Черное зеркало, белый алтарь

— У нас все это тоже знать нужно.

— Садовнику?

— Конечно.

— Зачем!? — глаза у Голлума были от другого персонажа. Например, от Саурона. Такие же большие и выпученные. Только — два.

— Количество рассады посчитать придется. Или клумбу спланировать. Или дерево подстричь, — вконец разошлась я. — Никак нельзя без математики. Идеальной формы не добьемся.

Голлум потер лоб.

— Так... садитесь, таэра, на место. Я полагаю, вы это все уже знаете?

— Ну... немного. Я бы с удовольствием послушала, — заскромничала я. — и ваши обозначения я пока путаю...

— Ладно. Слушайте. А я поговорю с тэром ректором. Будете ходить ко мне на дополнительные занятия.

Вот ты дура, Туська!

Выпендриться захотела? Поздравляю, вляпалась. По самые интегралы!

А с другой стороны... если занятия назначать на вечер, да чуточку задерживаться...

Берем!

— Спасибо, тэр! Я буду так рада!

Тэр кивнул, и принялся дальше пачкать доску. Я опустилась рядом с Далией. Послушаем.

Вроде преподаватель адекватный? А поделиться знаниями из математики мне не жалко. Интересно, а у них есть кубик Рубика? А то, может, осчастливить мир?

И есть ли у них патентное бюро? А то деньги — они в любом мире деньги.

* * *

— Наташа, ты была... я так испугалась, что тебя выгонят!

Далия на перемене смотрела на меня большими глазами. Я пожала плечами.

— За что? Это не я ошиблась, а он знак потерял?

— Он же Учитель! Его нельзя поправлять!

И так это было произнесено, словно нам, минимум, Будда преподавал. Или Магомет.

Нет, не дотягивает. Никак.

— Почему?

— Ну... не принято...

Я еще раз пожала плечами, притягивая мужские взгляды к своему верхнему достоинству. Это под толстым свитером его не видно, а под тонким платьем, так очень даже.

— Не знаю. У нас это все вполне нормально. Все ошибаются, поэтому поправить можно любого.

— Ох... я и половины не поняла. А домашняя работа — это ужасно.

— Серьезно? — удивилась я. — Тебе это трудно?

Преподаватель задал какую-то ерунду, чуть ли не формулы сокращенного умножения. А перемена длинная, полчаса. Тут на них не экономят.

— Ну... — смутилась Далия.

— Давай сюда тетрадь.

— Зачем?

— Объяснять буду. Вот, смотри, твои примерчики. Берем первый. Смотри в числитель (который тут отделяется от знаменателя двойной волнистой линией). Какую формулу подставляем?

— Н-не знаю.

— У тебя есть подсказка. Вот степень...

Решать все равно пришлось мне. Но глаза у Далии стали не такими глупыми. Может, что и отложилось. За десять минут и управились, было б там что решать!

— Эммм... таэра Лискина?

— Да? — обернулась я.

Обернулась неудачно, чуточку пошатнулась, но девчонка отпрыгнула в сторону. Забавная такая, рыженькая, похожая на белочку, с четырьмя задорно торчащими вверх хвостиками.

— Скажите, а вы не могли бы мне объяснить одно место в домашнем задании? Я, наверное, совсем глупая...

— Если хватит времени. И можно просто Ната.

— Элиана. Можно — Элия.

— Приятно познакомиться. Сколько там до урока? Десять минут? Давай тетрадку!

Да, вот так!

Я толстая, и не крашусь. Волосы — это случайность.

Я ношу балахоны шестидесятого размера, и не переживаю по этому поводу. Потому что мой мозг по размеру соответствует моему весу! А ваш?

Можете кривиться и фыркать, но за помощью вы придете ко мне. А там и фыркать разучитесь!

* * *

Травоведение.

Тоже предмет. Но начинается он — тадаммм! С лопаты, грабель, секатора, лейки... и что с этим делать? Пока я просто стояла с выбранным комплектом. Кстати — розовеньким. С симпатичными райскими птичками.

— Добрый день, — полненькая дама, раза в два худее меня, приветливо улыбалась. — Меня зовут атара Сальдован. Дамира Сальдован. Сейчас мы с вами будем изучать Белолистку лапчатую. Ее надо будет правильно посеять, а к зачету сдадите мне свои грядки. Я буду оценивать вас по количеству выращенных растений. Конечно, работать мы будем не только с белолисткой, но начинать надо с нее. Сейчас я вас расставлю по местам. Надо сделать грядку...

Ну, блин!

А картошки мне мало было? На родимом огороде? Если тут есть колорадские жуки — я уйду в эмиграцию!

В остальном же...

Из всей группы лопату раньше в руках держали человек пять. Из пятидесяти человек.

Остальные смотрели на нее с таким священным ужасом, что мне даже смешно стало. Преподавательница что-то сделала, и над будущими грядками появилась иллюзия. Типа большого 3Д, или уже 5Д — кто их знает? Вот, эта иллюзия работала.

Ловко наметила грядку, вскопала, разрыхлила землю, ловко сажала растения...

Не могу сказать, что я это делала так же легко, все же у иллюзий веса нет. Но делала и не жаловалась. Это вам не сорняки полоть попой кверху! Не пробовали в тридцатиградусную жару? Жаль, много потеряли! До таких мучений даже инквизиция не додумалась!

Интересно, а борщевик здесь есть? А то в моих родных местах эта сволочь была... ух, дрянь ядовитая! Но спрашивать я не стала.

Быстренько все повторила, высадила семена и сдала преподавательнице грядку на проверку. Получила свои заслуженные баллы и ушла в тенек. Отдыхать.

Ага, размечталась...

Плюс еще три домашки по математике. То есть основам рунной магии.

Пришлось намекнуть, что даром — за амбаром. А за спасибо — умри красиво.

Парни поняли, но деньги предлагать не стали. А вот пара пирожков и яблоко сгодилась. Жрать хотелось зверски. Даже — ЖРАТЬ!!!

Ладно уж. Будет вам математика...

* * *

— Надо потом пойти, расписание на завтра посмотреть, — Далия говорила со знанием дела.

— Надо его вообще списать, — буркнула я.

— Зачем? Оно каждый день пока меняется, — удивилась Далия.

Теперь уже я захлопала глазами.

— Меняется? Как? Зачем?

— Вот так. Дело в том, что на первый курс все поступают с разными умениями. Ты из другого мира, я из аристократического рода, а есть ребята и из бедных семей...

— Так... разница подготовки большая?

— Ну да, — кивнула Далия. — Допустим, мне не нужны история и этикет, а вот медитаций хорошо бы побольше. А тебе и то, и другое, и третье... ну, руны вряд ли понадобятся, подозреваю, ты на них ходить не будешь...

Я задумчиво кивнула.

— Поняла. Пока не определяется круг необходимых предметов... а как они определяются?

— Преподаватели записывают у себя в журналах и ставят нам оценки. Потом все это сводится в единую ведомость, и согласно этому мы распределяемся на уроки. А на доске каждый увидит свое.

— Даже так? Магия?

— Магия, — кивнула Далия. — С вечера подходишь и смотришь, что тебе нужно. С утра туда идешь.

— Пожалуй, это грамотный подход, — согласилась я.

Разве нет? В нашем мире есть куча предметов, от которых и отказаться бы не грех. Вот, вместо той же физкультуры, я бы лучше порешала что-то полезное. А все равно приходилось время тратить, хотя бы присутствовать...

А здесь все проще.

Знаешь ты предмет на необходимо-достаточном уровне?

Вот и нечего! Не отрывай время и силы у преподавателя, ему и без тебя несладко.

Мне этот подход нравится. В наш мир его бы перенести... да без магии вряд ли получится.

* * *

Тэр Аделас появился в столовой и устроился за нашим столом.

— Далия. Наташенька. Рад вас видеть, таэры.

— Мы тоже рады, тэр Аделас, — я сунула в рот еще ложку супа и задвигала челюстями. Суп был хороший. Фасолевый, густой, остренький.... Я такие люблю. Еще бы мяса побольше положили, но и так сойдет! Далия, наоборот, отложила ложку и захлопала ресницами.

— Тэр Аделас! Рада вас видеть!

— Я слышал, таэры, вы сегодня произвели фурор на основах рун?

— Ой, это все Наташа! Она такая умная! Я и половины не поняла, а они с тэром Корделиусом такие слова говорили...

Я небрежно пожала плечами.

— Было б о чем говорить. Просто у нас этому всех учат.

— И женщин!? И крестьян!? — тэр Аделас вытаращился на меня, как на диво дивное.

— И даже детей — добила я. — Несовершеннолетних. Чтобы потом времени на такую ерунду не тратить.

Парень был готов. Даже головой помотал.

— Ужас!

— Не знаете вы, что такое начерталка, — вздохнула я. — Да и там не ужас, там -поэзия!

Не знали. И знать не хотели. Объявление прогремело на всю столовую.

— Таэра Лискина, после обеда зайдите к ректору.

Зайду, чего ж нет? Тем более, следующим предметом у нас что?

Танцы!?

Да вы издеваетесь!? Танцы?! Мне!? После обеда!?

Тэр ректор, заберите меня на математику! Навечно!!!

* * *

Ректор сидел за столом и улыбался.

Голлум сидел за столом и улыбался.

Я посмотрела на стол и тоже заулыбалась. Хорошо сидим! Алкоголя, правда, нет, но закусок — прорва. И соленья, и копченья... недолго думая, я себе соорудила 'украинский бутерброд'.

На хлеб кладется ломтик сала и придавливается колечком лука. И в рот...

Хорошо! *

*— бабушка автора его так и называла. За остальную Украину сказать не могу. Прим. авт.

— Приятного аппетита, Наташенька, — заулыбался мне ректор. — Мне тэр Корделиус сказал, что вы хорошо разбираетесь в математике?

Я пожала плечами.

— Не то, чтобы очень. Это не моя специальность. Просто у нас все это в школе проходят.

— В школе? Наташенька, расскажите, пожалуйста, как у вас поставлено образование?

Рассказать мне было не жалко. Десятилетка, потом по выбору. Среднее или высшее, бакалавр или магистр... вот это уже кретинизм. И шапочки дурацкие. Но кто спрашивал студентов? Все решили без нас.

Математика?

Да еще в школе. Высшая, хотя и не в полном объеме, потом на первом-втором курсах института... дальше в зависимости от желания. Я доучиться не успела.

Тэр Корделиус потер руки.

— Тэр ректор, я прошу! Нет, я требую! Наука может получить серьезный толчок, если наша очаровательная гостья согласится сотрудничать!

— Я даже не знаю, — задумался тэр.

— Я могу по вечерам заниматься, — подсказала я. — А лучше вместо танцев.

— Вот именно! Зачем нужны эти танцы!? — возбудился Голлум. — Давайте лучше займемся математикой!

Я с трудом сдерживала смех. Пришлось его зажевать еще одним бутербродом. И еще...

— Ладно, — сдался ректор, пока я у него все припасы не перетаскала. — Я согласен. Занимайтесь.

Мы с тэром Корделиусом одинаково плотоядно переглянулись.

— Предлагаю сегодня и начать, — выпалил мужчина.

— У меня сейчас танцы, — поддержала я. — Если тэр ректор разрешит...

— Разрешит. Куда он денется, — проворчал Садовар. — Наташенька, а это вам.

Корзиночка была точно такой же, как и вчерашняя.

— Пирожные!!! — обрадовалась я. — Спасибо вам, тэр ректор!

— Для вас любой каприз, Наташенька.

— Правда?

— Конечно!

— А можно я тогда с собой и сало заверну?

* * *

Следующие три часа прошли под знаком интеграла.

Я рассказала про определенные и неопределенные интегралы, вспомнила про Ньютона и Лейбница, записала базовую таблицу интегралов — самые основные формулы. Поговорили про преобразование Фурье — на первый раз хватило с избытком.

Тэр Корделиус оказался вполне адекватным и серьезным мужчиной, а что на Голлума похож... я тоже не Фродо Бэггинс.

Мы с ним договорились последовательно разбирать всю математику, которую я вспомню. Хоть алгебру, хоть геометрию, хоть арифметику. Лучше, конечно, матан и функан. И нет, это не матюги такие, это — чудо!

За это он мне обещал зачет автоматом по своему предмету, ну и порешать всласть.

Как же мы наорались!

До хрипоты, до сорванного горла, до невероятного кайфа! Когда встречаешь профессионала, который ценит, любит, знает свой предмет, когда ты тоже его знаешь...

Математический оргазм!

И куда там пятидесяти оттенкам серого? У математики граней намного больше! Хотя... если кто в ней не разбирается — это тоже садо-мазо.

Параллельно я выудила полезную информацию и для себя.

Да, переходы между мирами описываются формулами. Да, их можно и нужно рассчитывать. И тэр Корделиус с радостью поделится информацией, почему нет? Может, от меня и польза будет?

Компьютеров здесь нет, не изобрели, а искусственный интеллект... вот какой-то он получался самостоятельный и независимый. И жить хотел.

Так и пошли сказочки про вампиров.

Пару раз к нам в дверь заглядывали. Кажется, тэр Корделиус запустил чернильницей именно в тэра Аделаса. А чего он мешается, когда тут формулы? И мы кайфуем!

Второй раз заглянул ректор. Покачал головой, и попросил не засиживаться допоздна. А то общежитие закроется.

Тэр Корделиус это пропустил мимо ушей, а мне надо было еще к старому храму забежать. Так что я все помнила. И когда начало смеркаться, попросила прекратить занятие. На сегодня.

Завтра?

А завтра есть танцы?

Отлично, завтра я тоже вся ваша!

Тэр Корделиус расцвел, поцеловал мне руку — и проводил до выхода из корпуса. Предлагал и до общаги, но тут уж я отказалась. И затопала по тропинкам.

Две методички лежали у меня в сумке. А в руке упоительно пахла корзиночка с пирожными.

Хорошо...

* * *

Храм где стоял, там и остался. А вот Квазимоды не было.

Я уселась на ступеньки, поставила рядом с собой корзиночку, потом вспомнила 'Аленький цветочек' — и не удержалась.

— Покажись мне, мой верный друг. — Ну и дальше, по тексту. — Если стар ты человек — будь мне дедушка, если середович — будь мне дядюшка... и поколь я жива будь мне сердечный друг.

А что?

Хорошо написал Аксаков! Душевно!

Я и договорить не успела — за спиной ветки захрустели. Обернулась — стоит.

Смотрит, серьезно так...

— Добрый вечер, — поздоровалась я. — Я вас не отвлекаю, ни от чего?

— Ыыы.

Явное — нет. Тогда продолжим.

— Вы простите, что я вот так пришла... мне просто больше и поговорить не с кем. А надо.

— Ыыы?

— Скажите, вот эти методички... вот ваша. А вот та, которую мне выдали. Я почитала, но тут и история разная, и планы, и... и вообще много чего! Почему?

— Ыыыыы...

— Простите, неправильно задала вопрос. Скажите, это у вас от рождения? Вот такая немота?

— Ыыы.

— Понятно. А писать вы можете?

И снова — нет.

— Давайте тогда попробуем по-другому? Если вы не против?

— Ыыы.

Нет, не против. Обращайтесь.

— Меня зовут Наташа. Можно — Туся. Давайте подумаем, как я могу к вам обращаться?

— Ыыы?

— Я буду называть буквы алфавита, а вы остановите, когда дело дойдет до нужной? Так и составим имя?

Мужчина кивнул. И показалось мне, или он улыбнулся.

Я принялась перечислять алфавит.

— Рад? Вы мне рады?

— Ыыы.

— Нет? Это имя?

— Ы!

— Поняла. Рад, так и буду к вам обращаться. Будете пирожные?

— Ы!

Я подвинула мужчине корзиночку. Небось, не часто ему такое перепадает. Ладно уж, пусть ест. А у меня, кстати в сумке сало. И его я люблю больше пирожных.

* * *

Вечер прошел плодотворно. Постепенно, по буквам, я выяснила, что Рад живет здесь очень давно. Он и не помнит, сколько именно.