Черное зеркало, белый алтарь

И Шарон воспользовался этим по максимуму.

Ударил еще раз, заставил отшатнуться назад, вдавил ладони в воздух так, что я на секунду даже увидела стену огня, которую он гнал перед собой.

И еще одну.

И еще....

— В СТОРОНУ!!!

Меня отшвырнули, словно котенка.

Ректор был реально кошмарен. Пламя он не метал, но воздух вокруг него дрожал и преломлялся, словно в кривом зеркале. И руки у него не дрожали. Он шел к провалу, и ей-ей, мне казалось, что разрыв в ткани мира испуганно съеживается.

Шарон отлетел в противоположную от меня сторону, по лицу у него текла кровь... из носа? Или язык прикусил?

Почему-то о мелочах сейчас думалось легче и проще.

Потому что в провале нарастал чудовищный, непереносимый визг. Словно там кто-то собрал все самые жуткие звуки, от царапания ножом по стеклу, до бензопилы, под которую сунули металлический лом. И все это смешивалось в единую жуткую какофонию, которую отказывался осознавать разум.

Мой.

Но Садовар справился.

Он провел несколько черт в воздухе, словно замыкая нечто... и звук стих.

Я даже не сразу это осознала. Это даже не на слух давило — на все сразу. Ломало, корежило... все пять чувств корчились от ужаса во главе со своей хозяйкой.

И когда чудовищное давление исчезло, я облегченно откинулась назад, на траву. Плевать, что грязная и мокрая. На все плевать.

Я жива?

Да....

Матерщина от Шарона показалась мне лучше ангельских песнопений.

* * *

Долго нам валяться не дали.

— Целы!? Живы!?

Я кивнула.

Ректор словно телепортировался ко мне, быстро ощупал руки, ноги...

— В порядке? Ната?

— Шарон справился, — вяло улыбнулась я. — они до меня не дотянулись.

— Ната, это только благодаря тебе, — зря ты подполз, балбес. Сейчас тебе как достанется на орехи, вот спорим?

— Мне?

— Ей?

— Тэр Лоринский, вы же видели... оно раз в шесть больше обычного.

Нам еще и эксклюзив подкинули? Вот мерси в боку!

Ректор кивнул, переводя взгляд с Шарона на меня и обратно.

— Я уж думал — все, конец. Торхи встали, не сдвинешь, сигнал я послал, но время ж нужно...

Ректор кивнул еще раз.

— Я думал найти здесь твой труп.

— Я их давил куполом огня, на обычный прорыв меня бы хватило, а тут чую — не справляюсь.

— Но...

— Ната со мной поделилась силой.

— КАК!?

Что я могу сказать? Тентакли были, глаза у ректора тоже соответствуют — это точно не аниме?

Шарон тоже развел руками.

— Не знаю. Она сама как-то вошла в мои каналы, и как хлынуло... Ната, ты вообще жива быть не должна!

— Правда?

Собственный голос показался мне подозрительно тонким и слабым.

— Меня хватило на одну шестую. А на пять шесты мне Ната помогла, — сознался Шарон, выразительно глядя на меня. — Там лило и лило, я их отбросил... я бы и запечатать попробовал, но тут вы появились.

Кажется, в Эр-Сианне тоже есть свой мат? Ничем другим я эти слова не назову.... Ректор выразительно рыкнул, скрипнул зубами, и...

И снова картинка смазалась.

Кого-то другого можно подхватить на руки и потащить в медпункт. А со мной номер не пройдет! Тут и магия не поможет, руки она не удлиняет.

Но Садовар Лоринский занимал свой пост по праву.

— Носилки сюда! Живо! И к медикам!!!

На носилках я и отключилась. Если у них оторвутся ручки, это будет уже не моя проблема!

* * *

В себя я пришла уже в 'вороньих' владениях. Сама таэра Валор возилась рядом, и кого-то отчитывала.

Кого-то? Шарона...

— ...ты хоть понимаешь, чем это чревато для первокурсницы? Она и выгореть могла.... Ты почему поток не контролировал? Ты аспирант!

— Я сам не ожидал, — вяло отбивался Вельский. — Она как ливанула силы...

— Да уж вижу, у тебя тоже каналы должны гореть...

— Ага.... Это серьезно?

— А то ж! Если повезет, можешь их раза в два расширить. Если будешь вот это принимать и завтра же приступишь к тренировкам.

— ДА!?

Судя по тону, Вельский был рад до безумия.

Да, — отрезал ректор. И он тоже тут?

Ну да, это я просто лежу за ширмочкой, и даже глаза пока не открываю, для верности. Только слушаю. А они говорят, это хорошо.

Люблю подслушивать.

— Стоило бы тебе, конечно, голову оторвать, ну да ладно. Пользуйся случаем, балбес! Каналы у тебя действительно раза в три шире стали, как я вижу, весь прогресс не сохранишь, но что-то да останется. Если будешь тренироваться, как положено!

— Конечно! Тэр ректор!

— Но если еще раз потащишь иномирянку в город, пеняй на себя. Ты не понимал, идиот, чем рискуешь?

— Ничем, тэр ректор. Мы ничего такого не делали, правда...

— А что именно вы делали?

— Заехали в кузницу, в музей...

— Какой?

— Минералогический.

— Зачем?

— Ната хотела кое-что уточнить по здешним минералам.

— Уточнили?

— Ну да. Потом поели в ресторане, заехали в аптеку, ей какие-то дамские мелочи купить, и обратно.

— Она не оставалась без присмотра?

— Нет, тэр ректор.

— Хм-м... будем надеяться, обошлось. Дели, что у нее с каналами?

— Да ничего. Все нормально, разве что истощение сильное, а так — отлично! Всем бы так. Я ее просканировала, вот, смотри...

Молчание. Шуршание бумаги.

— Сильна, девочка.

— Да, каналы роскошные, пропускная способность просто огромная, да и источник немаленький. Как она еще до своих лет дожила в мире без магии?

— Потом и дожила. У других бы все схлопнулось, а она, надо полагать, своей силой пользовалась. Хотя и неосознанно. Но воздействовать на людей хватало с лихвой.

— Вроде счастливого случая? — уточнил Шарон.

— Да, — недовольно отозвалась Ауделия. — маг должен применять свою силу, вот она и выплескивала излишки. Там удача, здесь везение...

Я не знала, соглашаться с ней или нет. С одной стороны — везение? Родители развелись, я в общаге...

С другой, родители своей жизнью довольны, а я в общаге отлично устроилась, с Таткой. И на АСФ сама поступила, и стипендия у меня повышенная, и все остальное грех жаловаться. Даже когда денег не хватало, мигом находились подработки.

И оценки у меня такие, что народ завидует... завидовал, и способности... а что до лишнего веса — мое право и моя воля. Хочу и жру! Вот!

И предложения о работе у меня уже есть... были.

Так что может, и магия работает. Только неуправляемо, потому и проблем хватает.

Словно в ответ на мои мысли, за ширмой раздался шорох.

— Ну, посмотрим, как там наша героиня....

Ворона.

Вот что б вам еще поговорить, а мне полежать?

* * *

Первой за ширму, конечно, попала таэра Валор. Я улыбнулась ей во все тридцать зубов (оставшиеся еще не доросли).

Хотелось взять что потяжелее — и гнать ее вокруг Академии, а потом повторить упражнение 'на бис'. А нельзя...

Не сама ж по себе она мне того червяка подсадила? Подозреваю, это недешевое удовольствие. И магией извлекаемое? Точно, не сама.

— Как вы себя чувствуете, таэра Ната?

Я прислушалась к себе. До этого разговор мне был интереснее, а сейчас...

— Ну... так себе. Не идеально, но ничего не болит.

— Горло?

— Хорошо. Вы мне его залечили?

— Я, — кивнула таэра Валор. — У вас пострадали голосовые связки, ну и магическое истощение налицо. В остальном вы не пострадали.

— А Шарон?

— Со мной все в порядке, — над ширмой появилась голова Шарона. — Тебе спасибо, я думал, мы оба там поляжем.

— Я тоже так подумала, — созналась я. — Особенно, когда эту тварь увидела... чуть не сдохла.

— Повезло, что чуть. Ната, а как ты это сделала?

— Что именно?

— Силой поделилась? Вас же еще ничему не учили?

— Ну да. Только медитация... но у меня получалось! — гордо произнесла я.

Кажется, я никого не убедила. Ректор, возникший с другой стороны ширмы, смотрел подозрительно. Оставалось только пожать плечами.

— Я действительно не знаю. Когда я ЭТО увидела, я поняла, что все, конец. И помчалась к Шарону за защитой. А потом... с силой — я не знаю. Оно само как-то.

— Такое может быть, тэр ректор, — пожала плечами ворона. За это я решила сбавить ей один круг. Скажем, не одиннадцать раз ее на пинках прогоню, а всего десять. — Не забывайте, Ната не делала ничего сама. Она просто поделилась силой, а это хотя и сложно, но реально. При совпадающих силах.

— Шарон огневик, Ната по неживой материи.

— Огонь вроде как тоже не живой, — уточнила я.

— Мог совпасть рисунок каналов, — таэра Валор мне начинала нравиться. — Такое тоже бывает. Или точки входа-выхода, а стресс сыграл роль катализатора.

— Хм... таэра Ната, когда поправитесь, милости прошу ко мне в лабораторию. Попробуем повторить.

— Хорошо, — согласилась я. Почему-то я была твердо уверена, что не получится ничего. Но — кто знает?

— А теперь объясните мне, что вам понадобилось в городе.

— Ну... — замялась я. — Честно говоря, мне просто было любопытно. А тэра Вельского заинтересовала моя идея. Так и совпало...

— Любопытно? — повторил вслед за мной ректор.

Я развела руками.

— Тэр Лоринский, поймите правильно, в Академии интересно, но я ведь никогда ничего подобного не видела! Когда город — и магия! У нас-то ее вообще нет, а чтобы в быту использовать, тем более. И одеваются у вас по-другому, и двигаются иначе, и вообще... любопытно!

— Понятно. А в аптеке вам что понадобилось?

Я отвела глаза в сторону.

— Тэр ректор, у женщин могут быть свои секреты. Женские.

И пусть думает, о чем захочет. Таблетки — это мой секрет, я женщина, значит, секрет женский.

— А с таэрой Валор его обсудить было нельзя?

— Не всегда есть время, — буркнула я.

В глазах Ауделии Валор блеснуло понимание. Она деликатно потянула ректора за рукав, и что-то зашептала на ухо. Тот посмотрел и смягчился. Знаю я, о чем они подумали.

Ну и пусть! От меня кусок не отломится!

— Ладно, — вздохнул ректор. — Таэра Наташа, я не стану записывать вам выговор в личное дело. Но в следующий раз — не обессудьте. Будете отрабатывать на кухне.

Я нахмурилась.

— А тэру Шарону?

— А тэр Шарон прекрасно знал, на что идет.

— Тогда и меня наказывайте, — хлюпнула я носом, изображая несгибаемость. — Я тоже виновата! Я понимала, что мы нарушаем правила, я согласилась удрать... и если бы не тэр Шарон... мы бы там все полегли! Там же такое было... ТАКОЕ!!!

Ректор нахмурился.

С одной стороны, драть нас надо бы, как сидоровых коз.

С другой — прорыв-то мы закрыли? А если и правда, он был в несколько раз мощнее обычного, там бы все полегли. И мы, и спасатели, и когда б еще его обнаружили...

— Таэра... Наташенька... не надо плакать.

Ага, как же!

Не надо!

Плоха та женщина, которая не сможет плакать на заказ! Вот и у меня слезы покатились! Да какие! Размером с орех!

— Это я виновата... тэр Шарон хоро-оший...

Ректор только рукой махнул.

— Ладно! Не буду я его наказывать... Вельский!

— Да, тэр ректор?

— Считай, дешево отделался! Но в лаборатории посуду всю сам отмоешь!

Судя по радостному лицу Шарона, это не наказание. Это — так. Развлечение.

— Хорошо, тэр Лоринский.

— Иди отсюда. Сам видишь, Ната жива, в твоей помощи не нуждается, еще и за тебя, дурака, заступается!

— Да, тэр ректор.

Шарона как ветром сдуло. Ну и пусть его, главное, я узнала, что мне надо. И даже немного сверху. Остальное я попробую и в Академии разнюхать.

— Таэра Валор, выйдите, пожалуйста.

Ауделия сверкнула глазами, но послушно вышла. Ректор опустился на колени рядом с моей лежанкой.

— Наташенька, обещайте мне, что больше не станете так рисковать?

— Я... я не знаю. Ситуации бывают разные, тэр ректор.

— Вы едва не погибли.

— Это случайность. Прорыв мог случиться где угодно. Тэр ректор, а оно всегда — ТАК!?

— Нет. Вам достался особенно сильный и пакостный. Защиту Академии давно не обновляли, здесь ткань мира расходится особенно легко. Да и маги рядом... тоже влияют.

Я кивнула.

— Тэр ректор, а что им надо?

— Жрать, Наташенька. Кушать. Человечинку.

Меня передернуло.

— Всем?

— Еда и рабы. Это то, за чем демоны приходят в наш мир. Рабы и еда.

Я поежилась.

— Тэр ректор, а с ними никто так и не попытался поговорить? Ну... мало ли?

— Наташенька, вы сами сегодня это видели. У вас было желание поговорить?

— Только завизжать и побежать. Я понимала, что догонят, вот и не бежала, а так бы...

— Вот и у всех так. Есть сведения, что Крадос Олмарский вел переговоры с демонами, но это не подтверждено историей.

— То есть с ними можно договориться?

— Подтверждений нет.

Мне оставалось только вздохнуть.

— Я понимаю, тэр ректор.

Вроде бы, говорить было больше не о чем. Но ректор так не считал.

— Наташенька, поглядите на меня?

— Да, тэр ректор?

— Наташенька, что у вас с Аделасом?

— Ничего, — даже удивилась я.

— Он хороший мальчик, Наташенька. И любит вас.

Ага, полюбил волк кобылу, оставил хвост да гриву.

— Тэр ректор, я его не люблю.

— Любовь — материя сложная... разве нет? Наташенька, дайте ему шанс?

Я качнула головой.

— Тэр ректор, я его точно никогда не полюблю. Поймите меня правильно, Аделас умный и красивый, он ваш племянник, он чудесный мальчик из богатой семьи... только я его полюбить не смогу. Я другого люблю.

И вообразить ведерко с мороженым.

Большое. И мороженое шоколадное, с орешками, со взбитыми сливками...

— Наташенька, я могу вам чем-то помочь?

Я отрицательно качнула головой. А чем ты тут можешь помочь? Да ничем... прибьешь, чтобы не мучилась? Домой ты меня точно не отправишь, и правду не скажешь, а другого мне и не надо.

— Наташенька, я не буду настаивать. Но если вы решите со мной поделиться...

— Тэр ректор, прошу вас!

Вырвалось это почти стоном. Я уже понимала, к чему идет.

— Ладно, Наташенька. Мы с вами еще об этом поговорим. А сейчас давайте я провожу вас в общежитие.

— Благодарю вас, тэр ректор.

— И завтра для вас все занятия отменяются. Вам нужно будет прийти на медитацию. Преподавателя я предупредил, она знает, что надо делать.

— Что именно? — невольно заинтересовалась я.

— Вам надо как можно скорее восстановить силы. Вы измотаны, для мага такая потеря сил, как кровопотеря, с ней жить можно, но не стоит.

— Понятно, тэр ректор.

— Будете восстанавливаться.

— А.... — я обвела глазами полки в медпункте. Ректор качнул головой.

— Можно и зелье, конечно. Но это искусственное восстановление сил, естественное полезнее и каналы у вас будут расширяться.

— Да, тэр ректор.

— Вставайте, Наташенька.

Пальцы у ректора были прохладные и сухие. И — равнодушные в своей силе. Что меня ворочать, что камни... безразлично. И это совершенно не вязалось с его заботливым тоном.

* * *

В комнате я ответила на сорок или пятьдесят вопросов Далии, которые можно было свести к двум. Что именно случилось, и сильно ли я напугалась.

По счастью, у меня был серьезный опыт общения с Таткой, пригодившийся сейчас. Я вытаращила глаза и страшным шепотом поведала о 'жутких монстрах', 'кошмарном провале' и 'героическом Вельском'. Далия впечатлилась, и удрала делиться новостями с друзьями.