к кому бы то ни было. Его мелкие прегрешения меня не волнуют. У кого их нет? Что до бесправия, я люблю моего мужчину, а не его титул, имя или имущество.
— Вы упомянули мелкие прегрешения, ваше высочество, — вновь прозвучал строгий женский голос. — Что именно вы под этим подразумеваете?
— Любовниц, — тон Евангелины стал ледяным.
— Это очень показательно, — заявила строгая дама. — Разбой ее высочество даже не вспомнила. Видимо, это в ее глазах и не прегрешение вовсе. Как не прегрешение и взятка, данная ею барону Витби. И последующее укрывательство беглого каторжника.
— Моя леди, считайте, что это я, оказавшись на свободе, взял леди Евангелину в заложницы. Так что не она меня укрывала, а я ее удерживал.
— Бросьте зубоскалить, сударь, — холодно ответствовала дама. — Вот видите, почтенные леди и лорды, не леди Адингтон оказывает положительное влияние на мужа, как следовало бы. Это он толкает ее на преступный путь.
— Филип толкает меня? — Евангелина не сдержала улыбки. Кажется, понятно, зачем в Звездной Палате, прочие члены которой оставляют впечатление вменяемых, эта леди. Она до конца стоит на строгих требованиях морали, тем самым делая их смешными. В некоторых случаях это наверняка может подтолкнуть колеблющихся принять правильное с человеческой, а не с формальной точки зрения решение. — А что вы скажете о действиях Правителя, который в истории с крестником дважды нарушил закон? Сначала утаил от общественности факт поимки знаменитого разбойника. И не только утаил, но и пригрел преступника под своим крылышком. Потом без суда и следствия отправил на каторгу лорда. Причем исключительно ради сведения личных счетов. Прошу высокое собрание заметить, что мужа своего я знаю около двух лет, а под опекой отца прожила целых семь. Так кто же из них имел возможность оказать на меня большее влияние?
— Герцогиня, — раздался мужской голос, стоило Ив замолчать. — Ее высочество, по-моему, не зря поминала, что в ее жилах течет кровь Адингтонов. Знаете ведь, что в народе говорят: яблочко от яблони далеко не укатится. Леди Евангелина — дочь своего отца, вам вряд ли удастся ее переспорить.
— Я не собираюсь спорить с ее высочеством, — не сдавалась дама. — Мне хотелось, чтобы присутствующие осознали: она не сможет наставить мужа на путь истинный. Прискорбно, но среди алтонского дворянства становится все меньше добродетельных людей. Уж если Правитель считает себя вправе попирать закон...
— Герцогиня, помилосердствуйте! — раздался голос Хьюго. — Хотите, чтобы я встал рядом с этими двоими и принялся оправдываться?
— Герцог, вас можно понять, — голос строгой дамы неожиданно потеплел. — Обеты крестного обязывают его защищать крестника и помогать ему. А вот отправлять ответчика на каторгу без суда было весьма предосудительно.
— Герцогиня, если вы признаете обязанности крестного, то должны признавать и обязанности супруги, — раздался голос герцогини Маргэйт. — Первейшая из которых — любить мужа и принимать его таким, каков он есть. Воспитывать леди Евангелина будет своих детей. Лично я почту за честь, если кто-то из моих внуков заключит брачный союз с внуками его величества.
— Все рано теперь уже ничего не поделаешь, герцогиня, — с иронией произнес мужской голос. — Брак ответчика нерасторжим. Придется вернуть ему имя и дворянство. Простолюдины, как известно, в большей степени подвержены дурным влияниям, в особенности когда таковые исходят от людей благородных.
— Ответчик не изменится, если вернуть ему имя! Его происхождение и какое-никакое воспитание не исчезли вместе с лордством. Тупым простолюдином, который подвержен влияниям, он не стал!
— Ну и о чем тогда спор? — вопросил старичок. — Пусть ответчика и зовут как должно. То бишь в соответствии с его происхождением. К тому же, достопочтенное собрание, не забывайте, что юноша выполнил какое-то важное поручение для Тайной службы. Судя по свежему шраму у него на груди, оно было достаточно опасным. Ведь не в пустом же поединки в Алтоне он получил такую рану, будучи лишенным прав. Вот об этом дельце я б с удовольствием узнал в подробностях, а вовсе не о том, как ответчик выглядит без одежды. Конечно, и присутствующих леди потешить не грех... — речь пожилого лорда все больше сбивалась в старческую болтовню. — А мне если уж кого и просить раздеться, так леди Адингтон. Нет-нет, милочка, я пошутил, — проговорил поспешно, видно, разглядев растерянную улыбку, появившуюся на лице Евангелины.
— Герцог, думаю, пора отпустить ответчика и его супругу, — проговорила Маргэйт.
— Ступайте, — раздался голос Хьюго.
Филип с Евангелиной поклонились темноте и ушли за занавес.
— Кажется, большинство за тебя, — прошептала Ив.
— Угу, — Филип не расположен был говорить, стиснул супругу в объятьях, прижался губами к ее шее.
— Взгляды брильянтовых леди тебя все-таки завели.
— Сборище извращенцев, ты права... — его руки скользили по мягкой замше платья, теплой от телесного жара. — Прости великодушно, возлюбленная супруга, но я не могу просто уйти отсюда, как побитый пес, зажав хвост между ног.
— Зажав хвост между ног! — фыркнула Ив. — Это совсем не про тебя. Особенно сейчас.
— Как я люблю женские наряды! — рука Филипа скользнула вниз, задрала подол, прошлась вверх по обнаженному бедру девушки. — Задирай юбку и делай, что хочешь. Адовы штаны пока с тебя стащишь...
— Как же ты со своими-то справляешься?
— Со своими привычно, — не успела Ив вдохнуть-выдохнуть, как он сделал то, что хотел, прижав девушку спиной к стене.
— А если нас кто-то увидит? — задыхаясь, спросила она.
— Тогда уж точно восстановят, — выдохнул со смехом.
Никто их, конечно, не увидел. Оправив одежду, парочка направилась в Южную башню, причем ноги у Евангелины двигались с трудом, и под конец Филип просто закинул ее на плечо и понес.
— Гнусный разбойник, — слабо возмутилась она. — Теперь, конечно, ты не чувствуешь себя побитым псом.
— Да ладно кокетничать. Я знаю, тебе нравится.
Не успели молодые люди отобедать, как в дверь постучали. Пришел Правитель.
— Давненько Звездная Палата не собиралась. А уж когда в последний раз так долго дело обсуждали, и не припомню, — заявил, усаживаясь за стол и наливая себе вина.
Крестник и дочь молча взирали на бесстрастного Хьюго, медленно пившего из кубка.
— Да-а, не припомню... — Адингтон вздохнул и задумчиво взглянул на настороженную парочку.
— Отец, что за странный тон? Вы пока не настолько стары, как тот милый пожилой лорд. Это он сидел на суде рядом с леди Маргэйт?
— Да, это Скарр. Ты тоже ему понравилась.
— Мне присоединяться к светской болтовне? — раздраженно спросил Филип. — Или убираться на конюшню, к слугам?
— Присоединяйтесь, лорд Олкрофт, — церемонно заявил Правитель и тут же рассмеялся, чем немало поразил дочь и крестника.
— Оказывается, я соскучился по этим острословам из Палаты. Как ты их обозвала? — взглянул на дочь. — Брильянтовое собрание? — Евангелина кивнула. — Ну, значит не напутал. Им очень понравилось.
— Раз меня восстановили, им и все остальное понравилось, — хмыкнул Филип. — Выходит, не зря раздевался. Любопытно было бы встретиться как-нибудь с этой графиней. Наверняка развеселая леди. Не все же леди Олкрофт со старичками кокетничать.
— Восстановили тебя не в последнюю очередь потому, что вовремя сообразили: останься ты без прав, и в будущем я стану хозяйкой трех немалых феодов, — фыркнула Евангелина. — Значит, со вздорной леди придется считаться и, не приведи Небеса, вести какие-то дела. Мужчина, пусть и бывший разбойник, показался предпочтительней.
— Как ни смешно, но пара человек, земли которых соседствуют с вашими, так и рассуждали, — хмыкнул Хьюго. — Ну и конечно все ждут-не дождутся, когда ты наведешь порядок на дорогах, — взглянул на крестника.
— Наведу, пусть не беспокоятся.
— Что ж, поздравляю, дети мои, — Адингтон поднялся из-за стола. — Празднуйте. Филип, все должностные лица в Алтоне будут в ближайшее время извещены о твоем восстановлении. Остальных, думается мне, ты с удовольствием оповестишь при случае сам.
— Не соневайтесь! — ухмыльнулся парень, предвкушая выражение на лицах задир, когда он в ответ на оскорбление вынет из ножен меч. — Спасибо за все, крестный.
— Не благодари, — благодушно махнул рукой Хьюго. — Заботься как следует о Евангелине. И сделайте, наконец, хоть одного наследника.
— Вот прямо сейчас и приступим, — проворчала Ив.
— Не стану мешать, — улыбнулся Правитель. — А мне еще нужно перемолвиться кое-с-кем из членов Палаты.
* * *
Лорд Олкрофт не стал тянуть с порученным ему делом. Через несколько дней после заседания Звездной Палаты проводил супругу в ее замок, задержался там на несколько дней и снова вернулся в столицу. В Валмере тут же начались сборы отряда для борьбы с разбойниками, который и возглавил Филип.
