Между тем, Льяти осмелел настолько, что попросил посмотреть фонарик. Сергей с усмешкой протянул ему свой. Фонарь у него был, что надо, — хромированный, с ползунком на три положения и кнопкой. У Димки тоже был фонарь, только китайский — квадратный, из черной жести, но зато с толстой линзой, дающей далеко достающий, узкий, сильный луч.
Льяти очень осторожно, словно опасаясь обжечься, прикоснулся к тонкому блестящему металлу, — а потом недоумённо закрутил в руках длинный рифленый цилиндр. Серый показал ему, как включать свет, — Льяти пискнул от испуга и выронил фонарик. Девчонки вокруг захихикали, и он цапнул фонарик, как готовую взорваться гранату, — даже зажмурился от ужаса. В этот раз захихикал уже Димка. Пусть Льяти очень отличался от них, но в самом главном все мальчишки во Вселенной оказались похожи: они до смерти боялись показать свою трусость перед девчонками...
Кажется, сам Льяти был искренне удивлён тем, что с ним ничего не случилось. Потом он мгновенно осмелел и принялся щелкать выключателем, а также вполне идиотски хихикать, направляя фонарик в лица ребятам, так что отнять его удалось с большим трудом. Хотя запасные батарейки у них были, их стоило поберечь, так как достать новых тут уже явно негде...
— И его вы тоже сделали? — спросил Льяти.
— Ну, не мы, но сделали, — ответил Димка.
— А кто?
Димка взял у Серого фонарик. На его торце была выдавленная в металле надпись "Красноуфимский машиностроительный завод", но Льяти это ничего бы не сказало.
— Наши люди сделали, советские.
— Какие?
— Люди из Советского Союза, — встряла в разговор Аглая. — Мы много таких вещей делаем, мы даже в космос летаем, вот!
— Куда?..
— Ну, туда, — Димка показал рукой вверх.
— На звезды, что ли? — спросил Льяти.
Димка вздохнул.
— Нет, до звезд мы ещё не добрались. Но на Луну и Марс наши станции уже летали. И на Венеру.
— Куда?..
Димка вздохнул. Объяснять этому дикарю ещё и устройство Солнечной системы было бы слишком утомительно.
— Я тоже хотел бы в небо полететь, — продолжал между тем Льяти. — На Таллаар например, вот!
— Куда?..
— Ну, на Таллаар, — Льяти показал рукой на смутно краснеющий у горизонта купол.
— А это что?
— Ну, он вроде лун, только большой и неподвижный. Отсюда-то его плохо видно, а вот если в горы на западе подняться — то красотища, даже дух захватывает. Я вам покажу его потом, обязательно.
— Лун?.. — спросил Димка. — Выходит, их у вас много?
— Две, — удивился Льяти. — А у вас что, одна?..
— Одна, но побольше этой будет.
— А, так это Армея, она маленькая. Вы ещё Арисфены не видели — вот она, это да!..
— Ого, похоже, мы на спутнике планеты-гиганта, — сказал Сашка. — Вот бы на другое полушарие попасть, где его хорошо видно!
— Нам сперва надо к Морю Птиц попасть, — ответил Сергей. — С тамошним народом контакт наладить, узнать насчёт этих Хозяев... Чувствую я, что без их участия наше попадание сюда не обошлось...
— С Хозяевами вам лучше не связываться, — предупредил Льяти. — Они на племена иногда нападают, всё разоряют, громят. А сделать с ними ничего нельзя — ни стрелой, ни копьем их не пробить.
— Ого, почему это? — спросил Сергей.
— Потому, что они все железные, — снисходительно пояснил Льяти. — И прямо из воды выходят. Не люди они, а демоны.
— Демонов не бывает, — тут же заявила Аглая. — Это всё суеверия.
— Бывают, — упорно заявил Льяти. — Я сам их пару раз видел — еле ноги унёс!
— Демонов не бывает, — повторил Сергей. — Как они выглядят-то?
— Здоровые, во-от такие, — Льяти поднял ладонь на высоту где-то метров двух. — Башки плоские, овальные, с во-от такими ушами, а вместо рук — клешни, как у крабов.
— Так это же роботы! — воскликнул Борька. — Я про них в фантастике читал.
— А кто такие роботы? — сразу же спросил Льяти.
— Ну, такие машины, сделанные в форме человека, только с электронным мозгом. У нас таких как раз проектируют, чтобы в опасных местах работать — в атомных реакторах или там в космосе.
— А машины — это что?
Борька вздохнул. Уже ясно было, что объяснять Льяти всё придется очень долго...
Димка подумал, что у дикой жизни есть свои минусы. В самом деле, жить вот так, когда ни школы, ни взрослых нет, и вся жизнь сплошные каникулы, здорово — но смотреть на невежество Льяти было просто стыдно, и оказаться на его месте мальчишка не захотел бы ни за какие коврижки...
— Машины — это такие штуки, которые сами по себе разную работу делают, — пояснил Сергей.
— Вроде девчонок? — спросил Льяти, и ребята засмеялись — аналогия вышла очень неожиданная. Аглая побагровела и лишь нечеловеческим усилием сдержалась от того, чтобы дать "господину туземному послу" леща.
— А у вас что, мальчишки не работают? — удивлённо спросил Борька.
Льяти смутился.
— Ну, мы на охоту ходим, селение наше охраняем — разве мало? Поля там пахать, дома чинить и строить — это всё мальчишеское дело. А воду там таскать или еду готовить — девчоночье.
Про себя Димка решил, что в племени Льяти всё устроено вполне справедливо. В самом деле, странно было бы, если бы девчонки ходили на охоту, а мальчишки варили им суп.
— Постой, выходит, что охота у вас работой не считается? — удивлённо спросил Борька.
— Нет, — не менее удивлённо ответил Льяти.
— А что же она тогда?
— Приключения, конечно.
* * *
После этой фразы все какое-то время молчали. Льяти переводил взгляд с одного лица на другое и понемногу краснел, явно думая, что сказал что-то не то. Аглая открыла было рот для гневного спича — но так и не издала ни звука. Равноправие — равноправием, а на охоте девчонкам делать нечего, это даже она понимала. Да и загонять мальчишек в традиционно девчоночьи дела ей не слишком-то хотелось. Понятно ведь, что эти неумехи не то, что суп сварить, пуговицу к штанам пришить не смогут! Известное дело — тот же Юрка так её в первом классе пришил, что у него штаны потом не расстегивались, и весь класс над ним смеялся. А ей, Аглае, пришлось всё отпарывать и пришивать заново — ну не смотреть же, как человек мучается? И всё равно, что-то тут было неправильно...
— Постой-ка, — спросил Сергей. — От кого вы своё селение охраняете? От Хозяев?
— Да не, — Льяти досадливо махнул рукой. — От соседей. Квинсы эти — все воры, только отвернись — даже коврик из-под задницы утащат. А то и напакостить могут, переломать всё и разбросать. Ну да мы им спуску не даём!..
— Тоже, небось, всё тащите? — язвительно спросил Борька.
— Почему тащим? — возмутился Льяти. — Своё возвращаем. Ну и моральный ущерб ещё иногда компенсируем.
— Весело вы тут живёте... — протянул Сергей. — А дружите хоть с кем-нибудь?
— Конечно, — удивился Льяти. — С Воронами дружим, с Волками, с Куницами... Только они все далеко от нас живут.
— Понятно. Кто далеко — те лучшие друзья. А кто соседи — враги навек. Так, что ли?
— Ну... — Льяти смутился. Было видно, что столь глубокая мысль до сих пор не приходила ему в голову.
— Короче, дикость тут полная, первобытная, — заявила Аглая. — Похоже, что кроме нас наводить порядок некому.
Сергей присвистнул, Димка тоже, только мысленно. Они едва-едва тут появились — а Аглая уже наполеоновские планы строит. С другой стороны... Неправильно ведь ребята в этом мире живут. Глупо и неправильно. А они — советские пионеры. И оставить всё, как есть, они просто не смогут...
Глава пятая: в пути
Так было всегда и во все времена
В горячих мальчишеских снах:
Призывно звенят скакунов стремена
И ветер свистит в парусах!
Зовут нас дороги на север и юг,
И неба простор голубой,
Мы будем повсюду, товарищ и друг,
Где нас не хватает с тобой!
Мальчишки, вы смелый и верный народ,
А то, что малы, - не беда!
Осёдланный конь снова ждёт у ворот,
Во все времена и всегда.
Зовет нас счастливая наша звезда,
И светит ковыльный прибой.
И мы непременно домчимся туда,
Где нас не хватает с тобой!
В далеких боях отзвенели клинки
И песен напев грозовых.
В легенды ушли боевые полки,
Но память осталась о них!
Мальчишек, как прежде, сзывает мечта,
Трубач не играет отбой.
И есть на Земле широта, долгота,
Где нас не хватает с тобой!
Димка поправил на плечах рюкзак, вздохнул и осмотрелся. Идти с проводником оказалось легко. Вообще, им здорово повезло на этот счёт. В самом деле, кто бы мог подумать, что в горах надо идти не по дну долин, а по самому гребню? Да, он неровный, всё время приходится то вверх, то вниз, — но зато лес тут не такой густой, не давит сырая жара, да и вредной живности куда как поменьше...
Где-то в глубине леса слышались крики птиц. В густой листве шелестел ветер, и казалось, что кто-то невидимый и очень могущественный бродит по лесу, заложив руки за спину, свесив голову и что-то бормоча себе под нос...
— Я никогда не видела такого леса, — прошептала Машка. — В нём есть что-то...
— Нечто потустороннее, не так ли? — прервал её Льяти. — И ты права. Этот лес — живое существо. Он обладает собственной волей. К нему надо относиться с уважением.
Димка почесал подживающий уже синяк на переносице и усмехнулся. Да уж — не всяк вывозит, кому везёт. Дерись он самую малость похуже — и не видать им ни проводника, ни его рассказов...
Сейчас Льяти шагал во главе отряда, ловко прыгая с камня на камень (бессовестно выделываясь перед девчонками, на взгляд Димки), бодро размахивая руками ("а у нас есть такое... и на нём ещё такое... да, такое!..") и что-то всё время объясняя. Ирка не отходила от него, записывая Мудрые Изречения в блокнотик, и даже зловредная Аглая внимала вполне благосклонно. Льяти, попав в фокус внимания сразу двух девчонок, благоухал и цвёл, а вот лицо шагавшего рядом Антона было мрачнее тучи, и Димка подумал, что скоро уже "господина туземного посла" позовут отойти и обстоятельно поговорить насчёт его не совсем скромных взглядов, которые он бросал совсем не туда, куда надо. Что из этого выйдет — сказать трудно. Льяти на год старше и силён даже для своего возраста. Он двигался, как хищник, крадущийся к добыче, — плавные, бесшумные движения, обманчиво ленивые, и при этом — молниеносная реакция на опасность. И всё же он выглядел скорее мальчишкой, чем мужчиной, хотя ему было уже пятнадцать лет. На вид, по крайней мере. Ну и Антон совсем не выглядел задохликом. Драться он не любил — но не любит, это не значит, не умеет. Прошлой зимой он здорово навалял двум хулиганам, которые что-то там сказали в адрес Ирки — а ведь они были оба на пару лет старше, и даже нож у них был... Тут до ножа вряд ли дойдет, конечно, но зрелище обещало стать... интересным.
Мальчишка мотнул головой и рассмеялся. Всё-таки сон — великая вещь. Вчерашняя глухая жуть ушла, словно приснилась. Сейчас ему стало... интересно. Всё же, другой мир — это другой мир. Вереницы живописных облаков плыли вокруг горных вершин, самые дальние из которых казались просто тенями на зеленоватом небе. Водопады, подобно каскадам драгоценных камней, рушились из межгорных долин по крутым обрывам. Свежий теплый ветер нёс какие-то пушистые яркие комочки — должно быть, местный аналог тополиного пуха — и их было так много, что они тянулись высоко в небе темно-бордовыми полосами. Прямо на лету их подхватывали птицы и какие-то другие существа, похожие на летучих мышей. Далеко внизу по зеленым просторам долин бродили стада разноцветно-полосатых "быков" — или, как называл их Льяти, тайлоанг. Он рассказал уже, что они медлительны и туповаты, но всегда держатся в стаде и дружно дают отпор, так что добыть их почти невозможно...
Вообще, слушать Льяти было очень интересно. Рассказчиком он оказался отличным, по крайней мере — очень эмоциональным. Вот если бы он ещё и руками перед носом у девчонок не размахивал...
— Красивый... — как назло выдохнула топавшая рядом Машка.
— Кто, этот лось? — удивился Димка. — Ну и что в нём красивого?
— Ну, спина... — Машка покраснела и смутилась.
Димка присмотрелся — но никакой красоты не обнаружил. Ну, спина и спина. Ну и что? Лохмам Льяти не повредила бы расчёска, да и ноги у него грязные — впрочем, если всё время бегать босиком, оно и не удивительно. Аглае бы помыть это чудо природы — да заодно и подстричь, а потом и одеть во что-нибудь приличное... В самом деле, не годится же почти взрослому уже парню скакать в одном куске звериной шкуры... да ещё под носом у девчонок!..
Димка недовольно помотал головой. Фиг с ним, с нарядом — если Аглае этот дикарь нравится, то так ей и надо. Впрочем, послушать Льяти определённо стоило. Мальчишка хорошо понимал, что от этих самых рассказов вполне может зависеть их благополучие, а может, и сама жизнь...
— Странно, — вдруг сказала Машка, посматривая на голые плечи Льяти. — Он же всё время так ходит, да?..
— Наверное. А что? — буркнул Димка.
— Тогда почему он совсем не загорел?
— В самом деле... — Димка задумчиво посмотрел на себя. Он уже полдня топал голый по пояс под громадным здешним солнцем — а кожа даже не покраснела, словно он шёл под лампочкой. — Выходит, что ни фига тут не загоришь.
— И не обгоришь, — вставила Машка.
Димка нахмурился. В самом деле, в прошлом году он обгорел так, что маме пришлось два дня обмазывать его сметаной, — но ведь красиво же получилось, чёрт побери! По крайней мере, когда "линька закончилась", как зловредная Машка называла облезание кожи. А в этом мире, выходит, солнце совсем другое, не такое злое, что ли. Но всё равно — обидно, словно у него отняли что-то вроде бы незаметное, но притом — очень нужное...
Мальчишка недовольно помотал головой. Ещё не хватало расстраиваться от такой мелочи! Солнечный ожог ему не грозит — вот и хорошо. Если на такой жаре пришлось бы ещё и от солнца кутаться, то вышло бы совсем хреново. Всё же, странный здесь мир...
Подтверждение этому он получил буквально через минуту. Им открылась аккуратная, идеально круглая полянка, посреди которой торчало донельзя странное растение — могучий, толще человека, коленчатый стебель высотой метра в четыре венчался здоровенным, метра в полтора, асимметричным цветком неприятного ярко-розового оттенка, похожим на какую-то громадную муху — такая, по крайней мере, у Димки возникла ассоциация. Ирка с восторженным писком бросилась вперёд — но Льяти ловко схватил её за руку.
— Нельзя. Нельзя подходить, — неожиданно строго сказал он.
— Почему это? — возмутилась Ирка. — Табу такое, что ли?
— Нет, — терпеливо объяснил Льяти. — Это скорпионов чертополох.
— И что?
— У него вместо нектара кислота. Подойдёшь к нему близко — он в тебя плюнет.
— Ну, плюнет, и что потом?
— А ничего. Лежишь и удобряешь.
— Врёшь! — выдохнула Ирка. — Так не бывает. Цветы не плюются.
